Сатирикон Опции

[Валерий Рокотов]

2084: ЭВОЛЮЦИЯ ЧЕЛОВЕКА


В магазине спрашиваю:
- У вас свежих генетически модифицированных продуктов нет? А то у меня что-то хвост плохо растет.
- Ну-ка, повернитесь, - говорят.
Глянули, головой покачали.
- Да, жидковат. Давно это у вас началось?
А стыдобище! Сквозь землю провалиться готов. Вокруг все люди, как люди: рожи красные, носы лиловые, хвостищи пышные. Один я как придурок. Как не России сын.
- Да знаете, - объясняю, - после того, как в деревню наведался, под Псков. Ел там морковку с огорода, луч репчатый, бабушкин борщ, холодец с картошкой и самогонкой эту дрянь запивал. С молодухами еще на свежем воздухе до зари кувыркался - по сеновалам целый месяц, как окаянный, скакал. В общем, нарушил режим, братцы, расслабился и вот результат - хвост еле дышит уже. Того и гляди, отвалится нахрен. Какой-то стручок из жопы торчит. Стесняюсь спиной повернуться.
Посочувствовали мне добрые люди: да, дескать, беда. К врачу бы тебе, сердешный, не опоздать.
Не люблю я по больницам таскаться, но кинулся, а что делать? В очереди, гляжу, у всех та же беда - хвосты поникшие, куцые, и лицом все бледны. Похоже, как и я, сталкеры, искатели приключений в аномальных местах. При этом кто с фонарем, кто под конвоем. Одного в наручниках на принудительное лечение доставили, чтобы народ не злил. И каждый второй валокордин рассасывает. А как не рассасывать? Самого, пока ехал, тридцать раз освистали.
Не знаю, как очереди дождался. Захожу к доктору, ни жив, ни мертв. Дрожь пробивает, в голове туман. Думаю: а если ампутацию назначат? Не переживу!
Тот (молиться за него буду до конца дней!) только взглянул и сразу рецепт писать.
- Тяжелый случай, - констатирует, - но попробуем излечить. Значит так. На первом месте, конечно, соя американская, предназначенная для имитации пищи, и окорочка. Финские арбузы в пищу чаще употребляйте. Пейте больше молдавского вина. Они виноградники пестицидами заливают. Раньше жалели химии, а теперь не щадят.
- Самое дешевое покупать? - спрашиваю.
- Нет, - говорит, - любое подходит. Еще яблоки голландские, зеркальные.
- Это от которых в животе концерты?
- Точно. Потом попробуйте байконурский кумыс. Правда, от него побочный эффект зафиксирован. Можете облысеть.
- Это ничего, - сообщаю. - Все равно мода в этом направлении движется.
- Сгущенка донецкая хороша - у них там коровы уже канцелярскими чернилами доятся. Только от нее зубы выпадают.
- И это нам нипочем, - уверяю. - На мягких продуктах жить буду. Как космонавт.
- Ну, и отечественную продукцию не забывайте: говядину из районов активного животноводства близких к радиоактивным отстойникам, воблу камскую пучеглазую, светящиеся ватрушки со штампиком «Арзамас-16», варенье норильское, богатое серой и углеродом, шоколад тюменский прессованный.
- Это тот, - уточняю, - что распадается в желудке на мазут и какао?
- Он. И смотрите - больше так организм не насилуйте. Еще один раз сорветесь, и помочь не смогу.
- Да, я, доктор, - кричу, - теперь из Москвы больше не выеду никуда!
Месяц точно рецепту следовал. Все, как назначено, принимал. К концу срока глянул в зеркало и повеселел. Великая вещь - медицина! Хвост - дыбом. Заблестел, распушился - приятно посмотреть. Словно у меня павлины в роду. Теперь из городской массы не выделяюсь ничем. Чего и всем желаю.

[Валерий Рокотов]

ВСЕМИРНАЯ МИГРАЦИЯ МЕРТВЕЦОВ


Люди! Средь бела дня покойнички летают. Не знаю, как кого, а меня это пугает всерьез. Я содрогаюсь всякий раз, как приземляется на родной земле очередной долгожданный покойник. Другим - ничего, с караваями навстречу бегут, а я боюсь этих скелетов из прошлого. Видно, несмелый я человек.
Недавно Деникин шуму наделал. Вернулся. Его Михалков в аэропорту встречал. Генерал, следует отдать ему должное, был немногословен. Сразу проследовал к месту захоронения и тихо в могилу лег. Провожающие же оказались речисты. И столько мы всего услышали: и стыдили нас, и пальцем трясли, и намекали, чтобы шли и кланялись как святому.
Я лично кланяться Деникину не пойду. У меня оба деда были за советскую власть. И отец с матерью. И не у меня одного в России такая родня. Полагаю, у большинства населения. Этой родне, живой и усопшей, как-то верней кланяться. Все-таки люди о новом мире мечтали.
Михалкова всегда любил и люблю, но в одном вопросе не пойму, как ни силюсь. «Я не интеллигент, - говорит режиссер. - Я аристократ». От таких признаний я со стула сползаю. Потому как творец отрекается от интеллигентности, а интеллигентность увязана с человечностью, с тоской по идеальному миру. Что же такое аристократия, прекрасно известно. Это для себя и во имя себя, любимых.
Если нежелание Михалкова называться интеллигентом проистекает от глубокого отвращения, которое вызывает наша кухонная интеллигенция, тюкнутая в темечко либеральными ценностями, это понять можно. А если это воинственный дребезг белых костей и мечты об «именьицах» и «людишках»? Тогда пора, мой друг, пора!.. Искать могилу Василия Ивановича Чапаева.
Я так понимаю: если покойники летают, значит, это кому-то нужно. Это ведь идеи к нам в гости спешат. И самая модная сегодня идея - это восстановление монархии и покаяние народа-подлеца. Может, я заблуждаюсь? Объясните, я готов понимать.
Летят покойнички отовсюду. Из Америки, Швейцарии, Франции... Житья от них нет. Одного встретили-проводили, а на таможне уже другой. Радость-то какая! К нам приехал Иван Ива-аныч до-ро-гой! Только бледный немного.
А может, вот оно, началось? Всемирная миграция мертвецов. Светопреставление! Обмен костями. Завтра сионисты наши родимые из могил встанут и двинут в Землю Обетованную новой волной эмиграции. Потом немецко-фашистские оккупанты в фатерланд строем. За ними - армия Наполеона, околевшая в русских снегах.
Куда вы, чудаки? Зачем? Что несет вас в мир человеческий? Стойте, сукины дети! Цурюк!
На монголо-татар одна надежда. Те у нас останутся - точно. Некуда им переть. Всюду нынче она, Расея. Куда ни глянь. Родина-мать! И правильно. Не надо на свет выползать. На хрен? Мы здесь, на земле, уже другие. Мы за полтыщи лет уже один братский народ. Сам на татарке женат, чему страшно радуюсь.
А то ведь черт знает что начнется. Глядишь, зашевелится земля - ходуном под ногами. И полезут из нее все, кому не в лом.
Долбануло вдруг - а если негры вылезут? И в Африку. Штабелями на грузовых пароходах. Чума! А потом вообще все, кто на чужбине кони двинул, восстанут и - в поезда с самолетами. Нервы нужны будут железные, чтоб в общественном транспорте ездить.
Тронется всемирный прах в путь-дорогу. И мы с цветами навстречу кинемся. Всех расцелуем: белогвардейцев, буржуев, князей, дворецких, гофмейстерин, ######ей напомаженных, разложившихся еще при жизни - всех, кого метлой век назад вымело. И к лику святых приставим.
И помяните слово, все живчиками окажутся, активно себя поведут - начнут шуметь, митинговать, правду свою резать устами сторонников. Учебники заставят переписать. И кланяться себе велят - в пояс. И у каждого в кармане будет исторический счет. К оплате.
Живых начальников у нас мало. С кредиторами. Эти еще.
Про Ленина тут вспомнили. Вот нет у власти других проблем. Нет митингов, вымирающего населения, протеста против диких реформ. Все хорошо. Только Ильич мешает. Лежит и упорно напоминает о том, что, как шутил Чарли Чаплин, «в современной жизни есть одно маленькое неудобство, именуемое революцией». Скорее закопать подлеца! А других, которые о неприятном не напоминают, а гораздо лучше себя ведут - выкопать и ввезти! Господь-вседержитель!
Я теперь среди ночи кричу. Раньше такого не было. Мне все покойники мерещатся. Кажется, что ломятся в дверь.
- Ребята, вы куда? - вопрошаю у мертвецов.
- В Россию! - отвечают. - К тебе! Отворяй!
- Не пущу, - ору, - падлы! Чур!
И просыпаюсь в горячем поту. И тут же, сев на кровати, спрашиваю свою татарчу:
- Слушай, Чулпан, или как тебя там. А что, если к нам Че Гевара поедет? Захочется ему на родину Ленина. Посиять в земле русской несколько лет. Ему, смекаю, визу ведь не дадут. Сто пудов - откажут. А Троцкий? Если он по Отечеству затоскует? Не пустят ведь! А почему? Что ты обо всем этом думаешь?
Но молчит жена, таблетки горстями глотает и к матери собирается.
- Так, - говорит, - жить нельзя! Это ж дурдом какой-то!
Согласен.