Большевики и немецкие деньги, был ли Ленин немецким шпионом? Опции

[Семен Сладков]

Тема, навязшая в зубах: брали ли большевики, в первую очередь Ленин, немецкие деньги и, следовательно, был ли Ленин немецким шпионом?
О том, что Ленин был немецким шпионом, первым сообщило Временное правительство России после расстрела июньской 1917 года демонстрации в Петрограде. Эта грязная слава тянется за ним до сегодняшнего дня. Кто-то приводит документы в подтверждение этой версии, а кто-то объявляет их фальшивкой. Мне не под силу оценить достоверность документов, да я и не собираюсь это делать. Меня интересует моральная сторона вопроса.
Первый вопрос: Был бы я на месте большевиков, брал бы я немецкие деньги? Безусловно, брал! Ведь я хочу свергнуть существующую власть в буржуазной России. У этой власти есть армия и военно-морской флот, полиция и жандармерия. У нее есть заводы, производящие пушки и пулеметы. У нее в распоряжении имеется государственный бюджет и банки, дающие любые займы, у нее есть организация – государственный аппарат. И этому всему я должен противостоять с бюджетом партии из членских взносов ее полунищих членов? То есть у меня на вооружении может быть только столовый нож?
Второй вопрос: Беря немецкие деньги, я служу чужой стране против своей Родины? Не так. Родину нужно разделить на две части – на правящий класс и на простой народ. Причем простой народ подвергается нещадной эксплуатации - иначе, зачем же нужна революция. Так вот у правящего класса, кроме меня есть еще один враг – немецкий Генштаб. Сама логика борьбы подсказывает мне объединиться с ним с целью свержения власти правящего класса. Объединение шло только вокруг прекращения войны на русско-германском фронте, вокруг братания солдат и установления выгодного обеим сторонам (и их народам) мира! Никакой информации немецкому Генштабу большевики не передавали (шпионами они не были), да Генштаб ее и не просил: он знал все, что ему было нужно. Большевики ему были нужны, чтобы они взяли власть и заключили с Германией сепаратный мир. Дальние цели у меня с немецким Генштабом разные: мне нужна революция, а ему сепаратный мир, потому что его давит Антанта.
Но в какой-то момент в октябре 1917 года интересы Ленина и немецкого Генштаба совпали: Ленину нужен был мир. Немецкий Генштаб доносил кайзеру, что в России только правительство большевиков стоит за прекращение войны, любое другое правительство будет продолжать войну. А сепаратный мир Германии был жизненно необходим. Поэтому они решили поддержать большевиков. Правда, через три месяца любовь кончилась: за это время большевики распустили старую армию (как они обещали солдатам, которые рвались домой, чтобы делить помещичью землю), а новую еще не создали. Бояться немцам стало некого! Вот они и позабыли про свои добрые намерения… тот же Генштаб, увидев, что у Советской России практически нет армии, что она является легкой добычей, начал наступление на Псков и Нарву. Но в октябре 1917г. их интересы совпали. Почему же нужно отказываться от сотрудничества? Чтобы сторонники Временного правительства не смогли назвать меня немецким шпионом? И кому выгодно такое чистоплюйство? Только врагам революции и угнетателям русского трудового народа!
Третий вопрос: для чего большевики использовали взятые у немцев деньги? Они строили виллы на Канарах? Или деньги шли на нужды революции? Можно не отвечать!
И последний вопрос: были ли у большевиков какие-либо обязательства перед немецким Генштабом? Даже самые гнусные очернители не упоминают о таких обязательствах. И большевики не считали себя связанными никакими обязательствами перед немецким Генштабом. Ну а что думал сам немецкий Генштаб, спросите у немецкого Генштаба!

[Семен Сладков]

Сын Ленина

Россиянам наверняка будет интересно узнать о том, о чем в Германии знают почти все школьники. Там в учебниках истории для восьмых классов в главе, посвященной Владимиру Ульянову (Ленину), говорится об Александре Стеффене, единственном сыне вождя
революции и шестом ребенке Инессы Арманд.
Но главная сенсация - даже не в этом.
В 1998 году журналист Арнольд Беспо
разыскал 85-летнего Александра Владимировича Стеффена в Берлине, где тот жил недалеко от Бранденбургских ворот. Жена его давно умерла, дети (то есть подлинные <внучата Ильича>) живут отдельно.
Скромной пенсии в 1200 дойчемарок на жизнь хватало, но он искал издателя для публикации книги своих
воспоминаний.
Преклонный возраст этого человека не располагал к длительной беседе, но герр Стеффен все же согласился дать журналисту небольшое интервью. Вот что он рассказал о себе:
<Я родился в 1913 году, через 3 года после знакомства матери с Владимиром Ильичом. А оно произошло в
Париже в 1909 году, сразу после смерти от туберкулеза ее второго мужа, Владимира Арманда. Как я полагаю, родители не очень хотели афишировать факт моего появления на свет. Поэтому через 7 месяцев после рождения меня пристроили в семью одного австрийского коммуниста. Там я и рос вплоть до 1928 года, когда
неизвестные люди забрали меня, посадили на пароход в Гавре, и я оказался в Америке. Думаю, что это были люди Сталина, которые, скорее всего, хотели в будущем использовать меня в пропагандистских целях. Но, видимо, не получилось. В 1943 году, уже будучи
американским гражданином, я пошел добровольцем в армию и служил на военно-морской базе в Портленде до
1947 года.
О своем отце знаю от матери. Весной 1920 года, незадолго до своей смерти, она побывала в Зальцбурге.
Рассказала о нем, привезла письмо из своего личного архива, написанное Владимиру Ильичу в Париже в 1913
году, и попросила сохранить его на память.
В США жизнь не заладилась. Жена умерла в 1959 году, и я уехал в Европу, в Германскую Демократическую
Республику (ГДР). Я догадывался, почему на мою просьбу восточные немцы сразу ответили согласием и предоставили гражданство вместе с хорошей квартирой. Позднее моя догадка подтвердилась. Меня пригласили на прием к товарищу Вальтеру Ульбрихту, Генеральному секретарю ЦК Социалистической единой партии Германии — он все знал. А в 1967 году, во время
берлинской встречи лидеров мирового коммунистического движения в советском посольстве со мной встретился Леонид Ильич Брежнев. Он вручил мне орден Дружбы народов и на прощание крепко расцеловал. Обещал пригласить на XXIII съезд КПСС в качестве почетного гостя. Не получилось. А сегодня Ленина в России не любят.
Так что и делать мне у вас нечего>.
Александр Владимирович любезно разрешил опубликовать отрывок из письма Инессы Арманд Владимиру Ульянову, жившему в ту пору в Польше, в
Кракове.
<...Глядя на хорошо знакомые места, я
ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей
жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда
> совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью - и это никому не могло бы причинить боль. Зачем было меня этого лишать?..>