Письмо здесь http://www.novayagazeta.ru/data/2010/018/24.html
Вот, собственно, в свете тех событий, хотелось бы знать как вообще относиться к таким письмам? Насколько они правдивы и каким смыслом продиктованы? Глядя на фамилии подписавшихся вывод напрашивается далеко не однозначный. Что же они пребывали и пребывают по сей день в полнейшем неведении о событиях времен сталинизма?
То есть, возвращаясь к вопросу противодействия десталинизации, о которой в седьмой части говорит Сергей Ервандович, каким образом сие письмо рассматривать, а так же следующее за ним письмо тринадцати деятелей советской науки, литературы и искусства в Президиум ЦК КПСС против реабилитации И.В. Сталина?
Так же хотелось бы знать какова была значимость этих писем в то время и какова их значимость сейчас?
Благодарю за внимание.

Сообщение отредактировал Storm - 17.3.2011, 21:49

Я хорошо помню это время. Мне было 16 лет в 1966 году. О письме я слышал краем уха, но не читал его и оно меня совершенно не интересовало. Жизнь и без подобных писем была полноценной, насыщенной яркой, свободной... Ощущение того, что «все пути открыты» было естественным и спокойным: я собирался стать физиком – и впоследствии стал им. Я хотел слушать «Битлз» - и слушал. Я не хотел слушать «песни советских композиторов» в исполнении Иосифа Кобзона, Вадима Мулермана и Эдиты Пьехи – и не слушал, хотя они звучали с утра до ночи. (Зато теперь слушаю их с ностальгическим удовольствием...) У меня не было ощущения, что мне чего-то не дают читать: мне хватало того, что было доступно. Ощущения «железного занавеса» у меня не было, хотя, «нежелезного», «полупроницаемого» - было. Хотелось, чтобы «Битлы» звучали по радио, приезжали на гастроли, чтобы было больше зарубежных фильмов-боевиков (про Джеймса Бонда, например...). Хотелось иметь джинсы... Однако, доступного и насыщающего мой мир было больше, нежели недостающего.

Сталин был развенчан, вынесен из Мавзолея, культ осужден... Личного отношения у меня 16-летнего к этому не было: потому что в семье это не было предметом особого обсуждения. Отношение было сдержанным. В семье не было культа Сталина, не стало и развенчания культа. Пропаганда же свое отрабатывала, Хрущева сняли, и это скорее радовало, Брежнев еще был «вполне себе ничего»... В кинотеатрах шли фильмы с Луи де Фюнесом, «Берегись автомобиля» и «Неуловимые мстители»... А Америка погрязла в войне во Вьетнаме и уронили атомную бомбу у берегов Испании...

Авторы первого письма были очень известными и уважаемыми людьми. В живых сегодня остались только Майя Плисецкая и Марлен Хуциев...

Вы спрашиваете – как к подобным письмам относиться? – Попробую порассуждать.

Мне кажется, что надо отнестись с пониманием. «Отрефлексировать», как говорили философы-методологи. То есть, попытаться понять мысли и чувства тех людей в то время.

Они («подписанты») только вкусили плоды «оттепели», и вдруг стали ощущать некую «прохладу. В чем она проявлялась? – В мелочах, но напряжение всех политических рецепторов было предельно высоким. Достаточно было Брежневу упомянуть вслух имя Сталина не в связи с упоминанием «культа личности» и «репрессий», а в связи с тем, что он был Верховным Главнокомандующим – а это было сказано в выступлении в связи с 20-летием Победа в 1965 году, - как вся страна напряглась! Одни – с радостным облегчением, другие – с тревогой и страхом. А то обстоятельство, что зал, в котором это выступление состоялось, отреагировал на имя Сталина аплодисментами, позволило сделать «окончательный вывод»: начался возврат к прославлению Сталина.

Отчего происходит подобная реакция, которую теперь легко считать неадекватной? Оттого, видимо, что многим людям свойственно, помня плохое, приписывать его истоки некой внешней причине, желательно, персонифицированной. А все хорошее – считать либо само собой разумеющимся, либо возникшим «вопреки». Во всем плохом – виноват Сталин и «культ личности», а все хорошее удалось вопреки его злым делам.

Психологическая защита в такой ситуации проста и происходит на подсознательных автоматизмах: продолжайте проклинать Сталина и ничего плохого не повторится! Нельзя о Сталине (Сатане, черте, лешем, ведьмах и т.д.) говорить хорошо: накликаешь беду! И подобные чувства – вполне искренни. Тем более, если они подкреплены личными обидами: репрессированные отец, мать, родные и близкие, исковерканные судьбы, идеологические и иные ограничения и прочее. Так что, большинство «подписантов» первого письмо – действовали искренне и были честны перед собой.

Поняв их эмоции, их обиду, следует соотнести эти чувства со своими. И если у вас такой же обиды нет, значит, вы и они – «разные». У этого различия много смыслов и оттенков, о них можно говорить и думать...

А потом сделать второй шаг в анализе, в осмыслении: «с кем вы – мастера культуры»? И оценить письмо, его последствия с точки зрения общественного блага – как вы его понимаете.
(Продолжение, возможно, последует...)

Спасибо))) С нетерпением буду ждать продолжения.