Вступление. « Черногорцы, кто такие…»
Тема атомизаии русского народа сейчас привлекает все больше и больше внимание политологов – и профессиональных и дилетантов. Действительно, устройство общества, ориентированное на модерн, в условиях деградации, делают нас неконкурентоспособными относительно обществ, ориентированных на традицию. Они неспособных к выживанию в столкновении с цивилизацией, ориентированными на реализацию Большого Проекта, но неплохо управляющимися с постмодернистскими обществами. Часто называют себя волками, санитарами леса, но если уточнить метафору, скорее напоминают хорьков в курятнике. Сила их – прежде всего в обладании структурой, организации своего общества, которая и делает их непреодолимыми в столкновении с абсолютно беспомощными горожанами, которых столетиями приучали к индивидуализму.
Но когда мы говорим о структуре, что мы имеем в виду? Какого рода структура необходима для нас, чтобы с одной стороны сохранить свои цивилизационные достижения, не опуститься до родо-племенной архаики, а с другой стороны обеспечить хотя бы минимальную защиту людям, которые укоренились в модерне, и не желают отказываться от преимуществ, которые дает этот проект. И здесь появляется главный вопрос, - что мы имеем в виду, когда говорим о структуре общества?
В фантастике ХХ века неоднократно описывались феномены, типа Хозяина Бухты (Это рассказ Севера Гансовского, но аналогичный феномен описан и у Станислава Лемма в романе «Непобедимый», и др.). Суть его в некоем сообществе простейших организмов, (у Лемма – механических устройств), которые сталкиваясь с раздражителем, мгновенно объединяются в единый сложный организм у Лемма – механизм), способный уничтожить источник опасности или утилизировать пищу.
Можно догадаться, что эти простейшие элементы объединяются вокруг неких точек, можно сказать – идей, и самое простейшее существо ( у Лемма – механизм) знало, что в случае опасности нужно двигаться туда-то и делать то-то. Это, в сущности, модель жизнеспособного государства. Причем, конгломерат родо-племенных общин – это как раз пример нежизнеспособного устройства общества, обреченного при столкновении с современным государством, обществом модерна, просто организованном на державных принципах обществом. Можно сказать, что архаичные общества часто как будто одерживают верх над более успешно организованными силами. « Черногорцы, кто такие Бонапарте вопрошал…» Это заблуждение. Просто у того же «Бонапарте» не было времени и особой нужды разбираться с теми же черногорцами. А вот американцы проблему индейцев решили быстро и кардинально. ( Слава Богу, Россия, русский народ за века бесконечных войн и нашествий смог найти свой, русский путь решения подобных проблем, без англо-саксонского людоедства) (Кстати, индейцы, когда поняли, что дело становится серьезным, тоже начали создавать надплеменные организации, вспомните Гайавату, союз семи племен.)
Так вокруг чего же нам концентрироваться, чтобы правильно и успешно реагировать на, как сейчас стали выражаться, вызовы?
В школьные и институтские годы мы, выросшие при советской власти, усвоили, что главным политологическим инструментом является классовый анализ. Однако, изучая (в школе!) историю французской революции, мы впервые столкнулись с иной интерпретацией как будто того же самого понятия. Тогда резал слух тезис, о том, что Генеральные Штаты представляли ТРИ СОСЛОВИЯ, причем первые два сословия – дворянство и духовенство, принадлежали к единому классу феодалов, в то время как третье сословие представляло буржуазию. Для школьника это было достаточно убедительно. Однако позже многим стало приходить в голову, что, по-видимому, для правильного описания любого общества – а следовотельно и прогноза его состояния, только определения классового состава и классового интереса недостаточно. Постепенно появлялись все новые и новые координаты, показывающие человека в связи с множеством исторических, психологических, экономических, традиционалистских, религиозных и пр. факторов. Это, конечно, азбука.
Среди прочих азбучных координат, прежде всего, привлекает внимание одна, присущая любому обществу. Самая азбучная из всех координат – сословие, в его крайнем проявлении – каста, варна. По большому счету, это, наверное, самое древнее понятие в политологии. Его ввел в научный оборот еще Платон. И с тех пор оно успешно использовалось в практической политике.
Только в ближайшее к нам время была сделана попытка отменить это понятие – заменить его понятием класса, что привело к парадоксальным последствиям: после того как марксизм объявили отмененным, либеральная наука заодно упразднило и сословие, по принципу: толи он украл, толи у него украли, но осадок остался. В последнее время к этому понятию возвращаются все чаще. К сожалению, термином пользуются не всегда корректно, им сплошь и рядом обозначают любое подвернувшееся под руку сообщество6 сословие учителей, сословие офисных работников, и т.д.
А, возможно, именно возвращение этого понятия в реальную политическую жизнь поможет найти объяснение ситуации, а быть может и выход из того тупика, в котором мы все оказались. Ведь понятие класса – это вполне модернистское понятие, оно констатирует лишь существование некоей группы людей, объединенных общими признаками, но живущими каждый сам по себе. Любое классовое объединение основано на вторичных признаках ( не половых ((примечание для желающих дешево проострить)). Иногда сознающими классовый интерес, иногда нет. Сословие – это уже организация, иногда мягкая, иногда жесткая (каста), объединенная традицией, общей этикой и дисциплиной. Иногда – внутрикастовым представительством, внутрикастовыми законами и судами.