Молотков о марксизме и социализме., Книга «Миссия России православие и социализм в XXI веке» Опции

[кудесник]

Ранее, я уже пытался предложить эту книгу, но видимо мне это не удалось заинтересовать.
Но будучи убеждён в огромной ценности этого труда неизвестного большинству автора, я решил выбросить на форум свои тематические выжимки по этой книге.

Да простит меня глубоко уважаемый мной автор за возможные внесённые мною ляпы.
Заинтересованных читателей очень прошу указать мне на них.

Маркс выстраивая единую линию смены экономических формаций, выделяет "азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства". Здесь рабовладельческая стадия предстает в двух разновидностях: античной и азиатской. способ производства, основанный на представлении о государстве как "высшем единстве", которому подчинены абсолютно все члены общества от земледельца до императора, который Маркс определил - как "поголовное рабство",
Существование в архаических обществах древности элементов социализма напрочь перечеркивало саму фундаментальную марксистскую схему о прогрессивной исторической смене социально-экономических формаций: социализм должен был появиться только на поздней стадии капитализма как следующая ступень развития общества, причем исключительно в результате революционной миссии пролетариата.

Марксисты исходят из своих догматических посылок о эксплуататорской сущности всех докоммунистических обществ, поэтому и рассматривают азиатский способ производства как поголовное рабства. Утверждение о том, что субъектом эксплуатации при азиатском способе производства является само государство-класс в лице своих функциональных иерархических структур грубые натяжки.
К господствующему социальному слою доколониального Вьетнама термин "класс" вообще не подходит. Это была иерархия функционеров (император был первым функционером) непрерывно пополнявшаяся через систему экзаменов и конкурсов.
В данном случае государство, как "высшее единство" обеспечивает руководство жизнеобеспечением народа организуя сельские общины, непосредственно контролируя основные средства производства и эксплуатация в данном случае не самое ключевое понятие.
Иначе и трудовую повинность детей в семье (а затем и повинность родителей) мы тоже, кажется, могли бы отнести к эксплуатации (как ортодоксальные правозащитники Запада), но данный род деятельности обусловлен глубокими социально-этическими связями между субъектами социальной общности и это есть её внутренняя жизненная необходимость.
Но в среде сверхлиберальных правозащитников Запада уже и трудовую повинность детей в семье (а затем и повинность родителей) готовы отнести к эксплуатации (как это уже местами и происходит).

Социализм начала XX века в России был не только "высшей стадией развития человечества", а во многом возвращением к патриархальным формам общинности на уровне государства; что само по себе на фоне капиталистической экспансии, отчуждающей человека от общества как целого, было социальным благом. Более того, в условиях крайней государственной разрухи методы мобилизационной экономики становились чуть ли не единственным вариантом восстановления государственности.
Социализм как патриархальная форма государственной самоорганизации общества есть всего лишь фундамент первичной социальной справедливости (все равны перед государством и государство ответственно за всех); сама же социальная гармония, степень ее совершенства, определяется духовно-этическим содержанием государственного бытия - идеологическим, мировоззренческим, культурным и религиозным самосознанием общества.
Не закон экономических формаций определяет развитие человеческой истории, а уровень духовно-нравственного развития общества.
Многочисленные проявления социалистических тенденций в азиатском способе производства (а также в общинном укладе всех древнейших сообществ) говорят о том, что социализм - это не просто условная схема отвлеченного социального рационализма из теории научного коммунизма, но, в первую очередь, - фундаментальная форма самоорганизации человеческого сообщества на уровне государства.

В системе общественной эволюции очевидно просматривается сложная и глубокая дилемма о соотношении свободы и государства. Государство неизбежно предполагает ту или иную степень подчиненности индивидуальной человеческой воли общественно-государственным интересам, независимо от того, принудительная она или добровольно-сознательная. Последовательное отрицание элементов социализма, ограничивающих свободу, приводит к отрицанию государства и как его следствие – к унитарному транснациональному глобализму.
Подчинённость общественным интересам естественна и органична для сознательного члена цивилизованного человеческого сообщества, но она тяготит индивида с паразитическими наклонностями.

Дилемма о соотношении свободы и государственной воли имеет вполне адекватное решение в рамках первохристианской общины, гармонично и непротиворечиво соединяющей индивидуальность человеческой личности в соборном единстве общества.

Но наше современное, извращённое либерализмом сознание «проявляет тенденцию связывать нашу традиционную организацию государства, общества, экономики, духовной жизни с пережитками древневосточных коллективистских форм организации, подсознательно сохранившимися в жизни и событиях многих современных народов».
Но первыми в мире социалистическими государствами были самые первые государства вообще.

[кудесник]

Вплоть до начала XX в. Церковь оставалась по существу индифферентной к социальному запросу русского общества и русской истории. На вопрос русской интеллигенции "что делать?", в традиционном церковном сознании стоит ответ - "смиряться" (не делать ничего), ибо этот мир обречен и не подлежит изменению и оправданию. (и до сих пор так)
На этом переходе произошел мировоззренческий срыв Русской идеи, распад ее целостного религиозно-исторического смысла. Здесь актуальное содержание русской истории и история русской Церкви словно отделились друг от друга и пошли каждая своей дорогой: русская государственность - к краху, а русская Церковь - к мученичеству.
Церковь утратила внутреннюю мировоззренческую связь с обществом, и, как следствие, - историческую адекватность своей пастырской миссии.

Православие, в отличие от католичества и, тем более, протестантизма, в своем мистически-религиозном пафосе обращено, в первую очередь, внутрь, в глубину духовного преображения человеческой личности, и это объективно выражается в некой естественной индифферентности к внешним условиям человеческой жизни.
Эта особая специфика русской (восточной) религиозности.
В средневековье Церковь Запада формировала жизнь, которая во всех: государственной, нравственной и гражданской областях покоилась на религиозных основах. Вера в эти основы так прочно вошла в душу европейца, что после разрушения теократического фундамента жизни осталась неприкосновенной…
"В России не произошло секуляризации христианской морали, ее превращения в методику и дисциплину ежедневной жизни. . Русское православие создало ослепительные образы святости и воспитало в народе культ святости и святых. Но очень мало сделало для развития в русском человеке честности и ответственности для религиозного укрепления в нем энергии, необходимой для творчества истории и культуры". (Бердяев .)
В этом роковой идеологический разрыв русской жизни, приведший к государственному краху начала 20того века. Значительная часть русского общества, и, в первую очередь, интеллигенция, потеряла чувство опоры в традиционных христианских ценностях, расшатанных европейским "просвещением" и девальвированных социальной беспомощностью Церкви, и взыскала новой формулировки своих христианских социальных ожиданий. Так появился феномен русского коммунизма, атеистический по форме, но религиозный по своему существу.
В этом стремлении к Грядущему Граду интеллигенция сохранила черты утраченной церковности. Однако будучи оторванной от церковной традиции, эта "религиозность" оказывается искаженной и ложной, часто оборачиваясь своей противоположностью - атеизмом и человекобожием, верой в самодостаточное совершенство человека, в бесконечный прогресс, осуществляемый его силами.
Показательны слова лидера партии Народная Воля Желябова: ". православие отрицаю, хотя сущность учения Иисуса Христа признаю. . верю в истину и справедливость этого учения и торжественно признаю, что вера без дел мертва есть и что всякий истинный христианин должен бороться за правду, за право угнетенных и слабых и, если нужно, то за них пострадать".
"Катехизис революционера" Нечаева (наставление революционера) ".Революционер не должен иметь . ничего своего, даже имени. Все должно быть поглощено .- революцией".

По словам С.Булгакова, трагедия и русской Церкви в том, что к концу 19того века её почти поголовно покинула русская интеллигенция, но это и трагедия русской истории, утратившей четкие ориентиры христианской истины.
Слияние идей материализма и социализма выглядело как откровение, как мессианская материализация Русской идеи, к которому безоглядно устремилась русская революционная воля. Отказавшись от небесного смысла Русской идеи, русский дух целиком обратился к ее земному модусу, попытавшись тут же осуществить общественный социальный идеал в конкретной национальной истории, окунув русский народ в соленое море страданий.
Уход Церкви из актуальной истории в область небесного (где небесное есть "загробное") и погружение общества в область земного (где земное - синоним атеизма) означал полный распад Русской идеи , разрыв ее целостной духовно-исторической сущности. Это и ознаменовало конец земного пути традиционной русской государственности.
Национальная идея - это не отвлеченная мировоззренческая формула, а конкретное задание национальной истории, которое рано или поздно должно быть осуществлено в практике реальной жизни.
С этой точки зрения, жертвенный исторический подвиг русской интеллигенции 19того века, как и подвиг советского народа в 20того веке, имеет безусловное историческое оправдание. Крах традиционной русской истории не был ее аннигиляцией. Даже в своей односторонней (половинчатой!) форме безрелигиозного социализма Россия явила миру великую Советскую цивилизацию 20того века, что является неопровержимым свидетельством необычайной творческой силы Русской идеи, феноменологическим подтверждением ее исторической реальности и ступенью к дальнейшему, качественно новому, расцвету русской цивилизации 21го века.

" Марксистский социализм" явился предательством "социалистического предчувствия новой жизни", увёл Россию по пути национальной трагедии в тупик истории.

Но был ли социализм марксистским.
И что увело в тупик? И что такое - этот тупик.
Я думаю, Молотков сознательно не затрагивал (и недолжен был) тему заговора (проникновение в руководство страны противников социализма) и предательства руководства.