Суд времени, Точка зрения Опции

[Евсей Никандрови...]

Разделяя ваши мысли и горечь по утрате ВЕЛИКОГО государства - СССР, сожалею, что вчера на суде вы были не убедительны. Реальное разрушение страны началось со Съезда партии в 1976 году. Если вспомнить, перед началом съезда, абсолютное большинство населения было уверено, что Брежнева уйдут в отставку и начнется перестройка политической системы и хозяйственного уклада страны. Идеи децентрализации экономики высказывал академик Александров. Естественно, что экономика потянула бы за собой и политическую систему, и конечно внешнюю политику, что возможно привело бы к потеплению в отношениях с западом.
Термин "ХОЛОДНАЯ ВОЙНА", как мне кажется, применяется неверно. Конкуренцию, в любой области: экономике, политике, идеологии, в науке, в искусстве, также можно назвать холодной войной. Такая война ведется теми же средствами и теми же силами (в своих масштабах), что и ХОЛОДНАЯ ВОЙНА, в общепринятом понимании. Холодная война-двигатель общества. Без такой войны, без конкуренции, движение вперед невозможно. Идеологическое противостояние идеального коммунизма и капитализма не могло исчезнуть, раствориться. Та холодной война зиждилась на убежденности, что коммунизм-это светлое будущее человечества. Всем хотелось этому верить. И от этой веры вряд ли кто-либо отступил. Одновременно. Ленинский постулат, что общество прогрессивнее, где производительность труда выше, доказал свою не состоятельность. Излишняя социальная защищенность, вырабатывает иждивенческие настроения, то есть в социально равноправном обществе производительность труда не может быть выше, чем при эксплуататорском строе, при прочих равных условиях.
Все, что в дальнейшем произошло с нашей страной это догматизм Верховной власти страны-по другому они не умели думать. Могло ли быть по другому. Да могло. Если бы не Горбачев, политический импотент. Наша страна уверенно могла пойти по пути КНР и скорее всего стала бы успешной. Есть ли будущее у России-нет.

[petruha]

Уважаемый Сергей Ервандович! Вы сегодня зачитали документ о вещах найденных у Маршала Жукова. Этот вопрос подробно изучил и описал в своей книге: Маршал Жуков: Опала. — М.: Вече, 1994 - наш разведчик Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов. Подробнее смотрите здесь:

http://militera.lib.ru/bio/karpov3/03.html

Там, в частности, Карпов приводит письмо Георгия Константиновича в ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ВКП(б). Приведу выдержки из этого письма:

"...Третье. О моей алчности и стремлении к присвоению трофейных ценностей.

Я признаю серьезной ошибкой то, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату. Я купил в Лейпциге за наличный расчет:

1) на пальто норки 160 шт.

2) на пальто обезьяны 40–50 шт.

3) на пальто котика (искусст.) 50–60 шт. и еще что-то, не помню, для детей. За все это я заплатил 30 тысяч марок.

Метров 500–600 было куплено фланели и обойного шелку для обивки мебели и различных штор, т.к. дача, которую я получил во временное пользование от госбезопасности, не имела оборудования.

Кроме того, т. Власик просил меня купить для какого-то особого объекта метров 500. Но так как Власик был снят с работы, этот материал остался лежать на даче.

Мне сказали, что на даче и в других местах обнаружено более 4 тысяч метров различной мануфактуры, я такой цифры не знаю. Прошу разрешить составить акт фактическому состоянию. Я считаю это неверным.

Картины и ковры, а также люстры действительно были взяты в брошенных особняках и замках и отправлены для оборудования дачи МГБ, которой я пользовался. 4 люстры были переданы в МГБ комендантом, 3 люстры даны на оборудование кабинета главкома. То же самое и с коврами. Ковры частично были использованы для служебных кабинетов, для дачи, часть для квартиры.

Я считал, что все это поступает в фонд МГБ, т. к. дача и квартира являются в ведении МГБ. Все это перевозилось и использовалось командой МГБ, [149] которая меня обслуживает 6 лет. Я не знаю, бралось ли все это на учет, т.к. я полтора года отсутствую и моя вина, что я не поинтересовался, где что состоит на учете.

Относительно золотых вещей и часов заявляю, что главное — это подарки от различных организаций, а различные кольца и другие дамские безделушки приобретены семьей за длительный период и являются подарками подруг в день рождения и другие праздники, в том числе несколько ценностей, подаренных моей дочери дочерью Молотова Светланой. Остальные все эти вещи являются в большинстве из искусственного золота и не имеют никакой ценности.

О сервизах. Эти сервизы я купил за 9200 марок, каждой дочери по сервизу. На покупку я могу предъявить документы и может подтвердить т. Серов, через кого и покупались сервизы, т. к. он ведал всеми экономическими вопросами.

О 50 тысячах, полученных от Серова и якобы израсходованных на личные нужды.

Это клевета. Деньги, взятые на случай представительских расходов, были полностью в сумме 50 тыс. возвращены начальником охраны МГБ Бедовым. Если б я был корыстен, я бы мог их себе присвоить, т. к. никто за них отчета не должен был спросить. Больше того, Серов мне предлагал 500 тысяч на расходы по моему усмотрению. Я таких денег не взял, хотя он и указывал, что т. Берия разрешил ему, если нужно, дать денег, сколько мне требуется.

Серебряные ложки, ножи и вилки присланы были поляками в честь освобождения Варшавы, и на ящиках имеется надпись, свидетельствующая о подарке. Часть тарелок и еще что-то было прислано как подарок от солдат армии Горбатова.

Все это валялось в кладовой, и я не думал на этом строить свое какое-то накопление.

Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал все это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно.

О гобеленах я давал указание т. Агееву из МГБ сдать их куда-либо в музей, но он ушел из команды, не сдав их.

Четвертое. Обвинение меня в том, что соревновался в барахольстве с Телегиным, является клеветой. [150]

Я ничего сказать о Телегине не могу. Я считаю, что он неправильно приобрел обстановку в Лейпциге. Об этом я ему лично говорил. Куда он ее дел, я не знаю.

Пятое. Охотничьи ружья. 6–7 штук у меня было до войны, 5–6 штук я купил в Германии, остальные были присланы как подарки. Из всех ружей охотилась команда, часть штуцеров, присланных в подарок, я собирался передать куда-либо. Признаю вину в том, что зря я держал такое количество ружей. Допустил я ошибку потому, что, как охотнику, было жаль передавать хорошие ружья..."
===================

PS: Если мы действительно хотим разобраться в данном вопросе, то надо обязательно зачитать это письмо Жукова на программе "Суд времени".

Заранее Вам благодарен и большое спасибо за Вашу выдающуюся работу по восстановлению исторической справедливости!!! Всех вам благ и здоровья!!!

[Tapa]

Уважаемый petruha, Ваш материал Сергею Ервандовичу уже передали, большое спасибо.
Он с удовольствием бы зачитал письмо Жукова, но, к сожалению, это уже невозможно - запись темы делалась заранее. В завтрашней, последней, серии С.Е. еще раз вернется к тому, что он лично считает обвинения против Жукова клеветой, однако даже если они соответствуют действительности, это нисколько не уменьшает заслуг маршала.

[alexandrivanv]

Уважаемый petruha, Ваш материал Сергею Ервандовичу уже передали, большое спасибо.
Он с удовольствием бы зачитал письмо Жукова, но, к сожалению, это уже невозможно - запись темы делалась заранее. В завтрашней, последней, серии С.Е. еще раз вернется к тому, что он лично считает обвинения против Жукова клеветой, однако даже если они соответствуют действительности, это нисколько не уменьшает заслуг маршала.

А вот другое из инета.

"Когда идет ссылка на Жукова, какие-то его высказывания, я предпочитаю быть очень осторожным.
Жуков в своих воспоминаниях не всегда говорит правду.
А если есть сомнения в искренности в одном и даже двух случаях, под сомнение ставится многое другое.
Вот, к примеру, «маршал Победы» пишет -

Цитата:
...Вечером 21 июня мне позвонил начальник штаба Киевского военного округа генерал-лейтенант М. А. Пуркаев и доложил, что к пограничникам явился перебежчик — немецкий фельдфебель, утверждающий, что немецкие войска выходят в исходные районы для наступления, которое начнется утром 22 июня.
Я тотчас же доложил наркому и И. В. Сталину то, что передал М. А. Пуркаев.
— Приезжайте с наркомом минут через 45 в Кремль, — сказал И. В. Сталин.
Захватив с собой проект директивы войскам, вместе с наркомом и генерал-лейтенантом Н. Ф. Ватутиным мы поехали в Кремль. По дороге договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность.
И. В. Сталин встретил нас один. Он был явно озабочен.
— А не подбросили ли немецкие генералы этого перебежчика, чтобы спровоцировать конфликт? — спросил он.
— Нет, — ответил С. К. Тимошенко. — Считаем, что перебежчик говорит правду.
Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро. Сталин коротко проинформировал их.
— Что будем делать? — спросил И. В. Сталин.
Ответа не последовало.
— Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, — сказал нарком.
— Читайте! — сказал И. В. Сталин.
Я прочитал проект директивы. И. В. Сталин заметил:
— Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений.
Не теряя времени, мы с Н. Ф. Ватутиным вышли в другую комнату и быстро составили проект директивы наркома.
Вернувшись в кабинет, попросили разрешения доложить.
И. В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи...
...С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года. Копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота...


А вот кто был у Сталина 21 июня 1941 года согласно записям в «Журнале посещений»
Цитата:
21 июня 1941 года

1. Молотов 18.27—23.00
2. Воронцов 19.05—23.00
3. Берия 19.05—23.00
4. Вознесенский 19.05—20.15
5. Маленков 19.05—22.20
6. Кузнецов 19.05—20.15
7. Тимошенко 19.05—20.15
8. Сафонов 19.05—20.15
9. Тимошенко 20.50—22.20
10. Жуков 20.50—22.20
11. Буденный 20.50—22.20
12. Мехлис 21.55—22.20
13. Берия 22.40—23.00

Последние вышли 23.00

Во-первых и близко нет фамилии Ватутина.
Жуков и Тимошенко зашли в кабинет Сталина в 20.50, вышли в 22.20
Во-вторых, Жуков пишет - «..И. В. Сталин встретил нас один...».
И затем добавляет - «..Тем временем в кабинет И. В. Сталина вошли члены Политбюро...».
Но согласно записям в это время у Сталина были Молотов, Воронцов, Берия, Маленков.
Берия видимо выходил, так запись о его посещении есть дважды.
Буденный зашел вместе с Жуковым и Тимошенко.
Тимошенко, кстати, был в кабинете Сталина до этого, вышел в 20.15, чтобы, согласно записи, снова зайти вместе с Жуковым в 20.50.
Может был где-нибудь в соседних кабинетах, работая с бумагами?
Но, думаю, никак не мог приехать вместе с Жуковым и Ватутиным, как об этом пишет Жуков."


"А вот еще. Причем этот случай широко разрекламирован в кинофильмах.
Когда Жуков предлагает оставить Киев, Сталин вспылил, мол, что за чушь...Жуков в ответ вспылил, мол, если я, как Начальник Генштаба несу чушь, то прошу отставки и т.д.
Вот, что об этом пишет в своих мемуарах сам Жуков -

Цитата:
...29 июля я позвонил И. В. Сталину и просил принять для срочного доклада.

— Приходите,— сказал Верховный.
Захватив с собой карту стратегической обстановки, карту с группировкой немецких войск, справки о состоянии наших войск и материально-технических запасов фронтов и центра, я прошел в приемную И. В. Сталина, где находился А. Н. Поскребышев, и попросил его доложить обо мне.
— Садись. Приказано подождать Маленкова и Мехлиса. Минут через десять все были в сборе и меня пригласили к И. В. Сталину.
— Ну, докладывайте, что у вас, — сказал И. В. Сталин.
Разложив на столе свои карты, я подробно доложил обстановку, начиная с северо-западного и кончая юго-западным направлением. Привел цифры основных потерь по нашим фронтам и ход формирования резервов. Подробно показал расположение войск противника, рассказал о группировках немецких войск и изложил предположительный характер их ближайших действий.

И. В. Сталин слушал внимательно. Он перестал шагать вдоль кабинета, подошел к столу и, слегка наклонившись, стал внимательно разглядывать карты, до мельчайших обозначений на них.
— Откуда вам известно, как будут действовать немецкие войска? — резко и неожиданно бросил реплику Л. З. Мехлис.
— Мне неизвестны планы, по которым будут действовать немецкие войска, — ответил я, — но, исходя из анализа обстановки, они могут действовать только так, а не иначе. Наши предположения основаны на анализе состояния и дислокации крупных группировок, и прежде всего бронетанковых и моторизованных войск.

— Продолжайте доклад, — сказал И. В. Сталин.
— На московском стратегическом направлении немцы в ближайшее время, видимо, не смогут вести крупную наступательную операцию, так как они понесли слишком большие потери. Сейчас у них здесь нет крупных резервов, чтобы пополнить свои армии и обеспечить правый и левый фланги группы армий «Центр».

На Украине, как мы полагаем, основные события могут разыграться где-то в районе Днепропетровска, Кременчуга, куда вышли главные силы бронетанковых войск противника группы армий «Юг».
Наиболее слабым и опасным участком обороны наших войск является Центральный фронт. Наши 13-я и 21-я армии, прикрывающие направление на Унечу — Гомель, очень малочисленны и технически слабы. Немцы могут воспользоваться этим слабым местом [352] и ударить во фланг и тыл войскам Юго-Западного фронта, удерживающим район Киева.

— Что вы предлагаете? — насторожился И. В.Сталин.
— Прежде всего, укрепить Центральный фронт, передав ему не менее трех армий, усиленных артиллерией. Одну армию получить за счет западного направления, другую — за счет Юго-Западного фронта, третью — из резерва Ставки. Поставить во главе фронта опытного и энергичного командующего. Конкретно предлагаю Ватутина.

— Вы что же, — спросил И. В. Сталин, — считаете возможным ослабить направление на Москву?
— Нет, не считаю. Но противник, по нашему мнению, здесь пока вперед не двинется, а через 12—15 дней мы можем перебросить с Дальнего Востока не менее восьми вполне боеспособных дивизий, в том числе одну танковую. Такая группа войск не ослабит, а усилит московское направление.
— А Дальний Восток отдадим японцам? — съязвил Л. З. Мехлис.

Я не ответил и продолжал:

— Юго-Западный фронт уже сейчас необходимо целиком отвести за Днепр. За стыком Центрального и Юго-Западного фронтов сосредоточить резервы не менее пяти усиленных дивизий.
— А как же Киев? — в упор смотря на меня, спросил И. В. Сталин.

Я понимал, что означали два слова «сдать Киев» для всех советских людей и, конечно, для И. В. Сталина. Но я не мог поддаваться чувствам, а как начальник Генерального штаба обязан был предложить единственно возможное и правильное, по мнению Генштаба и на мой взгляд, стратегическое решение в сложившейся обстановке.
— Киев придется оставить, — твердо сказал я.

Наступило тяжелое молчание...
Я продолжал доклад, стараясь быть спокойнее.

— На западном направлении нужно немедля организовать контрудар с целью ликвидации ельнинского выступа. Ельнинский плацдарм гитлеровцы могут позднее использовать для наступления на Москву.
— Какие там еще контрудары, что за чепуха? — вспылил И. В. Сталин. — Опыт показал, что наши войска не умеют наступать... — И вдруг на высоких тонах бросил: — Как вы могли додуматься сдать врагу Киев?

Я не мог сдержаться и ответил:

— Если вы считаете, что я как начальник Генерального штаба способен только чепуху молоть, тогда мне здесь делать нечего. Я прошу освободить меня от обязанностей начальника Генерального штаба и послать на фронт. Там я, видимо, принесу больше пользы Родине.
Опять наступила тягостная пауза.

— Вы не горячитесь, — сказал И. В. Сталин. — А впрочем... мы без Ленина обошлись, а без вас тем более обойдемся...
— Я человек военный и готов выполнить любое решение Ставки, но имею твердую точку зрения на обстановку и способы ведения войны, убежден в ее правильности и доложил так, как думаю сам и Генеральный штаб.

И. В. Сталин не перебивал меня, но слушал уже без гнева и заметил в более спокойном тоне:

— Идите работайте, мы тут посоветуемся и тогда вас вызовем.
Собрав карты, я вышел из кабинета с тяжелым чувством собственного бессилия. Примерно через полчаса меня пригласили к Верховному.
— Вот что, — сказал И. В. Сталин, — мы посоветовались и решили освободить вас от обязанностей начальника Генерального штаба. На это место назначим Шапошникова. Правда, у него со здоровьем не все в порядке, но ничего, мы ему поможем.
А вас используем на практической работе. У вас большой опыт командования войсками в боевой обстановке. В действующей армии вы принесете несомненную пользу. Разумеется, вы остаетесь заместителем наркома обороны и членом Ставки.

— Куда прикажете мне отправиться?
— А куда бы вы хотели?
— Могу выполнять любую работу. Могу командовать дивизией, корпусом, армией, фронтом.
— Не горячитесь, не горячитесь. Вы вот тут докладывали об организации контрудара под Ельней. Ну и возьмитесь за это дело. — Затем, чуть помедлив, И. В. Сталин добавил: — Действия резервных армий на ржевско-вяземской линии обороны надо объединить. Мы назначим вас командующим Резервным фронтом. Когда вы можете выехать?

— Через час.
— Шапошников скоро прибудет в Генштаб. Сдайте ему дела и выезжайте.
— Разрешите отбыть?
Садитесь и выпейте с нами чаю, — уже улыбаясь, сказал И. В. Сталин, — мы еще кое о чем поговорим...
А вот что читаем в «Журнале посещений».
Специально взял три даты в конце июля 1941 года -

Цитата:

28 июля 1941 года

1. Маленков 16.30—18.00
2. Молотов 17.00—18.35
3. Кулик 16.30—17.25
4. Горемыкин зам. НК воор. 16.30—17.20
5. Устинов 16.30—17.25
6. Яковлев Нач. ГАУ 16.35—17.25
7. Абаренков команд. ГМЧ 16.35—17.20
8. Костюков 16.35—17.20
9. Вознесенский 16.30—17.25
10. Малышев 17.10—17.20
11. Ефремов команд. 33 А 17.15—17.20
Последние вышли 18.35

1. Федоренко 23.10—23.50
2. Хрулев Нач. тыла, зам. НКО КА 23.30—24.00
3. Кулик зам. НКО и Нач. Гл. арт. упр. 23.30—24.00

29 июля 1941 года

1. Шахурин 01.55—03.35
2. Марков 01.55—03.35
3. Петров 02.10—03.35
4. Водопьянов 02.10—03.35
5. Шивелев 02.00—03.35
6. Лебедев ком-р б\б полка 02.00—03.35
7. Кузнецов 02.30—03.35
8. Кулик 02.35—03.45
9. Бойков 02.35—03.45

30 июля 1941 года

1. Яковлев гл. авиаконстр. 21.30—22.00
2. Хрулев 23.15—00.15 31/VII 41
3. Жигарев 23.15—23.25
4. Петров 23.15—00.15 31/VII 41
5. Шахурин 23.30—24.00
6. Шапошников 21.40—24.00
7. Бойков 22.00—23.00
8. Потрубач 22.00—23.00
С 28.07 по 30.07, как видим, у Сталина в его кабинете в Кремле не были ни Жуков, ни Мехлис, а Маленков был недолго, но только 28.07.
29 июля 1941 года начальником Генштаба РККА вновь стал маршал Шапошников.
Так что же случилось с Жуковым, был у него такой резкий и широко растиражированный в кино разговор со Сталиным о судьбе Киева или это всего лишь плод воображения «маршала Победы»? "

Хороший военачальник Жуков. Заслуги его неоспоримы.