Коммунизм, но не как идеология., А как объективная реальность Опции

[Антон Ян]

Написал своё видение темы. Я не идеолог-политолог, а потому что получилось, то и получилось. Так что сильно не ругайте. Вместе с вами, возможно, что-то и поправим.
Что такое коммунизм? Но не как понятие идеологии, потому что любые идеологии, будь то марксизм, либерализм, да и другие – это всё-таки искусственные конструкции, создаваемые человеческой мыслью.

Кроме того, понятие «коммунизм» окутано сегодня таким плотным слоем идеологических, политологических и других наслоений, истинных и ложных, что очень сложно добраться до изначальной, истинной сути этого понятия. И к тому же любые идеологии, как правило, отражают интересы не всего общества, а только части его (наций, классов, профессиональных и других групп населения). А потому исходить будем не с позиций узких рамок той или иной идеологии, а выйдем за их пределы и начнём с самого начала, со смысла слова коммуна, от которого термин «коммунизм» и произошёл.

А коммуна (фр. commune – община), это не выдумка, а объективная общественно-историческая реальность (первобытная, крестьянская, монастырская общины). Были времена, когда реальность эта не содержала нагрузок ни идеологии, ни политологии, а было житейским, обычным понятием, образом жизни людей, которые тысячелетиями в этой реальности просто жили. Если исходить из значения слова «коммуна», то можно говорить, что коммунизм – это общество, жизнеустройство которого базируется на ценностях, духе и принципах коммуны (общины).

А что это за ценности, дух и принципы общины? Как мы узнаем, что они собой представляли? Мы можем видеть их на примере исторически ближайшей к нам общине – крестьянской (казацкой). Как известно, крестьянская община оставалась основной ячейкой русского общества вплоть до 1917 года, а это около 86% населения России предреволюционного периода. И при ближайшем рассмотрении оказывается, что принципы общины – это те самые принципы, против которых воюет на их уничтожение либеральная идеология, утверждая, что их якобы выдумали большевики: это коллективизм, взаимопомощь, приоритет общих (коллективных) интересов над личными (индивидуальными), сочетание индивидуальной и коллективной собственности и другие. К примеру, крестьянская семья имела в своей собственности жильё, хозяйство, живность, орудия труда, имущество. И в то же время земля, пастбища, сенокосы, лес, водоёмы были в коллективной собственности общины. Как отмечал известный историк В. Сироткин в своей книге «Почему «слиняла» Россия?»: «Русский крестьянин, крепостной он или вольный, в отличие от французского фермера, всегда считал, что земля, леса, вода, небо – «ничьи, они божьи». Кстати, в этой уверенности его поддерживала и православная церковь (в монастырях, например, никакой частной собственности отдельных монахов на землю, орудия труда, тягловый скот и т. д. отродясь не было». (М.: Алгоритм, 2004., с.30).

Крестьянин не имел права продать или заложить свой участок земли, и это оправдано было жизнью, потому что для крестьянской семьи земля всегда была источником самой жизни. Через каждые 5-7 лет отрезки земли решением сельского схода общины могли передаваться от одной семьи другой в соответствии с изменением количества членов семей (ртов). Главы семей на сельском сходе принимали решения и по другим вопросам жизнедеятельности общины: выбирали исполнительную власть (старосту, казначея, писаря) и «силы порядка» – десятских и сотских (что-то вроде общественных полицейских или «дружинников»). Община коллективно решала также вопросы социальной помощи одиноким старикам и сиротам, «приюты не для крестьян, эти богадельни для мещан и ремесленников» (там же, с. 28), а также бытовые (ссоры в семьях, жалобы жён на мужей-пьяниц) и другие. Отсюда, видимо, и походы жён в советские времена в парткомы с жалобами на «шалости» своих мужей. Советский Союз сохранил ценности и дух традиционной общины (коммуны), но в современном обличье.

Эти и другие проблемы решались на сельском сходе непосредственно самими его участниками простым поднятием руки (у казаков криком – «любо»). Так что, община (коммуна) – это ещё и своеобразный тип общинной, естественной, идущей из глубины веков, а не навязанной «сверху», народной демократии. Дух и принципы совместного демократического решения жизненно важных проблем совсем не чужды были русскому и другим народам России.

Ещё одно значение слова коммуна (лат.communis) – общий, всеобщий. Всеобщий, видимо, потому, что всё человечество зарождалось как община и через стадию первобытной общины (коммуны), прошли все народы мира. И это не смотря на то, что племена и народы не знали о существовании друг друга многие тысячелетия. И большую часть своей истории человечество прожило именно в первобытно-общинном строе. Община возникала как структура самоорганизующаяся и самоуправляющаяся. Да и не было тогда, в те древнейшие времена, идеологов и политологов, которые могли бы навязать всему человечеству планеты единый стереотип общественного жизнеустройства. С незапамятных времён коммуна воспринималась как естественная, природная, всеобщая данность человеческого мироустройства. На мой взгляд, всё это позволяет говорить, что община (коммуна), её ценности, принципы, дух – это естественная генетическая матрица человека как биологического вида. Этот генетический код заложен в человека самой Природой, или Богом (кому что ближе). А потому, как бы либералы не старались уничтожить дух коммунизма, его можно уничтожить, только полностью уничтожив человечество. А иначе он будет возрождаться вновь и вновь, но только в новом обличье и под другими названиями.

На эту природную биологическую матрицу накладывалась и развивалась культура – социальная составляющая человека. Дух общины (коммуны), её принципы, красной нитью пронизывают всю историю человечества. Они не растворились, не исчезли в толще тысячелетий человеческого бытия. На единой базовой основе ценностей, духа и принципов общины создавались не только идеология коммунизма (социализма), но и традиционные религии мира – буддизм, христианство, ислам и другие. Вот почему у них так много общего в философии, в морали, в учениях. Можно говорить, что община, её дух и принципы и есть те самые общечеловеческие ценности, которые так упорно ищут либеральные идеологи, и не могут найти. Не могут найти, так как таковых в пределах либеральной идеологии просто нет, а потому вынуждены они придумывать и навязывать людям чуждые человеческой природе, искусственно придуманные ими принципы идеологического характера (рынок, индивидуализм, конкуренция, приоритет частнособственнических интересов олигархов над общенациональными интересами населения и др.).

Наиболее ярко проявления принципов и духа общины мы можем видеть не только на примере крестьянской, казацкой, монастырской, армейской общин, на примере цеховых общин ремесленников европейского средневековья. Но и семья, обычная нормальная семья, по своей сути, это тоже община. В ней господствует дух коммуны – «один за всех и все за одного», сочетание личных и общесемейных интересов, личной и общесемейной собственности. Здесь нет капиталистической конкуренции, нет либерального рынка, здесь не надо платить за услуги друг другу и считать кто, кому, чего и сколько сделал и сколько должен. Здесь общее семейное благо – обязанность каждого. И в тоже время – у каждого члена семьи своё дело, своя работа, свои обязанности. Семья осталась оплотом коммунистических отношений, маленьким островком безопасности, в окружении жестокого мира капиталистической конкуренции и нестабильности. Вот почему, очень многие люди считают семью наибольшей ценностью сегодняшней жизни.

На примере крестьянской и других исторически известных общин (коммун) можно говорить, что коммунизм – это общество труда, созидания, социальной справедливости, разумного достатка. Здесь нет однобокого культа виртуальных прав и свобод как в либерализме, здесь здоровое сочетания прав и обязанностей членов общества, сочетание запретов и разрешений. Такая симметрия вносит равновесие и устойчивость в отношения людей в обществе. Главная базовая ценность всех известных общин не безграничное потребление, не навязывание шопинга и культа денег (монетаризм) как в либерализме, а труд – как необходимая основа обеспечения жизни человека и общества. Конечно, труд не такая привлекательная штука в сравнении с либеральными «заманухами». Но труд – основа жизни и развития, так как трудом создаются жильё, тепло, еда, одежда и всё остальное, необходимое для жизни и развития человека и общества.
Испытанные тысячелетиями человеческого опыта ценности общины нашли своё развитие и в советской системе – леса и воды, земля и недра в СССР оставались в общенациональной собственности и работали на интересы всего населения страны. Право на труд, право на выбор профессии, рода занятий и работы были закреплены в Конституции СССР (Ст.40). Либеральная же система права на труд не гарантирует, и безработица становится нормой рыночного бытия. А без права на труд нет и средств на жильё, тепло, продовольствие, медицину, а значит и права на жизнь. В системе общины право на жизнь имеют все её члены, а не только «сильнейший» победитель в конкуренции как в либерализме. Это важнейшее отличие общинной (коммунистической) философии и морали от либеральной. Не случайно в критических ситуациях (война, стихийные бедствия и т.п.) страны и народы мира, в том числе и капиталистические, переходили на уклад «военного коммунизма». «Военный коммунизм» – это не идеология, как убеждают нас либералы, а испытанный в поколениях способ сохранения нации (народа).

Я не сторонник теории, что коммунизм – высшая стадия социализма. На мой взгляд, коммунизм, его дух и принципы, составляют базовую основу традиционной цивилизации, которую в интересах наименьшего, но властного и богатейшего меньшинства планеты («мировой закулисы»), пытаются сегодня изменить, перевернув всё с ног на голову. Либерализм – эксперимент глобального масштаба по переделке традиционного человека и общества по либеральным, искусственно придуманным идеологическим схемам.

Ценности и принципы общины (коммуны) вместе с развитием человечества исторически развивались от первобытного коммунизма, крестьянского коммунизма, коммунизма цехового ремесленного европейского средневековья и до современной его формы в виде советского индустриального коммунизма. Можно говорить, что в Советской стране мы и жили в самом, что ни на есть, реальном коммунистическом обществе, но ни политики, ни идеологи нам этого не говорили, возможно, что и сами этого не осознавали.

Либеральные идеологи навязывают сегодня штамп, что коммунизм – это якобы не более чем утопия. Но кто извратил понятие «коммунизм» и наполнил его чуждыми для традиционных коммун утопическими идеями, взятыми напрокат из либерализма? Ведь каким изображали нам это общество» учебник «Научный коммунизм» и официальная пропаганда? Коммунизм изображался неким «раем» на Земле, обществом изобилия и праздника, «обществом потребления», очень похожим на общество современной закрытой гламурной «тусовки» богатейшей верхушки общества. Коммунизм рисовался обществом, в котором материальные средства «польются обильным потоком», а работать надо будет мало, где-то в пределах нескольких часов, а остальное время можно будет посвящать культуре, спорту, увлечениям, духовному и физическому своему совершенствованию, воспитанию детей и т.п. Провозглашался принцип: «Каждый по способности, каждому – по потребности». На примере наших олигархов, мы видим, что потребности человека «свободного» от обязанностей, морали, совести и других подобных «несвобод» цивилизации могут быть беспредельными.

Почему политологи, идеологи и другие профессионалы общественных наук, прекрасно образованные и умные люди с учёными степенями, изобразили коммунистическое общество таким нереально утопичным? Почему изобразили коммунистическое общество очень похожим на либеральное рыночное общество с его культом изобилия и потребления? Возможно, не было здесь сознательного вредительства. Просто писали учебник «Научный коммунизм» люди с либеральным идеологическим содержанием. Они только снаружи, по форме, были коммунистами (партбилеты, риторика), а по внутреннему содержанию давно уже стали либералами. Ведь и в либеральных учебниках по политологии видна та же восторженная нереальность при изображении светлого капиталистического будущего в виде «гражданского общества», «свободного общества» и других либеральных утопий. Впечатление такое, что и коммунистические, и либеральные учебники, писали одни и те же люди. А вполне возможно, что так оно и есть. Ведь не секрет, что многие идеологи марксизма-ленинизма не только переквалифицировались сегодня в идеологов либерализма, но и были активными участниками либерального капиталистического переворота (перестройки). И сегодня они со знанием дела «бьют» коммунистическую идею, так как сами же её и разрабатывали, а потому хорошо знают все уязвимые точки.

[Соло]

Интересная статья. Написано в 1985 году.
http://forum-msk.org/material/politic/5292166.html

"Статья Морозовой «Нет, мы не предатели!» задела за живое. Вспомнились старые времена. Мы не молчали. Вот моя статья в «Комсомолке» 13 февраля 1985 года. Еще был жив Черненко.

В редакцию пришло письмо:
Здравствуй, уважаемая редакция!

Хочу обратиться к вам и через вашу газету и читателям с таким вопросом: имею ли я право носить звание комсомольца, если перестал верить в коммунизм?

Раньше я верил в него искренне и старался поддерживать звание комсомольца. Но с годами, когда я окончил школу, приобрел рабочую специальность и вплотную столкнулся с жизнью, моя вера стала колебаться и пропала совсем. Короче говоря, сама жизнь, действительность раздавила во мне эту веру. И однажды я спросил себя: "Сергей! Зачем ты носишь звание комсомольца? Ведь в душе ты перестал истинно верить в коммунизм. А если не веришь истинно в душе, значит, и не можешь приносить плодов на этом поприще, так как без веры вырабатывается забота только о себе, и ты будешь стараться брать от общества больше, чем отдавать.

И вот я решил уйти из комсомола по собственному желанию, чтобы хоть малость самому разобраться в жизни, а прежде всего в самом себе, и потом решить, могу ли я быть комсомольцем. И сейчас я все время задаю себе вопрос: почему иссякла вера? Ведь основа для нее была достаточно крепка. Я остался отброшенным от жизни и чувствую, что не живу, а существую, и воскреснуть в вере не дает мне сама жизнь, с которой нужно считаться в первую очередь.

Вот такая моя исповедь. Надеюсь, что на нее откликнутся люди и помогут мне.

Сергей В.

Минск

Я ответил, как сумел:

Здравствуйте, Сергей!

Вы просите людей о помощи. Помощи в чем? В том, чтобы «воскреснуть в вере» в коммунизм?

Если так, то, извините, но помогать Вам в этом я не буду, и хотел бы заранее предостеречь Вас от подобных помощников, если таковые найдутся.

Я полностью согласен с Вами в том, что жизнь не терпят фальши и рано или поздно отряхивает ее с себя. Такой вот фальшью и оказалась Ваша вера, хотя бы и вера в коммунизм. Дело в том, что коммунизм - слишком серьезная вещь, чтобы в нее до­статочно было только верить. Его нужно строить, а для строительства нового общества, как писал Ленин в своей самой последней статье, необходимы люди, за которых можно ручаться, что они ни слова не возьмут на веру. «Верить» же в коммунизм, как верят в бога, не только не нужно, но и весьма вредно и опасно.

Попробуем разобраться. В обиходе мы часто употребляем слово «вера» как синоним твердого знания, убеждения, и никто такого словоупотребления запрещать, конечно, не собирается. Но при этом не следует забывать, что вера в собственном смысле этого слова - это особое психологическое явление, диаметрально противоположное знанию.

Христианскому писателю III века Тертуллиану принадлежит знаменитый афоризм: «Верю, потому что это нелепо». На первый взгляд кажется, что это какая-то изуверская бессмыслица или намеренное дурачество. Но в действительности это всего лишь трезвая и честная констатация факта: христианские догматы о воскресении, о непорочном зачатии и т.п. настолько сверхъестественны, настолько нелепы, настолько не поддаются пониманию разумом, что в них возможно лишь слепо верить. Вера начинается именно там, где кончается (или еще не началось) разумное знание, понимание. Идея «общего блага всех людей», от которой Вы, судя по Вашему письму, вовсе не отказываетесь, на протяжении большей части истории не могла быть реализо­вана на основе наличных эксплуататорских социально-экономических отношении между людьми. Она была настолько «нелепа» с точки зрения тогдашних экономических условий, что в нее оставалось только верить, потому что знать конкретные пути вопло­щения этой идеи было еще невозможно,

Отсюда и многочисленные социальные утопии, построенные на вере в общее благо. Тогда, в давно прошедшие времена, эта вера сыграла несомненную прогрессивную роль. «Что неверно в формально-экономическом смысле, - писал по этому поводу Энгельс, - может быть верно во всемирно-историческом смысле». Такова уж диалектика жизни, что истинные идеалы могли быть выражены до поры до времени лишь в ложной форме.

Но если для марксизма вера есть неразвитая форма знания, то для современной буржуазной философии знание, особенно научное, - лишь одна из разновидностей иррациональной веры, ничем не лучшая первобытных суеверий. Кто верит в бога, кто в коммунизм, кто в злокозненность черных кошек... Все равны, все правы, и все одновременно не правы. На такой почве, как Вы понимаете, никакой спор об истине и лжи просто-напросто невозможен.

На эту почву нас и пытается свести идеологический противник, потому что человек, довольствующийся верой вместо знания, существует в духовном мире, начисто лишенном всяких разумных ориентиров, в мире, в котором безраздельно царит откровен­ный произвол: сегодня верю в одно, завтра - в другое...

Поэтому верить или призывать верить в коммунистические идеалы - значит оказывать им медвежью услугу, объявлять их заведомо не поддающимися разумному осмыслению, иррациональными.

В коммунизм не верить нужно - коммунизм нужно знать и понимать. А для этого нужно не заучивать те или иные марксистские положения, а самостоятельно шаг за шагом продумать всю теорию марксизма-ленинизма. Дело в том, что марксизм - не от­кровение, внезапно возникшее в голове гения, а ответ на те вопросы, которые уже поставила общественная мысль, решение тех проблем, над которыми веками и тысячелетиями работали лучшие умы человечества. Можно ли понять ответы, не зная и не понимая существа самих вопросов? Поймете ли Вы математику, если вызубрите ответы, напечатанные в конце задачника, не заглядывая в сами задачи?

То, что верно для математики, тем более верно для теории научного коммунизма. Ее невозможно по-настоящему понять, не поняв тех проблем, над которыми трудились Платон и Аристотель, Декарт и Спиноза, Локк и Лейбниц, Дидро и Гельвеций, Смит и Рикардо, Сен-Симон и Фурье, Кант и Гегель, Белинский, Герцен и Чернышевский. Не подумайте только, что я хочу Вас «забить» потоком ученых имен. Это лишь очень неполный список тех имен и идей, о которых обязан иметь представление всякий сознательный рабочий. На это десятки раз указывали сами основоположники марксизма-ленинизма. Я процитирую лишь вы­сказывания Ленина из речи на III съезде комсомола: «Было бы ошибочно думать так, что достаточно усвоить коммунистические лозунги, выводы коммунистической науки, не усвоив себе той суммы знаний, последствием которых является сам коммунизм». Учиться коммунизму, продолжает Ленин, значит уметь «взять себе всю сумму человеческих знаний, и взять так, чтобы коммунизм но был бы у вас чем-то таким, что заучено, а был бы тем, что вами самими продумано, был бы теми выводами, которые являются неизбежными с точки зрения современного образования».

Для того чтобы стать сознательным, убежденным (а не «верующим») коммунистом, нужно самостоятельно вывести коммунизм из всей суммы человеческих знаний, нужно повторить в себе весь тот путь, по которому общественная мысль пришла к научно­му коммунизму. Это трудно, это требует сил и времени, это реальное дело, которому нужно посвятить немалую часть своей жизни. Но иного пути к коммунизму нет.

Вот и судите теперь сами, насколько крепка была основа для Вашей коммунистической веры. Это Вам виднее.

Ну, хорошо, возразите Вы, пусть знание выше веры, но ведь жизнь выше и того, и другого! А ведь именно она и опровергает возможность достижения коммунистического будущего. Какая разница, что именно опровергнуто жизнью: моя вера или Ваше знание? Результат один и тот же.

Вы ничего конкретного не сообщаете о тех жизненных фактах, которые лишили Вас веры в коммунизм. Отсюда можно заключить, что ничего экстраординарного с Вами не произошло, что факты эти обычны и общеизвестны, одинаковы и в Минске, и в Москве, и на Камчатке. Я даже попробую их перечислить. Это чуждые нашему обществу явления социальной пассивности, эгоизма и пара­зитизма, пресловутая «жизнь не по средствам», рецидивы мелкобуржуазной потребительской психологии и т.д. Все это в нашей жизни еще есть. Но, скажите, неужели Вы только это в жизни и заметили? Неужели все остальное, что делают, думают и говорят окружающие Вас люди, - это всего лишь прикрытие узкокорыстных индивидуальных интересов? Если Вы действительно так полагаете, то Вас остается только пожалеть.

Но допустим на секунду самое невероятное: чудовищное стечение обстоятельств бросило Вас в круг жизни столь беспросветной, что возвышенной душе «верующего в общее благо» остается лишь разувериться в своих идеалах и заняться собственной шкурой либо бежать от жизни в монастырь. Все? Третьего не дано? Ошибаетесь. Третье есть, и касается оно не веры и не знания, а действия, жизненной позиции.

Скажите, Сергей, пока Вы были верующим. Вы, что же, полагали, что коммунизм наступит автоматически, «сам собой», что хапуги, тунеядцы, карьеристы, бюрократы, спекулянты, хулиганы сами собой перевоспитаются и исчезнут под воздействием безличных и всемогущих социально-экономических законов?

Но таких законов в истории просто не существует! И если кто-то Вам о них рассказывал (не в школе ли это было?), то он Вас... ввел в заблуждение.

Коммунизм есть неизбежный результат развития человеческого общества, и это развитие подчиняется, конечно, объективным законам, но проявляются эти законы не вне, а только через людей. Неизбежность коммунизма совсем не похожа на неизбеж­ность солнечного затмения, которое достаточно вычислить, а потом спокойно ожидать. Осуществление коммунизма невозможно вне сознательной целенаправленной деятельности тех, кто предвидит и заинтересован в его наступлении. Деятельности за коммунизм и против всего, что ему чуждо и враждебно.

Люди сами творят свою историю, свое будущее, но творят по-разному. И если рядом с Вами хапуга и спекулянт творит такое будущее, какое ему по вкусу, ни о каком «общем благе» не помышляя, то отсюда следует не то, что коммунизма не будет, а то, что рядом с Вами творит историю Ваш враг, и Ваше будущее зависит от того, насколько Вы сможете этого врага нейтрализовать и в конце концов подавить.

История - не тротуар Невского проспекта, любил повторять Ленин слова Чернышевского, история - это всегда борьба. И сегодня тоже идет борьба из-за того, кто, как и против кого построит будущее: «мы» против «них», или «они» против «нас». Так, и только так всегда ставил вопрос Ленин.

За нас - революционная энергия трудящихся масс, накопившаяся за тысячелетия гнета и эксплуатации, вся человеческая культура; за них - тысячелетняя сило привычки смотреть на все общественное, «казенное», как на предмет расхищения и злостной порчи, страшная сила холопства и обывательщины. Эта борьба и есть жизнь.

Но, допустим. Вы боролись, пока не... Сами знаете, что случается с борцами, недостаточно экипированными. Но тогда Вам тем более необходимо знание законов и особенностей этой борьбы, потому что человеку, созерцающему наступление коммунизма, достаточно веры, но борцу необходимо знание и умение.

Поэтому Вам можно ответить словами Ленина, его последней заветной мыслью, продиктованной в разгар тяжелейшей болезни 2 марта 1923 г.: «...во-первых - учиться, во-вторых - учиться и в-третьих - учиться и затем проверять то, чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом». Это трудно, но это надежнее, чем на коммунизм молиться, молиться и молиться, а затем с горечью обнаруживать, что оказался «отброшенным от жизни»..."

Сообщение отредактировал Соло - 20.1.2011, 21:40