Сатирикон Опции

[Валерий Рокотов]

2084: ЭВОЛЮЦИЯ ЧЕЛОВЕКА


В магазине спрашиваю:
- У вас свежих генетически модифицированных продуктов нет? А то у меня что-то хвост плохо растет.
- Ну-ка, повернитесь, - говорят.
Глянули, головой покачали.
- Да, жидковат. Давно это у вас началось?
А стыдобище! Сквозь землю провалиться готов. Вокруг все люди, как люди: рожи красные, носы лиловые, хвостищи пышные. Один я как придурок. Как не России сын.
- Да знаете, - объясняю, - после того, как в деревню наведался, под Псков. Ел там морковку с огорода, луч репчатый, бабушкин борщ, холодец с картошкой и самогонкой эту дрянь запивал. С молодухами еще на свежем воздухе до зари кувыркался - по сеновалам целый месяц, как окаянный, скакал. В общем, нарушил режим, братцы, расслабился и вот результат - хвост еле дышит уже. Того и гляди, отвалится нахрен. Какой-то стручок из жопы торчит. Стесняюсь спиной повернуться.
Посочувствовали мне добрые люди: да, дескать, беда. К врачу бы тебе, сердешный, не опоздать.
Не люблю я по больницам таскаться, но кинулся, а что делать? В очереди, гляжу, у всех та же беда - хвосты поникшие, куцые, и лицом все бледны. Похоже, как и я, сталкеры, искатели приключений в аномальных местах. При этом кто с фонарем, кто под конвоем. Одного в наручниках на принудительное лечение доставили, чтобы народ не злил. И каждый второй валокордин рассасывает. А как не рассасывать? Самого, пока ехал, тридцать раз освистали.
Не знаю, как очереди дождался. Захожу к доктору, ни жив, ни мертв. Дрожь пробивает, в голове туман. Думаю: а если ампутацию назначат? Не переживу!
Тот (молиться за него буду до конца дней!) только взглянул и сразу рецепт писать.
- Тяжелый случай, - констатирует, - но попробуем излечить. Значит так. На первом месте, конечно, соя американская, предназначенная для имитации пищи, и окорочка. Финские арбузы в пищу чаще употребляйте. Пейте больше молдавского вина. Они виноградники пестицидами заливают. Раньше жалели химии, а теперь не щадят.
- Самое дешевое покупать? - спрашиваю.
- Нет, - говорит, - любое подходит. Еще яблоки голландские, зеркальные.
- Это от которых в животе концерты?
- Точно. Потом попробуйте байконурский кумыс. Правда, от него побочный эффект зафиксирован. Можете облысеть.
- Это ничего, - сообщаю. - Все равно мода в этом направлении движется.
- Сгущенка донецкая хороша - у них там коровы уже канцелярскими чернилами доятся. Только от нее зубы выпадают.
- И это нам нипочем, - уверяю. - На мягких продуктах жить буду. Как космонавт.
- Ну, и отечественную продукцию не забывайте: говядину из районов активного животноводства близких к радиоактивным отстойникам, воблу камскую пучеглазую, светящиеся ватрушки со штампиком «Арзамас-16», варенье норильское, богатое серой и углеродом, шоколад тюменский прессованный.
- Это тот, - уточняю, - что распадается в желудке на мазут и какао?
- Он. И смотрите - больше так организм не насилуйте. Еще один раз сорветесь, и помочь не смогу.
- Да, я, доктор, - кричу, - теперь из Москвы больше не выеду никуда!
Месяц точно рецепту следовал. Все, как назначено, принимал. К концу срока глянул в зеркало и повеселел. Великая вещь - медицина! Хвост - дыбом. Заблестел, распушился - приятно посмотреть. Словно у меня павлины в роду. Теперь из городской массы не выделяюсь ничем. Чего и всем желаю.

[Валерий Рокотов]

СВЯЩЕННОЕ ПРАВО


Почитаешь тут умных авторов, так просто пора создавать свод законов новой империи. Всё завоевано, враги разбиты, построено идеальное государство. Легионы вернулись домой, потому что воевать больше не с кем. Баста! Пора расслабиться. Теперь пишем новый закон. Он будет называться «О священном праве общества отдохнуть и съесть пончик».

Это, кстати, прекрасное право. Жаль, что люди им так редко пользовались. Всегда, когда их мысли сводились к пончику, случались разные неприятности. Например, откуда-то из тридевятого царства приезжали варвары и отбирали пончик. Иногда вместе со свободой и жизнью.

Пончик вообще, как выяснилось в ходе истории, очень коварная вещь. Иногда несовместимая с жизнью. Вот если бы Петр Первый позволил русским людям отдыхать и есть пончики, не состоялось бы русской нации. Состоялся бы русский пончик. И съел бы его швед. С пончиком мы не могли выиграть Великую Отечественную войну, а без пончика выиграли. Если бы перед войной помышляли о пончиках, они бы у нас появились, но ели бы их фашисты. Ели бы и нахваливали.

Сегодня тоже время такое, что легионам домой рановато. Тревожно как-то в мире, и на границах неспокойно весьма. Вожди соседних племен сидят у костра и договариваются: кому какой кусок полагается от коровы безрогой, то есть от нас? Идёт уважительная дискуссия, и корову участвовать в ней не зовут. Ведь уже однозначно определено: её функция - питать соседние племена молоком и мясом.

Однако всего этого в упор не видят умные авторы. Они твердят: наше общество имеет право мычать и жевать, потому что «предыдущий век был тяжел» и «люди устали».

Здесь сразу возникают вопросы. А какие века были не тяжелы? Был, вообще, такой век, когда всё было классно? А если был, то когда? Может, в доисторическую эпоху? Но ведь даже тогда, когда история ещё не началась, жизнь человеческая была вечным сражением. Людей колбасили непогода и хищники.

А потом – почему кто-то должен расслабиться и обожраться, если к нему тяжесть предыдущего века никак не относится? Удивительный всё-таки аргумент про усталость. Революционные поколения прорвались в индустриальную даль, выиграли войну, вышли в космос, а устали почему-то дети застоя и перестройки. Как так вышло? И от чего они устали в сорок-то лет? От пьянок что ли?

У нас самые деятельные люди – это старики. Вот в моём доме одна бабуля живет. Это не бабуля, а сгусток энергии. А вот внучек у бабушки – совсем другой человек. Он уже родился огарком. Парадокс.

Стариков жаль, конечно, до жути. Не потому что скромно живут, а потому что перестали ощущать Родину. Для стариков Родина – это земля, соединённая с небом, эпохой и великим порывом. Если нет ни неба, ни эпохи и ни порыва, то это уже и не Родина, а что-то другое. Может, просто место рождения, жизни и смерти. То есть что-то невероятно обыкновенное. Старики мучаются вопросом: ради чего они старались и умирали? Ради того, чтобы идущие следом уставшие поколения жрали, отдыхали и забили на всё? Чтобы стерлись понятия «должен» и «гражданин»? Чтобы целью жизни на этой земле стал сахарный пончик? А как же правда, истина, подвиг, звёзды над головой и мысль неразгаданная? Что со всем этим делать? Это же не исчезло. Всё это здесь, рядом: мелькает тенями прошлого, льёт пыльный свет на подушку, гонит прочь сон и бередит вечно молодую душу твою и память. Это ни пощупать, ни съесть, ни обнять, но важнее этого ничего нет на свете. Это то, на чём держится мир, страна, человек. То, чем дышит живое. Всё это осознают старики и очень боятся, что их знание умрёт вместе с ними. И тогда рухнет то, что созидалось веками, пропадёт, словно и не было этого никогда.

Ещё одно интересно: кто это новое священное право отстаивает? Это особый тип публицистов, с которыми мы познакомились в предыдущем эссе. Раньше ребята были неуязвимы для критики, поскольку косили под идиотов. На создание образа ржущих придурков было потрачено много труда и времени. Однако недавно они сами его разрушили. Авторы бронебойного стёба объявили о том, что у них имеются принципы. Получилось, что с ними можно вступать в дискуссию. Со стороны умных людей, ведущих научную деятельность по оглуплению общества, это было, конечно, очень неумно. Подвела ребят одна черта, общая для людей их профессии.

Редкий журналист не хочет оказаться по ту сторону микрофона. Редкий журналист не хочет, чтобы хоть раз интервью взяли у него. Когда такой момент настает, язык журналиста начинает жить своей жизнью, часто неподконтрольной уму. Ум, может, и не хотел бы болтать лишнего, а язык не слушается, он мелет. И вот мы слышим очаровательные признания.

«Мы выбрали для себя позицию вируса – не противника, но, будем говорить откровенно, врага».

Это чрезвычайно интересное заявление. Сразу хочется уточнить: господа, а вы какой именно вирус? Часом, не бубонной чумы? Или СПИДа? А может, вы – вирус Судного дня? Вирус – крайне опасная штука, особенно когда организм нездоров, а наш организм нездоров точно. Так зачем нездоровый организм заражать вирусами?

Автор находчиво объясняет: это полезно - «укрепляет иммунитет». А так укрепляют иммунитет? Так, между нами говоря, убивают. Ни один доктор не даст добро на прививку, если пациент болен. Нельзя делать прививку даже при насморке. Вакцинотерапия – это тонкий инструмент в руках Ее Величества Медицины, а Медицина молится на здоровый организм и страшится ему навредить.

В больной организм вирус вводят только приговоренному. Специалист по информационной войне скажет: ребята работают на чужую страну. Не поверю. Просто кого-то из бывших придурков когда-то знал лично. Нет, ребята эти не плачут, обнимая стволы берез, и не танцуют вприсядку, но в них нет и ненависти.

Там другое – война с историей. Той самой проклятой историей, которая никак не может закончится. Чтобы закончилась, нужно всё омертвить. Нужно, чтобы восторжествовали расслабуха и пончик. В этом их миссия, которая в последнее время стала трудна. Трудна не только потому, что общество тупеет и утрачивает интерес к любой писанине. И не только потому, что иссякает вдохновение. А главным образом потому, что государство осознало своё священное право - нравственное, легитимное, оплаченное потом и кровью былых поколений. Это право вернуться в историю.

Как только государство чуть-чуть двинулось в сторону истории, как только заработал проржавленный двигатель, авторы забеспокоились. Они начали лихорадочно искать тех, кому ещё могут понадобиться; тех, кому история не нужна. Они верно всё рассчитали - воззвали к новым феодалам, спустившимся с тибетских вершин в готическое подполье, и стали лезть к ним под крылышко.

Своё место они, конечно, найдут. За них можно не беспокоиться. Они забьются в уютную щель и будут работать: полоскать мозги населению, убеждая в необходимости отсутствия убеждений и создавая образ нового человека – ублюдка с перекошенной рожей, который ищет, где срубить бабок и оттянуться. Они будут писать и писать, доказывая, что слово бессильно, и издавать сатирические журналы, заявляя, что сатира умерла.

Ну, и мы не станем сидеть, сложа руки: ответим, чем Бог послал. И нас поддержат наши вечные спонсоры: куст терновника, да ящик граненых гвоздей.