Развал СССР. Попытка критического анализа причин Опции

[Антон Ян]

Не всех причин, конечно. Но хотя бы некоторых. И в первую очередь причин не столь очевидных на первый взгляд, но в совокупности сыгравших немаловажную свою разрушительную роль.

И, на мой взгляд, одна из таких причин в том, что за послевоенные десятилетия стабильного периода, когда не было войн и особых потрясений, сформировалась устойчивая общность людей власти, своеобразная замкнутая каста – партийно-государственная элита. А элита всех времён и народов обычно стремится соединить свою власть с богатством, подчинить себе общую (общеплеменную , общенациональную и т.п.) собственность. То есть, сложился заинтересованный в революционном переделе общенациональной собственности слой людей во власти. А для успеха любой революции важно, чтобы её хотели именно «верхи», именно люди власти.

Во многих наиболее значимых в истории Европы либерально-демократических (а значит, капиталистических) революциях именно организованные «верхи» (довольно часто парламенты) были организующей и ведущей силой революций, именно они и обеспечивали успех этих революций. «Низы» в этих революциях были силой ведомой и использовались «верхами» как массовая ударная сила для свержения монархий. Так было в Англии (революция середины XVII в.), так было во Франции (революция 1789 г.), так было и в Феврале 1917 года в России. Отличие лишь в том, что в Англии и Франции парламенты сами призвали жителей столиц под свои революционные знамёна, а Государственная дума царской России использовала мятеж воинского гарнизона столицы для свержения монархии и захвата всей полноты власти в стране.

Следующей, не столь явно видимой, но от этого не менее важной причиной послужил, на мой взгляд, тот разрыв, который обозначился между теорией и практикой общественной жизни. За годы Советской власти в стране сформировался, если применить либеральную терминологию, мощный слой среднего класса, то есть образованных, зажиточных, культурных людей. Ведь Октябрьскую революцию совершали не для того, чтобы пролетарии оставались, как и прежде, угнетёнными, голодными и бедными. Пролетарии, их дети, внуки и следующие поколения (как и крестьяне) получили доступ к науке, образованию, культуре и другим благам цивилизации. Они постепенно перешли в новое качество, превратились в средний класс.

А что дальше? Как должно развиваться социалистическое общество, общество среднего класса, чтобы не свалиться снова в капитализм, в систему эксплуатации человека человеком, в систему рабства, угнетения и неравенства. Готовых рецептов не было, нужна была теория дальнейшего развития общества. Ведь не зря сегодня идёт поиск национальной идеи. Идеология (национальная идея) – стержень государства, она объединяет население в единое целое, в народ.

На мой взгляд, сегодня можно сделать неутешительный вывод, что теоретическая база, которая называлась марксизмом-ленинизмом, работала в этих новых условиях не на социалистическую систему, а скорее, против неё. Она была официозной, скучной, неубедительной. Теорию социализма в ней сузили до размеров марксизма и превратили в набор устаревших догм. Так, пролетарии давно уже перешли в новое качество, в средний класс, а идеология по-прежнему призывала объединяться пролетариев и обращалась в пустоту. Давайте спросим учёных, инженеров, офицеров, врачей, преподавателей, шахтёров – ощущают они себя пролетариями? Социализм обязан был с учётом диалектики развития общества провозгласить себя идеологией среднего класса и работать на интересы общества среднего класса.

Изменение статусного качества населения изменяло психологию, особенно последующих поколений. Психология среднего класса (сытого общества), в большей своей части, склоняется к психологии мелкого и среднего буржуа. Можно говорить, что образовалось общество советских буржуа с психологией потребителя, которые готовы были к тому, чтобы их соблазнили обещаниями Чубайса ежегодно прирастать двумя «Волгами» и другими «благами» капитализма. Семена идеологии эгоизма (индивидуализма), наживы и безграничного потребления либеральной идеологии падали на подготовленную почву. А достойной идеологии противодействия либеральной идеологии так и не была создано.

Почему закостенела в своём развитии советская идеология? Одна из причин, очевидно, заключается в том, что после Сталина во главе страны не было фигур такого интеллектуального масштаба, которые способны были бы определять стратегию развития теоретической мысли. Теоретические вопросы были отданы на откуп интеллектуалам, оторванным от конкретной практической работы, книжникам, цитатствующим догматикам. Это привело к разрыву теории и практики, практика пошла своим путём проб и ошибок, а теория оторвалась от практики, от реалий жизни. К тому же теоретики, в большинстве своём, были либералами (интеллигенция) в коммунистической упаковке. Риторика и партбилеты у них были от КПСС, а по внутреннему содержанию они были приверженцами либеральной идеологии. Но теория развития общества это не просто теория, в её основе лежит та или иная идеология. А когда теорию социализма создаёт либерал, то и результат получается соответствующим. Ведь либеральная идеология защищает интересы крупного капитала и транснациональных компаний, а не интересы среднего класса и, тем более, не пролетариев.

И о роли интеллигенции. Советская страна стала страной интеллигенции, страной образованных людей, а интеллигенция – особая категория населения. Особенность её в том, что во все времена (советские, до и после), она – поклонница Запада и либеральной идеологии. Конечно, не вся интеллигенция, но значительная часть её, особенно гуманитарная и творческая. В либерализме она видит только идею свободы, а чья это свобода и от кого (чего) свобода – не очень-то и вникает. Рабская психология, в которой либералы обвинили население России, это проблема психологии самих либералов. Как отметил публицист и фронтовик Владимир Бушин, наши либералы страдают комплексом «национальной неполноценности». Этот комплекс проявляется в том, что они стыдятся своей страны, своего народа, своей истории, своей культуры, религий, традиций и всего остального. Наш либерал раздвоен, тело его здесь – в «нецивилизованной» России, а душой он там – на «цивилизованном» Западе. Именно гуманитарная и творческая интеллигенция (работники СМИ, системы образования, воспитания, культуры и другие) в основном и формирует общественное сознание. Осознанно или неосознанно, но она внедряла в головы людей либеральную струю, постепенно разбавляя и ослабляя тем самым официальную советскую идеологию.

В религии инакомыслие не зря называют ересью. Уступки и компромиссы важны и нужны во многих сферах жизни, в том числе и в политике, но они не допустимы в идеологии. Почему? А потому что, одной из важнейших задач идеологии является информационное обеспечение политики страны. В общественном сознании политику своего государства идеология призвана отображать благородной, справедливой и правильной. Так поступали США, благородными целями оправдывая развязывание войн против Югославии, Ирака и других стран мира. Идеология же конкурента (противника), наоборот, призвана дискредитировать политику страны, жертвы информационной агрессии, изображая её ужасной и преступной, что мы сегодня и наблюдаем. Ведь идеологии создают не для пустого умствования, идеология – основа, главное оружие холодной (информационной) войны.
Компромисс в идеологии означает уступку своего информационного пространства конкуренту (противнику), создание ему возможности влиять на сознание нашего населения, а через сознание и на поведение. Под видом осуждения единомыслия вообще как такового поощрялось идеологическое инакомыслие. В сознание населения страны незаметно, но постоянно и непрерывно внедрялась идеология конкурента нашей Российской цивилизации, идеология либерализма. Таким образом, в сознание масс закладывалась идеологическая бомба замедленного действия, общество было готово и не сопротивлялось либеральным переменам.

И ещё. Не до конца пока осознана и оценена роль Н.С. Хрущева. Аргументы, которые и сегодня используют враждебные России силы для обвинения советской системы, впервые внутри страны громогласно озвучил именно Хрущёв, и к ним мало что с тех времён добавлено. Удар по Сталину был ударом по базовым опорам Советской системы, потому что, по сути, это было детище Сталина, дух, смысл и содержание всей его жизни. Сталин не имел своей личной жизни отдельной от страны, он всё своё вложил в Великую империю. И сегодня именно поэтому антироссийские силы бьют в основном по Сталину, меньше по Ленину и другим гигантам Советской эпохи, потому что Сталин и есть главное содержание Советской системы. Конечно, не один Сталин создавал эту Великую Державу. Но заслуга этого великого человека в том, что, связанный по рукам и ногам оппозицией, он сумел сформировать талантливую работающую команду единомышленников и сплотить людей в единый народ для Победы и создания Великой страны.

Кроме того, ни в коем случае нельзя не учитывать работу внешних сил. То, что Советский Союз был разрушен не путём непосредственной вооружённой агрессии, не может служить весомым аргументом того, что внешние силы на развал своего глобального конкурента не работали. Холодная война, ведь, – это тоже война. Конкурентная война против Российской цивилизации на её уничтожение ведётся несколько столетий, борьба против СССР – продолжение этой войны.

То есть, Советскую Россию, как в Феврале 1917 года и царскую Россию, били изнутри и снаружи. И никакая страна мира не способна была бы устоять от таких встречных ударов. Конечно, либералы пытаются оправдать себя и утверждают, что Советский Союз распался якобы самостоятельно. Но государства сами собой не создаются и не разваливаются. Их создают и разваливают конкретные люди, конкретные политические силы.

[Киселев Cергей]

СССР образовался как воплощение теоретического предположения, марксистской гипотезы о пути дальнейшего общественного развития, а развалился по причине ухода с теоретически предсказанного фарватера движения, в результате отступления от коммунистического проекта.

Коммунистический проект это не искусственно придуманное, чисто умозрительное описание некоего идеала, а описание того, какие изменения должны произойти в общественно – экономических отношениях, если не стоять на месте, а ускорить существующий в реальности исторический процесс развития материальной жизни общества. Коммунизм предполагается как очередной, неизбежный этап материального существования людей и он рано или поздно будет достигнут. Другой вопрос доживет ли до него то или иное поколение, останутся ли к тому времени существовать те или иные народы. В связи с наблюдаемым вырождением русского народа, для него переход к коммунизму проблема актуальная.

Цитата: «Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние» (К. Маркс «Немецкая идеология»).

Цитата: «У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя. Маркс ставит вопрос о коммунизме, как естествоиспытатель поставил бы вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз мы знаем, что она так-то возникла и в таком-то определенном направлении видоизменяется» (В. Ленин «Государство и революция»).

Марксизм исходит из материалистического понимания исторического движения, в основе которого лежит развитие производительных сил. Развитие человека началось с дополнения возможностей существования, данных ему природой как животному существу, новыми искусственными приспособлениями. Сначала это была палка, которая удлиняла руку, затем лошадь, которая заменяла собственные ноги, сегодня это самолет, который обеспечил человека не доставшимися от природы крыльями. Дополняя свое природное существо новыми приспособлениями для жизни, обеспечивая себе новые возможности существования, человек, по сути, этап за этапом меняет себя самого и все свои общественные отношения.

Цитата: «Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются необходимыми продуктами, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками. Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие виды идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития: люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой своей действительностью также свое мышление и продукты своего мышления. Не сознание определяет жизнь, а жизнь определяет сознание. Поэтому установление коммунизма имеет по существу экономический характер: оно есть создание материальных условий этого объединения; имеющиеся налицо условия оно превращает в условия объединения». (К.Маркс Ф. Энгельс «Немецкая идеология»).

Нравится кому то коммунизм, или не нравится, но процесс объединения производств, объединения процессов труда в единый коллективный труд не остановить. Современное промышленное производство все больше и больше укрупняется до масштабов всего государства. В США, например, в начале XX в. насчитывалось 1 600 автомобильных компаний, а в середине 90-х гг. их стало лишь 4, причем на 3 из них приходилось 93,9 % выпуска автомобилей. Свыше 90 % наиболее могущественных монополий США существуют в форме многоотраслевых концернов, в состав которых входят предприятия 30-50 отраслей. Отдельные виды современных производств втягивают в кооперацию целые группы государств. Все идет к тому, что все мировое космическое производство, машиностроение, автомобилестроение и другие наиболее развитые отрасли производства объединятся в одну, две корпорации, охватывающие как свои подразделения, как отдельные цеха единого завода, весь мир. На сегодняшний день 2\3 мирового производства сосредоточено в 500 транснациональных корпорациях. Свободного товарного рынка сегодня не существует. Он находятся под жестким контролем государств и транснациональных корпораций. Не может сегодня существовать самостоятельно, без поддержки государства или крупных фирм мелкий частный бизнес. Весь капиталистический мир отчаянно пытается сдерживать антимонопольным законодательством естественный процесс укрупнения хозяйственных систем, искусственно культивирует развитие «малого бизнеса». Но почему бы естественному движению по объединению хозяйственных систем в единое моно образование не дать возможность дойти до логического завершения? Чем, должен завершится процесс обобществления, кроме как объединением всего хозяйства в одну государственную монополию? Разве не таким образом была сформирована социалистическая экономика в СССР?

Цитата: «Социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией» (В. Ленин «Империализм как высшая стадия капитализма»)
Цитата: «Корыстная защита капитализма буржуазными идеологами (и их прихвостнями вроде гг. Церетели, Черновых и К°) состоит именно в том, что спорами и разговорами о далеком будущем они подменяют насущный и злободневный вопрос сегодняшней политики: экспроприацию капиталистов, превращение всех граждан в работников и служащих одного крупного “синдиката”, именно: всего государства, и полное подчинение всей работы всего этого синдиката государству» (В. Ленин «Государство и революция»).
Цитата: «Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного “синдиката”» (там же).
Цитата: «Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы» (там же).

В стадии социализма все граждане государства находятся с ним в отношениях трудового найма. Но они не торгуют своей рабочей силой. Как наемные работники они имеют заработную плату, а как равные акционеры единственной государственной монополии – свою долю потребления прибыли, идущей на обеспечение бесплатным жильем, детскими оздоровительными учреждениями и т.д., идущей в общественные фонды потребления.

Представляя из себя, в экономическом смысле, монополию, СССР имел и соответствующие «испарения» такого «материального жизненного процесса». Тоталитаризм приписываемый СССР не являлся чем-то особо отличимым от тоталитаризма в современных корпорациях

Вот описание, скаченное из Интернета по запросу: «тоталитаризм в корпорациях».
«Генеральный директор Oracle СНГ Борис Щербаков считает, что проблема давления корпораций на сотрудника актуальна и в англо-саксонской корпоративной культуре, и в российской. «Основное проявление «корпоративного фашизма», - это истребление, выкорчевывание несогласия с линией "партии", - рассказал Щербаков Office Life. - Это безусловное принуждение к единомыслию, это физическое принуждение к демонстрации лояльности».
Другое высказывание:
«Сегодня большие корпорации – настоящее место истоков и настоящий субъект «тотального господства». Надеясь, что «борцы с тоталитаризмом» наконец это поймут, многие писатели уже затрагивают эту тему. За последние годы появились различные работы, в том числе «99 франков» Ф. Бегбедера, «Прибыль» Р. Моргана, «Глобалия» Дж. Ц. Руфина, «Логолэнд» М. Барри, «Капитал» С. Осмонта. В групповой рецензии на некоторые эти книги, появившейся в стоящем выше всяких подозрений «Хандельсблатте», одной из крупнейших и влиятельных деловых газет Германии, можно прочитать следующее: «Эти книги объединены ужасным видом реальности. Политика отреклась от нее. Место государства заняли большие транснациональные корпорации, безжалостные и тоталитарные».
Цитата из газетной публикации:
«Вообще говоря, корпорация — это совершенная тоталитарная модель, с жесткой иерархией, с принципиальным делением на страты (социальные слои), с закрытой информацией, с беспрекословным подчинением авторитетам, с немедленным наказанием за инакомыслие. Некогда прекраснодушный мыслитель Карл Поппер написал книгу «Открытое общество и его враги», в которой противопоставил тоталитарные модели бытия (платоновскую республику, Марксов коммунизм) — свободному открытому обществу равных. История куда изощреннее: мотором гражданского общества является закрытая тоталитарная модель — платоновское государство оказалось встроено внутрь открытого общества. Сотни таких государств (банков, концернов, трастов, фондов) и составляют конгломерат, который именуется сегодня открытым обществом. В каждом отдельном случае платоновский принцип контроля соблюден: внутри ограниченного коллектива властвуют учредители локальных законов, их охраняют «стражи», их обслуживают ангажированные «поэты», на них работает довольный подачками народ. Некогда мы все издевались над этой рабской конструкцией. Но то, что огромный холдинг подобных корпораций стал называться открытым обществом, — ни у кого насмешки не вызывает.
Возникает своего рода силлогизм: открытое гражданское общество существует внутри недемократического мира, существует это открытое общество на деньги корпорации, а корпорация есть воплощение тоталитарного государства. Что в этой конструкции является мотором, а что — оболочкой?
Феномен современного среднего класса оттого так трудно поддается определению, что формально средний класс является воплощением гражданских свобод, а фактически — служебным материалом тотальной корпоративной модели. Сознание демократического гражданина — находка для психоаналитика: он чувствует себя наделенным правами ровно до тех пор, пока встроен в систему, где никаких прав у него нет. Гражданин может почувствовать себя таковым (то есть имеющим свободу выбора, совести и мнения) только при условии функционирования такой общественной модели, где его мнение не значит решительно ничего. Гражданин — хозяин своей судьбы постольку, поскольку никакой судьбы у него в принципе нет». (Масксим Кантор «Проданное поколение», Новая Газета 13.03.2009 № 25)

Для перехода к социализму Цитата: «Капиталистические отношения не уничтожаются, а, наоборот, доводятся до крайности, до высшей точки. Но на высшей точке происходит переворот»(Ф.Энгельс. Развитие социализма от утопии к науке). «Коммунизм отличается от всех прежних движений тем, что он совершает переворот в самой основе всех прежних отношений производства и общения…»(К. Маркс «Немецкая идеология»). Переворотом является смена отношений собственности. После того, как они меняются с отношений частной собственности на отношения общественной собственности на средства производства, государство, управляя единой хозяйственной системой, управляя государственной монополией, действует уже не в интересах отдельных крупных частных собственников, не в интересах отдельных групп акционеров, а действует в интересах всех своих граждан в равной мере, на пользу всего общества.

При социализме наемный труд доходит до своего максимума. Но при всеобщности наемного труда, в этой высшей точке развития противоречия между трудом и капиталом, когда Цитата: «обе стороны взаимоотношения подняты на ступень представляемой всеобщности: труд — как предназначение каждого, а капитал — как признанная всеобщность и сила всего общества» (К. Маркс. «Экономическо философские рукописи 1844 года»), так же происходит переворот. Прежнее противоречие между трудом и капиталом исчезает. Здесь главенствует уже не противоречие между общественным характером труда и частнокапиталистической формой производства и присвоения. На первый план выходит другое неразрешенное противоречие. При полном обобществлении средств производства еще остается объективная необходимость в специализации труда по отдельным элементам, по отдельным функциям. Конкретный труд существует в виде конкретной функциональной обязанности, в виде конкретной профессии к которой человек порой на всю жизнь привязан внешними, не зависящими, не подконтрольными его воли обстоятельствами. В силу недостаточного развития производительных сил и соответствующего их уровню характера труда, человек в своем конкретном труде существует как, порабощенный, управляемый процессом производства, элемент производства. В процессе труда человек для общества существует как трудовая функция, а не как целостная личность. В таком труде личная и общественная потребность противостоят друг другу в порядке подчинения одного другому. Здесь еще существует противоречие между общественным и личным интересом.
Цитата: «Именно благодаря этому противоречию между частным и общим интересом последний, в виде государства, принимает самостоятельную форму, оторванную от действительных - как отдельных, так и совместных - интересов, и вместе с тем форму иллюзорной общности» (К.Маркс Ф. Энгельс «Немецкая идеология»).

Наемный труд отличается от свободного труда тем, что работа организуется через создание ситуаций, вынуждающих человека заниматься той или иной деятельностью не по собственному желанию, не по собственному выбору, а по воле экономически господствующих внешних сил. Наем на работу на государственные предприятия будет существовать, пока будет существовать нужда в распределении трудовых ресурсов по необходимым обществу в целом различным производствам и видам работ, а так же необходимость в распределении произведенного продукта по-труду. Необходимость нанимать на работу будет существовать, пока в производстве не начнет преобладать овеществленный труд, роботизированные технологии производства.

По мере развития производительных сил доля наемного труда должна сокращаться, а доля свободного добровольного труда увеличиваться, черты государственной монополии, как некой чуждой, давящей на человека силы должны утрачиваться, и противоречие между общественным и личным интересом должны стираться, иллюзорная, навязанная общность замещаться действительной потребностью в общении между людьми, общинным взаимодействием.

Но СССР не развивал движение в этом направлении, давление государства на личную жизнь человека не ослабевало, противоречие между общественным и личным интересом не уничтожалось.

Слово «коммунизм» это производное от слова «коммуна». А коммуна это та же община. В примечании Энгельса к немецкому изданию «Манифеста коммунистической партии» (1848 год), из которого слово «коммунизм» вошло в широкое потребление, написано:

Цитата: «Коммуна — так называли горожане Италии и Франции свою городскую общину, после того как они откупили или отвоевали у своих феодальных господ первые права самоуправления».

Так что коммуна это название, данное городской общине, имеющей права самоуправления. То есть это та же община, только городского типа. Коммунистический - значит общинный образ жизни, это значит общественное производство на основе общинной (коммунистической) собственности на средства производства, на основе общинного взаимодействия. Все остальные, приписываемые коммунизму черты могут быть лишь производными от его главного отличительного свойства – того, что отличает общинное производство и распределения произведенного продукта от частного производства и частного присвоения.

Природа во всех своих творениях, как бы возвращается к тому, что уже пройдено. Но повторение пройденного это не хождение по кругу. Процесс развития идет по спирали и возвращение, это всегда возвращение на более высоком витке спирали, в более высоком качестве. Новое не повторяет прошлое в неизменном виде, а предстает в более развитой форме и включает в себя все лучшее, что было накоплено на предшествующей ступени. Такой процесс развития описывается диалектическим законом отрицание отрицания.

Цитата: «Коммунизм есть позиция как отрицание отрицания, поэтому он является действительным, для ближайшего этапа исторического развития необходимым моментом эмансипации и обратного отвоевания человека». ( К. Маркс. Экономическо философские рукописи 1844 года.)

Цитата: «Все культурные народы начинают с общей собственности на землю. У всех народов, перешагнувших уже через известную ступень первобытного состояния, эта общая собственность становится в ходе развития земледелия оковами для производства. Она уничтожается, подвергается отрицанию и, после более или менее долгих промежуточных стадий, превращается в частную собственность. Но на более высокой ступени развития земледелия, достигаемой благодаря самой же частной собственности на землю, частная собственность, наоборот, становится оковами для производства, как это наблюдается теперь и в мелком и в крупном землевладении. Отсюда с необходимостью возникает требование – подвергнуть отрицанию теперь уже частную земельную собственность, превратить ее снова в общую собственность. Но это требование означает не восстановление первобытной общей собственности, а установление гораздо более высокой, более развитой формы общего владения, которая не только не станет помехой для производства, а, напротив, впервые освободит последнее от стесняющих его оков и даст ему возможность полностью использовать современные химические открытия и механические изобретения.
Итак, что такое отрицание отрицания? Весьма общий и именно потому весьма широко действующий и важный закон развития природы, истории и мышления; закон, который, как мы видели, проявляется в животном и растительном царствах, в геологии, математике, истории, философии и с которым вынужден, сам того не ведая, сообразоваться на свой лад даже г-н Дюринг, несмотря на все свое упрямое сопротивление»( Ф. Энгельс. Анти-Дюринг.).


С общинного образа жизни человечество начало свое существование и к нему же должно снова возвратиться после долгих блужданий в отношениях частной собственности, но возвратится уже на более высоком уровне развития, на новом витке восхождения по спирали развития.

Официальной идеологией СССР провозглашалось, что строительство материальной базы коммунизма достигается только наращиванием производственных мощностей, изобилием продуктов на полках магазинов. Остальные черты коммунизма (социализма на первом его этапе) замалчивались.

Наращивание производственных мощностей, наращивание выпуска продукции, что считалось главным для руководства КПСС, это всего лишь начальное условие развития коммунизма, но само по себе наличия этого условия не достаточно. Не достаточно для того, чтобы коммунизм развивался.

Достижение изобилия было выставлено главным критерием эффективности коммунистической экономики со времен Хрущева. Мол сегодня, при социализме у нас лозунг «от каждого по способностям – каждому по труду», а при коммунизме, когда объемы производства увеличатся будет – каждому по потребностям. Такие толкователи коммунизма, приезжая в страны Европы, видели, что там их мечта о коммунизме уже воплощена в жизнь, по крайней мере, на полках магазинов. Естественно, из увиденного следовало, что для достижения такого коммунизма в СССР нужно применить рыночные стимулы, за счет которых развивается товарное производство в европейских странах. У Хрущева примером была Югославия, у Горбачева примером стал «Шведский социализм».

Утверждение, что при коммунизме все будет «по потребностям» взято из характеристики Маркса высшей фазы коммунистического общества в работе: «Критика Готской программы». Маркс писал:

цитата: «На высшей фазе коммунистического общества, после того как исчезнет порабощающее человека подчинение его разделению труда; когда исчезнет вместе с этим противоположность умственного и физического труда; когда труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни; когда вместе с всесторонним развитием индивидов вырастут и производительные силы и все источники общественного богатства польются полным потоком, лишь тогда можно будет совершенно преодолеть узкий горизонт буржуазного права, и общество сможет написать на своем знамени: Каждый по способностям, каждому по потребностям!»

Дальше текст продолжается следующим утверждением Маркса:

«Вульгарный социализм (а от него и некоторая часть демократии) перенял от буржуазных экономистов манеру рассматривать и трактовать распределение как нечто независимое от способа производства, а отсюда изображать дело так, будто социализм вращается преимущественно вокруг вопросов распределения. Но когда истинное отношение давным-давно уже выяснено, к чему же снова возвращаться вспять?».

Действительно, большинство дискуссий о коммунизме вращается вокруг фразы «каждому по потребностям!» и в этом, то есть в распределении, видят всю суть коммунизма.

На самом деле в идеи коммунизма изобилие, распределение по потребностям вообще не главное. Это всего лишь следствие развития производительных сил. Следствие, а не цель. Побочный эффект. Исходит это утверждение из наличия физиологического предела человека в возможностях реального потребления и из беспредельных возможностей в развитии производства. Человек не может съесть больше своей физиологической нормы, он не надевает на себя одновременно 20 костюмов, он не может передвигаться одновременно в двух автомобилях, ему бесполезна квартира с громадным количеством комнат и т.д. Значит его материальные потребности на определенном этапе развития производства могут быть полностью удовлетворены. То беспредельное расходование материальных ресурсов на потребление, которое демонстрируется в капиталистическом обществе отдельными людьми, базируется не на нормальной физиологической потребности, а на статусной демонстрации своих финансовых возможностей, на самовыражении в сверх потреблении, на отсутствии иного стимула в развитии рыночной капиталистической экономики, кроме стимула к потреблению.

Цитата: «Мы видели, какое значение имеет при социализме богатство человеческих потребностей, а следовательно, и какой-нибудь новый способ производства и какой-нибудь новый предмет производства: новое проявление человеческой сущностной силы и новое обогащение человеческого существа. В рамках частной собственности все это имеет обратное значение. Каждый человек старается пробудить в другом какую-нибудь новую потребность, чтобы вынудить его принести новую жертву, поставить его в новую зависимость и толкнуть его к новому виду наслаждения, а тем самым и к экономическому разорению. Каждый стремится вызвать к жизни какую-нибудь чуждую сущностную силу, господствующую над другим человеком, чтобы найти в этом удовлетворение своей собственной своекорыстной потребности. Поэтому вместе с ростом массы предметов растет царство чуждых сущностей, под игом которых находится человек, и каждый новый продукт представляет собой новую возможность взаимного обмана и взаимного ограбления. Вместе с тем человек становится все беднее как человек, он все в большей мере нуждается в деньгах, чтобы овладеть этой враждебной сущностью, и сила его денег надает как раз в обратной пропорции к массе продукции, т. е. его нуждаемость возрастает по мере возрастания власти денег. Безмерность и неумеренность становятся их истинной мерой» ( К. Маркс. Экономическо философские рукописи 1844 года.).

Те кто связывает идею коммунизма с потреблением совсем не хотят замечать, что речь в цитируемом описании коммунизма идет о его высшей фазе, а чтобы ее достичь, коммунизм должен пережить еще и свою низшую, свою первую фазу, первую ступень развития называемую социализмом. То есть коммунизм это движение от низшей фазы к высшей, от первой ступени к последней.

В ходе этого движения должны проходить, согласно приведенной выше цитаты, следующие изменения:
1. устранение порабощающего человека подчинения его разделению труда;
2. особо выделенное из этого устранение противоположности умственного и физического труда;
3. создание ситуации, когда труд перестает быть только средством для жизни, а становится сам первой потребностью жизни;
4. всестороннее развитие индивидов вместе с которым, вследствие которого происходит рост производительных сил.

Разобравшись в характеристике коммунизма, можно оценить всю нелепость хрущевского заявления начала 60-тых, о том, что нынешнее поколение будет жить при коммунизме. Во первых он не понял, что его поколение уже живет при коммунизме – в первой социалистической фазе коммунизма, а во вторых для достижения зрелой фазы коммунизма, если он ее имел ввиду, нужно было прежде всего устранить порабощающее человека подчинение его разделению труда, противоположность умственного и физического труда и условия производства с отчужденным трудом. Маркс называет период коммунизма, временем преодоления существующего сегодня отчуждения труда, при котором труд лишь «средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде».

«Отчужденность труда, - писал Маркс, ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Для себя самого рабочий производит не шелк, который он ткет, не золото, которое он извлекает из шахты, не дворец, который он строит. Для себя самого он производит заработную плату. Которая превращается для него в определенное количество жизненных средств, быть может в хлопчатобумажную куртку, в жилье. Жизнь для него начинается тогда, когда эта деятельность прекращается, — за обеденным столом, у трактирной стойки, в постели» ( К. Маркс. Экономическо философские рукописи 1844 года).

Главная цель коммунистического общества в преодолении всякого отчуждения человека от самого себя, в преодолении зависимости человека от господствующих над ним внешних обстоятельств, заставляющих его поступать так, а не иначе, подчиняющих его собственную волю, его собственную жизнь внешним обстоятельствам.

Чтобы труд сам по себе стал потребностью в жизни вместо средства для удовлетворения всякой иной потребности, характер труда должен изменится. Труд должен стать привлекательным сам по себе, таким привлекательным, когда лишение, невозможность заниматься любимым делом вызывает негативные эмоции подобные тем, что возникают при невозможности удовлетворения всякой иной сильной потребности. Желание заниматься тем или иным делом должно исходит от самого человека, как внутренняя потребность, а не навязываться из вне жизненными обстоятельствами, административным или экономическим давлением. Труд по коммунистически тот, в котором человек находит способ своего «самоутверждения». Находит способ «утверждения и осуществления его индивидуальности», «не только интеллектуально, как это имеет место в сознании, но и реально, деятельно», когда человек «созерцает самого себя в созданном им мире», в «очеловеченной природе» (Маркс. Экономическо-философские рукописи). Творчество масс – вот главный стимул развития коммунизма.

Всякая потребность в коммунистическом обществе должна сводится к одной универсальной потребности, - к потребности утверждения и осуществления человеком своей индивидуальности реально, деятельно, в окружающем предметном материальном мире, а это и называется трудом творческим, это и является сутью творчества. Только такой труд может стать первой потребностью жизни.

Цитата: «Прежде всего следует избегать того, чтобы снова противопоставлять «общество», как абстракцию, индивиду. Индивид есть общественное существо. Поэтому всякое проявление его жизни — даже если оно и не выступает в непосредственной форме коллективного, совершаемого совместно с другими, проявления жизни, — является проявлением и утверждением общественной жизни» (К. Маркс. Экономическо философские рукописи 1844 года).

В СССР со средины 60-тых годов пошли по другому пути, стали увеличивать материальную заинтересованность в труде. С 1965г. начались «косыгинские реформы». Это было начало движения по разрушению коммунистического общества. Достичь большего материально стимула, чем может дать капитализм, коммунизм не может, хотя бы по тому, что в нем нет безработицы, хотя бы потому, что он обеспечивает через общественные фонды потребления равный доступ к жизненно необходимым благам, обеспечивает бесплатное образование, бесплатное медицинское обслуживание, бесплатное жилье и т.д. Да и в самих развитых капиталистических странах при достижении определенного уровня жизни материальный стимул теряет свою силу. Стимулирование потребности в деньгах ведет к разрушению человеческой личности, так как превращает человека в такой же элемент товарообмена, которым являются сами деньги. При этом все потребности сводятся к одной универсальной потребности в деньгах, к потребности человека продать себя подороже.

Цитата: «То, что существует для меня благодаря деньгам, то, что я могу оплатить, т. е. то, что могут купить деньги, это — я сам, владелец денег. Сколь велика сила денег, столь велика и моя сила. Поэтому то, что я есть и что я в состоянии сделать, определяется отнюдь не моей индивидуальностью. Я уродлив, но я могу купить себе красивейшую женщину. Значит, я не уродлив, ибо действие уродства, его отпугивающая сила, сводится на нет деньгами. Я плохой, нечестный, бессовестный, скудоумный человек, но деньги в почете, а значит в почете и их владелец. Я скудоумен, но деньги — это реальный ум всех вещей, — как же может быть скудоумен их владелец? К тому же он может купить себе людей блестящего ума, а тот, кто имеет власть над людьми блестящего ума, разве не умнее их? (К. Маркс. Экономическо философские рукописи 1844 года).

Экономическая система стимулирования производства, существовавшая при Сталине, обеспечивала постоянное снижение цен на продукцию производства и вынуждала предприятия к постоянному поиску путей снижения себестоимости продукции, вынуждала предприятия улучшать организацию труда, совершенствовать технологию производства, искать технические решения по снижению материалоемкости, энергоемкости, трудоемкости продукции. Новые технические решения требовали углубления научных знаний о свойствах материалов, об источниках энергии и о многом другом. Потребность в совершенствовании технологии производства порождала бурный рост науки. Передовые отрасли производства, которые не утратили своего значения и сегодня базируются на научных открытиях и технических решениях найденных в 50-х, 60-тых годах. Примером может служить космическая отрасль, кибернетические системы, системы передачи и обработки информации, ядерная энергетика и многое другое.

Цитата: «Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость. В Германии, к сожалению, привыкли писать историю наук так, как будто бы науки свалились с неба» (Ф. Энгельс. «Письма об историческом материализме 1890-1894». Лондон, 25 января 1894 г.).

В ходе косыгинской реформы сталинский экономический механизм стимулирования снижения себестоимости продукции был демонтирован. В новой модели, по сравнению со сталинской, все было наоборот. Руководство и весь коллектив предприятия нацеливались не на снижение себестоимости продукции, а на ее рост. Прибыль образовывалась как жесткая процентная доля от себестоимости и при снижении себестоимости не увеличивалась. При этом образовалась другая зависимость: чем выше себестоимость, тем больше абсолютная величина прибыли. А значит, стремиться надо не к снижению, а к повышению себестоимости.

Невыгодно стало совершенствовать производство, совершенствовать технологию производства. Новые технические разработки на новой научной базе стали никому не нужны. Падала производительность труда, росла материалоемкость и энергоемкость продукции. Начался рост цен. Если в номенклатуре продукции у предприятия были изделия, допустим, стоимостью одно 1000 рублей, другое 100 рублей, то выгодно увеличивать долю дорогих изделий и снижать долю дешевых, так как при установленной 10% доли прибыли от себестоимости изделия в первом случаи мы имеем прибыль в 100 рублей, во втором 10 рублей. Невыгодность «дешевой» продукции привела к образованию дефицита на отдельные группы товаров. Дефицитная продукция стала добываться армией снабженцев предприятий за взятки должностным лицам. В сфере торговли «товарами народного потребления» дефицит распределялся среди «своих» или «из под прилавка» по спекулятивным ценам. Из коррумпированных чиновников, снабженцев, перекупщиков дефицита, спекулянтов, подпольных частных производителей дефицитной продукции и подобных им «предпринимателей» стали формироваться преступные кланы, все большая часть экономики становилась неподконтрольна государству, переходила в «теневой рынок», в «частные руки».

В «массовом сознании» стремление к самореализации в научно-техническом творчестве потеряло всякий смысл и стало замещаться самореализаций в добывании дефицита. Вместо профессии инженера и научного работника престижными стали профессии работников сферы торговли и услуг, престижным стало «иметь», а не «быть», потреблять, а не создавать.

Когда снижение себестоимости считалось важнейшей задачей и поощрялось, к решению этой задачи подключался весь коллектив, весь коллектив был включен в творческий процесс по поиску новых технических и технологических решений и премии так или иначе распределялись между всеми. Когда же премии стали давать, по сути, за дезорганизацию производства, возникла необходимость отстранить коллектив от организации производственного процесса.

Так новая модель расколола коллектив предприятия, погасила творческий порыв большинства работников, противопоставила интересы «верхов» и «низов». Все выгоды от «рационализации производства» теперь доставались «верхам», и они направляли деятельность предприятий так, чтобы эти выгоды были как можно большими. По сути, это была уже неформальная приватизация предприятий их руководством, которому оставалось лишь ждать, когда этот переход средств производства в их частную собственность будет оформлен законодательно.

Анализируя Советское наследие нужно видеть, как начиная со средины 60-тых годов прошлого века, вместо дальнейшего создания материальных условий объединения всех производств в единую систему, в программируемый производственный конвейер - как на одной фабрике, советские предприятия стали превращать в самостоятельных субъектов производственной деятельности. В след за ниспровержением культа личности Сталина, стали уничтожать «излишнюю» централизацию управления экономикой. Косыгинскими реформами вопреки требованиям коммунистической теории породили процесс разрушения плановой экономики, сужение серы планирования. Вместо создания условий объединения, как это происходит во всей мировой экономике, как этого требовала теория коммунизма, создали условия разъединения.

Ликвидировав материальные условия коммунистического объединения, ликвидировали и условия существования коммунистического общества.

Трудность понимания сложившейся ситуации заключается в том, что многое не видят разницы между экономическим определением частного производства и его юридическим определением.

Слова «находятся в общественной собственности», в отношении к средствам производства, должно обозначать не формальную юридическую принадлежность, а фактическое экономическое использование. По факту использования. Дело в том, что средства труда и предметы труда становятся средствами производства, когда они вовлечены человеком в процесс труда, в процесс производства. Например, валяющаяся палка, это просто палка, пока она не используется, как рычаг, как копье, или как шест. Только в процессе труда палка обретает принадлежность к средствам производства.

Если производственный процесс объединен единой государственной системой управления производством и потреблением, то здесь можно сказать – средства производства находятся в общественной собственности. Если предприятие или группа предприятий сами решают что и когда им производить, как использовать произведенный продукт, то фактически, по факту использования, получается, что средства производства используются в обособленном, частном производстве, а значит, находятся в отношениях частной собственности, по сути реальных общественных отношений являются частными.

Цитата: «Задача социализма — переход всех средств производства в собственность всего народа, а вовсе не в том, чтобы суда перешли к судовым рабочим, банки к банковским служащим». (В.И. Ленин «Выступления на заседании совнаркома 4 марта 1918 г.»)

Когда после 1987 года был принят ряд законодательных актов, допускающих обособленное, частное производство, то уже стало не важно, что средства производства, согласно действующего тогда закона, юридически, по их юридической принадлежности находились в государственной собственности. По факту использования они стали частными. Они и производимая с их помощью продукция попали в полное распоряжение предприятия. С социализмом в СССР было покончено по факту введения обособленного частного производства. Все негативные последствия в экономике, которые нам показывают в пропагандистских телепередачах, как ужасы экономики социализма, относятся к периоду истории, когда по факту, социализма в экономике СССР уже не было. Это была уже экономика с частной собственностью на средства производства, с еще не оформленной юридически частной собственностью. С 1987 года в России началась системная перестройка социально-экономических отношений, а вслед за ней изменилось и политическое устройство.

Цитата: «Таким образом, конечных причин всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Пробуждающееся понимание того, что существующие общественные установления неразумны и несправедливы, что «разумное стало бессмысленным, благо стало мучением» — является лишь симптомом того, что в методах производства и в формах обмена незаметно произошли такие изменения, которым уже не соответствует общественный строй, скроенный по старым экономическим условиям. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо — в более или менее развитом виде — в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства» (Ф. Энгельс. «Развитие социализма от утопии к науке»).

Перед косыгинской реформой была дискуссия о путях дальнейшего развития экономики, борьба рыночников и анти рыночников, левых и правых. Я не отрицанию возможность наличия материальных условий в отдельных сферах производства, требующих его отдельного, от единой производственной системы, существования. Я не отрицаю, в связи с этим, и наличие требования товарно-денежных отношений, в этих отдельных сферах производственной деятельности. Но товарно-денежные отношения должны были использоваться только в этих ограниченных сферах, в этих ограниченных условиях, и строго соответствовать сложившимся условиям. Товарно-денежные отношения должны были использоваться только там, где производство, в силу технической отсталости, не может вписаться в единую производственную систему. В этом случае оно ведется частным образом и с ним осуществляется рыночный товарно-денежный обмен, осуществляется до внедрения необходимого технического решения. Но наличие в узких сферах требования по сохранению организованного частным образом производства и рыночных отношений не дает повод призывать к формированию рыночного социализма, к развитию рыночных отношений, к внедрению рыночных регуляторов во все сферы социалистического производства.

У Ленина есть такое определение: «социалистическая экономика не разновидность товарного производства, а историческая альтернатива ему» (Ленин В.И. ПСС. т. 6. - с. 199). Приведу еще цитату: «Будет ли земля собственностью или "достоянием" всей страны, всего народа, от этого не меняется система хозяйства на земле... Раз остается обмен, о социализме смешно и говорить» (В.И. Ленин, т.17, стр. 127). «Не может быть ничего ошибочнее и нелепее, чем предполагать контроль объединенных индивидов над своим совокупным производством на основе меновой стоимости и денег» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 46, Ч. 1. – С. 101).

Рыночный социализм это такая же бессмыслица, как жидкий лед. Есть рыночная экономика с разрозненным производством, есть не рыночная экономика с единой производственной системой, как на одной фабрике. Есть жидкость, есть лед. Есть пленка жидкости на льду или куски люда, плавающие в жидкости. Есть переходное состояние воды от жидкого к твердому или от твердого к жидкому. Но это всегда лишь переход и нужно определиться – в какую сторону идет переход. При этом нужно точно знать, что если вы взялись жарить лед, создавать условия, разрывающие жесткие связи между молекулами воды (между производственными предприятиями), то ледяной пласт (то есть социализм) от этого точно не укрепляется. Рыночного социализма, как и жаренного льда, существовать не может. Если это социализм – то это лед, если это уже не лед, то это уже не социализм.

СССР является уникальным историческим явлением не только фактом зарождения коммунизма, но и фактом его гибели. Общественная природа современных производительных сил в СССР перестала признаваться политической властью и производство на деле стало перестраиваться в частное, предприятиям стали давать все больше и больше самостоятельности, а единое плановое регулирование все больше и больше ограничивать. Но когда в финале предприятиям дали полную свободу, экономика социализма полностью исчезла, а рыночные отношения привели к полной деградации производства. Идеологи рынка ищут причины деградации в дурном советском наследии, в головах людей, в их, якобы, не поддающемся реформации менталитете, но только не в изменении формы организации производства, не в том, что бывшая единая хозяйственная система разорвана на множество частных производств. Но то, что за 20 лет после развала СССР из доставшихся в наследства осколков не удалось сложить эффективную экономику, не удалось достигнуть уровня советского производства и советского потребления, не удалось достичь этого ни в одной из бывших советских республик, подтверждает факт, что группа осколков не может обладать теми же качествами, что и единое целое.

У руководства СССР всегда существовала возможность развивать экономику по пути коммунизма. Для ликвидации противоположности умственного и физического труда нужно было прежде всего развивать то, что реально существовало на производствах, объединяющих научную и производственную деятельность, в научно производственных объединениях. Примером может служить известное всем НПО «Энергия», изготовившее космический челнок «Буран». Думаю, большинство работников этого НПО устраивалось туда не для производства для себя самого заработной платы. Главное для них был сам характер труда, а не зарплата. Тогда же создавались агропромышленные комплексы. Если бы и агропромышленные комплексы сделали так же научно-производственными объединениями. Если бы все эти научно производственные объединения стали хребтом экономики и включали в себя не только производство и науку, но и высшее учебные заведения, для подготовки ученых, инженеров, технологов в соединении теснейшим образом с научно-производственной практикой. Если бы эти производственные объединения, как это было в городах, где вся общественная жизнь была связана с предприятием, взявшим на себя благоустройство города и всю социалку и по сути превращавшим производственную деятельность в деятельность производственной общины, а окружающую жизнь в общинное мироустройство, продолжали развиваться, объединяя всех людей. Если бы система управления всей экономикой, а не только ее отдельными передовыми производствами, опиралась на научные знания и передовые технологии программирования производственного процесса, а не на использование примитивного балансового метода планирования. Если бы управление экономикой было преобразовано в автоматизированную систему подобную ОГАС Глушкова. Если бы планирование осуществлялось в реальных физических величинах, а не в абстрактных рублях и при этом производство и распределение в потребительской сфере задавалось автоматически на основании персональных заявок на приобретение тех или иных материальных благ, на основе заявок поданных через сеть Интернет, а не по субъективному разумению чиновника-плановика. Если бы распределение материальных благ, в соответствии с мерой участия каждого в их создании, шло без использования наличных денег, через открытые для всеобщего обозрения персональные лицевые счета, что полностью бы исключало всякую возможность коррупции и воровства. Если бы марксизм из одной из теорий развития сложных, открытых, саморазвивающихся неравновесных систем не превратили в религиозную догму, а политическую партию, утратившую свой классовый характер при переходе к коммунизму, не превратили в религиозную секту. Если бы, это и еще многое другое, что соответствовало направлению коммунистического развития занимало все большее о большее пространство общественного производства, общественной жизни, то СССР бы не рухнул, а стал ведущей мировой державой, ведущей за собой весь остальной Мир по пути коммунизма … но прошлое не исправить. Зато будущее зависит от нас, от того послужит ли прошлое для нас уроком. Впервые родившись в России коммунизм, уже фактом своего появления, стал всемирным историческим явлением, которое, как и всякое новое явление, будет неотвратимо пробивать себе дорогу в будущее.

[Хрисанов]

...

В Ваших рассуждениях Вы довольно замечательно объясняете прошлое.

Это хорошо, но этого, вообще говоря, мало.

Объясняя прошлое, надо объяснять его так, чтобы а) становилось понятно, почему мы имеем в настоящем то, что имеем, и б) становилось понятным, чего нам ждать в будущем, как в отдаленном, так и в ближайшем.

А без этой связи прошлого с будущим через настоящее аналитический разбор прошлого не просто бесцелен и бесплоден, он мертв.

Кстати, именно и только по тому, как выявленные исследователем в прошлом процессы влияют на настоящее и повлияют на будущее, единственно и можно дать оценку качеству исследования. В самом деле, если указанные исследователем в прошлом процессы не приводят к тому, что мы имеем в настоящем, выводы такого исследования должны быть отброшены как нереальные. Но даже если они и соответствуют настоящему, то необходимо их проверить на предмет того, как они прогнозируют будущее, и если выяснится, что на основе какого-то исследования прошлого нельзя предугадывать ближайшее будущее, то выводы и такого исследования должны быть отброшены.

Итак, ждем Ваших прогнозов на ближайшее будущее.