На руинах социализма. - Жизнь без теории. Опции

[Акмелунг]

На руинах.

«Мы все – и это не сравнение, а почти описание действительности – вырастаем и воспитываемся в разбойничьем гнезде, и только когда вырастем и оглядимся, то понимаем, где мы и чем мы пользуемся. И вот тут-то начинаются различные отношения к этому положению: одни пристают к разбойникам и грабят; другие думают, что они не виноваты, если только пользуются плодами грабежа, не одобряя его и даже стараясь прекратить его; третьи возмущаются и хотят разрушить гнездо, но они слабы, и их мало».
Л. Н. Толстой, дневник 1901 года.

Минуло уже двадцать лет после исчезновения с политической карты мира первой страны социализма. Двадцатый век, полный трагических и великих событий, вместил в свою хронологическую страницу всю короткую историю СССР - рождение, становление, застой и смерть особой формы человеческой цивилизации, именуемой СССР. На руинах первого социалистического государства возникли новые государственные образования, победили иные идеологии и уверенно развивается уже общество, в основе которого капиталистическая общественно-экономическая формация. Распад СССР и трансформация социализма в капитализм не только кардинально изменили практическое положение дел, столь же мощному воздействию подверглась вся прежняя мировоззренческая и теоретическая картина истории человечества. Вся прежняя идеология, доминировавшая в СССР, утратила значимость под этим мощнейшим ударом практического хода истории. Прежние догмы идеологии КПСС, именуемой «марксизмом-ленинизмом», оказались несостоятельными и противоречащими практики истории. Стало очевидно, что идеология КПСС, так громогласно освящавшая саму себя «марксизмом-ленинизмом», лишилась каких-либо оснований для того, чтобы считаться научной теорией. Теоретические попытки последователей идеологии КПСС объяснить это несоответствие между теорией и практикой сводятся, в самом общем плане, к одной причине: к неправильному ходу всемирной Истории, которая отказалась подчиняться «направляющей и руководящей роли ЦК КПСС».
Но сам факт гибели страны социалистической общественно-экономической формации и переход общества к капиталистической общественно-экономической формации поставил под сомнения множество выводов и самого материалистического понимания истории. Возникли новые мировоззренческие вопросы, а некоторые классические философские выводы требуют существенного переосмысления. - Историческая практика разрушила идеологический миф, созданный идеологами КПСС. Усилиями идеологов КПСС была навязана мысль о том, что Маркс, Энгельс, Ленин являются всеведущими мессиями и пророками, которые способны предсказывать будущее человечества, а все их выводы – это откровения и заповеди пророков, ясновидящих сквозь историю веков. Если в любой научной дисциплине учёный строит теории, выдвигает гипотезы, ошибается и уточняет собственные теории, то «марксизм-ленинизм» был выведен из области науки и переведён в сферу Священного писания, безошибочно предсказывающего будущее человеческого рода на весь период его существования. Практика истории разрушили этот миф до основания. – «Пророки» превратились в простых смертных, в лучшем случае, в мыслителей, в учёных, а все их выводы утратили «святость» и превратились в теоретические предположения, в научные догадки или ошибочные выводы. Более того, вся теоретическая основа, на которой покоится материалистическое понимание истории, ныне подвергается суровому и беспощадному испытанию практикой всемирной истории. Двадцать лет спустя стало очевидно, что ни бормотание заклятий, составленных из цитат классиков марксизма, не суетливая беготня с лампадками «веры в коммунизм» в руках уже не могут изменить ход современных исторических процессов. Фанатичная вера нужна религиозным фанатикам для свершения религиозных обрядов, слепое следование многовековым догмам - необходимо для сохранения религии. - Для познания и практического преобразования мира нужна научная ТЕОРИЯ. – Но такой теории ещё нет. - Следовательно, необходимы мощные интеллектуальные усилия многих людей, которые позволят факелу разума осветить этот кромешный мрак непонимания и теоретической растерянности перед происходящим. – Каким же образом можно решить эту задачу? – Теория – это осмысление и осознание практики. Но само осмысление всегда происходит на основе каких-то теоретических предпосылок. Каждый, кто претендует на роль теоретика, неизбежно использует множество теорий, подходов и выводов, существовавших задолго до появления этого теоретика. Так или иначе, в большей или меньшей степени и с различной долей успеха, но осмысление хода всемирной истории должно учитывать весь теоретический потенциал, накопленный многими предшествующими поколениями. И здесь каждый исследователь сам решает, какой мировоззренческой концепции отдавать предпочтение. – Какие здесь возможны пути-решения? – Можно оценивать произошедшее с позиций «марксизма-ленинизма», с позиций идеологии, господствовавшей в СССР. Можно использовать теоретические основы буржуазного мировоззрения в его старых или самых новейших модификациях. Возможно и создание некоей новейшей теории в понимании исторических процессов, основанной на каких-то новых принципах, которые сформулирует сам теоретик. Ещё один подход: попытаться уточнить подходы и выводы Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и уже с помощью этого осовремененного материалистического понимания истории провести анализ и современного этапа истории, и сути «марксизма-ленинизма», как идеологии погибшего социалистического государства. Такой подход основывается на изучении опыта возникновения, становления, разложения и распада СССР, как одной из навсегда исчезнувших форм человеческих цивилизаций. Такой подход, отстаивая принципы равноправия и социальной справедливости, ставит своей задачей распространение собственных идеологических воззрений и внедрение программ практических преобразований в условиях общества, находящегося в состоянии недоразвитой формы капитализма. – Задача эта сложная! Задача трудная! – Но, независимо от успешности решения этой задачи, я попытаюсь сформулировать некоторые точки зрения, основанные именно на таком варианте выбора теоретических основ.
Что произошло двадцать лет назад? – Произошла революция, итогом которой стала замена одной общественно-экономической формации на другую. Причины, породившие смену формации, в самом общем виде, соответствуют классическим положениям: верхи уже не могли управлять по-старому, а низы уже не хотели жить в этом обществе. – Можно ли считать всё произошедшее в СССР революцией? – Разумеется, да, если исходить из классических марксистских положений. Безусловно, ибо произошла смена формы собственности, изменился политический строй и уже иной класс занял господствующее положение. - Каковы особенности этой революции? – Революция носила мирный и бескровный характер. Революционные преобразования не потребовали насилия, новый господствующий класс не устанавливал какой-либо диктатуры, а, напротив, используя средства современной демократии, бескровно и правовыми средствами изменил общественный строй и занял господствующее положение. Общество, уже не желавшее жить в прежних общественно-экономических условиях, требовало перемен. И эти перемены произошли. Произошли при молчаливой поддержке большинства и отсутствии какого-либо массового сопротивления этим переменам. История ещё не знала столь радикальных перемен на огромной территории, составляющей одну шестую часть суши, которые реализовались бы с такой простотой и лёгкостью. – Можно вспомнить о том, что революция 1917 года привела к кровопролитной гражданской войне, где разные политические силы боролись за власть и собственность. – Но в 1991 году всё было иначе. Огромное достояние громадной страны было разделено быстро и мирно, столь же стремительно и безболезненно произошёл распад этой страны на отдельные, уже самостоятельные, государственные образования. Ещё никогда собственность и несметные природные богатства не переходили из рук в руки с такой удивительной лёгкостью! В кратчайший исторический период в современном мире появились новые частные собственники, обладающие состоянием, на сколачивание которого многие другие тратили столетия.
Итак, практика истории показала, что в СССР социалистическая общественно-экономическая формация сменилась на капиталистическую общественно-экономическую формацию. Практика истории показала, что народы социалистического общества отказались жить в условиях социализма. Практика показала, что теоретические предположения о том, что социализм является первоначальной фазой переходного периода к коммунизму, не соответствуют реальному ходу всемирной истории. Практика показала, что «второй фазой» в развитии социализма в СССР явился переход к фазе «дикого» капитализма. – А это неизбежно приводит к выводу: дальнейшее применение классических представлений о ходе развития человеческой цивилизации уже не приемлемо, поскольку сама классическая теория совершенно не предполагала возможность такого варианта в ходе исторического развития.
Безусловно, можно и нужно использовать основные идеи классической теории. Но безусловно и то, что в работах классиков марксизма, в идеях В. Ленина, в доводах И. Сталина нельзя найти ни рассуждений, ни доводов, ни «убедительных цитат» об историческом периоде, который возник после замены социалистической общественно-экономической на капиталистическую. Теория и теоретики марксизма ничего подобного не предполагали, следовательно, у них нельзя найти и ответы на вопросы: что делать и какими должны быть тактика и стратегия действий сторонников социализма. Попытки отдельных аналитиков представлять это всемирно-историческое событие как некий «мелкий казус» или «краткосрочное отступление социализма» не вызывают доверия, ибо объективному исследователю совершенно ясно, что капитализм пришёл в Россию всерьёз и надолго. – В итоге, мы остались без теории. Эти двадцать лет не изменили ситуацию – новая теория не родилась, не явились миру и теоретики материалистического понимания истории, чей уровень интеллекта мог бы хоть в какой-то мере приблизиться к классическим образцам.
Есть ли в этой ситуации нечто неожиданное и удивительно? – Если оставаться на почве реальности и не выходить за рамки здравого смысла, ничего неожиданного в этом нет. - Учёные высказывают самые разнообразные мнения и рисуют картины будущего, которые им кажутся наиболее вероятными. Иногда прогнозы удаются, чаще – нет. Если не обожествлять земных людей и не превращать их в пророчествующих идолов, то ситуация не может и удивлять. – Никто же, например, не упрекает Энгельса в том, что он не предугадал появления теории относительности А. Эйнштейна, или К. Маркса в том, что он не смог предвидеть создание компьютеров и сети интернета. Это – естественно. Но, вот, в области исторического материализма – в этом теоретическом царстве, где господствуют фурии частного интереса – почему-то многие жаждут не только «сверхнаучного», но ещё и «нечеловеческого» по своей сути, прогнозирования и предвидения. - А почему?!
Знание – сила, но и возможности науки и мыслителей не безграничны. – Если марксизм – не откровения божественных личностей, а наука, тогда, чем её возможности отличаются от других наук, постоянно изменяющихся, развивающихся и уточняющихся?
Тем не менее, есть и серьёзные теоретические вопросы к самой классической теории. Первым серьёзным разночтением между классиками марксизма и русскими марксистами, как известно, стал вопрос о том, где может возникнуть первое социалистическое общество. – И здесь, ради «спасения» классической теории, можно выдвинуть такой довод: Маркс и Энгельс считали, что социализм не может победить в отдельно взятой стране, а потому социализм в СССР был не «истинным социализмом», но являлся лишь незаконнорожденным творением российских большевиков. Справедливость такого аргумента делала бы классическую теорию неуязвимой. Можно даже предположить, как иногда утверждают, что «шведский социализм» - это и есть «истинный марксистский социализм», и осталось нам только дождаться его второй фазы – перехода к коммунизму.
Здесь, однако, нужно отметить вот что: современный теоретик должен знать не только выводы теоретиков прошлого, он должен ещё и понимать те доводы и предпосылки, которые подталкивали теоретиков прошлого к таким выводам. – Разумеется, можно противопоставлять точку зрения В. Ленина выводам классиков марксизма. Для этого есть основания. - Маркс исходил из процесса смены феодализма капиталистической формацией. Но в этом процессе доминирующую роль, всё-таки, играли не люди, а «машины». Кроме того, Маркс, вольно или невольно, представлял мир капитализма, как окружавшую его старую Европу. И в этом случае, сложно было себе представить, чтобы в отдельно взятой Франции или Германии мог бы победить социализм. К тому же, само массовое применение машин, само изменение «способа производства», действительно, изменяло само по себе всю структуру общества, переформатировало классы. И эта картина происходящего подталкивала к мысли о том, что «машины» рождают пролетариат, что это «рождение» происходит в наиболее развитых странах и что именно этот, воспроизведённый машинным производством, пролетариат и совершит революцию. Из этого и вытекал вывод, что социализм-коммунизм должен победить в наиболее развитых странах и должен победить одновременно и сразу. В противном случае, первая страна социализма не выдержит военной агрессии или экономической блокады со стороны стран капитализма. - А, вот, Ленин исходил из другой концепции: революции происходят там, где наиболее острую форму приняли внутренние противоречия. Именно эти противоречия и являются основной движущей силой в развитии. А такое обострение внутренних противоречий происходит, отнюдь, не в самых успешных и экономически процветающих странах. В развитых странах, скорее идёт процесс количественных изменений-усовершенствований, нежели процесс резкого изменения качества, т. е. общественного строя.
Теперь можно сказать, что, с общефилософских позиций, верной была точка зрения В. Ленина. – Позиция здесь такова: никакое ОБЩЕЕ не может измениться одновременно и сразу, оно изменяется через изменение ЕДИНИЧНОГО. Или иначе: целое не может измениться одновременно и сразу, но изменяется через изменение его части. Можно и так: изменение качества предполагает неизбежные предшествующие количественные изменения. – Если цивилизация – общее, то отдельная страна – единичное. – Для наглядности: если есть стадо обезьян, могут ли обезьяны произойти в человека разумного все, одновременно и сразу?
Что показала практика? – Практика нашла некую «золотую середину». – Да, социализм победил в одной стране, но эта страна занимала одну шестую часть суши. И, разумеется, за недоразвитость капитализма в царской России пришлось заплатить – и диктатурой по отношению к крестьянству, и самой конструкцией социализма, которая неизбежно определялась не идеальностью моделей социализма, но определялась реальными и наличными материальными условиями и человеческими возможностями реальных людей. И мысль о том, что капиталистическое окружение будет пытаться уничтожить первую страну социализма, тоже наглядно иллюстрируется исторической практикой.
Был ли советский строй в СССР «истинным социализмом»? – А с чем сравнивать, кто-то наяву видел этот «истинный социализм»?! – Есть множество теорий и точек зрения на этот вопрос. Но сам этот вопрос оторван от практики и может рассматриваться только как теоретическое предположение. – Можно спросить иначе: соответствовал ли реальный социализм социализму теоретическому? – Но и здесь нет простых ответов. Можно сказать, что детальной модели не было, и нет. Есть ряд общих теоретических положений, которые могут быть подвергнуты весьма произвольному толкованию. Более того, не было найдено в СССР, и в наши времена нет ясных ответов даже и на фундаментальные вопросы. Скажем, что такое это «обобществление» или «общенародная собственность»? – Это чья собственность?! – Когда выдвигалась идея о том, что социалистическая собственность может быть «групповой», т. е. собственником, например, завода является трудовой коллектив, это расценивалось как ревизия «марксизма-ленинизма», как «уход от марксизма». Такое «правильное» понимание социализма подразумевает только общие фразы о государственной собственности или общенародной собственности на средство производства. Именно так считали идеологи КПСС. – А что это значит реально? – Общенародная – значит, ничья. Государственная – значит, не моя и прав на неё у меня нет. – Казалось бы, вопрос не столь актуален и не столь важен. Но, ведь, это не так. – Если бы трудовые коллективы были реальными собственниками заводов и фабрик, они никогда бы не отдали свою собственность в руки новоявленных капиталистов. Никто же не отдал собственных квартир, но отдали заводы и фабрики. Отдали потому, что эта собственность была ничьей и ни у кого не было прав на эту собственность. Эта собственность была ГОСУДАРСТВЕННОЙ. Вот это Государство, уже в лице капиталистов, и отобрало эту СВОЮ собственность в обмен на пресловутый ваучер. – Спрашивается, кто мог бы защищать эту «общенародную собственность», этот «реальный социализм», если у народа не было права на распоряжение этой собственностью. – Безусловно, «торжество марксизма-ленинизма» состоялось, чем и могут гордиться идеологи и сторонники идеологии КПСС. Вот, только нет ни СССР, ни первой страны социализма.

[Акмелунг]

Нынешнее философское осмысление человека и цивилизации ещё находится под мощным влиянием идеологии и мировоззренческих подходов, сформированных в СССР. С одной стороны, это – официальная идеология СССР и её нынешние сторонники, с другой стороны, это - оппоненты, многие из которых ещё остаются в рамках той же концепции, даже в своём отрицании прежнего официального мировоззрения. Новых философских идей ещё мало, а заимствованные чужеродные философские конструкции в России ещё не прижились. Между тем, ситуация радикально изменилась. – Всё наше мировоззрение строилось на идее о некоем прямолинейном и равномерном движении в ходе эволюции человеческого общества, где СССР выступал в роли новой общественной формации, а большая часть остального человечества проживало в «отживших и умирающих» формациях. Потому-то в СССР - с этой «недосягаемой высоты» - и оценивалась и история человечества, и настоящее, и будущее человеческой цивилизации. Но ход истории показал иное. - СССР – лишь особая форма человеческой цивилизации, которая родилась и умерла, превратившись в эпизод всемирной истории. И, вот, теперь это восприятие всемирной истории глазами идеологов СССР должно смениться взглядом всемирной истории на возникновение этой своеобразной формы цивилизации, которую представлял собой Советский Союз. А это – очень не простая задача, хотя бы по той простой причине, что идеологические распри между сторонниками разных концепций ещё не остыли.
Что показала практика истории? – Прежде всего, стало очевидным, что ход истории не может быть понят, как некое равномерное и прямолинейное развитие от простого к сложному, от прогрессивного к ещё более прогрессивному. Само понятие «развитие» требует уточнения с общефилософских позиций. Здесь подход таков: всё происходящее в материальном мире следует рассматривать как процесс бесконечного ИЗМЕНЕНИЯ; эти изменения несут с собой как прогресс, так и регресс; эти изменения несут с собой и элементы развития, и элементы деградации; процесс изменений зависим от множества факторов, в том числе и случайных; будущее не определено, мы не можем предсказать его с произвольной точностью, но мы можем объяснить ПОЧЕМУ это произошло. Когда мы говорим о развитии человеческой цивилизации, мы должны чётко представлять, что мы рассуждаем о процессе изменения, но уже, с нашей субъективной точки зрения, расцениваем эти изменения как развитие или как деградацию. Если для исторического материализма крах СССР является процессом деградации, то для иных идеологий, напротив, этот процесс выглядит прорывом в развитии – как они говорят, «Россия, наконец-то, вернулась в лоно европейской цивилизации». Смысл сказанного в том, что нельзя искать во всемирной истории «святые» цели, которые эта История поставила сама перед собой. Ход истории не является целенатравленным процессом и подвержен действию совершенно случайных факторов. Эти факторы, как исторически неизбежные, так и носящие случайный характер, определили и судьбу первого социалистического государства.
Здесь нужно чётко осознавать, что само появление первой страны социализма и становление новой общественно-экономической формации не отменило и не могло отменить экономические законы материального мира. И социализм должен был решать все неизбежные вопросы, которые, так или иначе, решала цивилизация на протяжении всей всемирной истории человечества. Эта новая общественно-экономическая формация должна была найти новые ответы на весьма не простые и старые вопросы. – Что такое «общественно-экономическая формация»? - Общественно-экономическая формация – это определённый способ совместного существования индивидов, обусловленный определённым уровнем развития средств производства и характеризующийся доминирующим способом использования чужой рабочей силы. – Социализм должен был найти новую и собственную экономическую конструкцию общественного производства. Причём, социалистическое общественное производство должно было достичь уровня устойчивой конкурентоспособности по отношению к капиталистическому общественному производству. В противном случае, капиталистическое окружение смогло бы уничтожить СССР не военной интервенцией, а экономическими методами. Для выживания в экономическом мире новая общественно-экономическая формация должна была обладать общественным производством, не уступающим по мощи и производительности капиталистическому производству. Более того, провозгласив идею о равноправии и равенстве граждан общества, социализм должен был реализовать это равенство и в сфере экономической, в сфере производства. А такое равенство, в экономическом смысле, может быть понято только как некий эквивалентный обмен продуктами труда. Но для этого социалистическая формация должна была изыскать некий новый определитель-регулятор общественно-необходимых затрат в производстве или должна была своеобразным способом использовать способы определения общественно-необходимых затрат, присущих капитализму. – Но, уже в силу недостаточно развитого капитализма в царской России, наличные экономические условия вынудили формировать общественное производство любой ценой. Во главу угла не могли быть поставлены и общественно-необходимые затраты на производство продукта, его нужно было произвести – любой ценой и любыми затратами – для того, чтобы выжили люди и сохранилась страна. – Можно было ли найти более разумные решения и избежать многих трагических последствий? – Наверное, но поколения, делавшие историю в этот период, такой выход не нашли и действовали так, как могли и как умели. – Становление первого социалистического общества шло под чудовищным прессом негативных условий и обстоятельств. И любые «правильные» теоретические наставления могли привести СССР к экономическому краху. Потому и приходилось находить реальные пути, которые не всегда соответствовали теоретическим задачам социализма как такового. Но беда не только в этом, беда в том, что такой подход стал привычным, он стал именоваться «социалистическим», он обрёл некое теоретическое обоснование, он стал господствующим способом производства в СССР. И уже никого не интересовало, что многие положения советской политэкономии прямо противоречили экономической теории Маркса. Теперь уже «труд» обрёл стоимость, более того, эта «стоимость» уже определялась «количеством и качеством труда». Между тем, в основе теоретического подхода К. Маркса лежит аксиома: труд не может иметь стоимости, стоимость имеет рабочая сила.
Это пренебрежение экономическими законами, которые сформулировал К. Маркс, должно было привести СССР к экономическому отставанию от развитых капиталистических стран. Социалистическое общественное производство, в основе которого лежала командно-административная концепция, не выдерживало уже конкуренцию с капиталистическим общественным производством. Экономический крах первого социалистического государства назревал и должен был произойти. В конечном счёте, эта неспособность к конкурированию со странами капитализма и стала основной причиной исчезновения СССР. Если бы вопросы экономические были решены, то СССР мог бы продолжать существовать. Но этого не произошло и эти экономические причины, в полном соответствии с классической теорией, окончательно решили судьбу СССР.
С общефилософской точки зрения, можно сказать так: в СССР не удалось разрешить основное противоречие, заложенное в социалистической общественно-экономической формации. - В чём состоит основное противоречие социализма? – Это противоречие возникает между необходимостью создать общественное производство, функционирующее на основе общественно-необходимых затрат, и необходимостью обеспечить всех граждан социалистического общества определённым уровнем жизни. Общественное производство развивается только через конкуренцию между производителями продуктов, но это молчаливо подразумевает и возможность банкротства предприятий, и различия в материальной обеспеченности у занятых в одинаковых сферах труда, и определённый процент безработных, и многое другое. Всё это противоречит принципу социализма, обещавшего всем равнозначные условия жизни и материального обеспечения. – Отсутствие «материальной заинтересованности» у производителей губит общественное производство, а «материальная заинтересованность» в социалистическом обществе активизирует процесс разрушения всего социалистического уклада. – Разрешить это противоречие в условиях СССР не удалось и «плановость» хода истории рухнула, уступив место стихийным, и уже не подконтрольным для общества, процессам развития.
Практика истории показала, что российским большевикам не удалось обуздать все стихийные процессы, формирующие общественное развитие. Изменение формы собственности и установление диктатуры пролетариата на какой-то момент дало мощнейший толчок в развитии, но не решило всех проблем. Большевикам не удалось найти политические средства, нейтрализующие ещё одно мощное стихийное явление в обществе – конкуренцию между людьми из-за материальных интересов. Этот фактор не учитывался и не осознавалась его фундаментальная значимость. Оппоненты и враги советского строя говорили о том, что диктатура пролетариата равнозначна диктатуре партии, а диктатура партии неизбежно перерастает в диктатуру её вождя. Было много споров по этому поводу. И В. Ленин, и Сталин много говорили о невозможности такой трактовки. Тем не менее, если отбросить разговоры о «несокрушимой идейности истинных революционеров» или политической «преданности делу Ленина», с материалистической точки зрения на общество, ясно: как только революция побеждает, революционеры, получившие властные полномочия, становятся государственными служащими, становятся чиновниками, которые занимают своё особое место в системе общественных отношений. И вместе со становлением нового общества усиливается роль конкуренции между индивидами за эти особые властные полномочия, обеспечивающие и особый материальный уровень жизни. Когда И. Сталин говорил о необходимости чистки партии и усилении, якобы, классовой борьбы, это уже не отражало реальной картины происходящего. Какие-то основания для его выводов, безусловно, были, но главным фактором было уже иное – усиление конкуренции между индивидами, преследующими свои материальные интересы. – И здесь нужно ясно понимать, что такая стихийная и не контролируемая обществом конкуренция отнюдь не ограничивается благородными средствами и благочестивыми приёмами. В этой жёсткой конкурентной войне между материальными интересами используются все средства и методы, причём, именно подлые и циничные решения здесь приносят наиболее продуктивные результаты. Здесь используются и родственные связи, и знакомство, и подкуп, и лесть, и ложь, и пресмыкание перед начальством, и «выполнение задачи партии» любой ценой, и разнообразные формы устранения конкурентов. Этим во многом объясняется и массовость «сталинских репрессий» - политические условия позволяли устранять конкурентов, отправлять их доносами в тюрьмы или на смерть; политические условия и обстоятельства позволяли многим негодяям делать карьеры на этой «войне с классовыми врагами».
Но эта конкурентная война между материальными интересами индивидов не только изменяла кадровый состав руководящего звена. Этот новый кадровый состав уже несколько иначе оценивал своё место в обществе, в системе производственных и общественных отношений. Эти руководящие слои нового господствующего класса уже начинают посягать на нечто гораздо большее – они начинают подгонять под собственные материальные интересы сами функции государственного и партийного аппарата, у них постепенно формируется свой собственный классовый интерес, своё особое отношение к обобществлённым средствам производства. А всё это в целом начинает активно изменять и само понимание структуры социалистического общества. – Постепенной метаморфозе подвергается уже сама идеология и теория социалистического общества.
Всю историю СССР, с определённой точки зрения, можно рассматривать как борьбу между различными идеологическими подходами к процессу формирования самой структуры социалистического общества. Эта борьба не велась публично, эта борьба была скрыта от глаз большинства граждан СССР, наконец, этот мировоззренческий спор в условиях развитого СССР уже мало кого интересовал. Но именно итогом этого спора и была определена историческая судьба СССР. – Многие нынешние вопросы стояли и перед большевиками – и тогда выяснялась роль правящей партии, роль оппозиции и роль партии в жизни нового общества. В последней фазе умирания социализма в СССР этот спор уже был решён: уже окончательно победил не социализм, а идеология КПСС, основанная на руководящей роли КПСС и дальнейшем усилении этой роли в жизни общества. Такая точка зрения была уже единственной и характеризовалась как единственно возможная для социалистического общества. Исторический материализм превратился в исторический фатализм. Исторический материализм превратили в религию, где в качестве земных богов, определяющих ход всемирной истории, выступает Политбюро ЦК КПСС. Исторический материализм превратили в библейские заповеди о неизбежном приходе земного рая – коммунизма, а вся история СССР уже была представлена в качестве столбовой дороги в светлое будущее человечества. Эта дорога не имела ни ухабов, ни поворотов – впереди было только «светлое будущее». На деле же, как показал практический ход истории, эта дорога вела эту идеологию и этот социализм только в пропасть. Между тем, диктат КПСС делал невозможным наличие иных взглядов на социализм.
Но так было не всегда. Такая точка зрения не была единственной. И не совсем так думали те, кого тоже называли российскими большевиками. – Например. Имелась и такая точка зрения.
– «Партия нужна пролетариату ДЛЯ того, чтобы завоевать и удержать диктатуру. Партия есть орудие диктатуры пролетариата. Но из этого следует, что с исчезновением классов, с отмиранием диктатуры пролетариата должна отмереть и партия». –
Совершенно очевидно, что такая точка зрения фундаментально отличается от идеологии и стратегии КПСС. Это – совершенно иное понимание задач и целей социалистического общества. Но тезис о ликвидации партийного диктата КПСС, в семидесятых-восьмидесятых, уже расценивался как политическая крамола и антисоциалистическая пропаганда. (Можно вспомнить всеобщую ненависть и осмеяние выступающего академика А. Сахарова, пытавшего говорить о необходимости отмены шестой статьи Конституции СССР).
Тем не менее, в осмыслении фундаментальных основ социализма в СССР всегда имелись различные теоретические подходы. Это очевидно ещё и потому, что цитируемый автор (И. Сталин, Вопросы ленинизма, Госполитиздат, 1952 г., стр. 75, курсив И. Сталина), никогда не исключал свой фундаментальный теоретический вывод из более поздних изданий. И уж совершенно нелепым будет предположение о том, что И. Сталин не понимал значения собственного теоретического вывода для формирования структуры нового социалистического общества.
Совершенно очевидно и то, что большевики никогда не выдвигали лозунг «Всю власть большевикам!» Скажем, читаем обращение В. Ленина «К населению». – «Товарищи рабочие, солдаты, крестьяне и все трудящиеся! Берите ВСЮ власть в руки СВОИХ Советов. Берегите, храните, как зеницу ока, землю, хлеб, фабрики, орудия, продукты, транспорт – всё это отныне будет ВСЕЦЕЛО вашим, общенародным достоянием». – Можно ознакомиться и с обращением «Ко всем членам партии и ко всем трудящимся классам России», напечатанное в «Правде», № 182. – «Мы твёрдо стоим на принципе Советской власти, т.е. власти БОЛЬШИНСТВА, получившегося на последнем съезде Советов, мы были согласны и ОСТАЁМСЯ СОГЛАСНЫ разделить власть с меньшинством Советов, при условии лояльного, честного обязательства этого меньшинства подчиняться большинству и проводить программу, ОДОБРЕННУЮ ВСЕМ Всероссийским Вторым съездом Советов и состоящую в постепенных, но твёрдых и неуклонных шагах к социализму». (Курс. В. Ленина) – Можно ознакомиться со множеством теоретических работ большевиков, но невозможно отыскать в этих работах лозунг «Всю власть нашим партийным чиновникам!»
Тем не менее, теоретические замыслы далеко не всегда реализуются в дела практические. Зачастую средства для достижения цели затмевают саму цель или трансформируются в новые цели. Нечто подобное произошло и с идеей построения социалистического общества. Вместе с развитием СССР рос, разрастался и укреплялся чиновничий аппарат, базирующийся на партийной номенклатуре. Партийная номенклатура всех уровней и всех рангов уже не хотела ОТМИРАТЬ, напротив, она хотела жить и жить намного лучше других. Могла ли партийная элита допустить саму мысль об отмирании КПСС? – Конечно же, нет. – И мог ли автор этого теоретического вывода, осмелившийся вновь и вновь повторять его в своих переиздаваемых теоретических трудах, оставаться «вождём народов» или «верным ленинцем»? – Разумеется, не мог. – И тогда, типичный представитель партийной номенклатуры, Н. С. Хрущёв, ещё совсем недавно так угодливо выплясывающий гопака перед И. Сталиным на одной из партийных посиделок, обвинил И. Сталина во всех смертных греках. Все беды, промахи и ошибки советской власти, все преступления самой партийной элиты были возложены на И. Сталина. И Сталина превратили в диктатора, в кровавого палача, в изменника дела В. Ленина. – А могли ли иметь какое-то значение теоретические выводы «палача и диктатора»?! – Теперь партийная элита «очистилась от греха» и освободилась от тяжкого теоретического наследия – наступила эпоха безраздельного господства КПСС, её номенклатуры, её идеологии, основанной на дальнейшем усилении собственной власти.