Что такое современная рыночная экономика, Введение в теорию и практику финансового капитала Опции

[Владимир Першин]

Соображения, изложенные ниже, адресованы тем, кто занят критикой современной экономической модели, осуществляет поиск экономических моделей будущего общества и переходных экономических моделей от современной эпохи к социализму и коммунизму.
__________________

Мировой экономический кризис явно обнаружил самое слабое звено в экономическом устройстве современного общества. Это финансовая система вообще и банковский сектор в особенности. Следовательно, проблема их модернизации выходит на первый план. Решим ее, значит вытащим всю цепь проблем, от которых задыхается сегодня и Россия, и весь мир. Не справимся, то все намеченное останется благим пожеланием или в лучшем случае будет осуществляться административными и силовыми методами, следовательно, грубо, неэффективно и, главное, бесперспективно. Вот главный вызов, сделанный глобальным кризисом современной экономической науке и практике.
Чтобы ответить на него, необходимо прежде всего в корне пересмотреть наши представления об устройстве современной экономики. Да, она рыночная, но не просто рыночная. Сегодня это органическое единство трех рыночных моделей, которые сформировались по мере исторического развития и которые существуют до сих пор. Рассуждать о рыночной экономике вообще, как это повелось у нас с начала «перестройки», так же нелепо, как говорить о воздухе, забывая о том, что он состоит из водорода, кислорода, углерода, азота и т.д.
Первая модель – это простая рыночная экономика, основанная на личном труде мелких товаропроизводителей. Главная их цель и побуждающий мотив – получить деньги за свои товары и купить на них другие. Сегодня простая рыночная экономика представлена массой индивидуальных предпринимателей, эксплуатирующих только свой труд.
Вторая модель – это капиталистическая рыночная экономика, основанная на наемном труде под началом собственников средств производства, в том числе земли. Главная их цель и побуждающий мотив – это прибыль от вложений денежного капитала в торговлю, промышленность и банковский сектор, а также получение ренты с земли, строительных участков и прочей недвижимости. Сегодня это представители так называемого малого и среднего бизнеса, включая мелкие и средние банки, осуществляющие расчетно-кассовое обслуживание и кредитование физических и юридических лиц, а также различные собственники земли, жилья и прочей недвижимости.
Третья модель – самая современная и потому господствующая над первыми двумя – это финансово-капиталистическая рыночная экономика, основанная на финансовом капитале, то есть на слиянии и централизации в одних руках банковского капитала и капитала реального сектора экономики. Сегодня этими руками являются отдельные финансовые олигархи и их группы, а их инструментами – крупные частные и в особенности национальные центральные банки, некоторые из которых являются национальными по форме, но мировыми по существу. Главным среди них, а потому и глобальным центральным банком является Федеральный Резерв США, который, мало того, что национальный, но еще и принадлежит частным лицам. Это главное противоречие мировой финансовой системы, которое, если не снять, будет и дальше циклически разрешаться национальными, региональными и глобальными кризисами финансовой системы, а значит и экономики в целом.
Мы живем в эпоху не просто рыночной экономики, а в эпоху финансового капитала вообще и мирового в особенности. К сожалению, их сущность, а значит и сущность современной финансовой системы во многом остаются белым пятном в экономической науке. После Гильфердинга («Финансовый капитал», 1910) и Ленина («Империализм, как высшая стадия капитализма», 1916) экономическая теория не продвинулась в этом фундаментальном вопросе ни на шаг, демонстрируя тем самым почти вековую отсталость экономической науки от экономической практики. Это неизбежно привело к тому, что современная рыночная экономика до сих пор воспринимается и, следовательно, отражается в законодательстве с точки зрения первых двух моделей, то есть, неадекватно. Финансовый капитал, например, представляется и трактуется совершенно в монетарном духе – как накопленный денежный капитал в виде различных фондов частных предприятий, банков, финансовых корпораций, страховых компаний и т.д., или как акционерный капитал и обращающиеся на фондовых рынках акции. Следовательно, и финансирование производства представляется возможным только за счет накопленных источников – собственных и привлеченных инвестиций. Это совсем не так. То, что было правильно для капиталистической рыночной экономики (например, тот простой факт, что всякий капиталистический бизнес начинается с авансирования известной суммы заранее накопленного денежного капитала) совершенно неверно для эпохи финансового капитала.
В лучшем случае на эпоху финансового капитала смотрят сквозь призму второй модели, то есть капитализма не далее XIX века, в худшем – глазами монетаризма XVII века, согласно которому считалось, что богатство общества создается не в сфере производства, а в сфере обращения, то есть на рынке. Отсюда главными целями были тогда развитие внешней торговли и накопление денег (золота). Монетарный характер российской экономической политики последних 20 лет становится совершенно очевидным, если вместо слов «развитие внешней торговли» поставить «интеграция в мировую экономику», а «золото» – заменить на «доллары и евро».
С подачи наших стратегических конкурентов мы так уверовали в абстрактную рыночную экономику, что просто стесняемся лишний раз произнести слово «капитализм». Что касается финансового капитализма, то он для нас как бы и вовсе не существует. Отсюда наивные сказки известных рыночников о неком мире, в котором современные государства представляются независимыми товаропроизводителями, об их свободной конкуренции на свободном мировом рынке, о «невидимой руке» этого рынка и т.д. Судить о современной экономической эпохе с точки зрения ходячих рыночных представлений и строить на этом внутреннюю и внешнюю политику государства сегодня не только нелепо, но и смертельно опасно. Пора покончить раз и навсегда с этим губительным для нас дилетантством.

[Антон Ян]

Прочитал в еженедельнике «Аргументы и факты»: «За 20 лет из России, в основном через офшоры, вывезено 2 трлн. долл. Эта цифра сопоставима с материальными потерями нашей страны во время Второй мировой войны, и именно такая сумма нужна сейчас для модернизации промышленности». (Статья «Сговор жадных» в «АиФ» № 35, 2009).

Без войны, в мирное время, страна потеряла столько же, сколько во время тяжелейшей мировой войны. Что же это такое, «утечка капитала»? Как и к кому этот капитал «утекает»?

Оказывается, ответы на эти вопросы не есть некая тайна. На примере шахты «Распадская», известной трагическими последствиями с гибелью шахтёров, можно видеть технологию такой «утечки» капитала и схему создания в кризис сверхдоходов олигархов.

В статье «Куда уходят деньги шахтёров?» в «АиФ» (№20, 2010) читаем: «На 80 % «Распадская» принадлежит офшорной кипрской компании Gorbet Enterprises Limited, – рассказал «АиФ» Никита Кричевский, доктор экономических наук. – Для чего это сделано? Во-первых, чтобы скрыть информацию о владельцах. Кто конкретно владеет кипрской Gorber Enterprises Limited, сказать невозможно (офшорные компании эти данные не разглашают). Известно лишь, что «Распадская» контролируется группой компаний «Евраз» – (она обеспечивает углём металлургические комбинаты группы). И можно предположить, что среди крупных собственников «Евраза» – такие известные олигархи, как Роман Абрамович и Александр Абрамов.

Вторая причина регистрации предприятия в офшоре – уход от налогов. Счётная палата в процессе проверки угольной отрасли выяснила, что порядка 80% экспорта в России осуществляется с использованием офшорных схем по ценам отличающихся от мировых на 30-54 %. То есть сырьё, добываемое непосильным шахтёрским трудом, из страны уходит за копейки. По специальному контракту офшорная компания покупает уголь в России по 30 долл. за тонну, а продаёт на мировом рынке по цене 54 долл. за тонну. Получается, что 24 долл. банально оседают в кармане владельца офшорного посредника. Далее часть этих денег он может направить обратно в Россию – в виде иностранного кредита, например, и выплачивать сам себе проценты. <…> Происходящее на «Распадской» напоминает эту схему. В 2007 г. владеющая ею компания взяла в долг 300 млн долл. у некой ирландской Raspadskaya Securities Ltd (владельцы даже не стали утруждать себя придумыванием какого-то другого имени для «кредитора»), и теперь до мая 2012 г. 4,1 тыс. работников одного из крупнейших угольных предприятий страны будут работать исключительно на возврат этих средств». («АиФ» № 20, 2010).

Получается, что владельцы шахты «Распадская» (да и многих других крупных компаний) и владельцы офшорной компании – это одни и те же люди. Они продают уголь за рубеж сами себе по низким ценам, а за рубежом перепродают, но уже по мировым ценам? Банальная спекуляция, вот почему либеральная идеология оправдывает спекуляцию, идеология эта работает на интересы своих хозяев – олигархов и монополистов.

Но и это не всё: «Далее часть этих денег он может направить обратно в Россию – в виде иностранного кредита, например, и выплачивать сам себе проценты» («АиФ» № 20,2010). И в другом номере газеты: «Говорят, офшоры делают огромные инвестиции в Россию (за 9 месяцев 2008 г. 69% иностранных кредитов пришло оттуда). (Ст. «Сговор жадных» в «АиФ» №35, 2009).

Получается, что многие владельцы крупных российских компаний берут «иностранные кредиты» сами у себя, из своих офшорных компаний. И из доходов российского предприятия выплачивают проценты за кредит сами же себе, в свою офшорную компанию. Кроме того, появляется благовидный предлог для сокращения рабочих мест и замораживания зарплат своим работникам в России якобы в целях экономии (необходимо вернуть кредит и проценты по нему зарубежному кредитору).

Получается что «инвестиции» – это на самом деле никакие не инвестиции, а лукавая фраза, маскирующая операции по возвращению в страну спекулятивных денег для их «отмывания».

Получается что, огромная масса этих «пустых», созданных не в сфере производства, а потому и не обеспеченных товарной массой, спекулятивных денег, вбрасывается в страну и «разгоняют» в ней инфляцию.

А можно полагать, что такая же схема работает и в других видах экспорта, а не только в угольной? Ответ опять же можно найти в открытой печати, и это тоже не тайна: «Вдумайтесь в цифры: 90% крупного российского бизнеса и столько же флота с российскими судовладельцами зарегистрировано в офшорах. 80% сделок по продаже российских ценных бумаг проводится через эти зоны. Только в прошлом году из страны таким образом утекло 200 млрд. долл., или 6 трлн. руб. Эта сумма вдвое превышает размер дефицита бюджета РФ на 2009 г.» (Статья «Сговор жадных» в «АиФ» №35, 2009).

В итоге мы с удивлением читаем: «В России опубликованы списки миллиардеров, которые в ходе кризиса не только не потеряли свои состояния, но и приумножили их. В списке всё те же известные олигархические лица». (Статья «Клистир, и никаких гвоздей…» в «АиФ» № 8, 2010).

Но тогда получается, что под термином «рыночная экономика» создана спекулятивная система громадного насоса, перекачивающая общенациональные ресурсы страны в одном определённом направлении, в собственность представителей крупного частного капитала.

Получается, что под термином «рынок» маскируется система «отмывания» этого спекулятивного капитала.
Получается, что либеральный рынок – это система, порождающая в стране инфляцию. Конечно, «закачка» в страну под видом иностранных инвестиций спекулятивного капитала не единственная причина инфляции, но и немаловажная.

Получается, что борьба с инфляцией превращается в рыночной системе в вечный «сизифов труд». Более чем двадцатилетний опыт такой борьбы с инфляцией подтверждает такой вывод.

Получается, что идеи: глобализации (в том числе, это и допуск в офшоры), свободы торговли, свободы передвижения капитала, невмешательства государства в дела капитала, приоритета личных интересов (олигархов) над общенациональными (государственными) интересами и другие созданы идеологами либерализма под интересы крупного и сверхкрупного капитала. Так как порождает кризисы, дефолты, инфляцию, безработицу и другие беды для наибольшей части остального населения.

Получается, что упорное навязывание и внедрение в страну либерального рынка можно расценивать как экономическую агрессию против страны, как важнейшую составляющую «холодной войны». Так как страна, из которой целенаправленно и систематически вымывается капитал и ресурсы становится просто неспособной к возрождению в принципе. Возрождаться не на что.

[lapsus]

Прочитал в еженедельнике «Аргументы и факты»: «За 20 лет из России, в основном через офшоры, вывезено 2 трлн. долл. Эта цифра сопоставима с материальными потерями нашей страны во время Второй мировой войны, и именно такая сумма нужна сейчас для модернизации промышленности». (Статья «Сговор жадных» в «АиФ» № 35, 2009).

Без войны, в мирное время, страна потеряла столько же, сколько во время тяжелейшей мировой войны. Что же это такое, «утечка капитала»? Как и к кому этот капитал «утекает»?

Оказывается, ответы на эти вопросы не есть некая тайна. На примере шахты «Распадская», известной трагическими последствиями с гибелью шахтёров, можно видеть технологию такой «утечки» капитала и схему создания в кризис сверхдоходов олигархов.

В статье «Куда уходят деньги шахтёров?» в «АиФ» (№20, 2010) читаем: «На 80 % «Распадская» принадлежит офшорной кипрской компании Gorbet Enterprises Limited, – рассказал «АиФ» Никита Кричевский, доктор экономических наук. – Для чего это сделано? Во-первых, чтобы скрыть информацию о владельцах. Кто конкретно владеет кипрской Gorber Enterprises Limited, сказать невозможно (офшорные компании эти данные не разглашают). Известно лишь, что «Распадская» контролируется группой компаний «Евраз» – (она обеспечивает углём металлургические комбинаты группы). И можно предположить, что среди крупных собственников «Евраза» – такие известные олигархи, как Роман Абрамович и Александр Абрамов.

Вторая причина регистрации предприятия в офшоре – уход от налогов. Счётная палата в процессе проверки угольной отрасли выяснила, что порядка 80% экспорта в России осуществляется с использованием офшорных схем по ценам отличающихся от мировых на 30-54 %. То есть сырьё, добываемое непосильным шахтёрским трудом, из страны уходит за копейки. По специальному контракту офшорная компания покупает уголь в России по 30 долл. за тонну, а продаёт на мировом рынке по цене 54 долл. за тонну. Получается, что 24 долл. банально оседают в кармане владельца офшорного посредника. Далее часть этих денег он может направить обратно в Россию – в виде иностранного кредита, например, и выплачивать сам себе проценты. <…> Происходящее на «Распадской» напоминает эту схему. В 2007 г. владеющая ею компания взяла в долг 300 млн долл. у некой ирландской Raspadskaya Securities Ltd (владельцы даже не стали утруждать себя придумыванием какого-то другого имени для «кредитора»), и теперь до мая 2012 г. 4,1 тыс. работников одного из крупнейших угольных предприятий страны будут работать исключительно на возврат этих средств». («АиФ» № 20, 2010).

Получается, что владельцы шахты «Распадская» (да и многих других крупных компаний) и владельцы офшорной компании – это одни и те же люди. Они продают уголь за рубеж сами себе по низким ценам, а за рубежом перепродают, но уже по мировым ценам? Банальная спекуляция, вот почему либеральная идеология оправдывает спекуляцию, идеология эта работает на интересы своих хозяев – олигархов и монополистов.

Но и это не всё: «Далее часть этих денег он может направить обратно в Россию – в виде иностранного кредита, например, и выплачивать сам себе проценты» («АиФ» № 20,2010). И в другом номере газеты: «Говорят, офшоры делают огромные инвестиции в Россию (за 9 месяцев 2008 г. 69% иностранных кредитов пришло оттуда). (Ст. «Сговор жадных» в «АиФ» №35, 2009).

Получается, что многие владельцы крупных российских компаний берут «иностранные кредиты» сами у себя, из своих офшорных компаний. И из доходов российского предприятия выплачивают проценты за кредит сами же себе, в свою офшорную компанию. Кроме того, появляется благовидный предлог для сокращения рабочих мест и замораживания зарплат своим работникам в России якобы в целях экономии (необходимо вернуть кредит и проценты по нему зарубежному кредитору).

Получается что «инвестиции» – это на самом деле никакие не инвестиции, а лукавая фраза, маскирующая операции по возвращению в страну спекулятивных денег для их «отмывания».

Получается что, огромная масса этих «пустых», созданных не в сфере производства, а потому и не обеспеченных товарной массой, спекулятивных денег, вбрасывается в страну и «разгоняют» в ней инфляцию.

А можно полагать, что такая же схема работает и в других видах экспорта, а не только в угольной? Ответ опять же можно найти в открытой печати, и это тоже не тайна: «Вдумайтесь в цифры: 90% крупного российского бизнеса и столько же флота с российскими судовладельцами зарегистрировано в офшорах. 80% сделок по продаже российских ценных бумаг проводится через эти зоны. Только в прошлом году из страны таким образом утекло 200 млрд. долл., или 6 трлн. руб. Эта сумма вдвое превышает размер дефицита бюджета РФ на 2009 г.» (Статья «Сговор жадных» в «АиФ» №35, 2009).

В итоге мы с удивлением читаем: «В России опубликованы списки миллиардеров, которые в ходе кризиса не только не потеряли свои состояния, но и приумножили их. В списке всё те же известные олигархические лица». (Статья «Клистир, и никаких гвоздей…» в «АиФ» № 8, 2010).

Но тогда получается, что под термином «рыночная экономика» создана спекулятивная система громадного насоса, перекачивающая общенациональные ресурсы страны в одном определённом направлении, в собственность представителей крупного частного капитала.

Получается, что под термином «рынок» маскируется система «отмывания» этого спекулятивного капитала.
Получается, что либеральный рынок – это система, порождающая в стране инфляцию. Конечно, «закачка» в страну под видом иностранных инвестиций спекулятивного капитала не единственная причина инфляции, но и немаловажная.

Получается, что борьба с инфляцией превращается в рыночной системе в вечный «сизифов труд». Более чем двадцатилетний опыт такой борьбы с инфляцией подтверждает такой вывод.

Получается, что идеи: глобализации (в том числе, это и допуск в офшоры), свободы торговли, свободы передвижения капитала, невмешательства государства в дела капитала, приоритета личных интересов (олигархов) над общенациональными (государственными) интересами и другие созданы идеологами либерализма под интересы крупного и сверхкрупного капитала. Так как порождает кризисы, дефолты, инфляцию, безработицу и другие беды для наибольшей части остального населения.

Получается, что упорное навязывание и внедрение в страну либерального рынка можно расценивать как экономическую агрессию против страны, как важнейшую составляющую «холодной войны». Так как страна, из которой целенаправленно и систематически вымывается капитал и ресурсы становится просто неспособной к возрождению в принципе. Возрождаться не на что.

Читаите классиков, чтобы незадавать детские вопросы!

Вывоз капитала, как подчеркивал В. И. Ленин,— один из характерных экономических признаков империализма. Вывоз капитала стал типичной чертой международных экономических отношений монополистического капитализма, тогда как для капитализма свободной конкуренции был типичен вывоз товаров.

Благодаря монопольному положению в мире немногих богатейших стран у них возникает громадный «избыток» капитала, который ищет поприща для прибыльного приложения. Конечно, этот избыток относительный. Избыточным капитал становится не потому, что в обществе нет сфер для его приложения.

Вывоз капитала стал главным средством распространения международного господства финансового капитала.

Капитал вывозится в двух основных формах: предпринимательского капитала (вложения в промышленность, сельское хозяйство, торговлю и т. д.) и ссудного капитала (в виде займов).

В течение первых десятилетий XX века самую высокую норму прибыли приносил вывоз капитала в колонии и полуколонии. «В этих отсталых странах,— писал В. И. Ленин,— прибыль обычно высока, ибо капиталов мало, цена земли сравнительно невелика, заработная плата низка, сырые материалы дешевы» .

Благодаря вывозу капитала началось проникновение монополий ведущих капиталистических держав не только в колонии, но и в экономику политически независимых стран. Это позволило экономически эксплуатировать их даже без прямого политического закабаления. При господстве монополий, как неоднократно указывал В. И. Ленин, экономическая «аннексия» вполне осуществима без политической и постоянно встречается.