О проблемах профессиональных музыкантов в постсоветский период Опции

[ilda]

О проблемах профессиональных музыкантов в постсоветский период

Не знаю, интересно это или нужно ли кому-нибудь на этом форуме. Политики о нас вообще не говорят (хотя учителей общеобразовательных школ обсуждать любят). Но я решила написать. Очень коротко. По пунктам. Чтобы была ясность и внятность.


1. Музыканты в советские времена подчинялись Министерству культуры. Потом их решили передать Министерству образования. А у нас своя специфика. И нам не подходят стандарты и методы общеобразовательных школ и других (не музыкальных) учебных заведений.
2. У педагогов общеобразовательных школ – одинаковое образование. У музыкантов оно – разное. Но у нас сделали «уравниловку» - теперь не важно, высшее или среднее образование у специалиста, и какой у него уровень высшего учебного заведения (консерватория или институт культуры, а разница эта принципиальна). Для аттестации педагогов теперь не важно, где он учился. А в советские времена с институтом культуры можно было работать в клубах, дворцах культуры, но не в специализированных учебных заведения (во всяком случае, училищах). Было четкое разделение на тех, кто учился в консерваториях или институтах культуры. Сейчас все можно. Этой принципиальной разницы Министерство образования не видит.
3. Абсолютно всех, вне зависимости от уровня образования, отправляют на курсы повышения квалификации. Причем эти курсы для всех одинаковые. Нас оценивают по формальному признаку – количество часов, которые люди высидели на этих курсах. Ездить надо в другие города – на дорогу уходит целый день, кому-то курсы оплачивает работодатель, а кому-то и нет. И длится это месяца два-три.
4. Если раньше для аттестации педагогов нужно было посетить курсы раз в пять лет, сейчас нововведение – не 72 часа, а для повышения разряда – 216. И если один раз работодатель заплатит, педагоги сомневаются, что это будет происходить каждый год. И люди с очень низким уровнем заработка должны оплачивать их из своего кармана + расходы на дорогу.
5. У нас консервативная система. И в этом ее ценность. Никто не выдумал «восьмую ноту». И наша профессия – это не та область, где постоянно нужны нововведения. И бесконечные курсы повышения квалификации, выгодные чиновникам, но нужные ли вообще нам? (Во всяком случае, такое количество часов, которое по формальному признаку требует министерство.)
6. Сейчас в музыкальные школы и профессиональные учебные заведения (училища, вузы) поступают учащиеся, у которых очень часто отсутствуют способности к обучению музыкой. Почему это происходит? Ответ очевиден. Музыка не престижна, статус музыканта в обществе – нулевой. И нам приходится, чтобы не закрыли учебные заведения, набирать не способных учеников, а лишь бы кого. А как их учить, если данных нет? Но нам на это говорят: нет плохих учеников, есть плохие учителя. Виноват во всем учитель. Он – козел отпущения.
7. У нас нет конкурса (а раньше был отбор по конкурсу!), упал уровень контингента, и с каждым годом все хуже и хуже. Но Министерство образования требует достижений учащихся. Они должны не просто усвоить программу (которая для большинства и так сверхсложна, и одолеть ее для них - подвиг), а побеждать в конкурсах. А требования к конкурсантам – это уже обучение не по программе, на это нужны дополнительные часы.
8. Эти часы могут предоставить, но в недостаточном количестве. Не сорок пять минут в неделю, нужно заниматься каждый день. И многие педагоги делают это. Они работают на «голом энтузиазме». Приходят в выходные дни и по шесть часов сидят с учеником.
9. Участие в конкурсах – платное. И иной раз сами педагоги вынуждены платить из своего кармана.
10. Если педагог работает по программе, но не занимается дополнительно, и его ученики не участвуют в конкурсах, ему не повышают разряд, его считают плохим педагогом.
11. Разница между педагогическими разрядами ничтожно мала – это какая-то тысяча рублей. А за нее надо буквально «умереть на работе».
12. Конкурсомания. В советские времена конкурсов было мало. Но их статус был выше. Когда конкурсов стало такое количество, к ним перестали относиться с должным пиететом. Не могут быть все подряд лауреатами конкурсов, их не должно быть много. Раньше участвовали единицы, и это всех устраивало. Не требовали чуть ли не от каждого второго учащегося становиться лауреатом.
13. Члены комиссии на этих конкурсах сами дают консультации будущим участникам. Консультации эти платные. И те, кто платит, занимают места.
14. Чтобы занять места на конкурсах, педагоги и учащиеся начинают хитрить – дети по несколько лет учатся в одном классе, и на конкурсах могут четырнадцатилетние конкурировать с девятилетними, а это абсурд. Конечно, дети тех родителей, которые согласны оплачивать бесконечное пребывание ребенка в учебном заведении, начинают побеждать.
15. Исключения, конечно бывают. И талантливые дети могут быть фанатиками профессии музыканта, вопреки всему. Но исключения, как известно, только подтверждают правило.
16. Вывод: требования чиновников министерства образования непомерны, оплата труда – очень низкая. И именно это сочетание «убийственно»: перечень требований и такая оплата.
17. Одно из таких требований: проведение открытого урока «на область». Заявка – за год с указанием темы урока и даты. Как можно это сделать за год, когда даже не известно расписание и нагрузка? Таких уроков надо провести три за пять лет, чтобы повысили разряд.
18. Тех, кто отказывается от повышения разряда, осуждают.
19. Уже не понятно, от чего больше страдают люди: от того, что им не повышают заработную плату, или из-за того, что отказываются учесть специфику профессии, уровень современных учащихся и сделать требования разумными.