Три могилы Опции

[Евсеев Борис]

Три могилы или ощущение добра.

Фильм «Три могилы» до некоторой степени противостоит фильму «Старикам здесь не место». Если в картине братьев Коэнов Зло ощущается как главная довлеющая сила, но в картине Томми Ли Джонса ощущение Добра приоритетно.

Все действующие герои картины, в основном добрые люди. Они не желают зла ближним и в массе своей не желают неприятностей себе и другим. В этом местечке, недалеко от мексиканской границы все друг друга и всё друг о друге знают. Жизнь там размеренна и скучна. Но со скукой местные жители научились худо-бедно бороться не только путём смотрения телевизора, охоты, посещения магазинов в районном центре, а также местного ресторана, но и путём романов. В частности жена владельца ресторана дарит свою благосклонность ковбою Питу и местному шерифу. Её муж, скорее всего, знает о похождениях жены, но делает вид, что не замечает, так как уже забыл, сколько лет они женаты, а без виагры ему уже трудно выполнять супружеские обязанности.

Среди местных жителей много мексиканцев, не только натурализовавшихся, но и «нелегалов». «Нелегалы» работают хорошо и за меньшую зарплату, поэтому устраивают нанимателей. Однако последнее время дело осложнилось тем, что был ужесточен пограничный режим, в связи, с чем увеличено количество патрульных офицеров. По этой причине в это приграничный городок приезжает молодой патрульный с красавицей женой. По внешнему виду это толи истинный англосакс, толи истинный ариец германского разлива. Всех мексиканцев он считает людьми второго сорта, а нелегалов очень не любит. Вот и одной мексиканке нелегально пересекающей границу, которая попыталась от него убежать, нос сломал в излишнем порыве служебного рвения, за что и получил замечание от своего непосредственного начальника Гомеса, натурализованного гражданина США мексиканского происхождения. Гомес не желает неприятностей. Жена молодого патрульного офицера страдает от скуки и целыми днями просиживает в местном ресторане и курит. Там молодая красавица знакомится с хозяйкой ресторана. Они налаживают дружеские отношения.

Событие, которое нарушает размеренный быт - находят труп ковбоя мексиканца. Этот мексиканец был большим другом ковбоя Пита, можно сказать побратимом, хорошо владел своей профессией и очень любил лошадей. Ковбой Пит был таким же. На этой основе они и подружились. Они были одиноки. Мексиканец в знак дружбы подарил Питу свою лошадь и взял с него обещание, что он доставит его мёртвое тело на прекрасную родину к жене и детям, если вдруг умрёт раньше, чем Пит. Питу это казалось маловероятным, так как он был значительно старше своего друга. Да и мексиканец думал также, так как семья была у него только в воображении. Как то Пит свозил друга в город развлечься с девочками. Так мексиканец познакомился с красивой женой нашего патрульного офицера. Не было ничего предосудительного - они просто танцевали, но это были, наверное, одни из самых счастливых минут в их жизни.

Местный шериф не горит желанием раскрыть дело, а стремится как можно быстрее его закрыть, не смотря на улики. Но, тем не менее, дело раскрывается очень быстро. Молодой патрульный офицер в результате нелепой трагической ошибки застрелил мексиканца с перепугу, сразу об этом пожалел, но было поздно. Через несколько дней видимо под давлением улик, он сознаётся в содеянном своему начальнику Гомесу, оправдывая себя тем, что мексиканец якобы первым стал в него стрелять. Начальник, который «не любит неприятности», делает вид, что поверил и настоятельно рекомендует шерифу замять дело. Шериф соглашается. Всё становится известно ковбою Питу, который, не добившись справедливости законным путём, берёт правосудие в свои руки. Он похищает убийцу друга, одевает его в одежду мексиканца, заставляет пить воду из его чашки. Вместе с трупом мексиканца ковбой Пит ведёт убийцу по местам, где бывал мексиканец вплоть до места его предполагаемой родины. По ходу путешествия убийца пытается бежать, оказывается укушенным ядовитой змеёй, но из лап смерти его спасает мексиканка целительница, которой он в своё время сломал нос. Целительница ради мести ломает нос убийце, но от укуса змеи исцеляет. В конце пути под угрозой оружия ковбой Пит, заставляет убийцу покаяться, после чего отпускает на все четыре стороны, предварительно подарив лошадь мексиканца, а сам уезжает на муле.

До последнего момента молодой убийца был уверен, что его самого убьют в конце пути, но его отпускают, да ещё и дарят лошадь убитого им человека. В момент прощания молодой человек беспокоится не о себе, а о ковбое Пите. Именно это заставляет нас предположить, что перерождение этого молодого парня состоялось, который впитал в себя часть души погибшего друга Пита.

Это путешествие к месту захоронения похоже на религиозную притчу. Думаю, что другие участники кино форума могут истолковать её лучше, чем я.

Я же хочу провести некоторые параллели с фильмом «Старикам здесь не место». Заранее прошу прощение, если это заденет чьи-либо чувства.

В обеих картинах есть нарушители закона и защитники закона. В обеих картинах есть погибшие, Только в «Трёх могилах» - это гвоздь картины, на котором подвешена вся картина, а в другой народу перебито, не меряно и это только фон.

Ковбой Пит, главный положительный герой первого фильма, ставит себя вне закона, как только берёт правосудие в свои руки и успешно решает главные проблемы вопреки обстоятельствам и в соответствии с нравственным законом. Шериф в фильме не смог разрешить эту дилемму для себя и, поэтому сбегает в отпуск, но не в отставку.

Шериф - главный положительный герой второго фильма, вроде как. Он также плохо справляется со своими обязанностями, как и шериф в первом фильме.

Пока всё.

[Dimkos]

Наверное, «примкнуть к чему-либо» проще, чем «создать нечто собственное инновационное». А собственно говоря, к чему примыкать-то? Люди не понимают к чему примыкать - партиям никто не верит, общественным движениям - тоже.
Значит если нельзя примкнуть к чему-либо инновационному, то нужно его создавать, создавать это нечто. А что собственно создавать? Наверное, как минимум, создавать в каком-то кругу понимание происходящего социального процесса и создавать нечто новое и высококачественное: знание, технику и технологии, произведения искусства и культуры. Это как минимум. Программа-максимум это создание параллельной социальной реальности, о которой говорит Кургинян как о катакомбах.
Но, конечно же, это безумно сложный вопрос. В данном случае я его обсуждаю применительно к университетской молодежи. Меня эта проблема интересует уже многие годы: как это все устроено и есть ли на что опереться в плане формирование некоторых инновационных субукладов.
Как я это все понимаю, кричать о том, что вся университетская молодежь у нас прогрессивная, просто бессмысленно. Кричи - не кричи...
Но тем не менее, мне кажется, что многие студенческие группы устроены довольно специфичным образом и это, вообще говоря, надо рефлексировать через категорию элит, хотя грани между отдельными элитами очень подвижны. И в моем понимании многие студенческие группы можно описать (надеюсь, что в демагогию при этом не опущусь) через «развертывание» на них аппарата «трех внутренних элит». То есть можно выделить три элиты:
Первая - это «средняя масса». Это и люди, пришедшие за «корочкой», и люди, которым все по..., и люди, которым ни до чего нет дела. Их личная философия в том, что все решает блат, деньги, а не знания или умения. Внутри этой элиты есть свое «дно», субэлита «дна», вплоть до того что это может оказаться и хулиганское, и полубандитское, и бог знает еще какое «дно».
Вторая - это ориентирующиеся на преуспеяние люди. Они ориентированы на успех, хотят получить получше диплом, чтобы получше устроитьься на работу и получше «преуспеять». Сюда входят и «карьеристы», и в принципе, ребята-труженики, плетущиеся за красным дипломом (а в школе плелись за золотой медалькой), да и те «герои», которые берут знания зубрежкой. Их удел - четверки и пятерки. И очень страшно, когда видишь людей, этими «пятерками» задавленных, закомплексованных из-за этих «пятерок».
И есть всегда третий актор. Он и элитой-то может не быть в студенческой группе, потому как это вообще может быть один человек на всю группу. Этот актор надо понимать, к примеру, через феномен студентов-исследователей. Это и есть инновационный актор: он интересуется как происходящим социальным процессом, так и проблемами, которые входят в круг его исследовательских интересов. У него есть свои исследовательские интересы. Причем социальная проблематика и научная для него не разорваны, а слитны воедино, в один узел.
При этом стоит ли объяснять, что власть в студенческих группах принадлежит преуспевающей элите, а не этому актору. Она вокруг себя устраивает все происходящее - в другой части все под себя устраивает «дно». «Дно» учится из рук вон плохо, учеба ему не нужна, экзамены его представители довольно часто сдают не с первого раза.
Но вот главный вопрос для меня всегда был именно в этом инновационном акторе. На группу это 1-2 человека, редко когда больше. И это мешает усилению этого актора. Власть не у него. Власть системно находится не у него.
И у этого актора несколько моделей поведения:
1. «научный советник» при старосте (формальном лидере) (к примеру, я когда учился, староста безумно любила выполнять со мной в одной подгруппе лабораторные по электротехнике, и тогда было четкое разделение интелектуальных и управляющих функций в подгруппе);
2. «научный советник» при неформальном лидере;
3. инкорпорированный в преуспевающие элиты элемент;
4. человек, ходящий рядом со «дном»
и др.
В моей группе (не магистерской) было все устроено так, что человек из того, что я в данном случае называю «дном» был неформальным лидером группы. Представителем «дна» он был по той простой причине, что работал, учиться ему было некогда, а в целом это был довольно умный человек, кстати сказать, патриотичный. Среди прочего, довольно хозяйственный. И у меня с ним выстроились союзнические отношения.
Дело в том, что староста любила сталкивать меня как этот самый инновационный актор с «глыбами» «преуспеяющей» элиты. Это тип управления через коффликт, через хаос, стратегию напряженности. Она это безумно хорошо умела делать, ибо она что-то понимала своим звериным управленческим чутьем. Мы с ней друг друга ненавидели (лабораторные по «электроте» были, как правило, временным перемирием), она чувствовала во мне угрозу для себя, и ей нужно было давить меня и поддавливать «преуспеяющих». И она нас сталкивала, чувствовала противоречия и использовалла их. А я в целом и не хотел с этой скучной «четверошно-пятерошной» элитой связываться и к ней никакого отношения не имел. Я ее презирал. За то, что склонна к заучиванию материала, за то, что конформистична, за то, что позволяет дуре-старосте собою управлять, за то, что кланяется «пятеркам и четверкам». Там были и умные, много знающие и хорошие люди (с некоторыми у меня и по сию пору очень хорошие отношения), но в целом я ее презирал.
В этом потоке меня легко могли задавить, и я опирался на неформального лидера. Мы друг друга уважали, у нас были хорошие отношения, мы могли решать какие-то важные вопросы и т.д. И союзнические отношения с неформальным лидером и работа с ним в «оперативной команде» меня поддерживали в том плане, что «элита преуспеяния» не могла меня заддавить (у нее не хватало знаний, чтобы мне что-либо ответить), староста дико ненавидела, но не могла задавить (меня поддерживал неформальный лидер), «дно» меня не могло задавить или затянуть (я еще опирался и на несистемные элементы в группе - людей с некоторым интеллектуальным презрением или иронией по отношению ко всему происходящему). Ума хватало в этом сложном элитном поле выжить, да еще позволяя себе открыто кидать какие-нибудь презрительные упреки старосте или «глыбам элиты преуспеяния». В целом, это была моя критика слоям группы, не способным к чему-то инновационному.
Особенностью инновационного же актора является то, что он очень своеобразен, у него свой стиль жизни, в т.ч. и в учебном процессе. Если я несколько недель читал релятивистскую теорию гравитации (что в программу моей специальности не входит), а курсовик по конструированию машин забросил куда подальше, то потом я должен мобилизационными темпами его делать и как можно быстрее сдавать. И чаще всего выходить на сессию с опозданием. А значит в каком-то смысле оказываться в одной лодке с тем, что я называю «дном» (я их даже не унижаю - у меня с многими представителями этого «дна» были довольно хорошие отношения). «Дно» либо запаздывает с выходом на сессию, либо уже пересдает экзамен - сдавать приходится вместе с ним. Хотя учился я хорошо, но в этаком экстремально-мобилизационном стиле (для элиты «преуспеяния» это было не понятно, шутка ли - каждая сессия на грани, на грани между «вылетом» и сдачей на «пятерки», хотя уже в магистратуре стиль изменился - там многое держалось на изначально исследовательской работе, т.е. способности и задачи взаимодополняли друг друга).
Но работа с «дном» была. Это как-то сближает, особенно когда приходится работать над курсовиками в таком вот коллективе. Инновационному актору приходится работать в качестве интеллектуального мотора для этого «дна», через что оно приобретает некоторую дополнительную интеллектуальную подвижность. Тем более, что это «дно» нередко не столько «дураки», сколько либо «прикидывающиеся», либо «бездельники», либо ребята, которые работают и им не до учебы.
Хотя возможны опять-таки и др. типы поведения инновационного актора. Он может быть и более замкнут, погружен в себя, либо, наоборот более открыт. Это просто по моим наблюдениям так.
Проблема заключается в том, что инновационный актор изначально не у власти в студенческих группах (даже на оргвопросы берут не инновационщиков, а «отличничков»), структурирование коллектива идет не вокруг него, а он находится в изначально агрессивной среде: его может задавить «элита преуспеяния» или затянуть «дно».
Далее есть еще проблема метауровня. Если инновационный актор погружен в собственную исследовательскую проблематику, то он очень поглощен какой-то внутренней работой. И связи между инновационными акторами различных студгрупп не возникает, а если и возникает, то ее поддерживать весьма и весьма сложно. Она фрагментарна, слабо систематична (хотя и системна).
Многое строится на внутренней интеллектуальной работе, глубокой, а эффективные формы коммуникации и их обеспечение в этом случае - сложный вопрос. В принципе, когда я был студентом, среди моего круга был только один студент, который мог поддержать интеллектуальный диалог со мной на должном уровне. Все осталные - не дотягивали и я это чувствовал и они это чувствовали (я не себя хочу нахвалить - для меня важно понять, как все это устроено, студгруппы, инновационные слои и т.п.). А он мог: от обсуждения философии мы как-то непонятно переходили к вопросам математики, потом к вопросам - физики, потом - вопросам политики, потом - к интеллектуальному кино... Оказывавшиеся при этом диалоге ничего толком не понимали - у них не хватало знаний расшифровать то, о чем говорилось.
Мы друг к другу относились очень хорошо, но надо отметить, что между нами группы не возникало. При всей интеллектуальной и идеологической близости группы между нами не возникло. Команды не возникало. Нужность же этой команды для меня стала очевидна несколько позже, - когда пришлось работать с «Новыми технологиями». И теперь я даже понимаю почему команды не возникало: очень велика была погруженность вот в свою внутреннюю работу (никаких «Новых технологий» в те годы еще не было). А для формирования команды нужно было нечто принципиально новое - большая и общая интеллектуальная работа.
Я помню как мы пытались ставить компьютеру класс таких вычислительных задач, которые он отказывался решать. Проблему можно было разбирать, докапываться, что-то тут исследовать (это был действительно очень интересный математический вопрос), но из этого команда тоже не выстраивалась.
И я веду к тому, в конечном счете, что:
1. опереться можно только на инновационные акторы (тогда когда требуется какая-то большая, инновационная и интеллектуальная работа (не важно в какой сфере), то опереться можно только на них - на студенческий класс «преуспеяния» опереться нельзя, ибо это не за «пятерки» работа и не за деньги, в сложной работе он ни на что не способен);
2. инновационные акторы распылены по всей студенческой среде, между собой они взаимодействовать не умеют и собирание их воедино - весьма актуальная и дико сложная задача. Это уже формирование в студенческих средах из отдельных инновационных акторов инновационной группы.
В принципе, такие инновационные группы могли бы тянуть проект «Новые технологии», интеллектуально воевать с «ТИГРом», да и много ли чего они еще могли бы.
Но безумно сложная проблема - объединение этого распыленного и сложно выявляемого инновационного ресурса в какой-то единый организм. Элитный в том плане, что он должен иметь потенциал к формированию альтернативных тенденций.
Свою «методологию о трех элитах» я, так сказать, пытаюсь применять к пониманию студенческих групп. Некоторая корреляция теоретического и эмпирического просматривается, хотя и подсознательное подверстывание всего под методологию тоже возможно.Что-то такое распыленное проявляется, просматривается. Кургинян говорит о микроструктуре на дне сосуда с жижей, я в данном случае ему вторю и говорю об некотором распылении инновационного слоя по студенческим группам, необходимости его переструктурирования. Но сам-то этот инновационный слой в реальную инновационную группу не объеденен. И в этом проблема - на нее нельзя опиреться по той простой причине, что (пока) ее нет.