ПСИХОКИНЕТИЧЕСКОЕ ЧУДО, Юрию Николаевичу. Открытое письмо. Опции

[metaphysic]

Вот беда–то. Хотел написать ЧУДО ПСИХОСОМАТИКИ, а получилось
ЧУДО ПСИХОКИНЕТИКИ. Разница, в общем–то, не велика.

Уважаемый Юрий Николаевич!
Я чувствую, что Вас неудержимо тянет к волнующим Вас проблемам психосоматики. О чем бы не шел разговор, Вы находите повод для перевода стрелок. Я очень боюсь, что мы, в конце концов, потеряем очень интересного собеседника. Именно поэтому я и открыл эту ветку. Может быть, она будет интересна не только Вам.

Юрий Николаевич, во вчерашнем личном послании Вы попросили меня высказаться по поводу заявки некоего Манегетти на открытие «метода психотерапии онкозаболеваний». Что Вас подвигло на такую странную просьбу — я теряюсь в догадках. В ответ я отписался безобидной, надеюсь, шуткой, пряча под ней, вынужден признаться, некоторое раздражение. Но удивительнее всего то, что к вечеру я вдруг осознал, что Ваша просьба попала в цель. Мне действительно есть, что сказать Вам и, как мне кажется, не только Вам.

* * *

Что же может разрушить злокачественную опухоль в результате слова психотерапевта? Вам, как специалисту по психосоматике, ответ должен быть ясен — только иммунная система. Эта система является самой загадочной, я не побоюсь этого слова, мистической системой нашего организма. В 1982–м году Судзуми Тонегава обнародовал свою итоговую работу по иммуногенезу, за что спустя всего пять лет получил Нобелевскую премию (причем безраздельно; см. «Наука и жизнь», 2007, № 9). Однако, в конечном счете, она не была востребована наукой, поскольку подрывала веру в дарвинизм. Появились неопровержимые работы, в которых показано, что без ламаркизма здесь не обойтись. Механизм Тонегавы просто не может успеть не дать умереть жертве инфекции.

Вы, конечно, понимаете, как работает иммунная система. При появлении в организме чужеродного белка–иммуногена она, прежде всего, считывает с него информацию, достаточную для синтеза специфических для каждого иммуногена антител, обезвреживающих этот чужой белок. Белковых молекул неограниченное множество и иммунная система должна быстро подобрать ключ к любому элементу этого множества, причем это должна быть не универсальная отмычка, но очень точный ключ — в противном случае обеспечен автоиммунный недуг, иммунная система будет разрушать родной организм. Кроме того, единожды создав какой–либо ключ, иммунитет должен хорошенько его запомнить, чтобы при повторной встрече с этим антигеном не копошиться. Все это очень трудно понять, перебирая разумные гипотезы.

Но и это не самое удивительное. Иммунная система — это, воистину, «животная душа», если пользоваться традиционными понятиями, она как–то связана с высшей нервной деятельностью и способна на гораздо большее, чем отлавливать вредителей. Вы, конечно, знаете, что талантливый гипнотизер может внушить гипнабельному человеку, что у него, например, обожжено какое–либо место на руке. В результате, у того через некоторое время в указанном месте возникнет волдырь, не отличимый от ожогового. Говорят, что в Америке назначена премия тому, кто объяснит, каким образом психотерапевты или целители удаляют юношеские бородавки. Дальше — больше. У некоторых людей, истово сопереживающих Христу, на теле образуются стигматы, в точности имитирующие пять ран Господних. Отмечен случай, когда у стигматки, сосредоточенной на пути на Голгофу, плечо под тяжестью воображаемого креста опустилось — произошла перестройка скелета. Что же касается ложной беременности, то это, вообще, обычное дело (вернее бало таковым в более целомудренные времена). В Вашей науке отмечен случай регенерации удаленного мочевого пузыря (случай с Верой–Марией Каландра, 1969 г.). Документально засвидетельствовано, что протопопу Аввакуму дважды вырывали грешный его язык — один раз в Москве «на Болоте» в феврале 1668–го года, другой — в Пустозерске в апреле 1670–го.

Как все это понять, не очень нажимая на чудеса Господни. Должно быть ясно, что животная душа обладает языком, достаточно развитым, чтобы приказать телу, что ему должно делать. Понятно также, что это может быть только язык химических соединений типа антител. Мы можем назвать этот язык ароматическим. Здесь ассоциация с присущей всем, по–видимому, живым существам запаховой, феромонной сигнальной системы. Мой пес, например, долго изучает «послания», оставленные на каком–нибудь столбике, а затем, подняв ногу, шлет ответ. Специалисты говорят, что наши соблазнительницы не только стреляют глазками, но и половыми аттрактантами. Мы же на неслышимом языке сообщаем им, насколько мы ими восхищены. Словом, любовь с первого нюха.

Юрий Николаевич, понимаете ли Вы, какие перспективы открываются перед медициной? Представьте себе, что где–то в XXХ веке алхимики настолько хорошо познают ароматический язык и будут так владеть органическим синтезом, что смогут написать на этом языке «роман» под названием, например, «Око». После этого достаточно провести сеанс инъекций, и у человека, потерявшего свой глаз, вырастет новый! Это, конечно, «супер», но я уверен, что современные фармацевты уже думают об этом. Современная работа с иммунитетом очень сложна и не всегда ведет к ожидаемому результату. Я имею в виде изготовление вакцин от разного рода инфекционных заболеваний. Гораздо удобнее, зная самые простые слова ароматического языка, написать несложную фразу типа «Убей Н1N1». Сколько–нибудь углубленное познание ароматического языка — вещь, конечно, неимоверно сложная — это вам не генетический код расшифровать. Есть, однако, и более традиционные подходы к общению с животной душой. Если Манегетти не экстрасенс–шарлатан, то можно надеяться, что психоаналитики подобрались уже к тем глубинам бессознательного, где и таится животная душа. Не нужно забывать, что иммунная система понимает, как можно думать, и «тактильный» язык. Я имею в виду иглоукалывание. К чему приведет грядущее развитие нетрадиционной терапии — невозможно предугадать. Я рекомендую Вам найти в Интернете книгу известного философа и религиоведа Мирчо Элиаде под названием «Йога. Бессмертие и свобода». Там описывается, каким образом йоги, проникают в глубины своего бессознательного, на каком языке они там беседуют со своей животной душой и к каким фантастическим результатам это приводит.

Уважаемый Юрий Николаевич! Для Вас, как биолога, информационный подход к иммунной системе является чем–то, я думаю, очень непривычным. Для того чтобы Вы более четко могли представлять себе, о чем я веду речь, я настоятельно советую Вам прочитать раздел книги http://www.UtopiaUltima.narod.ru/ под названием «Натурфилософия». Обыденного представления об информации совершенно недостаточно. Дело в том, что для математической дисциплины, называемой информатикой, информация — это просто некоторая последовательность нулей и единиц. Математики умеют определять количество информации, заключенной в той или иной такого рода последовательности и даже вводят параметр, называемый энтропией, который характеризует степень неоднозначности какой–либо информации. Однако, как измерить эту неоднозначность, они сказать не могут. Для этого надо знать, имеет ли данная нам последовательность нулей и единиц какой–нибудь смысл. Юрий Николаевич, не надо бояться, что Вы не сумеете разобраться в предлагаемом Вам тексте. При желании его может понять любой достаточно интеллигентный врач, каковым Вы, без сомнения, являетесь.

Ароматический способ выражения информации является очень древним, можно даже сказать — абсолютно древним. Дело в том, что он имеет какое–то отношение к самому зарождению жизни на Земле. В этом смысле наш хромосомный аппарат — это просто набор застывших ароматов.

Юрий Николаевич, животная душа — это то, что руководит сооружением нашего тела — от зарождения до смерти. Безысходной проблемой генетики представляется процесс дифференциации зародышевых клеток. Кто приказывает их хромосомам активизировать тот или иной набор локусов, участвуюших в создании определенных тканей? А ведь этого мало, нужно еще указать, как из кучки белкового материала построить соответствующий орган. Напрасно искать такого рода информацию внутри самих хромосом. В настоящее время геном человека изъезжен вдоль и поперек. Там ничего нет, кроме списка белков, необходимых для постройки организма. Где же хранится та информация, которая руководит строительством организма из белковых кирпичей. Может быть, вспомнить рассуждения на этот счет академика Трофима Денисовича Лысенко?

Юрий Николаевич, если Вы усвоили содержание раздела, который я Вам настоятельно рекомендовал прочитать — пусть даже с большими лакунами, — то дальнейшее чтение будет для Вас, я не сомневаюсь, захватывающе интересным. Там будет идти речь об этой самой «нон–генетической» наследственности, о недостаточности дарвиновской теории эволюции, о мифологии разных народов, об эволюции социальной, о геополитике и о многом–многом другом. Боюсь только, что та легкомысленная шутка, которой я надеялся отстраниться от Вас, окажется не шуткой, но истинной правдой.

Искренне Ваш, Metaphysic.

[Гость_Юрий Николаевич_*]

Димкос:"Эмпатию объяснять физически кажется нелепым".
Вопрос.
Если мы говорим о живом подчиняющемся законам физиологии (многие из которых непознаны),
то как можно её объяснить?
Симбиоз - вполне физическое явление (его наверное можно при желании зарегистрировать).
Мозг Муравейника (нелокальный мозг) тоже физическое явление,
открытым остаётся вопрос о возможности применения "принципа не локальности " к человеческому сообществу.

[metaphysic]

ЗНАКОМЬТЕСЬ — МЕТАФИЗИКА

Метафизика начинается с того, что мы можем гораздо лучше понять сущность квантовой механики, если обратимся к той не очень очерченной математической дисциплине, которая называется информатикой. В теории информации считается, что сообщение, которое не может быть прочитанным однозначно, нагружено шумами, проникающими в канал передачи сигналов. С точки зрения теории информации неоднозначному сообщению соответствует некоторое множество, которое я буду называть мультифайлом. Количественно каждый мультифайл характеризуется объемом заключенной в нем информации и степенью ее неоднозначности, называемой энтропией. Однако как построить мультифайл, соответствующий тому или иному не очень ясному сообщению, теория информации не знает. Это связано с тем, в этой теории не содержится ничего, что можно было бы назвать смыслом информации, ее семантикой. Для того чтобы сделать теорию информации семантической мы должны ввести в нее субъекта, понимающего смысл читаемой им информации, и точно, аксиоматическим образом определить его способности. Эти его способности можно определить по–разному, и в результате мы будем иметь различные модификации семантической информатики.

Удивительным и замечательным открытием, на мой взгляд, является то, что при наделении субъекта определенными способностями семантическая информатика превращается в квантовую механику! Вернее, в то, что является ее принципами. Принципы квантовой механики относятся к роли субъекта, называемого там наблюдателем или экспериментатором, и являются предметом философских дискуссий, породивших несколько так называемых трактовок квантовой механики. Поскольку квантовая механика — это не математика, но естествознание, я буду ее принципы называть натурфилософией. Сейчас я по возможности наглядно опишу, что собой представляет натурфилософия, и вы лучше, чем кто–либо иной поймете сущность квантовой механики.

Представьте себе, что перед неким субъектом лежит не очень понятный текст. Пусть это будет, например, «Слово о Полку Игореве» в его первозданном виде. Предполагается, что субъект является существом современной культуры. Мы будем понимать этот его культурный базис в виде библиотеки всех имеющих смысл текстов на русском языке. Каждый из этих текстов будем называть привычным словом файл. Будем считать, что древнерусского этот субъект не знает, но обладает способностью оценивать степень близости каждого файла к исходному тексту. Именно эта способность и подлежит формализации в натурфилософии. Каким образом оценивать близость текстов, в квантовой механике определяется математически точно, но это уже не принципы квантовой механики, но ее очень сложный и для нас не существенный математический аппарат.

Когда субъект обращается к посланию, он, руководствуясь своим чутьем, ставит ему в соответствие какой–либо файл из своего базиса–библиотеки, и, скажем, кладет его на стол. Повторяя эту процедуру очень большое, в пределе — бесконечно большое, число раз он получает множество файлов, которое и является мультифайлом. Относительное количество файлов того или иного вида в мультифайле следует, пользуясь его физическим аналогом, называть весом соответствующего файла. Способность воспринимать нагруженную энтропией информацию в виде мультифайлов мы будем в натурфилософии называть, пользуясь термином Лейбница, апперцепцией. Очевидно, что апперцептивная способность субъектов зависит от богатства «библиотеки» субъекта.

Кроме способностей апперцептировать принимаемую информацию, субъект способен еще быть цензором, т. е. уметь некоторым образом обрабатывать имеющиеся у него мультифайлы. Он может по некоторым ведомым ему соображениям особо высвечивать одни файлы мультифайла, увеличивая их вес и затенять другие.

Для того чтобы читатели, более или менее сведущие в физике, уловили связь натурфилософии с квантовой механикой, они должны, прежде всего, понять физический смысл мультифайла. Физическим воплощением информационного термина мультифайл в физике является то, что называется большим ансамблем Гиббса. Семантический же смысл каждого из его файлов — это перечисление значений всех атрибутов, характеризующих соответствующую данному мультифайлу материальную систему. В физике эти атрибуты носят название интегралов движения, наиболее известными из которых являются так называемые аддитивные интегралы движения, т. е. энергия, импульс и момент импульса. Набору базисных состояний, посредством которого субъект (он же квантовомеханический наблюдатель) изучает материальные системы, соответствует его базис файлов. На практике она задается тем макроскопическим прибором, которым пользуется экспериментатор.

В квантовой механике считается, что в качестве цензора субъект представляет собой нечто тривиальное. Он бессмысленно, наугад выбирает из мультифайла какой–нибудь файл, а остальным приписывает веса равные нулю, т. е. осуществляет то, что на языке квантовой механике следует назвать редукцией ансамбля Гиббса, соответствующего данной материальной системе. Рассматривая субъектов как неких бездушных автоматов по выбрасыванию случайных чисел, физики надеются сохранить объективный характер своей науки.

При редукции мультифайла–ансамбля происходит то, что иначе как чудом назвать невозможно. Вместе с мультифайлом, апперцептированным субъектом, редуцируется и сама соответствующая ему материальная система. Для того чтобы умом понять это, в натурфилософию следует ввести категорию эмпатии. В математическом смысле это вполне определенное понятие, соответствующее в теории множеств тому, что называется биективным, взаимнооднозначным соответствием каких–либо множеств. В квантовой же механике биекции соответствует представление о так называемых сцепленных состояниях материальных систем. Очень важно усвоить метафизический смысл эмпатии — она, в сущности, реализует связь духовного с материальным.

* * *

Казалось бы, что натурфилософия, какой бы изящной она не представлялась, имеет значение только для более углубленного понимания принципов квантовой механики. Это, однако, далеко не так. Мы сейчас увидим, как на языке натурфилософии можно сказать нечто очень важное о том, как осуществляется мыслительный процесс.

В сознании, где все ясно и светло, мы можем нарисовать себе цель и пытаться двигаться в ее направлении. Но это будет плохо получаться, если цели души другие. Сознание обладает сигнальной системой, и мы можем достаточно хорошо понять, что нам говорит тот или иной человек или что написано в книге. В отличие от этого язык души нам очень плохо понятен — не человеческий он. Тем не менее, мы можем как–то понимать, что требует от нас душа. Ситуацию эту очень отдаленно, конечно, но можно сравнить с той, которая возникает перед исследователями, занимающимися расшифровкой текстов вымерших языков. Не понимая смысла написанного, они, тем не менее, выдвигают различные гипотезы о содержании таинственных текстов и даже предлагают свои варианты переводов. Особенно это касается любителей. Вполне понятно, что при таком подходе мы вряд ли приблизимся к смыслу написанного. Даже если кто–нибудь и угадает вполне правдоподобно содержание древнего текста, у него нет, однако, никакой возможности убедить в этом других. И, тем не менее, в отношении души такой метод «случайного попадания» достаточно хорошо работает. Дело в том, что душа — это не мертвый камень с иероглифами — она желает руководить нашими поступками, и поэтому сигнализирует нам эмоциями, насколько наши мысли близки к ее замыслам. Люди стали существенно лучше понимать послания души после создания Фрейдом психоанализа с его специфическим языком. Скорее образно, чем по существу, мы можем сравнить Фрейда с Шампольоном, научившемся читать египетские иероглифы. «Словами» языка психоанализа являются, по большей части, аллегорические символы, и каждое его «предложение» — это метафора, несущая очень много смыслов. У этого языка есть своеобразный синтаксис — он знает, например, некие приемы сочетания символов, известно ему и эмфатическое ударение. Важной, но весьма непросто определяемой категорией психоанализа является то, что можно назвать мотивационным комплексом. Практически то же самое К. Юнг обозначил термином архетипипический комплекс — разница здесь связана с происхождением мотивационных комплексов, но не их сутью. Мы, не вмешиваясь в спор Фрейда с Юнгом, мы можем, для краткости, все называть архетипами. Архетипы — это и есть те сущности, которые и «разговаривают» с сознанием. В этом смысле каждому архетипу можно поставить в соответствие некую информацию. Дело только в том, что мы не знаем, каким языком эта информация выражена.

Сейчас я опишу, пользуясь понятиями натурфилософии, некую схему взаимодействия сознания с бессознательным. Будем для упрощения считать, что все свои поступки человек совершает сознательно. В соответствии со своим культурным базисом субъект апперцептирует неопределенную информацию, содержащуюся в том или ином архетипе его бессознания в виде соответствующего мультифайла. В своей цензорной ипостаси субъект гораздо сложнее, чем его квантовомеханический тезка. О работе субъекта в качестве цензора в учении Фрейда говорится достаточно много. Далее, преобразованный цензором мультифайл поступает в ту доступную сознанию область бессознания, которая называется памятью. Записанный в памяти мультифайл подвергается своей дальнейшей обработке, но уже сознательной. При этом противоречащие логике файлы удаляются из запомненного мультифайла. В идеальном случае остается лишь один файл, повторенный в редуцированном мультифайле бесконечное число раз. Если же сознание не может логически что-нибудь выбрать из оставшегося сильно редуцированного мультифайла, то оно поступает так же, как и в случае квантовой механики — т. е. выбирает наугад какой–либо из оставшихся файлов и принимает записанную в нем информацию к действию. Таким образом, мы можем рассматривать сознание как некий верхний этаж цензуры.

Однако приведенного описания натурфилософии мышления еще недостаточно для понимания работы психики. Непонятно, например, как записать в виде мультифайла такое свойство архетипов, как их стремление к некоторой ведомой им цели, которую они навязывает сознанию. Сейчас я сделаю некоторое утверждение, которое устремит нашу мысль в то грандиозное русло, которое и называется метафизикой. Это само собой напрашивающееся утверждение заключается в том, что архетипы и соответствующие им мультифайлы являются живыми существами!

Такое заявление само просится на язык, поскольку любому верующему известно, что живой является именно душа, а «человек — это душа, обремененная трупом». Мы понимаем, что физика, в современном ее виде, описывает только косную материю, поэтому мы без какого–либо ущерба для логики можем считать живые мультифайлы существами бестелесными. Если же физика и протянет когда–либо свои руки к жизни, то это мало что изменит в последующих рассуждениях. В дальнейшем я буду называть живые мультифайлы психионами , а образованные ими души психеями.

Какими же свойствами должны обладать психионы, чтобы мы могли считать их живыми, иначе говоря, что же такое живое? Во–первых, каждый психион должен обладать какой–либо целью. Во–вторых, психионы должны уметь взаимодействовать друг с другом. Это свойство психионов мы будем называть уже известным нам термином эмпатия. По своему натурфилософскому смыслу эмпатия — это частичное слияние живых мультифайлов, соответствующих психионам. В–третьих, каждый из эмпатированных психионов должен уметь навязывать свою цель другим. Эту способность следует считать количественной, и «силу» того или иного психиона мы будем называть его харизмой.

Если задуматься и попытаться определить аксиоматически, чем должен обладать участник игры в соответствующей математической теории, то это как раз те свойства, которые мы приписали психионам. Однако для того чтобы участники вступили в подлежащую математическому рассмотрению игру, нужно еще нечто очень важное, а именно, должны существовать правила игры. Это, однако, в нашем рассмотрении отсутствует. Отсюда, на мой взгляд, следует вызов современной математике. Она должна заняться аксиоматизацией «игры без правил». Какими свойствами должны обладать участники игры, чтобы ее правила образовывались сами собой во время этой игры, скажем, от беспощадной драки дрекольем до тонких придворных интриг. Возможно, придется уточнить понятие эмпатии, чем–то похожим на атрактивность или, по–гумилевски, комплиментарность психионов. Это может оказаться необходимым для понимания того, как психионы образуют союзы вроде тех, что мы назвали душами–психеями. Таким образом мы можеь дать очень общее определение Жизни: «Что — Жизнь? — Игра!», и живое — это от, что способно играть.

* * *

Обобщенно математический аппарат физики можно назвать аналитикой. Мы можем считать, то аналитическая математика имеет дело с тем непрерывным многообразием, которое называется пространством в самом широком смысле этого слова. Кроме этого, в математике есть некий круг дисциплин, в основе которых лежит не пространство, а та предельно общая категория, что называется множеством. Среди этих дисциплин, объединенных под названием дискретная математика, можно назвать теорию вероятностей, кибернетику, теорию информации, теорию игр. Легко заметить, что во всех этих математических дисциплинах, явно или нет, но обязательно действуют субъекты. Это наблюдение позволяет связать удивительные свойства субъектов мироздания с тем, что в математике называется абстракцией актуальной бесконечности. Представление об актуальной бесконечности как неотъемлемом атрибуте божественного впервые появилось в трудах кардинала Николая Кузанского, известного схоласта XV века. Гегель тоже понимал актуальную бесконечность в том же смысле, противопоставляя ее «дурной», потенциальной бесконечности, свойства которой, в сущности, не отличаются от таковых «конечности». В математику абстракция актуальной бесконечности проникла вместе с теорией множеств, созданной знаменитым Кантором (между прочим, Кантор тоже считал свою теорию относящейся к божественному). Однако теория актуально бесконечных множеств является, как и положено математической теории, чисто количественной. В ней нет ничего, что могло бы говорить о свойствах субъектов, фигурирующих в дискретике. В этой связи, оставаясь в рамках этой отрасли математики, мы можем считать психеи существами бесплотными.

С другой стороны, мы можем рассчитывать, что физическое пространство–время содержит в себе и актуальный аспект, имеющий отношение к тому, что в науке называется физическим вакуумом. Однако этот аспект важен лишь для понимания физических свойств психей, но не их духовного содержания. В работе http://www.UtopiaUltima.narod.ru/ на вполне понятном языке описывается то захватывающее для науки и индустрии, что можно ожидать от актуально бесконечного аспекта пространства–времени.

Если читатель готов принять нарисованную здесь картину, в истинности которой я не сомневаюсь, то он должен принять и следующее грандиозное полотно, которое и следует называть Метафизикой. Все психионы являются «жителями» Всеобщего информационного пространства мироздания, которое можно, вслед за Гегелем, назвать Астралом. В Астрале ведется космическая Игра. Условия игры таковы, что психионы сливаются в разного рода и разной прочности союзы–психеи, комплиментарные и антикомплиментарные по отношению друг к другу. Все эти союзы образуют некоторые иерархические структуры, характеризующиеся уровнем стратегичности своих целей. Можно думать, что эти иерархии не имеют ограничивающего их сверху предела, т. е. они устремлены в бесконечность. В этом смысле сомнительно думать, что Мироздание имеет конечную Цель, по достижению которой его существование теряет смысл. Что же касается частных целей, свойственных тому или иному иерархическому уровню Астрала, то они, конечно существуют. Сейчас мы можем лишь гадать, оставаясь в рамках современной космологии, о конечной цели нашей Вселенной и совсем разводить руками, думая о роли наших душ в достижении этой цели — остается лишь надеяться, что эта роль не последняя.

Сейчас психеи людей прочно привязаны к материи, которой являются не только наши тела, но наша материальная культура – продолжение наших тел, которая по массе организованной материи значительно превосходит массу того движимого имущества, которым являются наши тела–биороботы. В таком своем состоянии психеи можно назвать биопсихеями. В отличие от этого «ангельским» психеям, не связанным непосредственно с косной материей, можно присвоить имя теопсихей. Какова астральная судьба биопсихей после смерти их тел, и превращения их в теопсихеи, то это вопрос не ко мне, но к теологам. Что же касается целей человечества в земной юдоли, то мне кажется, что она заключается в соответствующей целям нашей Вселенной, трансформации всей ее материи в нашу материальную культуру. Наши биопсихеи эмпатически связаны с теопсихеями Астрала, так что инструкции, как это делать, мы в свое время, по–видимому, получим.

Я надеюсь и был бы очень рад, если бы это мое послание настолько заинтересовало некоторых участников форума, что они не пленились бы заглянуть на сайт http://www.UtopiaUltima.narod.ru/.

Ваш Metaphysic.