Может ли демократия быть диктатурой? Опции

[Антон Ян]

Казалось бы, сама постановка вопроса абсурдна, как можно ставить знак равенства между понятиями «демократия» и «диктатура», настолько они вроде бы противоположны и несовместимы друг с другом. Германский социал-демократ К.Каутский в своей работе «Диктатура пролетариата» (Wien, 1918, Ignas Brand) именно так и рассуждал: «… Буквально слово диктатура означает уничтожение демократии. Но, разумеется, взятое буквально это слово означает также единоначалие одного отдельного лица, не связанного никакими законами».

Вот так, однозначно и категорично: «Диктатура означает уничтожение демократии». Не правда ли, звучит, вроде бы, очень убедительно? И, казалось бы, что тут можно возразить?

В.И. Ленин отреагировал на работу Каутского почти мгновенно. В октябре – ноябре 1918 года он пишет работу «Пролетарская революция и ренегат Каутский», в которой очень убедительно опровергает утверждения Каутского: «Либералу естественно говорить о «демократии» вообще. Марксист никогда не забудет поставить вопрос: «для какого класса?» Всякий знает, например, – и «историк» Каутский знает это тоже, – что восстания или даже сильные брожения рабов в древности сразу обнаруживали сущность античного государства, как диктатуры рабовладельцев. Уничтожала ли эта диктатура демократию среди рабовладельцев, для них? Всем известно, что нет». <…>
Чтобы из либерального и лживого утверждения, данного Каутским, сделать марксистское и истинное, надо сказать: диктатура не обязательно означает уничтожение демократии для того класса, который осуществляет эту диктатуру над другими классами, но она обязательно означает уничтожение (или существеннейшее ограничение, что тоже есть один из видов уничтожения) демократии для того класса, над которым или против которого осуществляется диктатура.
(В.И. Ленин. «Избранные произведения в трёх томах». Т.3. М.: Изд. Политической литературы, 1987. С. 6).

То есть, В.И. Ленин обращает наше внимание на то, что «марксист» Каутский говорит не как марксист, а как либерал: о «демократии вообще». Именно либералам свойственно вести речь о демократии, свободе и правах человека вообще, то есть в философском как бы смысле. В то время как в реальной истории человечества демократии были самыми разными: рабовладельческими, капиталистическими, социалистическими и другими, то есть народными и антинародными по своему содержанию.

На примере рабовладельческой демократии античности, т.е. с опорой на реальный исторический факт, В. И. Ленин, показывает, что в эксплуататорском государстве, то, что является демократией для правящего эксплуататорского класса (рабовладельцев) одновременно является диктатурой этого правящего класса для эксплуатируемых ими классов и слоёв общества. И чем больше демократии, прав и свобод в эксплуататорском государстве у рабовладельцев, олигархов и банкиров (эксплуататоров), тем меньше всего этого у рабов и людей труда (эксплуатируемых). А капитализм, как ни крути, система всё-таки эксплуататорская. Ведь если капитализм был таким в 16-19 веках, то, что в его природе могло измениться. И после разрушения силами мирового и внутреннего зла Советского Союза можно видеть очередной виток наступления капитала на социальные права и свободы людей труда по всему миру, в том числе и в странах Европы.

В 20-м веке, благодаря благотворному влиянию на мир примера СССР, капитализм вынужден был приспосабливаться, рядиться в миротворческие одежды, идти на социалистические уступки людям труда в своих странах, что привело к созданию в Европе целого ряда так называемых «социальных государств». Но волк, вынужденно надевший для маскировки овечью шкуру, всё равно остаётся по своей природе хищником, так как хищник и живёт за счёт поедания других живых существ. И другим он быть просто не может, такова его природа.

Точно так же и капитализм – это система, в которой одни люди (меньшинство) живут за счёт огромной массы других людей, система построена как отношения хищника и жертвы. А потому все системы формирования массового сознания в капитализме нацеливает людей преимущественно на субъектно-субъектные отношения. Целенаправленная и настойчивая пропаганда конкуренции и эгоизма отдельной личности (названной индивидуализмом) лишь подтверждает это. Конкуренция и есть нацеливание людей на субъектно-субъектные отношения, на отношения, в которых как поросят у корыта с кормом, людей заставляют драться, толкаться, бороться друг с другом за работу и вообще за выживание. В этой системе первично не нацеленность на профессиональное дело (на субъектно-объектные отношения) как это принято было в обществах традиционного типа (в том числе и в СССР), а важнейшим условием выживания в такой системе - устранение конкурентов. Потому что отличного профессионала занятого конкретным делом, может обмануть, обжулить, обанкротить жулик, мошенник, авантюрист, рейдер, хищник. В этой системе человеку как в дикой природе приходится всё время быть в напряжении, чтобы не обманули, не обжулили, не обанкротили. Чтобы быть «успешным» в этой системе необходимо самому превращаться в хищника, чтобы «съесть» первым своих конкурентов, иначе кто-либо из них «съест» тебя.

И теперь о диктатуре. Ленин заостряет внимание на ещё один момент, на то, что Каутский: «…сказал, кроме того, явную историческую неправду, будто диктатура означает власть одного лица. Это и грамматически неверно, ибо диктаторствовать может и кучка лиц, и олигархия, и один класс, и т. д.». (Там же, с. 7).
И в самом деле, не удивляет же нас такие понятия как диктатура пролетариата, военная диктатура и др. То есть диктатором может быть не обязательно только один человек, ведь речь здесь идёт о диктатуре огромной части народа (пролетариата, военных и др.), о диктатуре огромной части демоса. А разве рабовладельческие демократии греческих полисов не являлись диктатурой не одного какого-то лица, а многих рабовладельцев для рабов и другой части населения полисов? А капиталистические демократии разве не представляют собой диктатуру владельцев капитала как класса? Эксплуататорские демократии просто не принято было называть диктатурами: диктатурой рабовладельцев, диктатурой капитала, диктатурой олигархов и т.п., так как не будут же господствующие классы сами себя называть диктаторами. А у кого власть и кто платит, тот и заказывает идеологам своим придумывание названий.

Как власть, демократия точно также как и автократия, тоже диктатура. Вообще любая государственная власть, на мой взгляд, есть не что иное, как диктатура. А если власть не диктует, а «мямлит», то это беда, но не власть. Беда для государства, беда для населения, беда для всего и всех: на примере горбачёвского периода мы получили этому наглядное подтверждение. Но в отличие от автократии (диктатуры как бы одного лица), демократия – это диктатура огромного числа людей (класса, сословия, клана и т.п.). Во многих современных справочниках даётся такое же определение: «Диктатура (лат. – неограниченная власть) – способ осуществления государственной власти, политический режим абсолютного, ничем не ограниченного господства лица, общественной группы, класса». (История России: учебный словарь-справочник. Под общей редакцией Блохина В.Ф. Брянск: «Курсив», 1996. С.87-88).

И главное в понятии «демократия», то, в чьих интересах диктует та или иная демократическая власть: в интересах узкого правящего слоя людей (рабовладельческая, капиталистическая демократия) или в интересах большинства населения страны (советская демократия). Капиталистическую (либеральную) демократию сами же идеологи либерализма часто называют демократией в интересах защиты прав меньшинства. То есть получается, что либеральная демократия защищает интересы олигархов, банкиров, гомосексуалистов и им подобных, так как их как раз и меньше всего в обществе. А социалистическую демократию в Советском Союзе уверенно можно называть народной демократией. И не потому, что правил в ней народ, демократия как идея народовластия, на мой взгляд, не более чем утопия. Нигде и никогда ни один народ государством не управлял и это невозможно в принципе, особенно в государствах с многомиллионным и даже миллиардным населением. А потому народной, что социалистическая демократия в Советском Союзе работала на интересы народа, на интересы всего населения страны.

Персонификация диктатуры, то есть изображение диктатуры как ничем неограниченной власти одного только человека насаждается либеральной пропагандой, так как это выгодно Западу. Выгодно тем, что любого лидера страны, неугодного Западу, можно манипуляцией слов отделить от населения страны и объявить диктатором, угрожающим якобы демократии, «цивилизованному» человечеству и своему же населению. Выгодно тем, что позволяет Западу свою агрессию против страны-жертвы изображать как якобы миротворческую миссию по устранению диктаторов и насаждению демократии. Мы видели этот приём манипуляции общественным сознанием на примере агрессии против Югославии, Ирака, Египта, Ливии и других стран мира.

Выгодно также тем, что позволяет маскировать истинное содержание процесса, проводимого Западом в русле проекта глобализации, суть которого состоит в создании на планете сети диктаторских марионеточных режимов, управляемых из единого мирового центра, создаваемого хозяевами доллара на базе территории США.