Что такое современная рыночная экономика, Введение в теорию и практику финансового капитала Опции

[Владимир Першин]

Соображения, изложенные ниже, адресованы тем, кто занят критикой современной экономической модели, осуществляет поиск экономических моделей будущего общества и переходных экономических моделей от современной эпохи к социализму и коммунизму.
__________________

Мировой экономический кризис явно обнаружил самое слабое звено в экономическом устройстве современного общества. Это финансовая система вообще и банковский сектор в особенности. Следовательно, проблема их модернизации выходит на первый план. Решим ее, значит вытащим всю цепь проблем, от которых задыхается сегодня и Россия, и весь мир. Не справимся, то все намеченное останется благим пожеланием или в лучшем случае будет осуществляться административными и силовыми методами, следовательно, грубо, неэффективно и, главное, бесперспективно. Вот главный вызов, сделанный глобальным кризисом современной экономической науке и практике.
Чтобы ответить на него, необходимо прежде всего в корне пересмотреть наши представления об устройстве современной экономики. Да, она рыночная, но не просто рыночная. Сегодня это органическое единство трех рыночных моделей, которые сформировались по мере исторического развития и которые существуют до сих пор. Рассуждать о рыночной экономике вообще, как это повелось у нас с начала «перестройки», так же нелепо, как говорить о воздухе, забывая о том, что он состоит из водорода, кислорода, углерода, азота и т.д.
Первая модель – это простая рыночная экономика, основанная на личном труде мелких товаропроизводителей. Главная их цель и побуждающий мотив – получить деньги за свои товары и купить на них другие. Сегодня простая рыночная экономика представлена массой индивидуальных предпринимателей, эксплуатирующих только свой труд.
Вторая модель – это капиталистическая рыночная экономика, основанная на наемном труде под началом собственников средств производства, в том числе земли. Главная их цель и побуждающий мотив – это прибыль от вложений денежного капитала в торговлю, промышленность и банковский сектор, а также получение ренты с земли, строительных участков и прочей недвижимости. Сегодня это представители так называемого малого и среднего бизнеса, включая мелкие и средние банки, осуществляющие расчетно-кассовое обслуживание и кредитование физических и юридических лиц, а также различные собственники земли, жилья и прочей недвижимости.
Третья модель – самая современная и потому господствующая над первыми двумя – это финансово-капиталистическая рыночная экономика, основанная на финансовом капитале, то есть на слиянии и централизации в одних руках банковского капитала и капитала реального сектора экономики. Сегодня этими руками являются отдельные финансовые олигархи и их группы, а их инструментами – крупные частные и в особенности национальные центральные банки, некоторые из которых являются национальными по форме, но мировыми по существу. Главным среди них, а потому и глобальным центральным банком является Федеральный Резерв США, который, мало того, что национальный, но еще и принадлежит частным лицам. Это главное противоречие мировой финансовой системы, которое, если не снять, будет и дальше циклически разрешаться национальными, региональными и глобальными кризисами финансовой системы, а значит и экономики в целом.
Мы живем в эпоху не просто рыночной экономики, а в эпоху финансового капитала вообще и мирового в особенности. К сожалению, их сущность, а значит и сущность современной финансовой системы во многом остаются белым пятном в экономической науке. После Гильфердинга («Финансовый капитал», 1910) и Ленина («Империализм, как высшая стадия капитализма», 1916) экономическая теория не продвинулась в этом фундаментальном вопросе ни на шаг, демонстрируя тем самым почти вековую отсталость экономической науки от экономической практики. Это неизбежно привело к тому, что современная рыночная экономика до сих пор воспринимается и, следовательно, отражается в законодательстве с точки зрения первых двух моделей, то есть, неадекватно. Финансовый капитал, например, представляется и трактуется совершенно в монетарном духе – как накопленный денежный капитал в виде различных фондов частных предприятий, банков, финансовых корпораций, страховых компаний и т.д., или как акционерный капитал и обращающиеся на фондовых рынках акции. Следовательно, и финансирование производства представляется возможным только за счет накопленных источников – собственных и привлеченных инвестиций. Это совсем не так. То, что было правильно для капиталистической рыночной экономики (например, тот простой факт, что всякий капиталистический бизнес начинается с авансирования известной суммы заранее накопленного денежного капитала) совершенно неверно для эпохи финансового капитала.
В лучшем случае на эпоху финансового капитала смотрят сквозь призму второй модели, то есть капитализма не далее XIX века, в худшем – глазами монетаризма XVII века, согласно которому считалось, что богатство общества создается не в сфере производства, а в сфере обращения, то есть на рынке. Отсюда главными целями были тогда развитие внешней торговли и накопление денег (золота). Монетарный характер российской экономической политики последних 20 лет становится совершенно очевидным, если вместо слов «развитие внешней торговли» поставить «интеграция в мировую экономику», а «золото» – заменить на «доллары и евро».
С подачи наших стратегических конкурентов мы так уверовали в абстрактную рыночную экономику, что просто стесняемся лишний раз произнести слово «капитализм». Что касается финансового капитализма, то он для нас как бы и вовсе не существует. Отсюда наивные сказки известных рыночников о неком мире, в котором современные государства представляются независимыми товаропроизводителями, об их свободной конкуренции на свободном мировом рынке, о «невидимой руке» этого рынка и т.д. Судить о современной экономической эпохе с точки зрения ходячих рыночных представлений и строить на этом внутреннюю и внешнюю политику государства сегодня не только нелепо, но и смертельно опасно. Пора покончить раз и навсегда с этим губительным для нас дилетантством.