Сергей Кургинян

НАША РЕАЛЬНОСТЬ И ИХ ВОЗМОЖНОСТИ

Доклад опубликован в журнале "Россия XXI". 1997. #9–10

1. Две реальности

15 дней отпуска, которые я позволил себе в этом году, я провел в костромской деревне. Должен сказать, что, хотя я очень люблю природу и не имею никаких притязаний с точки зрения образа жизни, впечатления были абсолютно шоковые. Не знаю, можно ли себе позволять такие опыты, такой перепад уровней жизни. Это маленькая деревня в 500-х километрах от Москвы. Соседи завели щенка, щенок скулит каждый раз, когда мы выходим на террасу, его надо бы покормить, но нельзя кормить щенка лучше, чем едят его хозяева. Возникает трагическая проблема, которой не было никогда: ты несешь пищу щенку, но поскольку сами соседи едят только картошку и хлеб, то, принося щенку остатки тушенки или скисшее молоко, надо думать, не оскорбление ли это для соседей. Потому что у них — нет ничего.

В деревне оставалось еще несколько мужиков, пытавшихся еще что-то делать. Теперь бежали и эти. По моим оценкам, спилось 90% мужского населения. Фабрика закрыта. Четыре бывших руководителя коммунистической организации в этом месте — главные бандиты. Есть бандиты, не входящие в компартию, но все, кто входил в ее местную верхушку, — сегодня банда. Народ не делает различий между Зюгановым и Ельциным, при очень высоком авторитете Сталина и всего, что с ним связано. Конец брежневского периода, несмотря на хорошее тогда материальное положение, ненавидим потому, что "это те самые, которые нас тогда понукали, а теперь сидят и нас же душат".

Настроение — умирать. Никаких признаков борьбы нет. О смерти говорится очень часто. С момента моего последнего приезда появилось новое большое кладбище. Идет варварская рубка леса, которой не было никогда. Когда я спрашиваю: "А чем вы будете топить завтра при такой вырубке?" — отвечают: "Ничем". Фермеров нет вообще. Распахивание полей носит спорадический характер, если кто-то крутит какую-то махинацию и ему надо часть денег на это списать. 100% населения занято подсобным натуральным хозяйством. "Контора", т.е. администрация фабрики, живет очень хорошо, а рабочие получают по буханке хлеба "в счет зарплаты", которую давно не платят. Иногда — раз в полгода — выклянчивают по 20тыс. рублей. 20тыс. — это большие деньги, это возможность купить постного масла и что-то пожарить.

А посреди всего этого ездят и стоят машины, заваленные ширпотребом. Продукты дороже, чем в Москве, по простой причине: эти продукты в Москве и закупаются.

Я не хочу обобщать этот опыт на всю страну. Надеюсь, что в больших индустриальных городах по-другому, что на юге России не так, но я приехал с таким опытом. Мои друзья вернулись с Камчатки. Картина примерно такая же. Поголовная занятость населения приусадебным сельским трудом. Вся территория заросла полудачами. Полная криминализация. И уже фактически свершившееся разделение Камчатки на северную и южную. Разделение — с большими перспективами сепаратизма на завтра. Ибо этнический фактор расчленения уже работает. Все народы, которые давно существуют только на бумаге, начинают претендовать на какие-то "национальные территории".

И когда я с этим опытом в Москве сел в машину, которая подъехала к поезду, со мной действительно что-то произошло. Я ехал, смотрел на огромные стенды, на которых написано: "Если ты хочешь чего-то, то купи себе немного...", и понимал, что это несовместимые, непересекающиеся реальности. Со мной произошел какой-то экзистенциальный человеческий шок; наверное, уже организм не может выдержать переброски из такой деревни, в которой я был, в Москву. Но ведь езжу туда каждый год, и ничего подобного со мной не было.

Мне кажется, что я не имею права превращать свой опыт в аналитику, но и вычитать опыт из аналитики тоже глупо. Поэтому первое, что я утверждаю: рождаются две непересекающиеся реальности бытия. И нормальный человек, мыслящий хоть какими-то категориями целого, уже не может переходить без шока из одной реальности в другую. Это слишком контрастный "душ".

А по приезде в Москву я посещаю некие привилегированные аналитические мероприятия (надоело слово "тусовки", но тянет сказать именно так). И что я там слышу? "Ситуация в России неуклонно улучшается, мы прошли самую тяжелую фазу, начинается реальный экономический рост..." Я смотрю на людей и пытаюсь выявить в них какой-нибудь элемент лжи. Я хочу верить в то, что говорящий мне человек понимает, что лжет, — и не вижу этой лжи. Я режиссер, и мне полагается считывать психологическую компоненту в высказываниях. Рядом со мной сидят люди, "делающие решения" в нашей стране, которые с огромным оптимизмом, стуча кулаком по столу, говорят: "Начинается рост, страна вышла..." Я пытаюсь прочитать фальшь в высказывании. Фальши нет, вообще нет никакого зазора между говорящим и говоримым. Что это?

Если эти люди так искусно лгут, что я не могу увидеть "зазор", то пора закрыть театр "На досках". Потому что искусство отступает перед жизнью. Жизнь становится такой игрой, которую нельзя переиграть. В противном случае я должен верить, что они не лгут, что они действительно в этом убеждены. Тогда я должен считать, что либо это безумно глупые люди (но я вижу, что это не так), либо... либо мы существуем не просто в социально страшно далеких друг от друга "мирах". Мы существуем в параллельных реальностях. В одной из этих реальностей — одни представления, один ценностной фокус, один язык, одно ощущение добра и зла, долженствования и отвергания, в другой — совершенно другие. Значит, Россия становится не только социально расслаиваемым обществом, наподобие торта "Наполеон". Этот "торт" еще и "порезан на куски". И каждый "кусок" лежит на отдельном блюде в отдельной комнате.

И тогда рождается вопрос ко всем нашим "аналитическим штудиям": что мы описываем? Если мы описываем некоторое хотя бы сложно построенное целое, организм, в котором есть ритм, кровообращение, пульс и все прочее, то мы можем одним способом прогнозировать, предсказывать, применять одни инструменты анализа. Если есть живое и возможности сращивания, то нужен хирург, который может что-то с чем-то сшить. Если же это уже не части целого, тяготеющие друг к другу, а куски мяса, лежащие на прилавке Бытия, то нужен не физиолог. Нужен патологоанатом.

Итак, первое условие содержательного разговора: можно ли найти какой-то общий знаменатель для того, чтобы доклад о ситуации в России — где мы находимся, что с нами происходит, — был бы как-то воспринят целым и через это восприятие способствовал бы собиранию расползающейся целостности? Пусть он будет по-разному оценен, этот доклад! Но главное — чтобы он был онтологически признан разными бытийственными "мирами", на которые распалось российское целое. Может быть, какой-то злодей скажет: "Ну и хорошо, что так плохо". Я уже этим буду доволен, потому что появится хоть какая-то аутентичность аналитической мысли. И аналитика станет тем, чем должна быть. Аналитикой Dasein, — как говорил Хайдеггер. Но мы ведь не можем найти общего языка! В ситуации, когда мощной оппозиции не существует, когда шансы на приход кого-то нового к власти и изменение сегодняшней стратегической парадигмы равны нулю, в этой ситуации такой уровень "вавилонизации", такой уровень разброса в оценочных базах лишает нас даже шансов на "глухую оборону". Мы даже этого не можем сделать, потому что рядом люди, которые говорят: "Да вы что! Все нормально, все движется вперед..." и т. д.

2. "Лишняя страна"

Позволю себе перейти к тем двум группам событий, которые мы обсуждали с рядом близких коллег и которые признали наиболее важными. Первая касается такой банальной вещи, как маневры других государств на сопредельных нам территориях.

ХРОНИКА УЧЕНИЙ НАТО В 1997ГОДУ

21января. На Черном море вблизи Констанцы корабли ВМС НАТО проводят учения по контролю за коммуникациями, высадке десанта с привлечением Грузии, Украины, Болгарии, Румынии, Турции.

1февраля. В Кишиневе проходит международная конференция по планированию на 1997год военных учений программы НАТО "Партнерство во имя мира". Участвуют делегации Румынии, Болгарии, Франции, Венгрии, Италии, Словакии, Турции, США, Узбекистана и Молдовы.

28марта. Отряд кораблей НАТО, завершив трехдневный дружественный визит на Украину, покинул Одессу. С руководством ВМС Украины обсуждались будущие учения "Морской бриз—97".

2апреля. США и Литва приступили к совместным месячным военным учениям на базе литовского миротворческого контингента — на бывшем советском военном полигоне.

7апреля. В Одессе с "дружественным визитом" пришвартовались фрегат и эсминец ВМС Турции. По пути от Босфора до Одессы НАТОвские корабли вели гидрографическое обследование района, их средства радиоразведки работали на полную мощность, фиксируя и классифицируя источники радиоизлучений на побережье.

17апреля. В Закарпатье в Яворивском учебном центре проходит международная конференция по подготовке к июльским военным учениям. Собрались делегации США, Бельгии, Румынии, Македонии, Чехии, Греции, Молдовы и Украины.

18 июня. Многонациональные учения "Кооперейтив наггет—97" в рамках программы "Партнерство ради мира" начались в американском штате Луизиана. Участвует около 2 тысяч солдат, в том числе из Грузии, Казахстана, Киргизии, Молдавии, Украины и Узбекистана.

23июня. У побережья Болгарии в районе Варны начались наднациональные военно-морские учения в рамках программы "Партнерство во имя мира". Корабли стран НАТО, будущих членов блока и Украины отрабатывают операции по поддержанию мира и оказанию гуманитарной помощи.

16июля. На Яворивском полигоне в Закарпатье проходят тактические учения Украина—НАТО.

23июля. В эстонском Палдиски завершились крупные международные военные учения "Болтик челлендж—97" с участием семи стран Европы и США. Отрабатывались не только миротворческие операции, но и высадка частей в районе кризиса, преодоление минных полей, обезвреживание снайперов, были задействованы военные корабли, авиация, десантники.

24августа. В Крыму начались многонациональные военно-морские учения НАТО "Си— Бриз— 97" с участием кораблей США, Украины, Турции, Болгарии, Румынии и Грузии. Ожидалось участие Франции, Великобритании и Германии, но в ключевых столицах Европы приглашение Украины вежливо отклонили.

9сентября. На латвийском полигоне Адажи начались крупнейшие военные учения в рамках программы НАТО "Партнерство во имя мира". Учения продлились до 12 сентября. Из бывшего СССР, кроме балтийских государств, участвуют Молдова и Украина. НАТО выбрало для проведения учений именно Латвию из-за наличия в республике развитой инфраструктуры бывших советских военных баз.

15сентября. В Польше проходят военно-воздушные учения "Коготь Орла". Цель — усовершенствовать сотрудничество американской и польской военной авиации в миротворческих миссиях. Наряду с авиацией участвуют ракетные и радиотехнические войска. Одновременно проводятся учения штабного и командного состава сухопутных войск, получившие название "Бесстрашный орел". В них участвуют 300 командиров из Венгрии, Дании, США, Украины, Финляндии и Польши.

19сентября. На украинском полигоне Широкий Лан под Николаевым проходят трехсторонние учения НАТО "Казацкая степь— 97", в ходе которых парашютисты Украины, Польши и Великобритании получили задание срочно высадиться в условном государстве, охваченном этническими разногласиями.

23сентября. В Узбекистане закончились военные учения Центральноазиатского миротворческого батальона, в которых принимали участие подразделения США, России, Турции, Грузии и Латвии.

На первом этапе учений на полевой казахстанский аэродром близ Чимкента с восьми новейших американских самолетов, совершивших беспосадочный 19-часовой перелет с тремя дозаправками в воздухе из Форт—Брэгга (штат Северная Каролина), десантировались 500 военнослужащих и техника 82-ой аэромобильной дивизии США и 40 бойцов "Центразбата", проходивших подготовку в Форт—Брэгге. Затем с парашютами спустилось по взводу турецких и российских десантников.

На втором этапе на Чирчикском учебном центре в Узбекистане отрабатывалась тактика действий миротворцев в условиях, приближенных к реально возможным ситуациям дестабилизации обстановки в регионе — вооруженные действия экстремистов, захваты заложников, борьба со снайперами. НАТОвский генерал заявил журналистам, что "учения как бы говорят о том, что нет такой страны в мире, которую НАТО не могла бы охватить".

Зададимся вопросом: что, дуга таких учений, вот в такие сроки, может быть просто "променадом"? Им что в НАТО, нечего делать? Это первый фактор.

Фактор номер два.

В конце сентября в США была проведена шумная презентация доклада Центра стратегических и международных исследований под названием "Российская организованная преступность". Документ составлен на основе публикаций в российских СМИ и повторяет основные тезисы февральского послания Б.Ельцина Федеральному Собранию. Доклад касается, главным образом, темы проникновения организованной преступности во властные структуры РФ. Авторы — бывшие руководители ЦРУ Джеймс Вулси, Уильям Уэбстер и Роберт Гейтс, сенаторы Патрик Лики, Уильям Рот и другие — характеризуют Россию как "государство преступных синдикатов, контролируемое коррумпированными бюрократами, политиканами, бизнесменами и преступниками, то есть такое государство, с которым невозможно будет поддерживать нормальные отношения".

Основным критерием, дающим основания для такого вывода, считается коррупция в российских властных структурах. По уровню "некоррумпированности" в мировом рейтинге за 1996год России отведено 47место (хуже нее оказываются лишь 7стран). Одним из оснований для обвинений в организованной преступности в докладе является тесный контакт властных структур с крупным российским капиталом, в свою очередь связанным с криминалитетом. Утверждается, что "преступные синдикаты оказались больше всего в выигрыше от приватизации, проведенной через "аукционы", подогнанные под заранее отобранные банки или личности". В качестве примеров приводятся крупные аукционы последнего времени ("Связьинвест", "Норильский никель") и компроматы из российских СМИ на тему использования крупными банками своего положения в качестве уполномоченных для криминального бизнеса.

Еще один аспект обвинений — связи российских правительственных структур и отдельных крупных чиновников с недобросовестными или полукриминальными иностранными фирмами и компаниями. Последние громкие дела о коррупции в России взяты в докладе в качестве примера (Лобов и АУМ Синрике, дела о коррупции генералитета армии и флота, в частности, о распродаже имущества и техники Западной группы войск, дело бывшего председателя ГКИ А.Коха о получении 100тыс. дол. от швейцарской фирмы "Сервина Трейдинг"). Сюда же отнесены сомнительные связи российского бизнеса с международными финансовыми аферистами, такими как Борис Йордан, Джонатан Хей, Элизабет Хиберт, Юлия Загачин и другими. В то же время, заявлено в докладе, серьезные западные инвесторы не могут осуществлять стандартные деловые операции в России, так как многие функции правительства узурпированы организованными преступными группировками.

Вывод доклада недвусмыслен: несмотря на некоторые положительные сдвиги в российской экономике, Россия не может претендовать на роль самостоятельного государства в мире. Если же она представляет угрозу национальной безопасности США, то и поступать с ней надлежит так же, как со странами-угрозами: Ираном или Северной Кореей.

Почти одновременно на рассмотрение президенту Клинтону представлен доклад, составленный сотрудниками специальной межведомственной группы под руководством бывшего заместителя директора Агентства национальной безопасности (АНБ) США Джеральда Бурка, характеризующий действия российских преступных группировок в США как угрозу национальной безопасности. Этот вывод основывается на двух примерах: на истории с подводной лодкой, на которой якобы перевозились наркотики из России в Колумбию и обратно, и осуждении в США российского "вора в законе" Вячеслава Иванькова (Япончика).

Изложившая доклад "Вашингтон пост" заявляет, что растущее взаимодействие между российскими и колумбийскими преступными организациями является самой опасной тенденцией в контрабанде наркотиков в западном полушарии". Газета также приводит слова директора агентства по борьбе с наркотиками в администрации Клинтона Барри Макафри, что "русские, так же как и нигерийцы, — самые угрожающие криминальные организации на территории США". В докладе утверждается, что в РФ в настоящий момент действует более 8 тысяч организованных преступных групп, 200 из которых имеют связи с преступными организациями в 50 странах мира.

Со ссылкой на экспертов Департамента по борьбе с наркотиками и на ФБР в газете утверждается, что "русские группы", действующие в Майами, Нью-Йорке и Пуэрто-Рико, расширили участие в операциях колумбийских наркокартелей и занимаются отмывкой сотен миллионов долларов через созданные ими подставные банки в странах Карибского бассейна. Здесь же, как о сенсации, упоминается об обвинении, предъявленном жившему в Майами Людвигу Файнбергу, якобы предложившему посредничество в продаже колумбийским наркобаронам двух российских боевых вертолетов и диверсионной подводной лодки "Пиранья" для доставки наркотиков. (Позже выяснилось, что Файнберг блефовал и никаких "выходов" на производителей подводной лодки не имел.) Таким же образом подверстано в докладе дело Иванькова, которого представляли на суде как "лидера русской мафии" в США, но с большим трудом сумели осудить на 5 лет за рэкет.

Тем не менее в ближайшее время в Колумбию отправится группа сотрудников российских спецслужб для выяснения реальной картины деятельности и связей русской мафии с колумбийской, если они существуют. В ноябре также состоится (впервые за годы существования СССР и РФ) визит в Колумбию Е.Примакова, который по результатам работы группы подпишет специальное соглашение между странами по борьбе с наркотиками.

Наконец, в последних числах сентября директор ФБР Луис Фри выступил в Конгрессе перед членами влиятельного комитета по иностранным делам с докладом о деятельности русской мафии в США и ее связях с колумбийскими наркокартелями. Он заявил, что мафия из России превзошла по своим размерам итальянскую "Коза ностру" и представляет собой серьезную угрозу процессам реформ в России. Кроме того, он заявил, что ФБР имеет "прямые сведения" о том, что бывшие агенты КГБ тесно сотрудничают со многими преступными группировками России. Его поддержал председатель комитета по иностранным делам Бенджамин Гилман, заявивший, что русские преступники создали в США целую сеть настоящих супермаркетов по продаже оружия колумбийским наркодельцам и связанным с ними левым партизанам.

Совершенно ясно, что в США набирает обороты мощнейшая кампания по обвинению России в криминализации, которая якобы является серьезной угрозой национальной безопасности США. Об этом свидетельствует поток регулярных публикаций в американских газетах на тему "русской мафии", лишь за последние месяцы — несколько "фундаментальных докладов", представленных Конгрессу и президенту Клинтону. Совершенно очевидно, что на Россию, и в первую очередь на ее бизнес-сообщество, вновь стремятся навесить ярлык "империи зла", введенный в оборот Рональдом Рейганом. И сразу вспоминается еще один ярлык, навешенный на Россию соратником Рейгана, Бжезинским: "Лишняя страна".

3. Ярлыки и правда

Где эти знаменитые "тринадцать банкиров"? Я не спрашиваю, где Зюганов, но где эти 13 "умников"? Они не понимают, о чем идет речь? Они не понимают, что оказываются сжаты между внутренними антикапиталистическими левыми силами (если такие есть), отечественными спецслужбами, которые их ненавидят, иностранными спецслужбами и западным капиталом, который просто напрямую сообщает им об атаке?

Существует у нас в элитных мозгах какая-то дурацкая стратегия, которую мне тоже несколько раз пытались предлагать. Приходили мудрые люди, которые говорили: "Главное — не обращайте внимания. Это самый надежный способ. Будьте выше этого. Киселев там что-то про вас 28 минут говорил — надо на это наплевать".

Я режиссер. И это понимаю так. Я выхожу на сцену, меня, извините, облили помоями, а я, несмотря ни на что, должен быть необыкновенно корректен и вести себя так, как будто я на брифинге и никто этих помоев не видит. Это, извините, даже не пьеса "Голый король". Это еще смешней и разоблачительнее... Какой-то Беккет или Ионеско... Носорогов видят, но делают вид, что их нет.

Единственная правильная реакция в этот момент — сделать так, чтобы оппонент, решившийся тебя замарать, оказался сам в яме с нечистотами. И при этом — весь. По уши! Никаких других возможностей нет. Риск, который ты при этом испытываешь, ничего не значит. Все интеллигентские штучки насчет "не обращать внимания" надо забыть и оставить в 87-ом году. Естественно, после "наезда" Киселеву были нанесены ответные удары по всем направлениям. Вы видели, как весь этот "наезд" "скис" и исчез с политического горизонта. И делал я это не потому, что меня интересовал Киселев; пусть с ним Александр Васильевич Коржаков разбирается. А делал я это потому, что мне была важна реакция тех, кто стоял за его спиной, включая международное сообщество. Вот это мне было интересно. На это я тратил силы.

Теперь человек, начавший свою карьеру истопником на даче у Пастернака ("лакомая" должность, не правда ли?), выступает по телевидению и говорит: "Смотрите, как совпадают материалы Фри с тем, что Кургинян и Овчинский опубликовали в 1990 году в книге "Постперестройка". Это, наверное, просто Овчинский, ставший директором российского отделения Интерпола, клевещет на русский капитал". Вспоминаю 90-ый год. "Смотрите, как коммунисты пытаются дискредитировать капиталистические процессы в стране! Это коммунисты заказали книгу "Постперестройка"". Так кто все-таки заказал книгу?

Омерзительно, когда американцы так полощут отечественный капитал. Омерзительно, когда таким образом нарушается российский суверенитет. Но мы-то что должны по этому поводу делать? Мы должны на это смотреть и говорить, что этого нет? Или должны проявлять благородное возмущение и начать отстаивать этих людей? Какова стратегия отечественной элиты и какова все-таки ситуация? Это важно, потому что создается образ страны-демона, которую завтра можно оккупировать. Страны, вмешательство во внутренние дела которой — благородное дело. И что на это надо отвечать? Не трогайте наших "благородных бизнесменов"?! А эти "бизнесмены" — "с Гуся вода, с Бореньки худоба"! Они молчат!

Что будет дальше после этого доклада Фри? В какой-то момент самый одиозный из наших "капиталистов", кто меньше "там" нравится и слабее всех "вклеен в обоймы" — например, Смоленский, — во время своей поездки во Францию или еще куда-либо будет арестован. Если стоит знак тождества между ним и Япончиком — это и произойдет.

И как они будут реагировать? У нас в стране есть зубастая банда? Тогда эта банда должна понять, что в момент, когда тебя окунают в нечистоты, есть только одна возможность: чтобы твой противник получил таких нечистот четырежды — и отпрыгнул! Это ведь "проверка на вшивость". И ничего нет более глупого, чем защищать наших банкиров, когда они сами, сидя в баке с нечистотами, слитыми из Нью-Йорка, лишь говорят "какое-то это дерьмо не такое... и почему оно в баке, а не в джакузи?".

Подобным поведением они демонстрируют только одно: что они даже как банда недееспособны и неадекватны. Я не буду с жеманным видом разбирать — банда они или нет. Всем здесь находящимся, мне в том числе, давно ясно, что банда. Вопрос не в этом. Если это "зубастая" банда, которая способна хотя бы огрызаться в сторону подобных обидчиков, тогда это фактор политического процесса. А если не способна — тогда это не фактор. Это пустое место. Тогда налицо ситуация, при которой потеряна всякая способность политической ткани реагировать. И даже вырабатывается некое специальное правило, что, мол, не надо реагировать. Ибо это неприлично. Это — правило танатизации человеческой реальности. Оно, кстати, неопровергаемо. Ибо жить, по-видимому, действительно, "неприлично". Об этом много писал в своей "Волшебной горе" Томас Манн. Итак, налицо ситуация, когда подсказывают: "Этот человек, что вас прикладом толкнул, полицай, он вас толкает в расстрельный ров". А ему отвечают: "Нет, это просто хам, а я интеллигент. Ну и что, ну толкнул, а я пойду дальше. Реагировать — неприлично!"

Но ведь это способ самообольщения, применяемый узниками концлагеря! Уйти в себя, отвлечься от страшного Главного и заняться Частностями, позволяющими представить перед самими собой Гибель как Существование. Над ними летают самолеты вдоль границ, им выливают баки нечистот на голову, а они сидят и рассуждают о том, как "грохнуть" Потанина. Жизнь страны подчинена этой "священной задаче"! Но ведь это — элита. Каждый из этих людей в состоянии вертеть двумя—тремя политическими партиями, и отнюдь не обязательно проправительственными!

Потом мне говорят: "Нам надо защитить отечество в лице российского капитала". Я — не могу! Прежде всего, это невозможно. Так как если эти люди не в состоянии защитить себя сами, то они, прямо скажем, политические мертвецы. Далее — это бессмысленно. Ибо в таких ситуациях всегда бессмысленно лгать.

Организация, которой я руковожу, не питается воздухом. Она производит какие-то экономически рентабельные проекты. И вот, в связи с утверждением одного такого проекта, я был вызван в некую бюрократическую комиссию. На стульях подряд сидят человек 10 бизнесменов. Все выше средней упитанности, с мобильными телефонами. Основные суммы утверждаемых этой комиссией контрактов от полумиллиона до 5млн. долларов. Итак, "держатели проектов" сидят против двери утверждающей их проекты комиссии, а слева поворот коридора и глухой тупик.

Из двери выходит член комиссии, а со стула встает человек. Оба они ставят ноги на стул, клиент вынимает из кармана пачку стодолларовых купюр, примерно тысяч 30—40, и начинает члену комиссии отсчитывать, а тот начинает пересчитывать. А мы все напротив сидим, я в том числе. Счет идет минуты три — пачка толстая. Переложив полученную сумму в карман, член комиссии входит в дверь вместе с "дарителем", и тот через несколько минут выходит с подписанной бумагой.

Подчеркиваю, рядом глухой тупик коридора, но чиновник считает ниже собственного достоинства пройти три метра туда и загородиться от посторонних глаз. Все разговоры о передаче мзды в конвертах, кейсах забыты. Чиновник хочет, чтобы все видели, какой он "ценимый" член общества, и заодно хочет проверить, что его не "кинули".

Я вам рассказываю то, при чем я присутствовал.

Я прихожу в другое место и говорю: "Послушайте, вот это решение незаконное". Мне отвечают: "Вы правы, мы вас ценим, нет никакого желания идти на конфликт, у нас просто просьба, чтобы те ребята, с которыми вы спорите, написали отказную бумагу. Дело в том, что наши уже взяли "бабки" и им не хочется отдавать. Вот если те ребята напишут отказ, то бабки можно не отдавать". Это произносится прямо в кабинете!

Какой Фри?! Какая мафия?! Нет уже мафии! А есть — новые формы социально-политической организации общества! Единственное, в чем я могу упрекнуть господина Фри, — что он описывает нашу российскую ситуацию в терминах из нашей книги 7-летней давности. Мы и тогда, в книге "Постперестройка", и сейчас описываем правду конкретного времени. А высокопоставленные отставники из спецслужб США и господин Фри сегодня повторяют правду 90-го года. Нынче ситуация неизмеримо хуже. Это нельзя уже называть криминализацией. И это не мафия. Это что-то уже другое, о чем я буду говорить дальше. Эту правду надо назвать и не бояться. Я не боялся называть правду в 1990-ом году, когда кричали, что мы льем воду на мельницу Шенина, и не боюсь сейчас, когда якобы лью воду на мельницу Фри. Главная задача элиты — сказать своему народу правду о ситуации и добиться понимания этой правды, пробиться в самые разные сегменты общества, чтобы сознание людей могло эту правду не отторгнуть, а воспринять. Если мы называем себя интеллигенцией, то наша задача — ситуацию понять и донести до людей.

Я начал с вещей очевидных. Теперь я хочу задаться следующим вопросом. Вокруг нас летают самолеты, нас обвиняют, что мы демоны, и все это происходит при полном безразличии власти и оппозиции, к которому присоединилось еще и полное безразличие российского капитала. Но ведь антироссийские демарши ведутся не на пустом месте. Это не хеппенинг! Это конкретный жесткий зондаж: можно ли войти в Россию без войны? Ибо если идет война, то оказывается хотя бы вялое сопротивление. И я утверждаю, что, если будет хотя бы вялое сопротивление со стороны России, никто сюда входить не будет. Дураков нет.

Однако, если сопротивления нет вообще, если это вхождение в Россию — даже не нож в масло, а палец в воздух, будут входить. Где де-факто, а где и де-юре, где одним способом, а где — другим. Будут входить и уже входят. Маневры в Черном море прошли? Прошли. Следующая фаза маневров будет проходить в Керченском проливе. А там с украинской стороны все же Керчь, крупный порт, а с российской — рыбачьи поселки и никакой инфраструктуры. Значит, как только НАТО войдет в Керчь, считайте, что начнется его переход из Черного моря в Азовское. Но удержать Кавказ без Крыма и Черного моря нельзя, это столь же очевидно, как и то, что Волга, увы, впадает в Каспийское море. Почему — увы — об этом отдельно. С того момента, когда НАТО входит в Азовское море, юг России, Предкавказье становятся зоной спецопераций по отчленению этих территорий от РФ.

И не питайте никаких иллюзий по поводу русского национализма южнорусских элит. Этот национализм местами уже совсем не тот. Если Николай Егоров был централист, то его тезка Кондратенко уже совсем не централист. И в той постъегоровской южнорусской "националис-тической" среде уже есть лозунг "отделения от оскверненного злой силой Кремля".

Вторая сторона проблемы — в том, что власть своих функций не выполняет. А это значит, что южные регионы неизбежно будут договариваться с кавказскими элитами. Неизбежно. Просто для того, чтобы жить. И ближайшие поездки в Тбилиси глав администраций многих городов России станут первым шагом к тому, чтобы на уровне кавказского блока само существование описанной зоны с чужими учениями привело к отваливанию кусков от нашей территории и притяжению к этой зоне. Теперь о том, что Волга, увы, впадает... Запустить подобный процесс в Дагестане — что называется, дело техники. Дагестан — выход в Каспий. Если же зона этнополитических разломов выйдет к Каспию, она поползет по той впадающей Волге. Вначале ждите специфического "самоопределения" Калмыкии. Потом — все тюркские территории.

Я не буду подробно рассказывать о том, как будет выглядеть такая линия ползучих разломов. Это уже описано многократно. Но, полагаю, что для проведения описанных операций по расползанию разломов в объеме, достаточном для дезинтеграции России, может хватить года или полутора лет. И тогда вопрос о следующих выборах в России — прежде всего вопрос о территории, на которой их будут проводить. Потому что еще год раскрутки процесса южного регионального отчуждения в подобном режиме означает, что волжская трещина территории России будет полностью подготовлена. То, что происходит на Дальнем Востоке, вы знаете.

Далее — о западном направлении. Необходимо понять, что Лукашенко не будет находиться на пророссийских позициях сколь угодно долго. Запад абсолютно не так однозначно относится к минскому лидеру, как наши заполошные демократы. Там смотрят: выгоден им человек или нет, там подмечают: этот человек контролирует значительную часть своего населения и свою территорию? Кремль его "отпихивает"? Рядом с ним находятся люди с совершенно различными ориентациями? Тогда надо его срочно использовать!

В этой ситуации может оказаться, что достаточно небольшого поворота и начнет происходить совсем не то, что сейчас. Отмечу, что Назарбаев уже пустил пробный шар по поводу этого будущего поворота. Он публично, перед телекамерами, спросил: "Ну как, Александр Георгиевич, будем вместе закрывать у себя ОРТ?". Лукашенко ответил: "Еще подождем, Нурсултан Абишевич". — "Ну, подождем".

Но совершенно ясно, что если белорусский сегмент, с которым в Москве так бездарно обращаются, окажется перевернутым, тогда вся Балтийско-Черноморская зона уже окажется за НАТО и против России. А учения НАТО идут одновременно в Средней Азии. Просчитывать эту картину сегодня уже почти скучно, настолько она стала очевидной. Геополитический распад РФ — это "сформировавшаяся возможность". Это уже не умствования. Через год об этом будут кричать повсюду. Мы в прогнозе на год опережаем реальную ситуацию. А нам говорят: нет причин для беспокойства. Простите, еще в 1990-ом мы прогнозировали мафиизацию России. И тоже не было причин для беспокойства. Ну и... Я здесь даже не говорю о Чечне и других банальностях. Таким образом, на повестку дня, причем не как-то, а в порядке приоритета #1, должна быть поставлена реальная государственная целостность РФ. Она под очень серьезной угрозой. Все предпосылки для распада территории налицо. Плюс паралич элиты, плюс демонизация элиты и бизнеса, плюс маневры по окружности.

4. Лица заокеанского супостата

Теперь обратимся к ситуации на международном фронте, и в первую очередь к позициям самого крупного геополитического оппонента — США. Я считаю, что там все непросто, и можно еще что-то предпринимать, хотя бы теоретически.

На рисунке1 — две основные версии отношения элит США к России. И для одной, и для другой части американской элиты Россия — исторически неполноценный объект. Разница только в том, как трактуется историческая неполноценность. Я хочу особо обратить ваше внимание, что ни по отношению к побежденной Германии, ни по отношению к побежденной Японии американцы эту версию исторической неполноценности страны не выдвигали. И там, и там говорилось, что есть деформации и несообразности, но в целом объект имеет свое историческое значение, свои позитивные традиции. Презумпция исторической виновности — ноу-хау Запада, применяемое исключительно для России (красной, белой — любой!). Но рассмотрим версии понимания нынешней (и всегдашней) России элитными групами в США.

Версия первая — это версия Тэлботта. Клинтон, разумеется, тяготеет именно к ней. Ее содержание: демократическая, реформированная, вошедшая в "белый мир" Россия может стать важным и полезным партнером США.

Версия вторая — это версия Бжезинского. Ее разделяют как Киссинджер, так и многие "картеровцы", из тех, кто пытается вылепить нового Клинтона. Содержание версии 2: Россия — это главный ужас мира, который надо ликвидировать любой ценой.

Метафора Бжезинского: "Россия — это неисправимо неотмываемая свинья!". Метафора Тэлботта: "Россия — это отмываемая свинья!".

При этом Тэлботт, сделав однозначную ставку на нынешнюю российскую администрацию и ее политический и экономический курс, не проявляет никакой политической гибкости и как бы не видит происходящего. Но в связи с очевидными провалами российской политики США "по Тэлботту" и очевидным крахом российских "реформистских" стратегий Тэлботт оказывается все более уязвим для критики со стороны своих американских оппонентов. Что делает в этом внутриамериканском элитном конфликте Тэлботт? Ему говорят: "Но Чубайс, но коробки с долларами!" — "Нет, они все равно демократы". — "Да нет, они воры!" — "Нет, надо подумать". А это значит, что крах в России системы реформистских ожиданий будет означать одновременно крах всей версии Тэлботта. А Бжезинский прет напролом, используя в своей аргументации перечисленные очевидности.

Рис.1.

Обратимся к рисунку2. Имея свою элиту, способную всерьез отвечать на вызовы, можно было бы "послать куда подальше" обе эти версии. Но элита диссоциирована, Россия этой диссоциацией ослаблена больше, чем потерей территории. И мы обязаны придавать международному фактору не просто серьезное ( так надо делать всегда!), а чуть ли не решающее значение. А раз так, то следует понимать, что есть две версии: Строуба Тэлботта и Збигнева Бжезинского, а между ними... неструктурированное поле американской политики. Оно не пустое, не без фигур, но в нем нет организованности. Часть этого поля — правые, республиканцы США, изоляционисты, европофилы. Эти люди неприятны нынешней власти США. Они хотят убрать фактор России из рассмотрения. Вроде бы — чем плохо? А тем, что подобное убирание — это выдача России на откуп исламу и Европе. Так и говорится (почти впрямую): "Отдать эту свинью на откуп и позабыть о ней".

Рис.2.

Но есть в указанном неструктурированном поле и некий совокупный политический субъект "Х", который вообще иначе относится к России, который готов и способен снять презумпцию ее исторической неполноценности — пусть хотя бы до уровня Японии или Германии 45-го года. Однако у субъекта "Х" две проблемы. Проблема первая: он сам не организован, это отдельные и слабо связанные между собой люди. Проблема вторая: у этого "Х" нет партнера в России. Каждый раз, когда разговор на данную тему доходит до главной точки, говорится следующее: "Сергей, это хорошо. Но ты покажи, где наш собеседник в Москве! Это кто? Это такая же неструктурированная масса? Если этих людей дергают за нитки несколько других людей, которых можно, в свою очередь, дернуть за нитки в любой момент, то зачем этот разговор? О чем он?" А далее мне сказали: "Даже во времена Коржакова легче было говорить о России, потому что можно было оперировать фактором Коржакова и выдвигать варианты. А сейчас что? Полный паралич. Зюганов даже не дергается, он нулевой фактор. Как и все остальные".

И, наконец, последнее — это страшно двусмысленная роль самого Тэлботта. Он сидит, "как собака на сене", на этой "пророссийской" версии Клинтона и никого в свою "зону ответственности" не пускает. И не вполне понятно: он сидит на этом просто потому, что он обычный бюрократ и "кыш все, кто не я", или же он сидит, чтобы "заморозить" пророссийское поле и затем просто автоматически передать все это поле Збигу. Но объективно те, кто пытается выстроить что-либо другое здесь, в России, или даже в США, натыкаются на стандартный отпор: "Ах, ты не принимаешь версию #1, ты против Чубайса? Тогда ты — враг народа".

Клановая борьба в РФ — это уже давно не внутрироссийское дело. Это международная опухоль межплановой множественной конфликтности. Она вспухает в тех же США на фоне паралича нашей элиты. Меня спрашивают: а что же делать? Отвечаю сразу же. Если бы была элементарная воля определенных ведомств и правительства России, тогда ясно было бы что делать — активизировать структурирование в этом американском бесструктурном нерусофобском секторе, прорабатывать схемы и модели этого структурирования и искать необходимые интерфейсы. Просто потому, что версия Тэлботта провалилась и на ней можно ставить крест.

Но в России в этом направлении никто реально не работает. СВР занята бизнесом, внутри ФСБ идет война друг с другом, о военных структурах я просто не говорю, потому что говорить по-крупному в общем-то уже почти не о чем. И тогда то, что происходит далее, рассмотрим на рисунке3. Есть система технологий СТ-1, которая связана с версией Тэлботта. Я называю это системой "му-му". Ходить, искать "настоящих" или "подходящих" демократов, "воспитывать" их, давать им советы. Это и относительно безвредно (в плане прямых результатов), и абсолютно бесполезно. Оскар Уайльд говорил, что всякое искусство совершенно бесполезно. Он был декадент и по отношению к декадентству был прав: всякое декадентское искусство совершенно бесполезно. "Развивая его положение", могу сказать, что и всякая декадентская политика совершенно бесполезна. А Тэлботт на глазах у всех становится политическим декадентом...Так-то оно так! Но рядом-то есть версия Бжезинского и система технологий СТ-2 — активных технологий, абсолютно проработанных и подкрепленных ресурсом!

Рис.3.

В принципе эти технологии делятся на два класса — на класс "концлагерь", т.е. строительство вокруг страны блокирующей новой "линии Керзона", и на класс "расчленение", что предполагает прямое быстрое вмешательство, создание уже ясно обозначенных осей раскола и дальше растаскивание территории на несколько кусков. "Расчленение" — это крайняя технология, ее слишком многие (и обоснованно) боятся: в России ракеты, опасные производства, полно оружия и т.п. Больше сторонников у технологии "концлагерь". Но и в США, и у нас понимают, что выстроить вокруг страны сплошные заборы или расставить по всей границе "железные батальоны", которые будут "все ограждать", невозможно. Строить будут антироссийские блоковые структуры, а эти блоковые структуры будут оттягивать на себя территории — российские территории. Поэтому непримиримого противоречия между первым и вторым классом технологий СТ-2 нет.

Что получается в результате? Если версия Тэлботта проваливается и вся политика США "выпрыгивает" из этой версии, эта политика неизбежно пролетает, не задерживаясь, пустое поле и быстро выходит на версию Бжезинского и всю систему "Збиг-технологий". Она выходит в режим тотальных активно-деструктивных действий против России в условиях, когда здесь парализованный капитал, парализованная оппозиция, раздираемая противоречиями власть и страна в том состоянии, которое я описал.

Это беспрецедентная ситуация, когда объект, слабый, как никогда, начинает подвергаться многократно усиленному давлению. И в ней, в этой ситуации, люди, занятые не чистой аналитикой, а политическим проектированием, стоят перед альтернативой. Одни говорят: "Ну, и пусть будет усилено давление, пусть начнется вся эта система внешних "наездов", может быть, тогда хоть кто-то в России проснется". А если не проснется? Этот "капитал" ведь состоит из бандитов, которые вроде привыкли стрелять. На них "наехали" из ФБР так, как не наезжали никогда и ни на кого, ни на какую Колумбию. А они молчат. Где гарантия, что, если завтра молодые выкормыши Збига включат все технологии своей версии, в России прямо сейчас, в этом году, возникнут субъекты, которые начнут сопротивляться?

Конечно, если "навал" обеспечит кристаллизацию таких субъектов сопротивления, то можно внутренне согласиться, пусть включают. Но если нет? Где гарантии? И что это будут за субъекты? Такая игра слишком рискованна и безответственна, чтобы на нее идти. Поэтому задача состоит в том, чтобы как минимум понимать и увязывать политику в существующем полюсе Тэлботта, а как максимум — простроить что-то здесь, в России, и там, в США, чтобы процесс не перехлестнул сразу в вариант Бжезинского, а уперся в достаточно упругую и дееспособную систему.

Мне задают вопрос: "Что это за классы технологий, применяемые Бжезинским, и почему они так опасны?" Есть два типа технологий — обратимые и необратимые. Я абсолютно согласен с тем, что говорит Глазьев, что даже "обратимые" технологии Тэлботта втягивают страну в предколониальное состояние. Это действительно так. Но если в стране существует социальное вещество, которое в принципе способно отреагировать на чужие технологии и дать отпор, то очень важно — являются технологии обратимыми или необратимыми.

Если есть целостная страна, нет акта о безоговорочной капитуляции, есть возможность гражданской самоорганизации, есть совокупные, хотя бы остаточные (я это прекрасно понимаю) потенциалы, есть сопротивление угасанию и т.д. — это еще не необратимо. Если социальная перекристаллизация общества возможна и возможен мобилизационный импульс, тогда все перечисленное бесценно, как залог возрождения. А необратимые технологии как раз и наносят удар по всему этому. Сразу оговорю, что вопрос перед нашими противниками и нами стоит одинаковый. Агрессивная форсированная атака может создать здесь некое сопротивление, и этого боятся, говорят "этого не нужно".

Но агрессивная форсированная атака может и не встретить сопротивления. Поэтому я, рассуждая с точки зрения политического планирования, не рискую говорить, что этот вариант благоприятный. Однако, кроме таких "лобовых" рассуждений, если следовать технологиям Бжезинского, появляются и самые странные гипотезы. Допустим, сегодня нет акта о безоговорочной капитуляции России, а завтра криминализация РФ движется дальше. А акт о капитуляции нужен. И именно о безоговорочной, чтобы иметь возможность делить территории. Тогда в какой-то момент в России организуется псевдосопротивление, возникает некая псевдовспышка. Выходит во власть нечто такое... странное, но очень угрожающее, что "дергается", предположим, недели три—четыре. А на пятой неделе это "нечто" как следует прижимают к стенке, и "оно" подписывает то, что нужно США. С этого момента все обрушивается именно необратимо и условия для восстановления исчезают, по крайней мере, на очень длительный срок.

5. Если исправить имена

В ситуации фантастического отсутствия политических сил, сосредоточенно и стратегически противостоящих описанным сценариям, я могу предположить любой, самый замысловатый вариант развития событий. Я, например, готов себе представить в перспективе некие глубокие альянсы между выдающимися деятелями нашей оппозиции и лично Чубайсом. Для меня в этом нет ничего невозможного. В условиях, когда альянсы могут складываться как угодно и с кем угодно, особенно требуется стратегическая бдительность. Мало ли, что завтра будет.

Почему я так цинично и пессимистически рассуждаю? Чуть не вся элита занята вопросом: сажать Коха — не сажать Коха, медленнее сажать или быстрее, кто кого "давит" и "кто под кого ложится"? Посаженный Кох — оставленный Чубайс. Посаженный Кох — снятый Чубайс. Как же, ведь нужно рассмотреть все возможные варианты! Но вот все! Сбылась, как говорят, "мечта идиота". Ну, все? Кох почти посажен, Чубайс остается. Да нет, оказывается, еще не все! Коха выгнали, Чубайса держат в полуживом состоянии. Все сразу понимают: начинает наступать группа Черномырдина (или те, по отношению к кому Черномырдин лишь член группы, а не ее руководитель). Но нельзя же оставить "поле Чубайса" им! Тогда начинают "мочалить" и эту группу. В итоге оказывается, что у нас есть взаимно измочаленные группы, которые вообще ничего политически "не могут". С Немцовым уже сделали все, что хотели. Чубайс еле-еле держится на плаву. И его главные оппоненты, видимо, тоже должны вскоре стать такими же.

Тактически наш президент, этот "гений тактики всех времен и народов", вновь торжествует. Его конкуренты окажутся в очередной раз "там, где им и полагается быть". Но у него нет никакого мобилизационного потенциала. С "этим" уже работать нельзя! С "этим" можно только сидеть и смотреть, что будет дальше. Сидеть можно, не опасаясь за власть, а работать — невозможно. И, представьте, именно в этот момент, все о чем я говорил в предыдущей части, вдруг начнет происходить?

Кстати, мы ведь существуем не в ситуации одиночества нашей страны и выборов 2000-го года. О выборах 2000-го года говорят так много, будто они состоятся завтра. И это не только потому, что думают, что они будут не в 2000-ом году, а раньше. Выборы 2000-го года — это страшно важная вещь. Потому что если президент Ельцин может сказать, будет он участвовать в этой борьбе или же не будет, то президент Клинтон так сказать не может. Обидно, наверное, но факт. А в условиях всего, что я ранее описал, изменение власти в США в 2000-ом году не может не сказаться на условиях изменений власти в Москве.

И Борис Николаевич не устраивает не только вялых противников или "полусторонников" из думской оппозиции в России. Он не устраивает совсем другие силы. Если там пойдет после 2000г. речь о жестких технологиях Збига, то зачем им нужен Ельцин? Тогда нужен какой-нибудь заполошный генерал, который подергается и покажет, что Россия — страна для всех страшно опасная и что с ней нужно и можно общаться только в "ежовых рукавицах".

Но пока что у нас есть президент Ельцин, который выступает и говорит: "Усилить регулирующую роль государства в российской экономике". Я пытаюсь отнестись к этому не как к пустой фразе, которую кто-то написал и кто-то озвучил, а по законам некоей формальной политической логики, показанной на рисунке4. Я спрашиваю себя: "А есть ли государство, роль которого нужно усилить в экономике? Есть ли механизмы, с помощью которых можно усиливать его роль? Что это за механизмы? Есть ли экономика, по отношению к которой надо что-то там регулировать?" Поскольку мне кажется, что можно без особых натяжек сказать: нет ни первого, ни второго, ни третьего, то фраза президента моей страны звучит для меня уже просто комически. Человек, у которого нет государства, нет механизма для усиления или ослабления его роли и нет экономики, кричит о том, что надо усилить роль одного отсутствующего в другом с помощью отсутствующего третьего.

Рис.4.

А знаете, почему он это кричит? Потому что идет тихая революция в МВФ, и там "чикагские мальчики" терпят сокрушительное поражение. Вся чикагская школа будет понемногу вымываться. И принимаются решения, что в странах с переходной экономикой государственная роль должна быть усилена, а не ослаблена. Ребята, которые читают доклады международных финансовых институтов, как раньше читали директивы ЦК, говорят: "Надо внести хоть строчку про то, что мы тоже усиливаем роль государства, в соответствии с директивами Кремля. Как там".

"Леонид Ильич сказал, что у нас ирригация". — "Но у нас нет пустыни! Мы живем в болотистой местности". — "Все равно, напишите что-нибудь". И раз в ЦК сказали, то "болотистый" обком пишет, что они тоже усилят роль ирригации.

Если это обсуждать на уровне карьерно-международной интриги, то мне абсолютно понятно, зачем все это написано. И кто такие люди, которые это пишут. Но если это обсуждать на уровне общероссийской трагедии, то я вижу наличие трех отсутствующих вещей: регулятивных механизмов, государства и экономики. Ничего этого нет, а президент этим оперирует с чапаевской лихостью.

Сколько раз нужно показывать, что этого нет? Сколько раз вице-президент Чечни Арсанов должен сказать, что он расстреляет все руководство России по законам шариата? А руководство РФ будет умываться... До каких пор? Пока "горячий Ваха" не станет реализовывать своих обещаний? А может быть, и тогда... Вы уверены, что хоть что-то изменится, если, например, расстреляют Черномырдина? По-моему, начнутся разговоры о том, чтобы отдали тело, пошлют Рыбкина с миссией привезти тело премьера. "Если они тело не отдадут, то мы их вообще осудим по строгости законов. Применим к ним всю полноту. Обсудим на Совете Регионов". Зюганов скажет: "Это еще одно свидетельство преступлений ельцинского режима. Мы срочно должны собрать круглый стол и решить вопрос замены премьер-министра".

Я совершенно без всякого смеха допускаю, что нечто в этом роде начнет происходить. Набившая всем оскомину в годы застоя хохма "а веревки самим нести или профком обеспечит?", к сожалению, полностью относится к сегодняшней российской элитной ситуации. И тогда ключевой вопрос — в методологии описания столь поганой реальности. Допустимы ли здесь классические подходы? Не превращаются ли они в инструменты лжи, убаюкивания на грани небытия? Я утверждаю, что классика подрывает мобилизационность, а значит, и лжет, и вредит. Мы не имеем права постулировать целостность, вводить ее в число базовых аксиом. И — оперировать целостностью как несомненностью. Мы должны вводить понятие целостности лишь как проблемность. (Рис.5).

Рис.5.

Далее — еще на подступах к обсуждению положения в России, оказывается под огромным сомнением спектр понятийных классов, в пределах которых это положение описывается. Проблема в том, что мы все время оказываемся в каких-то безумных, невнятных и неопределенных понятийных классах (Рис.6). В одном классе ставят вопрос: что нам нужно? Капитализм или социализм? Во втором классе: нужна нам "шведская модель" или нет? "Шведский стол" — это более или менее понятно, но "шведская модель" для России мне всегда была непонятна.

Рис.6.

"Первоначальное накопление капитала" — это уже понятийный прогресс, но есть ли капитал, который первоначально накапливают? Или это химера? Рядом — химера "азиатской модели", "мы будем действовать как Япония, Корея, как азиатские тигры". Еще химера: "Да нет же, у нас мафиозный капитализм". Так все же капитализм? На фоне всего этого Киселев вопрошает: "Неужели в России есть мафия?" А у нас 98-ой год на подходе!

Затем обсуждается "латиноамериканская" модель. Немцов заявляет: "Мы не допустим латиноамериканизации нашей Родины!" "Периферийный капитализм" — это почти неназываемые слова. Близкий к "латиноамериканской" модели периферийный капитализм — это действительно страшная вещь. Он неизбежно начинает уничтожать культуру в стране, где укрепляется. Но это все же капитализм, это какой-то уклад дрянной, но жизни.

И на фоне обсуждений этой "понятийной каши" газета "Социалистическая Россия" меня просит: прокомментируйте фразу лидеров нашей страны о народном капитализме в России. Я говорю: "Страшно далеки они от народа, от капитализма и, главное, от реальности". И эта далекость выражается в желании бесконечно обсуждать, к какой из почти равнодалеких от реальности сравнительно благополучных химер принадлежит наше слишком больное общество. Итак, горькая наша реальность — и сладкие иллюзии, заимствованные напрокат из чужих реальностей, несравнимо лучших, чем наши, даже в худшем их варианте. Где же реализм? И в чем он? Сегодня, правда, все чаще говорят, что "реалист — это тот, кто изучает автомат Калашникова". Но нам-то нужно прежде всего каким-либо иным способом, без автомата Калашникова, в пределах интеллигентного собеседования и при любых готовностях к компромиссам в терминологии, объяснить людям, что ни один из этих понятийных классов не работает, что нужно на самом деле искать совершенно другой и что первое и главное для содержательного разговора — разобраться, какой именно.

Для этого обратимся к рисунку7. Была страна с неким индустриальным укладом, внутри которого были существенные деформации, которые нам не нравились. Не было свободы слова, была слишком жесткая экономика, внутренний и внешний рынок были не сбалансированы, но был индустриальный уклад. И все кричали: "Давайте уберем деформации!" Некоторые, правда, говорили, что это был не обычный индустриальный уклад, а некий альтернативный. Говорили, что разговор о социализме и коммунизме не глупость, а знаки альтернативного развития России. Но тогда этот разговор казался вообще заумным, запредельным и в интеллигентном обществе почти неприличным. Об этом до сих пор трудно говорить, и, хотя я убежден в содержательности данной
темы, я ее откладываю в сторону.

Рис.7.

Итак, было внушено: индустриальный уклад с деформациями. Надо ухватиться за "деформационный канат" и — как потянуть! Всем миром! И выправить! Эй, ухнем! Потянули... И... все сбросили в глубоко доиндустриальный (периферийный) уклад ... точнее — нечто, что еще не известно, является ли укладом?

Этот сброс, во время которого рухнуло прошлое состояние и прошлый уклад, произошел при жизни одного поколения. Внизу, в "сегодня", стоит человечек. Он, даже если молодой, помнит прошлый уклад, ту "высоту", с которой он и его страна рухнули. Поэтому есть принципиальная разница между периферийными капитализмами, латиноамериканскими вариантами и нашей действительностью.

Вариант Венесуэлы, Колумбии и т.д. создавался на органичной почве Латинской Америки, где существовали пеоны, которые были неграмотны, рубили тростник, голодали и жили в хижинах. Мы здесь плохо представляем, что такое была их бедность. Мы часто жили плохо, но никакого отношения это "плохо" к такой бедности не имело! Это только в 87—88гг. можно было особо глупым умникам безнаказанно орать: "Ну и что? Пусть у нас будет как в Венесуэле, как в Африке!". И — быть поддержанными в этой идее толпой! Пусть-ка они поорут сейчас. Когда все "наполнилось горьким и живым содержанием". Эти варианты Венесуэлы и т.п. создавались в результате национально-освободительной борьбы интеллигенции и народов Латинской Америки, включая мощные левые движения. Этот уклад завоевывался путем подъема из глубочайшего рабства и феодализма на некоторый очень низкий уровень, который мы сейчас критикуем. Латиноамериканский крестьянин не имел телевизора, машины "Запорожец", участка в 6соток, городской квартиры и не работал у кульмана. Он не имел пионерлагерей, домов отдыха, бесплатного образования и медицинского обслуживания. Он не служил в армии.

Причем здесь, в России, латиноамериканский вариант? У нас налицо совершенно беспрецедентная ситуация, когда неофеодальная периферийность возникает в момент глубокого обрушения общества сверху вниз. Когда мы писали "Постперестройку", мы говорили, что надо не "исправлять деформации", а "прыгать" из того индустриального уклада в постиндустриальные варианты. Мы писали, что в момент, когда мы деиндустриализуемся, все постиндустриализуются и что нужно идти "на обгон".

После моего приезда из Костромы мы провели сопоставительный расчет цен по основным продуктам и услугам, чтобы понять, что изменилось с времен "застоя". Средний ценовой коэффициент — 10тысяч. Сегодняшняя пенсия в 200тысяч рублей — это по покупательной способности тогдашние 20рублей. И мы еще не учитывали общественных фондов потребления — путевки, пионерлагери и т.п.

Деноминацию, чтобы всем стала понятна ситуация, надо провести не на три, а на четыре нуля. И тогда все ляжет "один в один", и мы будем покупать колбасу по 2.20 и хлеб по 28копеек. Но на руках у доктора наук, завлаба в академическом действующем институте, окажется 50руб в месяц, а у пенсионера — 20—30рублей. Значит, "первый этап реформ" привел к падению среднего уровня жизни как минимум в 3—4раза. Следующий этап "реформ" понизит этот уровень еще вдвое. Итак, решается задача — в 6—8раз снизить уровень жизни большинства населения. Это уже не гипотеза! Это "дано нам всем в ощущениях!"

Все спрашивают: почему так плохо в этом смысле на Украине, хуже, чем в России? Потому что там есть земля и население, но почти нет экспортспособных природных ресурсов. Это не Россия, где есть нефть, газ, алмазы, лес, рыба и т.д. Но ведь "самостийниками" делалась ставка именно на сельскохозяйственное могущество незалежной Украйны. Сахар! Сало! Пшеница! В чем дело? Что, Украина не была житницей? Нет, была! Но дело в том, что к концу 20-го века продовольствие вообще, аграрные потенциалы стран, в частности, уже перестали быть выражением только лишь плодородия и аграрных талантов населения, мощности машинного парка и эффективности ирригационных систем. Продовольствие стало своего рода "оружием" развитых стран по отношению к развивающимся, инструментом шантажа ("дадим — не дадим"), рычагом влияния, "иглой", как говорят наркоманы, на которую можно легко посадить и с которой так трудно снять. Итак, когда наш "фермер" в кавычках (и даже наше, брошенное на произвол судьбы, аграрное предприятие) начинает бороться с западным конкурентом даже на своем рынке — он борется не с этим конкурентом, а с его собственным потенциалом, плюс потенциал обычной государственной поддержки. Это — в простейшем, спонтанном, так сказать, случае. А в случае, если задача — продовольственная война, наши аграрии борются и с потенциалом спецдотаций, и со всем остальным, что сопровождает сегодняшние, нетипичные, мягко говоря, войны типа продовольственной. Добавьте — отсутствие сопротивления с нашей стороны, карт-бланш красивым, но недоброкачественным товарам и пр. И что же могут "житницы"? А западные рынки для наших производителей сельхозпродукции закрыты не в меньшей степени, чем рынки высоких технологий. Какая честная конкурентная борьба? Зарегулированность дичайшая! Даже в отношениях между самыми развитыми странами самого тесного европейского круга. Ну и как в этих условиях можно обеспечить рентабельное и эффективное сельское хозяйство в стране?

Далее можно рассмотреть так же, как продовольствие, любой другой сектор производства и обнаружить то же самое. В этой ситуации происходит сброс. И как можно после этого назвать ту территорию, на которой переплетаются сброс, внутренняя бессубъектность и сюжеты типа продовольственного? Развивающейся страной? Ну уж! Давайте назовем это "зона—Ч", зона сброса. Давайте найдем какой-нибудь вразумительный ученый термин. Но давайте потребуем хотя бы для себя, чтобы ситуация была явлена и названа адекватно. Конфуций говорил: "Исправить имена и называть их на всех базарах". Первое имя, которое должно быть исправлено и названо, имя действительной ситуации. Просто потому, что, пока Немцов говорит "не должно быть латиноамериканского капитализма", а мы находимся там, где я показал, слова существуют в одной реальности, а жизнь — в другой.

6. Ценности и мобилизация

А теперь о вещах, может быть, самых неприятных. Почему все же в ответ на угрозы никто не мобилизуется? Откуда мобилизационная дисфункция? Почему деревня сидит и умирает? Ведь ждали-то другого, многие потирали руки: уровень жизни упадет в два раза — будет восстание, а затем народное правительство. Обратимся к рисунку8. Были коммунистические ценности, в которых жила Россия, здесь они обозначены как Ц-1. Но истоком и источником этих жизнеорганизующих для России ценностей было некое ценностное ядро. Подобного типа ценностные ядра есть у каждой цивилизации, каждого значимого по историческому вкладу исторического сообщества. Именно такое ядро управляет способами перехода сообщества от одной системы ценностей к другой (простейший пример — переход от язычества к христианству.) Итак, я настаиваю на том, что надо отделять конкретные ценности — либеральные, православные, коммунистические — от ценностно-производящего ядра, чья функция производство новых, преемственных и именно жизнеорганизующих ценностей. Мощностью ядра определяется способность социального организма создавать предпосылки для того, чтобы ценности вообще были нужны, чтобы они были значимы в этом обществе, чтобы аксиологическая способность общества не была подорвана
вообще.

Рис.8.

Когда Зиновьев говорит: "Целили в коммунизм, а попали в Россию" — что он имеет в виду? Особенно с учетом того, что мы все помним, кто написал "Гомо советикус". И автор этого пасквиля, тот же Зиновьев, там ведь не в коммунизм целил! Так в чем же проблема? Только в отличии целей, в промахе? Или в чем-то более опасном и тонком? Проблема в том, что удар в ценностный блок коммунизма Ц-1 привел не только к уничтожению этой ценностной парадигмы, которая кому-то казалась ложной, а кому-то правильной. Он пробил эту ценностную оболочку и попал в ценностно-производящее ядро. Произошла эрозия ценностно-производящего ядра. Возникло общество с подорванной системой производства и воспроизводства ценностей как таковых, с потерянным пониманием значения ценностей. Семьдесят лет надрывать народ, вести его под определенным флагом и действительно построить что-то, а потом сказать, что и флаг, и построенное — "фуфло"... Казалось бы, сразу после этого "купить" народ на другой ценностной ярлык, бросить на новый подвиг невозможно. Но народ "купили", и второй подвиг назывался "демократией". После чего опять показали фигу.

Невозможно поднимать народ то на одну мобилизацию, то на другую, а затем цинично и презрительно бросать вниз. Рано или поздно он скажет: "Я же вижу, что те кто меня "поднимали", хорошо устроились". Когда-то я говорил, что если Уралмаш — завод, то его можно приватизировать. И, если Уралмаш — это только завод, то Свердловск не город, а суперслобода. Но Уралмаш не завод, а храм индустриализации, а Свердловск — город верующих вокруг храма. Все это построено на сверхприбыли, полученной за счет ценностной мобилизации людей. Это не построено в условиях профсоюзной системы, торговли за условия труда. Это построено тетями катями и дядями петями, которые надорвались в этом строительстве.

Потом это взяли и приватизировали. Кто-нибудь из вас может представить словосочетание "приватизировать церковь"? И ведь чуть ли не за каждым трастовым договором, фиксирующим подлинных хозяев приватизации, кто-нибудь из бывших руководителей, вдохновлявших своих подчиненных на подвиг созидания того, что приватизирует. Или их потомки, или "наследники по иной линии". Сейчас иные СМИ публикуют списки тех, кто обеспечивал работу спецслужб. А я хочу дождаться момента, когда начнут публиковать трастовые договоры. Мы тогда многое поймем в происходящем.

Подобными "фокусами" ценностно-производящее ядро травмировано достаточно сильно. Я не знаю, насколько. Главный предмет дискуссии, которая никак не может состояться с тем, что именуется банкирским сообществом, в том, что я понимаю, что общество без ценностей жить не может, что это не общество. А "сообществу" это объяснить невозможно. И дело не в отсутствии у него интереса к идеальному. Я вот, например, понимаю классический балет, но он мне неинтересен, я ухожу с "Лебединого озера", я там зеваю, мне скучно, а вот какой-нибудь Морис Бежар мне захватывающе интересен. Тут же — иная ситуация. Когда часть элиты (элиты!) вообще не понимает, что общество без ценностей жить не может.

Мы можем совершить страшную ошибку, когда путаем этот ментальный парадокс и злокозненность. Я никого не хочу оправдать, но боюсь, что будут неверные выводы и действия. Думаете, что Сосковец это понимает? Или Зюганов? Я знаю тех, кто вел к власти Зюганова. В этом кругу говорят: "Сергей Ервандович, все будет в порядке. Народ же помнит, что водка при нас стоила столько-то, а хлебушек столько..."

Но народ не свинья, помнящая только о кормушке! Народ это ценностно-мобилизуемое сообщество. Банкиры, не понимая роли ценностей вообще, не понимают главного о народе и, по существу, игнорируют этот суперважный фактор политики. Так же игнорируют, как их предшественники из ЦК КПСС, которые на каждом собрании мямлили о "массах", но на деле глубоко презирали эти массы и все, связанное с действительным Бытием народов своей страны. Если меня что-то и поражает в Березовском, так это то, насколько его политика повторяет действия аппарата ЦК КПСС в эпоху застоя. Я видел закавказскую политику ЦК, а потом вояжи Березовского. Увы, все то же самое. "Люди — свиньи, всех можно купить, политика — элитный сговор, главное — вовремя кому надо "дать". Разве не такой была политика ЦК в эпоху Везирова, Арутюнова и других? А единство подхода, видимо, обеспечит и одинаковость результата. Новые русские в политике оказались поразительно "старыми".

Однако вопрос еще острее, еще трагичнее. Бог с ней, с элитой! Мы справедливо критикуем политических лидеров за то, что они плохо мобилизуют имеющуюся народную энергию. Но этой энергии удивительно мало! Было бы много энергии — хватило бы и имеющихся лидеров, чтобы ее мобилизовать. Но нет энергии! Несмотря на очевидность беды. Почему? Потому, что удар, нанесенный в 1987-м году, был нанесен и по конкретному ценностному сгустку, и по ценностно-производящему ядру. Никакой необходимости для любых отвергателей коммунизма бить таким образом по ядру не было. Но кому-то казалось, что чем сильнее ударить — тем лучше, иначе "гадина" может воскреснуть. А кто-то осмысленно уничтожал народ, а не идею. И понимал, что надо для этого так усилить удар, чтобы ядро, а не только оболочка, оказалось порушенным.

Но из порушенного ядра нельзя извлечь никаких мобилизующих ценностей, ни националистических, ни либеральных. Укажем также на то, что наши "реформаторы" долбанули своими гайдаровскими реформами не только по демократическим ценностям, но и по ядру — еще раз! И с такой силой, что в стране "демократия" произносят как "дерьмократия".

Говорят, что коммунизм умер раньше, чем по нему был нанесен удар на добивание в эпоху так называемой "Перестройки". Это и так, и не так. Да, в 1987 году уже не было ни одного члена Политбюро, который верил в коммунизм. И в ЦК так называемой Коммунистической партии таких людей было ох как немного. Почему? Виновата ли в этом вся история мутации партии и откуда ее начинать — это отдельный вопрос. Но не было уже этого огня. Суслов его убил или до него? Создано ли это было так? Гарднер (Великий Восток Франции) считает, что это так и было создано, что сакральный центр был изъят, а секулярная энергия имела период полураспада 30 лет и должна была окончиться за 70 лет. Я не знаю, прав он или нет.

Но факт, что альтернативный уклад и возможности прорывного развития, описанные в той же "Постперестройке", мало кого интересовали всерьез. А вот в "деформации индустриального уклада" верили. Рыжков верил, что когда он разрешит кооперативы, то построит капитализм чуть ли не азиатского образца. Они все тянули за канат "деформаций" и сбросили страну в глубокую политическую субукладность и социальную структуру с поврежденным ценностным ядром. (Рис.8). Что могут в этой ситуации Ельцин, Зюганов и еще много других людей? Даже если какой-нибудь вестгот любил Рим больше, чем последние императоры, вестготы не могли восстановить Римскую империю.

В 88—89годах были еще какие-то аппараты, структуры, еще можно было на что-то повлиять. А сейчас меня нередко слушают люди, в чьей порядочности можно было убедиться по делам...Так вот, они слушают мои описания, ну, например, насчет очереди, наблюдающей, как "отстегивают" члену комиссии, и говорят: "Раньше у меня даже зубы сжимались — так хотелось эту гадость раздавить, а теперь нет никакой мобилизационной энергии. Я знаю, что это правда, понимаю, что это плохо, но волны горячей ненависти нет..." Кого можно теперь поднять? Десантников, которых "заложили" в Афганистане и Чечне? Я терпеть не могу публичные высказывания Лебедя: "У нас нет армии". Но недооценивать уровень неблагополучия тоже нельзя. Потому что ядро настоящей армии всегда составляют люди, готовые умирать. А умирают за идею, а не за деньги. За деньги — убивают.

Омерзительные съемки, которые мы видели в "Совершенно секретно" (как продавали оружие чеченцам), —. это "армия минус ценности". Кто лупил из российских орудий по группе Худойбердыева, по последним людям в Таджикистане, которые еще шли под красным флагом? Кто их сначала поднял на бунт, а потом сам же своими же "СУ-25" долбал? Это — "армия"? Руками этих людей мы будем строить государство? Но они, как и Березовский, считают, что народ — это дойная корова, надо просто "тянуть за другие сиськи". И будет гораздо больше молока. Совсем "темного", зато больше...

Приходили ко мне пацаны, имеющие отношение к военным структурам, клялись в любви и дружбе, а потом бегали вокруг Белого дома и занимались какой-то дурью. И эти пацаны, как только у них появились деньги, сразу надели шелковые костюмы и уселись в "Волги". Казалось, чисты и готовы ко всему. А обнаружилось, что внутри — гнилое. Я это называю декаденщина по-военному, или "военбогема".

Так что проблема не только в том, что Зюганов плохо мобилизует энергию масс. Мобилизовывать нечего! Задача, повторяю, не только в делании собирающих энергию систем! Задача еще и в починке генераторов этой энергии. Это совсем другая работа! Как это ни называй — духовное строительство или как-то иначе, главное — это не узкополитическая задача!

Но без ее решения что политики в очередной раз скажут народу? Что он опять должен затянуть пояса? Что вы его лучше накормите, больше дадите шмоток, чем "супостаты"? В этой трагедии деаксиологизации общества — кто не заинтересован? Из так называемых "сильных мира сего"? Те, кто хочет жить здесь, кто не мыслит категорией "свала". Потому что жить здесь в условиях беспрепятственного развития процессов, запущенных травмой ценностного ядра, будет нельзя. Это надо отчетливо понимать. Так кто готов войти в рискованное объединение лиц, сжегших загранпаспорта, билеты, лайнеры, вертолеты? И перешедших главный политический Рубикон? Ясно, что не готовы "сваливать" те, у кого нет вертолета и денег на билет. Но из тех людей, у которых есть деньги, многих можно назвать, кто хочет остаться?

Так давайте не лгать, что если мы сменим в Кремле одного барбоса на другого, тогда все у нас враз поднимется до уровня 85-го года. Увы, я могу назвать банки, которые будут "крутить" то же самое с приходом патриотического лидера.

Пока что господствуют (и, увы, безраздельно) те, кто исповедует "жизнь взаймы". И причем в примитивнейших формах, свойственных (подчеркиваю еще раз!) именно быстротупеющему бесценностному сообществу, в котором, кстати, сразу рушится образ будущего, исчезает цепь времен, растворяется в потоке бессмыслия Хронотоп. Продали "Связьинвест", чтобы заплатить довольствие армии. Да вы вложите эти деньги в какую-нибудь сверхрентабельную отрасль, получите там прибыль и заплатите армии! А послезавтра, когда кончатся "Связьинвесты", "Норникели" и "Роснефти", что дальше будем продавать? Курилы? Формула "жизни взаймы" к тому и сводится в сфере экономики, что продаются для покрытия потребления сами источники доходов, причем источники, взамен которых ничего нет! А психологическим обеспечением этой "жизни взаймы" является феномен временщичества, а в его основе "элитный свал" для сильных мира сего и эрозия Хронотопа для тех, кто не должен вздрагивать от мысли, что временщический шик они лично будут оплачивать буквально мясом своих детей. Недавно впервые по проливу у Южных Курил прошли тяжелые военные корабли Японии. Хотя бы кто-то обратил на это внимание? Кто-нибудь вздрогнул?

Мы здесь, на Вспольном, обсуждаем духовные ценности, а потом выходим на улицу в 12часов ночи и видим, что рядом с нашей дверью стоит шеренга девок, предлагающих себя ночным покупателям. Рядом с нашим "центром духовности" — магазин "Интим"... Толпы безглазых потребителей и производителей "живого товара". Это — не "как на Западе". Только слепец может не замечать разницы! Это — как в зоне Че, в преддверии неоканнибализма. Беда стучится в наши двери не аллегорически, а буквально. В этой ситуации все, что мне удалось сделать, собрать в какие-то плотные дееспособные массы первые десятки людей. То есть противопоставить рассыпанию на макроуровне собирание на микроуровне. Может быть, с таких процедур и начнется восстановительная работа в ядре ценностей. Но что же все-таки было в этом ядре? Как это пощупать? Как соотнести с реальной политикой? Представьте себе народ с его жаждой правды и справедливости, сносивший кресты за неправедность и молившийся на звезды — ради праведности, а затем готовый сносить звезды — за неправедность в ядре — "Ради праведности!" Представьте себе этот народ, один из последних неповрежденных массивов "человечества ценностей". Народ с достаточно высоким культурным уровнем и глубинным нравственным чувством. И никакие чернышевские не смели посягнуть на этот ценностноцентричный народ, потому что понимали, что можно поменять православие на что-то еще, но нельзя "рубить сук, на котором сидишь". А "сук" — ценностно-центрие, готовность искать правду и жертвовать ей всем на свете.

Они понимали, что эти люди ценностей — это те, кто будет на них молиться, кто будет жадно искать в них учителя. Они подрубали империю, но на это — не посягали. Посягнули только поздние коммунисты эпохи Горбачева и "интеллюги", которые весь народ назвали "совком". Они хотели уничтожить "совка", и они его уничтожили. Этого народа нет, поднимется ли он еще "за правду и справедливость" — я не знаю. Он, возможно, скажет: "Вы нашу кровь в "бабки" превращаете, а мы должны вам верить и куда-то идти? Кто вы такие, чтобы вам верить?" Теперь народ сможет поверить только тем, кто несет новый образ жизни, поведение и поступок, но не тем, кто говорит о правде, не становясь ею.

7. Уклады и альтернативы

Хочет этого новая элита или нет, вся она "свалить" не может, и ей придется жить в той реальности, которую я описал. Но жить — значит воспроизводить жизнь, то есть иметь уклад жизни. В связи с этим следующий вопрос: новый богатый класс — Чубайс, Потанин, Березовский и т.д. —является ли он классом в действительном смысле слова? А наша сегодняшняя действительность является укладом, неважно — социалистическим, капиталистическим, рабовладельческим, феодальным? Твердо убежден, что это не уклад, что это даже не укладостановящаяся реальность. Мы между собой это явление назвали субукладом. Субуклад, как и субкультура, прорастает в теле другого, в данном случае советского, уклада. Что значит "прорастает в ..."? Это значит паразитирует, проедает в предыдущем щели и каналы, выгрызает его изнутри. И в момент, когда новорусский субуклад проест внутри предшествующего уклада слишком много ткани, он схлопнется, погибнет вместе с этим изъеденным и неспособным держать жизнь, прежним укладом.

Если новый богатый слой может превратиться в класс, стать действительно капиталистами, то существует хоть какая-то возможность выстроить вокруг этого класса ценностно ориентированное население, то бишь общество. Само собой оно выстроиться не может. Но если это не класс, а уже сильно гниющее субукладное "кубло", проникающее своими метастазами во все общество и, главное, в ценностно-производящее ядро, то задача прямо противоположная: с минимальным ущербом для общества убрать все это вообще.

И тогда на повестке дня следующая проблема: где те левые движения, которые будут способны не катастрофически убрать "кубло" и метастазы и хоть как-то залечить социальные повреждения? Для нас ясно, что правые это сделать не могут просто в силу того, что у них в России нет серьезных корней, и вместо лечения они будут вынуждены продолжить ломать общество "через колено". Это могут быть именно левые. Они неизбежно должны полыхнуть "левым" огнем, и принципиальный вопрос в том, каким станет этот левый огонь.

У всех присутствующих достаточный политический опыт. Вы вряд ли считаете, что этим будет заниматься КПРФ. Ей это не приснится и в страшном сне. Интеллигенция России стоит на развилке, при которой она может и вправе ставить власти политический ультиматум. Суть ультиматума — выбор между строительством каких-то внятных отношений на правовой основе, то есть переходом из субуклада в уклад, в котором окажется возможным воссоздание общества, и ликвидацией в России данного паразитарного субуклада. Причем, не исключено, вместе со значительной частью его носителей.

И это действительно трагическая развилка. Необходимо понимать, что попытка снятия уже огромной массы носителей описанного субуклада, которые свои разрушительные позиции не сдадут, несет в себе крупные издержки и для общества, и для государства. Но одновременно следует видеть, что попытки трансформировать субуклад в уклад и что-то построить не предпринимаются! И этот гнойник все глубже инфильтруется в ткань общества. Суть текущего политического момента, из которой вытекает необходимость ультиматума, в том, что у власти и властьпредержащего слоя нет воли и сил ни выстраивать, ни отшвырнуть.

Если это безвольное метастазирование не остановить, будет следующее. В ситуации, когда нет ценностей вообще, а наверху бурно гниет, общество криминализуется уже не как система с той или другой "антисистемной прокладкой", а как единая десоциализованная среда. Общество, отбросившее ценности, уже не является обществом. Оно начинает мутировать и превращаться в некую единоантисистемную субстанцию, состоящую из банд. И тогда главный вопрос сопротивления регрессу — возможность появления альтернативной субстанции, способной создавать микрониши активного сопротивления этой всеобъемлющей криминальной антисистемности.

Я уверен, что такие ядра альтернативности есть. Я даже нескромно считаю, что происходящее на нашем клубе — это далекие подходы к созданию подобной микрониши. Важно, чтобы микрониш было много, чтобы они возникали в Воронеже, Калуге, на Дальнем Востоке. И чтобы они чего-то стоили, т.е. могли отстоять ценности в себе и себя в антиценностной реальности. Что дальше? В наихудшем варианте, если сегодняшние тенденции возобладают, настанет момент, когда общество обрушится еще ниже, и ни Лебедь, ни Зюганов, ни Чубайс, ни Лужков, ни Ельцин этого не отменят. В такой ситуации произойдет еще большая криминализация, и тогда в этих альтернативных ядрах возникнут очаги общества катакомбных ценностей.

Но тогда (и опять-таки неизбежно) в эти катакомбы придет какой-нибудь Аслан или Ванька-Кривой и скажет: "Слушай, мне нравятся твой дом и твои компьютеры. Вали отсюда!" И тогда для каждого, кто готов отстаивать свои катакомбные ценности, станет актуальным закон об оружии. И эти альтернативные ядра разделятся на тех, кто будет, как субъект, отстаивать свои катакомбные ценности, и тех, кто не будет отстаивать.

И вот с теми, кто сумеет себя в такой ситуации отстоять, и можно будет говорить на левом или другом языке. И проблема окажется в том, найдутся ли ценностные очаги, которые сумеют быстро войти в диалог и соединить остаточные куски живой социальной ткани таким образом, чтобы по ней прошел нервный импульс. Сегодня до этого далеко. Но в ситуации, которую я рассматриваю как наихудшую из худших возможностей, для остановки регресса останется лишь этот шанс — на уровне гражданской самозащиты. Повторюсь, это самый худший уровень возможностей общества, но и этот уровень мы сегодня должны рассмотреть.

Но если мы не хотим, чтобы этот наихудший уровень стал актуальной неизбежностью, то надо, пока не поздно, вернуться к проработке других возможностей, которые еще содержит в себе реальность. Продолжим такую проработку и рассмотрим очень важный вопрос — о смене ценностных циклов и социальных макротенденций. Позволю себе образные сравнения. Общество как бы плыло до конца 80-х годов в "коммунистической лодке". Но та лодка "тонула" с конца 70-х годов, а концу 80-х стала тонуть просто катастрофически. И вот Ельцин первый понял, что надо пересесть в другую, либеральную, лодку. Позже в нее начали перепрыгивать и другие члены Политбюро. Эта лодка привезла нас туда, где мы сейчас находимся. Теперь — главное: эта либеральная лодка тонет. Так же, как коммунистическая в конце 70-х годов. Все, конец. Хорошая она или плохая — неважно. Умный рулевой Чубайс или нет — не главный вопрос. В днище этой лодки дырки, которые не залатать. Нет среднего советского класса, в пределах которого создавалась либеральная парадигма, того "авторитетного" лидера, каким была диссидентская группа внутри советского среднего класса, нет даже прежнего единства власти и этой группы.

По поводу последнего — простой пример. Все прекрасно знают, что Ельцин "сдал" Собчака. Интеллигенция, которая привыкла, что в результате ее обращений все начинают шуметь и падать в обморок, подписала письмо в защиту Собчака. И что? Академик Лихачев сказал: "Ну зачем же столько ОМОНа? Нельзя разве было интеллигентно все сделать: "господин Собчак, а не пройдете ли вы с нами?" Интеллигенция дискутирует на уровне технологий выполнения спецопераций! А власть безмолвствует и ухмыляется.

Может быть, есть еще какая-нибудь, третья, лодка, которая повезет общество дальше? Дай Бог. Тогда это вопрос власти, потому что власть, этот самый чертов капитал, еще может создать программированное социальное действие. Но они, похоже, если и могут, то не хотят.

Если же на уровне власти и макросистемы нет политического ресурса для программированного социального действия, отбора людей, стягивания их вместе, мощных продуманных комплексных акций и т.п., — значит, мы должны готовится к другому, к постсоциокатастрофическому действию. К действию, которое реализуется в микрогруппах социума, потом, реализуясь, расширяет свой социальный радиус и укрепляет микросоциальные связи, а потом, связывая микроструктуры, успевшие обрасти тканью "социальноблизких", склеивает социум заново. При этом, если кто-либо организует серьезные и эффективные макродействия, я буду безмерно счастлив. Но мой опыт и навыки политического прогнозирования подсказывают, что этого не будет. Тогда бесполезно говорить о том, как все рухнет и какие ужасы нас ожидают. Тогда нужно честно ответить на вопрос, где и какие есть возможности выбраться из этого. Грубо говоря, для постсоциокатастрофической борьбы понадобится новая интеллигенция. А она не создается внезапно, на пустом месте и из ничего.

Но все наше обсуждение осмысленно лишь в том случае, если ценностно-производящее ядро не нарушено так глубоко, что народ вообще не откликнется ни на какое слово правды. И здесь снова скажу о своем опыте. Я в отпуске, сижу в своем деревенском доме, работаю, а рядом бабушка-соседка сидит. Я им журналы и книги свои посылаю, они читают, у нас уже дружба и длинные разговоры. Но, когда посреди разговора я произношу слова "по справедливости", она вдруг начинает дрожать. У нее дрожат лицо, губы: "По справедливости я бы и за полкуска хлеба..." У меня даже не хватило духа спросить, что она имеет в виду. Но ясно, что она имеет в виду не прошлую более или менее сытую жизнь, и не нынешнюю, а что-то другое.

И второй пример. Я предложил местному мужику такую аналогию из своего геологического опыта: "Экспедиция, навигация окончилась, у меня 3 мешка с мукой и 10 человек, а следующий вертолет прилетит не скоро. Моя задача — не погубить людей. Знаю, что от меня иные захотят демократии или чего-то еще. Но у меня есть наган. И на любую попытку мародерства я отвечу пулей". Мужик отвечает, что люди не реагируют на сегодняшнюю ситуацию как на ситуацию выживания, — все-таки телевизор еще говорит, есть картошка. Я спрашиваю: "А если еще хуже будет? Найдутся люди, готовые ответить?" Он говорит: "Да, конечно. Тут же, в этой пьяной деревне, найдутся". Как только поймут, что это привычная, в генах сидящая, ситуация выживания.

Твердо убежден, что последний уровень, на котором возможно реальное противодействие наихудшему сценарию, который я описал,— это уровень гражданской самозащиты и ценностных микрогрупповых молекул, которые надо успеть (что неимоверно сложно) каким-то образом увязать в линейные цепи и сложные пространственные структуры. И я лишь желаю всем нам, чтобы до этого последнего уровня не дошло, чтобы подобный сценарий оказался все-таки избыточно пессимистическим, чтобы противодействие возникло на более высоких уровнях.

Но пока я других уровней не вижу. Партия — "наш рулевой" лишь тогда, когда она объята единым полем мощных ценностей. Если этого поля нет, — партии нет, сколь бы многочисленна она ни была. Я не верю, что сегодняшние правоохранительные органы — с Куликовым, без Куликова, с любым другим генералом во главе — в состоянии остановить отсчитывание пачек денег, о котором я рассказал. Это невозможно останавливать в рамках нормативного действия. Для этого нужно ЧК. Я не верю в то, что кто-нибудь отберет власть у Ельцина. Потому что люди, описанные в книге Коржакова, власть не отдадут. Потому что компартия ждет одного — когда эта власть упадет ей в руки, а этого не будет. Я даже не верю в то, что Лужков, например, мобилизует остаточный национализм и куда-то решительно двинется. Все расплывется между интрижными судорогами, оглядкой на свои экономические интересы и пр.

Но проблема, повторю, вовсе не внутрироссийская. Вокруг идут учения НАТО, самолеты летают с дозаправкой в воздухе, Фри докладывает. Мы, к сожалению, гарантированы, что спокойно гнить нашему обществу не дадут. А в неспокойном процессе гниения надо искать возможности что-то выстроить. Если "нечто" появится на уровне гражданской самозащиты, то, может быть, это и станет прологом к созданию нового общества. Здесь есть громадная опасность — это "нечто" может распасться на секты и навязать потом населению все издержки и уродства сектантства. Но сектантство может и не возобладать. И это зависит от того, насколько ясным будет понимание ситуации, уровня реальных угроз и насколько мы найдем те ясные и необходимые слова — я недаром сказал о слове "справедливость", — которые смогут оказаться общим знаменателем объединения и роста.

Мы сейчас на развилке. Я лично сейчас на развилке. Я не готов внутренне признать, что остался только крайний левый вариант, а этот, нынешний, похоронен. Я не могу себе это позволить, не испытав до конца всех шансов этой государственности, этого мобилизационного потенциала. Я понимаю, что вариант построения структур власти из вышедшего наверх сегодня "политического вещества", если он возможен, все-таки будет куплен для той же Костромы или Калуги меньшей ценой, чем вариант, при котором все нынешнее элитное поле будет скашиваться крайне левым серпом. Люди, которые кричат "до основанья", видимо, просто забыли, что значат такие слова.

Но еще несколько шагов в сегодняшнем направлении — и нынешняя элита сама окончательно похоронит госкапиталистический вариант. Класс, пришедший к власти и не сумевший удержать власть и государство, обречен исторически. И никто с ним в данном случае не воюет! Он сам является своим могильщиком, а все остальные только констатируют этот результат. Если (на что я слабо, но все же надеюсь) "самозакапывания" госкапитализма не произойдет, то форсированное создание левых движений можно отложить на ближайшие 10—15 лет. Будет Россия — будут и левые движения.

Но если этот класс намерен идти ко дну и утопить вместе с собой Россию, то остается только одно: надо отсечь его от страны, и пусть он идет ко дну или куда угодно, а страна всплывает. Пока что я не вижу людей, способных это возглавить, не вижу сил, которые реально это исповедуют, и очень боюсь, что эти силы начнут рождаться лишь на стадии и в недрах гражданской самозащиты.

8. Фактор Ельцина

Однако что же сегодня происходит в нашей элите (оставим за скобками вопрос о том, класс она или не класс)? В чем то, что в докладе названо "их возможности"?

Я всегда говорил, что Ельцин не Брежнев по многим показателям. Один из таких показателей — его знаменитое фордыбаченье, когда он собрал членов Совета Федерации и начал читать текст, который начинался очень по-брежневски: "Дорогие друзья! Очень трудно было собрать вас всех за одним столом..." Здесь Ельцин, оторвавшись от текста, произнес что-то вроде: "А чего трудного? Вам только скажи, вы мухой прибежите!" Брежнев этого не мог сделать ни за что. Все анекдоты про Брежнева говорили о чем? О священнодействии уставшего и одряхлевшего бюрократа с написанным словом. "Я вижу, что Герек, но тут написано Чаушеску". Сознание гаснет понемногу, но, поскольку оно партийно-бюрократическое, последнее, что в нем остается, уважение к собранию, протоколу, бумаге. У Ельцина все наоборот — типичная берендеевщина. Как говорил один, уже не приближенный, человек: "Шеф офигительно артистичная натура!" Ему хочется покуражиться. Ему плевать на своих спичрайтеров и присутствующих. Он блажит. Ему это надоело, не нравится, он капризничает. Он абсолютно плевал на эту бумагу, она для него ничто. Это первое.

Второе. Брежнев был очень больной человек со средним жизненным ресурсом. Ельцин — очень больной человек с огромным жизненным ресурсом, Это человек, который может взорваться завтра, именно из-за того, что много ресурса и много болезни, а может протянуть сколько угодно, потому что есть огромная внутренняя жизненная сила. Вы же помните, как я смеялся, когда все говорили, что он умирает. Это спектакли, которые человек ставит сам. Вспомните, как его ближайшее окружение и врачи "накололи" очень крупных людей около Черномырдина перед операцией шунтирования. Вбросили "дезу" и раскрутили политический кризис.

Поэтому заявление 1 сентября у школьников "я, детки, баллотироваться не буду" — способ, дав фальстарт, увидеть: кто самый жаждущий и самый глупый одновременно. "Лег, заболел, умирает!" Первый рванулся? "Что-то он с обязанностями не справляется!" "Избираться не буду!" Первый выбежал? "У нас единая команда, а он в команде работать так и не научился". Это чистка кадров. Человек прекрасно понимает, что избираться можно только в случае, когда конкуренты отобраны по простому принципу: либо "прошу моих избирателей избрать Ельцина", либо "я — такой гад, что если вы его не изберете, так я буду!" Кто будет "главным гадом" в следующий раз — я не знаю. Это и неважно. Главное, чтобы все кричали: "А-а-а, лучше Ельцин!"

Прошу вас внутренне проработать очень важный тезис. Власть, желающая в России употребить власть любыми способами для удержания власти, не имеет конкурентов внутри властной системы. Поэтому Ельцин является главным и основным кандидатом на выборы в 2000-ом году, кто бы что бы мне ни говорил. Он может умереть раньше, может произойти переворот, но он, как и раньше, будет использовать все ресурсы власти для удержания власти. Какие ресурсы? Те, которые дадут наилучший результат. В 93-ем — танки. В 96-ом — выборы. Он смотрит: есть средства для удержания власти? — Есть. — Это БТРы? — БТРы. — Применить. — Это выборы? — Выборы. — Применить. Что выгодно для удержания власти, то власть и применяет. В нынешней России никаких тормозов нет.

Место в Системе он отстоит! Другое дело, что он не может справиться с внешними и внутренними воздействиями на Систему и рухнет вместе с ними. Может не справиться с американцами, социальной депрессией, Чечней. Когда власть ставит главной целью удерживать себя, она при этом слабеет во всем, кроме самоподдерживания. Все меньше ресурса, и весь ресурс на самоподдерживание. Кто нибудь представляет, сколько стоили выборы 96-го года? Откуда взяли? Кто-нибудь считает, что "акулы капитализма" хоть копейку дали, не зная твердо, что получат две? Страна до сих пор оплачивает те выборы. Если выяснится, что для удержания власти нужно включить бюджетный насос, он прикажет включить. И вполне может быть, что если он "слетит с катушек" по тем или иным причинам, заболеет, все будет так, как в Южной Корее с Ро Дэ У и прочими, только круче. Это человек, который за то, чтобы остаться у власти, готов платить чужой кровью и рисковать чем угодно, даже своей жизнью. Где человек, который так же будет этого хотеть? Я его не вижу на политическом горизонте.

В январе 96-го "люди Кремля" приехали в Приднестровье, быстро нашли номера автоматов, которые "ушли налево" из 14-ой армии... и Лебедь стал кандидатом. В 2000-ом другие люди снова задействуют "спецресурс".

Зюганов? Требовалось, чтобы в качестве "альтернативы" шел чистый коммунист и кричал коммунистические лозунги. Помните, я тогда вам всем сказал: "Все! Ельцин "сделал" себе нужного конкурента"? И в 2000-ом будет та же "бодяга".

Лужкова "положили", совместив по датам выборы мэра и президента. Это же власть решает, когда избираться московскому главе! В 2000-ом году будет то же самое.

Черномырдина "пригнули" так... Коржаков спрашивал: "Борис Николаевич, докуда пригибать? Можно еще?" — "Нет, ты подожди. А то ты сам усилишься, а этого не надо". Найдется новый Коржаков. И новый алгоритм "пригибания".

Немцов был очень близок какое-то время к "царю", а сейчас он политически почти кончен. Почему? Не понял игры в преемственность! Принял игру за чистую монету.

Вот уже более года Ельцин применяет формулу "власть семьи — равновесие кланов". "Семья" — ядро. Кланы — периферия. Вся политическая борьба идет в ядре. Администрация президента институционализирует эту борьбу. Правительство разминается на периферии или борется за квоту в ядре. В ядре же произошли глубокие изменения. Там не только нет монополии группы Чубайса! Там группа Чубайса почти дурной тон. Остается сектор Совета Безопасности. Он остается и, видимо, будет пока существовать. И возник третий сектор, который не имеет отношения к этим фигурам и существует в виде нескольких "лепестков". И эти группы не могут не решать простую задачу: если завтра уходит Чубайс, то территория кем будет занята? Как будет поделено наследство Чубайса здесь? Это же принципиальный политический вопрос!

Для того чтобы так или иначе решать все эти политические вопросы, нужны кондиции царя. Если царь внутренне (не публично) не решил, что пойдет на выборы (дойдет он до них или нет — проблема отдельная), то он уже не царь, а директор НИИ, который решил через два года выйти на пенсию. Он занят дачей, клубникой и чем-то еще. Если ясно, что через два—три года он уже не власть, ему абсолютно все равно, как пройдут эти годы, он постепенно теряет какую-либо "политмотивацию". Вопрос не в том, изберется ли он, а в том, в каком режиме сегодня работает политическая машина под названием "Ельцин". И как только эта машина заработала хоть чуть-чуть, Чубайс стал превращаться в политический труп.

Чем ценны в этом смысле для Ельцина Березовский и Гусинский? Тем, что никогда и ни при каких обстоятельствах не будут избираться в президенты РФ. Даже если и захотят, не могут. Чем плох Чубайс? Как только кто-то начал внушать, что он может избираться, что он — лидер ХХI-го века, он сразу же стал плохой. Немцов совсем плохой, потому что стал конкурентом, всерьез поверил, что может избраться. Поэтому его вообще политически "нет". Чубайс это более осторожно делал, поэтому его "почти нет".

С Черномырдиным сложнее. Было правительство Черномырдина—Гайдара, потом возникло правительство Черномырдина—Сосковца, потом возникло правительство Черномырдина—Чубайса. Все время яркие фигуры и Черномырдин. Это означает, что Черномырдин уже не совсем премьер. Возникает вопрос: может, и Ельцина не будет, а он останется?!!! И президент говорит Чубайсу: "Ты давай сходи, поговори с коммунистами насчет бюджета". Ельцин понимает, что разговор этот будет не о бюджете, а о том, как ослабить Черномырдина. А цель его в том, чтобы территория в действительном пространстве власти осталась за ним. Потому что при ослаблении Черномырдина группа, связанная с Советом Безопасности, не сможет быстро наступать на властную территорию чубайсовской группы.

Но при этом группа Гусинский—Березовский должна обязательно остаться как сообщество телемагнатов и фактор большой политики. Если, конечно, эта группа не возомнит и не сыграет в недопустимое "перебежничество". Поэтому сей группе при ее правильном поведении отведено почетное, но не всеобъемлющее место. Если ее и потребуется "прищучить", то не до конца. Почему? Потому, что придется избираться и "крутить телек". А что значит дать Чубайсу с Потаниным захватить "телек"? Кто тогда пойдет избираться в решающий момент? Останется 4 месяца до выборов, и в решающий момент Потанин, который "захватит ключи" от главных телепрограмм и у которого больше денег, чем у всех, вдруг начнет раскручивать Чубайса или еще кого-то при помощи всей этой машины? За 4 месяца можно не успеть позвать Коржакова назад и попросить разобраться при помощи автоматического оружия. Вариант явно проигрышный, поэтому "Кох — преступник, Потанин — узурпатор, а Чубайс не совсем та фигура, за которую мы его принимали".

А Березовский и Гусинский — хорошие ребята, но лишь в той мере, в какой не слишком "черномырдизируются". А в обратном случае — это плохие ребята, а постановка вотума недоверия правительству — хорошая вещь. И пусть Чубайс съездит к Зюганову и поговорит. Ясно, что он поговорит "сверх программы", и они договорятся, но интересам царя это не противоречит. И Чубайс это понимает, и черта с два он сел бы говорить в такой узкой компании, если бы не знал, что это санкционировано. А в результате всего описанного мы имеем политический кризис.

Ни один человек, который заявил, что он может стать политической фигурой, а не фаворитом, администратором, бюрократом, обсуждающим дела царя, рядом не удержится. Вам покажется странным, но "царь" свято верил, что Чубайс построит рай на земле к концу 99-го года. Заработают инвестиции, и тогда Ельцин сможет избраться вообще шикарно. Но он же не думал, что Чубайс это будет делать "под себя"! И как только Чубайс возникает в новом, собственно-политическом, качестве, он становится негодяем, мерзавцем. А как только отпрыгивает — он умный парень.

Вы знаете, что в "Президент-отеле" сидела группа, которая занималась "разминкой" Чубайса в президенты. По региональным TV— каналам запускался ролик "Чубайс — самый перспективный политик ХХI века". Вся цель, как теперь понятно, была в том, чтобы этот ролик в нужный момент попал на видео к "царю" или к ядру царской власти. Хотя, по-видимому, именно Чубайс сдуру этот ролик санкционировал и дал деньги на эту программу. А еще были международные переговоры, в которых несколько раз фигурировала тема преемничества Чубайса. Естественно, результаты этих переговоров становились известны "в ядре власти". И, наконец, Ельцина начали толкать на действия, имеющие смысл лишь в том случае, если сам он не избирается на следующий срок.

"Царь" все это наблюдал, ловя рыбу в Саратове, понял, что "парень оборзел", и с этого момента "изумился коррупции". Но я думаю, что он не хочет снимать Чубайса, он хочет его "отстоять", как выдержанное вино. Он может, растянув удовольствие месяца на три, посадить Коха. Или Собчака. Он этим очень занят: сажать ли сразу или в несколько этапов, под какую музыку... Чечня, американцы... Если бы он и об этом думал всерьез, то был бы другой человек и он назывался бы не Ельцин, а Сталин... И в стране действительно много сажали бы, но и строили заводы. А этот человек занят только властью, ему ничто другое не интересно. Но уж в этом вопросе равного ему на политической арене нет. Все остальные — лишь мухи в его прожекторе.

Гениальная и совершенно точная фраза Якубовского: "Они все время заняты только одним: по всем приметам, прямым и косвенным, определить, в чем заинтересован царь". Конечно, генерал-аферист прав не на все 100%. Самые "продвинутые" — Чубайс, Березовский, дочь Татьяна — готовы не только зондировать, но и немного, самую малость сдвигать понимание Б.Н. того, в чем состоит его нынешний интерес. И это почти героизм! Действовать всерьез, реализуя нечто вопреки представлениям "царя" о своей заинтересованности, не может никто. Как никто не может что-либо ему навязать. Он "вертел" всем сам в состоянии, когда у него было очень плохо с сердцем! Тем более он продолжает это делать, когда стало хорошо.

Но, повторю, с внешним фактором он так вести себя, конечно, не может. Он не знает, что делать, если завтра Масхадов решит поставить ситуацию "на уши", а послезавтра загорится Дагестан. Ельцин в этом отношении слаб. В нем нет ни нюха на настоящие государственные угрозы, ни умения стратегически планировать. Слово "стратегия" для Ельцина окрашено негативно и связывается с Бурбулисом. Это понимается как необходимость зачем-то чем-то как-то себя связывать, подрезать себе крылья в большой и сугубо властной игре, которая для Ельцина носит всеобъемлющий и самодостаточный характер. Как это так: сказать на два—три года вперед, какую линию будешь проводить!? А ну как в это время Витек повернет налево, а Сашка направо, и ты окажешься между двух стульев?

Если "царь" поймет в какой-то последний момент какой-то частью своего ума, что не может без стратегии решать эти самые "большие политические задачи" и что государство надо сохранять хотя бы для того, чтобы в нем удерживать власть, то, может быть, он поборет неприязнь к стратегии и что-то сделает. А может, и нет. Но с точки зрения выборов-2000 — он вне конкуренции. Он всех конкурентов либо купит, либо раздавит.

Однако, если в Вашингтоне стрелка в отношениях с РФ перейдет с варианта Тэлботта на вариант Бжезинского, я гроша ломаного за Ельцина не дам. А победа республиканцев на выборах-2000 в США — это возможный ренессанс Горбачева, в той или иной форме. Стрелка движется... Но хотим ли мы за этим лишь наблюдать? Или — влиять на этот геополитический компас? Нельзя лишь спрашивать "что изволите?" и строить на этом международную политику. Нельзя ненавидеть или "игнорировать" американцев, евреев, немцев, кого угодно, и нельзя холуйствовать перед ними. Политик не может позволить себе ни того ни другого, если он политик. Он должен взаимодействовать и не должен "ложиться", превращаться в придаток чьих-то интересов. "Лег"? Все, конец. Перестал взаимодействовать? Уже не политик.

9. Элита и контрэлита

И наконец, я хочу ввести еще одно понятие — контрэлита. Ни властные конкуренты Ельцина, ни оппозиция Зюганова — не контрэлита. Они часть элиты. Разница простая. Контрэлита идет к обществу для того, чтобы, заразив общество своим альтернативным проектом, начать борьбу за власть под знаменем этой альтернативности. А различные сегменты элиты борются за место вокруг одного и того же проекта. Всем тем, что сделал Зюганов, он твердо показал, что он не контрэлита. Сейчас уже возникает понимание данного простого обстоятельства. А вначале, когда мы резко ополчились на них по поводу включения в программу партии "устойчивого развития", сразу понеслось: "Чего это они на нас наехали? Они агенты американского империализма! Это происки Шенина!" Но никто всерьез не читал, что было написано в нашей критике. Полное пренебрежение к содержанию. Нежелание прочно сращивать с этим содержанием свою политическую игру.

То же самое — "Письмо тринадцати". Что это? Амбициозный проект, который не только заявляют, но и осуществляют, идя во власть, или некая "инициативка", повод оказаться в больших кабинетах и начать в них старую игру? Что это напоминает? Уже рассказанную байку про ирригацию! И все время на виду люди, для которых проект не цель, а случайное подходящее средство вписаться в кабинеты. Партия наша ухитрилась накопить колоссальное количество таких людей. Она из-за этого рухнула. По этим ментальным характеристикам "новая элита" такая же.

Но ведь и зюгановская элита такая же: проект ничего не значит вообще. А уж если проект берется на вооружение, то только тот, который понравится неким "хозяевам", позволит оказаться принятым и воспринятым, "вписанным в элитные контуры". Впрочем, что касается Зюганова, то он проектов вообще не хочет и не любит. Как Ельцин. А вот Подберезкин, в отличие от Зюганова, не хочет альтернативных проектов принципиально. Он принципиально считает, что нужно формировать элиту, в которой Примакова должно быть поменьше, а Подберезкина побольше. Но элита должна быть одна, и никаких альтернативных проектов, никакой контрэлиты не предполагается. Я ведь не раз пытался объяснить Зюганову, что, как только они взяли концепцию Римского клуба, они фактически крупными буквами на себе написали, что они не контрэлита. Наконец, когда я их совсем "достал", они сказали: "Так это и правильно, мы так и хотим!"

Тогда в чем роль упустивших власть людей, которые хотят строить один проект с их оппонентами и претендуют только на место в проекте? В чем их роль в этой трагической реальности после того, как они позвали народ на альтернативный проект и затем его бездарно "сдали"? Кто они такие? Отвечаю. Часть из них — это люди с какой-то государственной болью, с остаточной памятью о величии страны, не мертвые, не выморочные до конца, и эти люди ценны, какие бы они места ни занимали. Часть из них уже выхолощена до конца. А часть еще зловреднее, потому что, когда они связывают на себя энергию народного протеста и начинают превращать эту энергию в ничто, в прах, они хуже Березовского или Чубайса. Потому что работают они на поле надежды!

В самом деде, не все ли равно, как и за кого проголосует электорат Чубайса? Лучше, чтобы он был расколот, но он и так не столь уж велик. А вот за что будут голосовать те, кто против творящегося, против того, что мы назвали регрессом, сбросом, это для всех нас важно. Как они — те, что против, — мобилизованы?

Тот же Ленин с соратниками яростно боролись внутри своего лагеря не потому, что были склочники, а в силу понимания: в момент, когда будет решаться будущее, их люди окажутся консолидированы, заряжены, запрограммированы нужным образом. Ленин же не ходил к Корнилову дискутировать! Не это его интересовало. Его интересовало, что думают Лев Давыдович с Иосифом Виссарионовичем и что будет написано в Уставе и в программе. Он понимал, что это та "бита", которой он хочет разбить голову Корнилова, и, если эта бита будет подпилена или неладно подогнана к руке, будут разбиты и бита, и его собственная голова. Он к драке готовился!

А Зюганов ни к какой драке не готовится. Он в принципе не способен это делать. Он хороший консервативный европейский политик — правое крыло республиканской партии или христианские социалисты где-нибудь в Германии. Не безнадежный, но и не глубокий. Но таким и не полагается быть глубокими. Они должны быть такими же простыми, как все.

И что здесь кивать на Чубайса и Березовского? Для "партии власти" альтернативность как бы необязательна и неорганична. А вот будут ли в программе партии, претендующей на главенство в оппозиционном движении, альтернативные идеи — это принципиально. Это не для Зюганова принципиально, и не для Лукьянова или Рыжкова. Это принципиально для какой-нибудь сотой части партии, для ребят, которые в пределах коммунистического движения хотят самоопределяться в отношении будущего. Для них все, что связано с альтернативностью, суперважно! Один процент? Возможно! Но только этот процент и значим! Ибо он определит все.

Политическая жизнь в российской оппозиции замирает с момента создания НПСР. Активность стала стремиться к нулю, потому что номенклатура сковала весь потенциал движения. И, как бы ни был отчасти провокационен ФНС, он был не столь мертв. Там была неноменклатурная низовка. И эта низовка могла активно действовать. Ошибаясь, поддаваясь на провокации... И все же — что-то живое, согласитесь, было. Теперь начинается "мертвое царство". Ошибок не будет... И ничего не будет... Все приличненько, все пристойненько, удивительная благодать.. Номенклатура считает, что качество политики измеряется количеством сделанных ошибок. Чем меньше ошибок, тем лучше качество. Естественно, что в этом случае самое хорошее качество — нулевое действие: тогда количество ошибок равно нулю.

О каких контрэлитных тенденциях можно говорить внутри этого мертвого и пристойного царства? Другое дело, что через оппозиционный "прилавок" торговать будут все, кто хочет прийти к власти. Все! Поэтому данный "оппозиционный НПСР-овский прилавок" будет отличным местом на элитном базаре. И поверьте мне, что там, поставив ногу на этот "прилавок", будут отсчитывать не какие-то пачки "зеленых", а гораздо более крупные качества и количества.

Однако если НПСР все более превращается в подобный "прилавок" — значит, контрэлита будет где-то еще. Но поскольку удар по ценностному ядру шел именно через коммунистические ценности, то встречная восстановительная работа не может не идти опять-таки по этому направлению. Любишь ли ты коммунистов или нет, но, если любишь страну, надо разбираться с этим левым ценностным полем и именно в контрэлитном ключе. Не из идейной тяги именно к этому, а... Просто для того, чтобы вывести народ из той клоаки сброса, в которую его утянули все эти "умные-умные" низвергатели Красного.