Сергей Кургинян

СМЕРТЬ С.МИЛОШЕВИЧА - "ПО КОМ ЗВОНИТ КОЛОКОЛ?"
Балканизация как стержень и лейтмотив новой глобальной политики

Доклад на заседании клуба "Содержательное единство"
16 марта 2006 года

Введение

11 марта 2006 года скончался бывший президент Югославии Слободан Милошевич. Омерзительность американского бандитского "наезда" на Югославию под занавес теперь уже прошлого, ХХ столетия, уродливые гримасы Гаагского суда, наконец, эта смерть - все вместе делает из Милошевича трагическую фигуру.

К этому необходимо добавляется издевательский тон нашей демократической прессы, которая не может даже посмертно допустить отсутствие травли по отношению к фигуре, которая так негативно оценена американскими (шире - западными) кумирами. Чего стоит название статьи "Милошевич отравил жизнь Белграда" в газете "Коммерсант" сразу после трагической кончины сербского лидера!

Со всем этим солидаризироваться так же невозможно, как с откровениями Анатолия Ракитова, предлагающего, по сути, заменить культ личности (это еще вопрос, кто так сократил "культ личности Сталина" до "культа личности" вообще) на "культ сортира" (об этом мы говорили на прошлом заседании клуба).

Но из этого никак не следует возможность и позволительность редукции всего происходящего до патетики "а ля передовицы газеты "Завтра".

Югославия (и, конечно же, прежде всего Сербия и Черногория) значила для меня невероятно много. Так уж получилось. Я приехал туда с театром в 1988 году сразу после очень показательной и далеко не случайной травли театра в Каунасе. Сегодня вообще уже трудно себе представить, что такое хорошо организованная кампания по репрессивному шельмованию не в нынешней, ко всему привычной, стране, а в относительно целомудренном и верящем прессе (особенно демократической) перестроечном СССР.

Та каунасская кампания против театра "На досках" с противопоставлением нашего театра театру Анатолия Васильева была "классикой" перестроечного периода. Она по силе не дотягивала до кампании 1991 года "Кургинян - таинственный советник кремлевских вождей". Но она предваряла эту кампанию. И имела с ней один генезис и фактически одних высокопоставленных режиссеров в кавычках ("в штатском", как у нас было принято говорить).

Суть опасений заключалась в том, что каким-то немыслимым образом я могу повернуть сознание если не всего общества, то какой-то части интеллигенции. На самом деле, риск чего-то подобного был минимальным, но "режиссеры в штатском" хотели избежать даже минимального риска. Интеллигенция должна была двигать процесс в сторону распада СССР. И при этом быть строго выстроенной в две колонны - в "сахаровскую" и "солженицынскую". И та, и другая должны были увести интеллигенцию от главного - от каких-то реальных претензий на власть. То есть такое выстраивание спасало действующие элитные группы от необходимой, с точки зрения любой модернизации, элитной ротации. Ротация заменялась управляемой революцией, в ходе которой агенты все той же нашей элитной Системы (Системы, хорошо связанной с Системой международной) должны были убить все энергетически живое и подлинное, все, стремящееся к подлинному прогрессу. Прогресс должен был быть заменен на регресс, а интеллигенция, провокативно уведенная в сторону от любых властных претензий, должна была пойти "под нож" и пошла под него. Как всегда идет "под нож" все, что касается прогрессивной сложности в обществе, обреченном на регрессивное вторичное упрощение.

Почему-то страх того, что я могу нарушить гармонию двух колонн и построить третью, был велик. Поэтому никак нельзя было допустить реализации какой-либо нашей программы. Как культурной (театр "На досках" претендовал на многое: интеллектуализацию вместо замысленного опрощения, выявление культурной специфики раздавливаемого Модерна вместо замысленного Контр- и Постмодерна), так и политической. На что претендовал уже не театр, а сделанный на его основе Центр.

Словом, шельмовали нас тогда очень круто. Правда, способ, которым я на это ответил, превратил замысленное "очень круто" в "слишком круто", что позволило нам в итоге выиграть. Но все равно, наверное, это были самые трудные дни в нашей жизни. И так получилось, что из Каунаса мы поехали в Югославию. Это была не первая поездка. Мы уже ездили туда же. Почему-то вообще первые наши выезды за границу стали югославскими. Но этот второй приезд особо запомнился по многим причинам.

Мы привезли в Югославию "Бориса Годунова". И привезли не куда-то, а на последний общеюгославский фестиваль "Ю-Фест" (иначе - "Югославия Фест"). Фестиваль организовывал известный югославский режиссер Любише Ристич, в дальнейшем (да и тогда) уверенно солидаризировавшийся с серьезными югославскими левыми. И потому симпатизировавший, если мне не изменяет память, жене Милошевича Мире Маркович, которая этому левому направлению осталась верна и в дальнейшем.

Триумф нашего "Бориса Годунова" (который югославская критика назвала "спектаклем о крахе первой русской перестройки") был беспрецедентен. Это не наша оценка. Это оценка самой югославской критики. Все поражались количеству статей о нас, реакции публики и всему остальному. Мы же поражались Югославии, где нас буквально отогрели после литовского (да и специфически московского) "спецшабаша".

Уже тогда все было видно невооруженным глазом. Что Югославия распадается. Что ей нечем ответить на этот распад, потому что уже сформирована специфическая, очень веселая, и я бы сказал слишком веселая, балканская "кайфовня". И что эта "кайфовня" не рассчитана на экстремальное давление. Позднее мне это тоже бросалось в глаза. Забитые до отказа кафе, веселящиеся улицы, теплый, приветливый карнавал нон-стоп... Все это было несоразмерно готовящейся трагедии. А она готовилась.

Я ведь и тогда уже не только культурные проблемы обсуждал. Я помню всех организаторов югославского распада, американцев, прежде всего. Но и не только. И я помню Милошевича. Никаких личных отношений между мною и этим (тогда еще готовящимся к бурному взлету) политиком не было. Но того, что я помню, достаточно. Я обсуждал происходящее с теми, кто был в гуще событий. И эти люди все понимали. Что же именно?

Ответ на данный вопрос настолько важен, что никакие траурные чувства не должны накладывать свой отпечаток на этот ответ. Я скорблю о Милошевиче. Просто потому, что в итоге он стал жертвой огромной мерзости. Но я не хочу эту свою скорбь превращать в заданное лубочное политическое шоу.

У меня были надежды на то, что Клинтон сумеет правильно отнестись к России. Клинтон вроде бы поначалу и сам двигался к такому правильному отношению, заявляя, что он хочет продолжить рузвельтовский курс. Искренность этих заявлений - под вопросом. Кроме того, для рузвельтовского курса нужны СССР и Сталин. Клинтон быстро оценил Ельцина. И быстро понял свою игру. Игра эта мне была чужда. И, тем не менее, надежда на что-то рузвельтовское в мире, где это рузвельтовское было невероятно нужно, долго сковывала меня в том, что касалось критики Клинтона. По многим соображениям, мне это было не с руки. Но когда Клинтон начал преступные бомбардировки Югославии, я сказал, что это преступник, заслуживающий проклятия. Люди, более склонные к конъюнктуре, звонили мне и говорили, что я сошел с ума. Я тогда считал, что я был прав, и теперь считаю то же самое.

Но я никогда не понимал, почему жертва злых сил должна обязательно восхваляться. Причем восхваляться безмерно. Ведь это же жертва, а не герой. Почему проигравший, ставший жертвой, должен безмерно героизироваться? Откуда это тупиковое наше патриотическое декадентство? ГКЧП был очень сложным явлением. Мое категорическое отношение к Ельцину мне было высказать гораздо проще, чем такое же отношение к Клинтону. И я сделал это намного раньше. В ГКЧП входили люди, которых я уважал и уважаю, ценил и ценю. В момент, когда они оказались в тюрьме, я занял абсолютно определенную позицию, взяв на себя многое из того, что вполне мог бы не брать. Ну, не был сценарий ГКЧП моим сценарием! Но как тогда было об этом сказать? И я сказал, что я идеолог чрезвычайного положения. А что было делать? Партбилет рвать прилюдно и от друзей отрекаться, как это делали некоторые?

Но я никогда не понимал, почему нельзя обсуждать ошибки ГКЧП. Почему такое обсуждение означает неуважение к людям? Ведь эти ошибки все равно обсуждаются. Ленин что, не обсуждал ошибки революции 1905 года? Проигравшая политическая сила не может обойтись без разбора ошибок. То же самое по поводу 1993 года. Но там это было, так сказать, в квадрате. Там люди погибли. Не вожди, а рядовые участники. И неприкосновенность вождей, их увод от критики мог иметь обратной стороной только пренебрежение этой кровью. А кровь ничего подобного не прощает.

Но если продлить сравнение, то феномен Милошевича - это не возведение в квадрат, а возведение в сотую степень. Кровь пролилась реками. Трагедия народа - безмерна. Милошевич взялся вести народ на борьбу и проиграл. Плюс - в том, что взялся. Минус - в том, что проиграл. Если этого не признать, то никакой политики нет. И нет ответственности перед людьми. А есть только слезливая, сопливая, сладкая патетика. Всегда очень возрастная и очень безвольная. Она не может мобилизовывать на борьбу и победу. Она может только демобилизовывать и потакать сюсюканью, которое культивирует внутреннее пораженчество.

Кстати, в таком сюсюканье нет ничего от трагедии. Это то ли сентиментальная мелодрама, то ли специфическая буффонада, то ли постмодернистская самоиздевка. Все, что угодно, кроме духа Девятой симфонии, которую поклялся уничтожить один из героев Томаса Манна за ее верность идеалам тех, кто штурмовал Бастилию. Сам творец симфонии говорил: "Вся жизнь трагедия - ура!".

Так "ура" или "увы"? Трагедия или вариант мыльного сериала на политическую тему? Выбирая это, мы выбираем победу или поражение. И здесь вкус совпадает с серьезностью и политической волей. Сумеем ли мы подобное проявить - не нам судить. Но мы не имеем права не пытаться это сделать. А потому отдадим честь тому, кто погиб в бою. И сразу начнем разбирать бой. Потому что это не дань прошлому, а размышление о будущем. Югославский колокол всегда звонит по России.

Часть первая. "Хоровод" смертей

11 ноября 2004 года. В парижском госпитале "Берси" скончался Ясир Арафат. По сообщениям информагентств, смерть наступила в результате остановки сердца. Племянник Арафата, получивший копию медицинского досье своего дяди в военном госпитале "Берси", тут же сказал, что дядя не был отравлен - что не могло не вызвать волну недоумения.

То, что нашлись эксперты, давшие другую оценку произошедшему и увидевшие в смерти пожилого больного человека не что-нибудь, а политическое убийство, - тоже понятно. Как понятно и то, что все тут в принципе недоказуемо. Потому что современная "медицина убийств" (а такая, конечно же, существует и не может не существовать) в профессиональном исполнении неотличима от естественной кончины. Ну, остановка сердца - и что? Как там у Толстого в "Смерти Ивана Ильича"? "Дело не в блуждающей почке, а в жизни и смерти"... Сердце-то почему остановилось? Оно само остановилось или ему помогли остановиться? Тут ни по какому одиночному факту ни о чем говорить невозможно. И потому продолжим хронику.

15 ноября 2004 года. "Едиот Ахронот" сообщает, что в Каире умер младший брат Ясира Арафата Фатхи Арафат, руководитель Организации Красного полумесяца в Палестине. И опять же - тут можно только развести руками. Известно, что Фатхи Арафат в течение трех лет страдал раком кишечника. А случайно или нет такая болезнь дала летальный исход именно в подобной временной увязке с кончиной брата - вопрос открытый. И он так и останется открытым.

7 сентября 2005 года. В Газе убит генерал Мусса Арафат. Степень близости данной фигуры к Ясиру Арафату дискуссионна. Но легенды палестинского истеблишмента гласят, что это племянник Ясира Арафата со стороны матери, то есть со стороны семейства Аль-Саудов.

18 декабря 2005 года. Шарон госпитализирован с диагнозом "микроинсульт". Обследование головного мозга премьер-министра не выявило серьезных отклонений от нормы, представители больницы "Адаса" заявили, что хирургического вмешательства не потребуется.

20 декабря 2005 года. Шарон выписан из больницы. Сообщается, что через две недели он должен будет пройти очередное медицинское обследование, в частности, проверить сердце. И что медики посоветовали Шарону сбросить вес и заняться медитацией или китайской гимнастикой тай-чи.

5 января 2006 года. У Шарона обширный инсульт, ему сделана нейрохирургическая операция. Состояние крайне тяжелое. Врачи считают, что полное выздоровление вряд ли возможно. Озвучивается мнение, что инсульт вызван лекарствами, прописанными Шарону после микроинсульта.

10 января 2006 года. Врачам не удается вывести А.Шарона из комы. Израильские газеты пишут, что причина может быть в неверном назначении и дозировке лекарств. СМИ активно обсуждают тему "неправильного" лечения премьера. Известно, что Шарону уже после второго инсульта прописали препарат NovoSeven, помогающий больным гемофилией и перенесшим кровоизлияние в мозг. Но, как утверждают эксперты Американ Медикал Эсошиейшн (American Medical Association), с 1999 года, когда препарат начал применяться, было зафиксировано 185 случаев образования у пациентов тромбов, что в нескольких десятках случаев привело к смерти пациентов.

21 января 2006 года. В Приштине скончался президент Косово Ибрагим Ругова. Причина смерти - рак легких. Рак был обнаружен еще в сентябре. Возможно, причиной заболевания послужило курение (президент был заядлым курильщиком). Несмотря на болезнь, Ругова возглавлял на переговорах по урегулированию в Косово делегацию косовских албанцев.

5 марта 2006 года. В Гааге в тюремной камере найден мертвым бывший лидер созданной на территории Хорватии Республики Сербская Краина Милан Бабич. Официальная причина смерти - самоубийство.

11 марта 2006 года в тюрьме Гаагского трибунала умер бывший президент Югославии Слободан Милошевич.

У вас не возникает ощущения, что жертвами этой "эпидемии смертей" оказываются ключевые фигуры, игравшие роль "стабилизаторов" кризисных региональных процессов или способные нарушить планы "архитекторов" крупных дестабилизаций?

Часть вторая. Смерть Милошевича как медико-политическая проблема

12 марта 2006 года президент Гаагского трибунала Ф.Покар заявил, что группе голландских судмедэкспертов накануне не удалось установить причину смерти С.Милошевича. По его словам, именно по этой причине решено провести вскрытие тела Милошевича в присутствии врачей из Сербии. Адвокат Милошевича З.Томанович потребовал провести вскрытие не в Гааге, а в Москве, поскольку полагает, что Милошевича могли отравить: "Я настаивал на этом... потому, что он не раз заявлял, что в тюрьме его пытались отравить".

Зампред Соцпартии Сербии М.Вучелич заявил: "Я ему (Милошевичу) сказал: "Председатель, они пытаются вас убить", а он ответил: "Я это знаю, но я сильнее, и от них камня от камня не останется". Он очень этого (то есть участия в процессе) хотел, но здоровье подвело".

Адвокат Милошевича З.Томанович предъявляет письмо от 10 марта 2006 года, которое начинается с обращения к главе МИД РФ С.Лаврову. В письме Милошевич говорит о том, что его беспокоит кампания вокруг его здоровья, ему кажется, что гаагские власти делают все, чтобы он не получал нужного лечения. Выдержка из письма: "12 января мне сказали, что в моей крови нашли сильно действующий препарат, который принимают для лечения проказы и туберкулеза, хотя я не болел ни тем, ни другим, и не принимал никаких антибиотиков. Я прошу защитить меня от преступников, которые работают под покровительством ООН".

Адвокат С.Милошевича С.Кей заявил: "Это было письмо, в котором он... называл вещество, которое нашли в его крови. Это был специальный антибиотик для лечения туберкулеза". Об этом же Милошевич говорил и по телефону 9 марта 2006 года.

Известно, что эти вещества, применяемые для лечения проказы и туберкулеза, способствуют подавлению лекарств, стабилизирующих сердечную деятельность и артериальное давление.

13 марта 2006 года в Гааге объявлены предварительные данные о причинах смерти С.Милошевича. По результатам вскрытия, Милошевич скончался от инфаркта миокарда. Информагентства сообщают, что причина, вызвавшая сердечный приступ, пока неясна, что версии об отравлении или о медикаментозном воздействии не исключены, и что будет проведена токсикологическая экспертиза.

В этот же день токсиколог Д.Угес из университета Гронинген выступил с заявлением. В конце 2005 г. он по просьбе Гаагского трибунала проводил анализы Милошевичу. По его словам, уже тогда в крови экс-президента был найден противотуберкулезный препарат рифампицин. Угес считает, что Милошевич принимал этот препарат сам, с одной целью - чтобы добиться ухудшения своего самочувствия для отправки в Москву .

Одновременно в интервью сербской газете "Вечерние новости" Мира Маркович заявила, что ее мужа убил Гаагский трибунал. По ее словам, в камере Милошевича месяцами в режиме "нон-стоп" работали видеокамеры, по ночам не выключали свет, чтобы он не мог уснуть. Маркович утверждает, что его лишали ужина и вечерней прогулки, могли несколько месяцев не выпускать из камеры, а при плохом самочувствии его навещал врач всего лишь один раз в неделю.

14 марта 2006 года обнародовано мнение врачей научно-практического токсикологического центра при Институте им. Склифосовского, которые считают, что рифампицин в больших дозах поражает почки и печень. В инструкции по применению рифампицина сказано, что он уменьшает действие препаратов наперстянки, применяемые при заболеваниях сердца, особенно при сердечной недостаточности.

15 марта 2006 года директор Бакулевского центра сердечно-сосудистой хирургии Лео Бокерия заявил: "Практически нет сомнений в том, что смерть обусловлена сердечной патологией у Милошевича. Я уверен, что его кончина была преждевременной, такое заболевание сейчас лечат во всем мире".

О каждой смерти каждого политика можно многое предположить. Вот ведь и какие-то раввины сами на себя наговаривают, что они послали Шарону проклятие... И с Арафатом все не лишено странностей... Особенно с учетом денежного аспекта в том, что касается этого сверхбогатого человека. Причем речь идет о деньгах, которые уже тянут на большую политику, а не на чей-то, пусть даже и сверхбогатый, комфорт.

НО НИГДЕ ТАК СИЛЬНО НЕ ПАХНЕТ УБИЙСТВОМ, КАК В ДЕЛЕ МИЛОШЕВИЧА. И НИКТО ЭТОГО ОТРИЦАТЬ НЕ СМОЖЕТ. ТЕМ БОЛЕЕ, ЧТО ПОМИМО "ХОРОВОДА" ОТДЕЛЬНО ВЗЯТЫХ СМЕРТЕЙ ЕСТЬ ЕЩЕ И СЕТКА СВЯЗЕЙ МЕЖДУ СМЕРТЯМИ.

Рассмотрим хотя бы самую очевидную связь.

Часть третья. Связь между смертью Милошевича и смертью Бабича

К 2004 году стало очевидно, что процесс против Милошевича проваливается. Более 300 свидетелей обвинения, предъявленные на процессе Карлой дель Понте, не смогли дать никаких доказательств причастности Милошевича к этническим чисткам.

Основное обвинение против Милошевича касалось организации геноцида боснийских мусульман, в частности, массовых убийств в городе Сребренице в июле 1995 года. Тогда погибло около 8 тысяч человек. Но причастен ли Милошевич к этой гибели?

Главным козырем обвинения были записи 245 телефонных переговоров руководителей Республики Сербской (имеется в виду не Сербия, а сербская часть Боснии и Герцеговины) с Белградом. Прокомментировать содержание этих переговоров, а также идентифицировать голоса смог только один человек - бывший лидер созданной на территории Хорватии Республики Сербская Краина Милан Бабич.

Но и свидетельств Бабича было абсолютно недостаточно. Они не дали никаких юридически достоверных оснований для того, чтобы осудить Слободана Милошевича. Этих оснований не было ни по одному из 66 предъявленных пунктов обвинения. А затея прокурора Джеффри Найса (мол, Милошевича можно осудить не по конкретным пунктам, а, так сказать, "по совокупности", за осуществление "преступного замысла") носила заведомо провальный характер.

Ранее Джеффри Найс пытался опереться в своих обвинениях на бывшего начальника югославской службы безопасности Раде Марковича (сидевшего в белградской тюрьме). Найс специально вылетел в Белград и пытался соблазнить Марковича, обещая ему "златые горы и реки, полные вина" в обмен на показания против Милошевича. Маркович отказался в резкой и категорической форме. В отличие от Бабича.

Тот соблазнился. И что? Его, несмотря на сотрудничество со следствием, осудили на 12 лет. После этого он повесился.

Это был эмоционально мотивированный суицид? Или же из игры был выведен человек, готовый ко многому? И к тому, чтобы отказаться от показаний. И к тому, чтобы показать, как именно их из него выбивали... Могут быть и другие сценарии... Не может быть одного - случайного совпадения неслучайной гибели Бабича со столь же неслучайной гибелью Милошевича.

Гаагский трибунал должен был завершить все процессы к 2008 году.

В 2004 году суд приступил к опросу свидетелей защиты.

Условия защиты предполагают возможность бесконтрольного общения с адвокатами. В противном случае, обвинению будет известно все, что касается линии, проводимой защитой. А это обрекает защиту на проигрыш. Если у тебя отнята возможность бесконтрольного общения, то ты можешь либо сдаться и согласиться на защиту под контролем, то есть на проигрыш, либо превратить все в театр одного актера и режиссера. Которым в этом случае становишься ты сам. Поскольку ты ни с кем не советуешься, то никто не может ничего знать о твоей линии. И ты можешь выиграть. Но тогда ты обрекаешь себя на беспрецедентные нагрузки. И психологические, и физические.

За 6 лет в Гааге Милошевич был абсолютно изможден взятыми на себя беспрецедентными нагрузками. Но эти нагрузки были ему навязаны, вопреки всем нормам права. То есть даже за вычетом версий отравления или чего-либо сходного, он все равно был убит. Таково мнение не только членов его семьи. Так считает, например, голландский юрист Нико Варкевиссер, представлявший Комитет поддержки Слободана Милошевича. И не он один. Эта точка зрения неизбежно получит политическую весомость, поскольку "дело Милошевича" просто обязано стать картой в большой игре ближайших двух лет.

Так что для Гаагского суда в отношении вопросов морали и права наступают нелегкие времена. Интересует ли кого-то вопрос о морали и праве? Сам по себе, разумеется, нет. Но когда наступает время большой игры, то даже мораль и право могут, наконец, начать обсуждаться.

Часть четвертая. Похороны Милошевича

13 марта 2006 года юридический советник Милошевича З.Томанович от имени родственников заявил: "Похороны Милошевича пройдут в Белграде. Тело Милошевича будет передано его сыну Марко... сегодня или завтра утром". Томанович добавил, что Милошевич должен быть похоронен, как бывший президент страны.

Одновременно дочь С.Милошевича Мария заявила, что отец должен быть погребен в Черногории, в городе Лиева-Риека, рядом с родственниками.

Одновременно же жена Милошевича, Мира Маркович, заявила, что Милошевича следовало бы похоронить в родном Пожареваце в 80 км от Белграда.

Таково мнение родственников. Но не они одни сейчас решают.

13-го же марта президент Сербии Б.Тадич заявил: "Государственные похороны Милошевича несовместимы с его ролью в сербской истории".

Социалисты (вместе с семьей Милошевича) требовали похоронить Милошевича в Белграде на Алее великих людей с государственными почестями и в присутствии его вдовы - в противном случае угрожая проголосовать за отставку правительства.

Однако Б.Тадич отказался отозвать ордер на арест Миры Маркович. А мэр Белграда Ненад Богданович заявил, что никогда не подпишет решения о захоронении Милошевича на Аллее великих людей в Белграде.

В ответ руководство Соцпартии Сербии, на поддержке которой держится кабинет Коштуницы, пообещало покинуть республиканский парламент, если правительство не обеспечит возможности похоронить С.Милошевича с государственными почестями.

Вслед за этим (а точнее, параллельно с этим) возник и вариант похорон в Москве.

14 марта 2006 года сообщается, что сын Милошевича Марко обратился к российским властям с просьбой о подобном временном захоронении. Марко Милошевич заявил: "Власти в Белграде не разрешают, хотят избежать этого мероприятия [похорон Милошевича], угрожают официально, неофициально, любыми способами. У нас другого выбора нет".

В этот же день зампред Госдумы РФ С.Бабурин сообщил, что у него имеется письмо Марко Милошевича, где тот просит В.Путина и патриарха временно захоронить своего отца в Москве.

Что далее? Далее начинается (поверьте, только начинается!) собственно политическая игра. Его Величество Интерес властно вмешивается в происходящее.

В этот же день, 14 марта, сербский президент Б.Тадич меняет точку зрения и заявляет, что не возражает против похорон С.Милошевича в Белграде.

Коштуница (а что ему делать, поста лишаться?) соглашается на похороны С.Милошевича на центральном кладбище Белграда (где и находится Аллея великих людей), но не на самой аллее и без государственных почестей. Ясно, что его противники будут наращивать давление.

Окружной суд Белграда приостанавливает-таки действие ордера на арест вдовы С.Милошевича М.Маркович. Она как бы сможет приехать на похороны мужа.

Наконец, в 14-го же марта 2006 года Марко Милошевич прибывает в Гаагу, чтобы забрать тело отца.

15 марта 2006 года начинается чересполосица сообщений. Речь идет о сообщениях, претендующих на достоверность. И на тебе! То говорится, что похороны Слободана Милошевича состоятся в его родном городе Пожареваце 18 марта, в субботу. И что власти Белграда запретят любую политическую манифестацию, если предварительно организаторы не подадут заявку на ее проведение (а почему бы им не подать?). А наряду с этим продолжает обсуждаться "собственно белградский вариант". И это все неслучайно. Дело не в том, что информационные агентства путаются. Дело в том, что идет лихорадочная борьба сил. Логику этой борьбы нам предстоит обсудить чуть ниже.

Часть пятая. Препятствия

Чуть ниже - потому что наряду с перипетиями похорон мировая общественность обсуждает и те препятствия, которые продолжают чиниться членам семьи Милошевича. И, в свою очередь, вызывают неслучайные колебания в том, что касается "похоронных сценариев".

Начнем с сына Милошевича Марко.

После отстранения Милошевича (как это ни называй) на Марко довольно быстро было заведено уголовное дело по обвинению в покушении на убийство. Якобы в марте 2000 года Марко Милошевич насильно привез на принадлежавшую ему дискотеку одного из активистов революционного студенческого движения "Отпор" Зорана Милосавлевича. И якобы, размахивая включенной бензопилой, кричал: "Говори, кто финансирует ваш "Отпор"? Кто стоит за ним? Не скажешь - распилю тебя на кусочки!"

Почему не распилил - отдельный вопрос. Но ведь кричал? А потом отец оказался уже не у власти. А раз так, то любое лыко в строку.

Чтобы избежать ареста, Марко Милошевич вместе с женой и сыном по поддельным документам бежит в Россию. Сербские власти объявляют его в международный розыск.

Никто не собирается подменять реальность сусальной иконописью. Семья - она и в Югославии семья. Марко Милошевич владел при папиной власти достаточно серьезной бизнес-империей (парфюмерный магазин в Белграде, развлекательный комплекс в Черногории и т.д.), имел репутацию плейбоя и любителя езды на дорогих машинах.

Ряд экспертов утверждает, что он бежал не от уголовного преследования, а от мести партнеров по крупномасштабной контрабанде сигарет и горючего в период международной изоляции Сербии. И это тоже возможно.

Но в той же степени, в какой не следует представлять семью Милошевича в качестве "сообщества ходячих бескорыстностей", надо понимать и противоположное. А именно, что не сигареты и не дорогие машины представляют собой стержень игры, а мировая политика. Очень сложная и очень противоречивая. Надо будет - "лыко" сигарет будет вшито "в строку" обвинений. В противном случае... Албанские лидеры почти открыто торговали наркотиками в особо крупных размерах. И что?

Кстати, сами перипетии с обвинением семьи Милошевичей заслуживают обсуждения.

Потому что они ох как непросты. Ведь летом 2005 года, после прихода к власти в Сербии Воислава Коштуницы, все обвинения с родни Слободана Милошевича были вроде бы сняты.

Однако 12 марта 2006 года в канцелярии сербского президента Тадича сообщили, что Мирьяне и Марко по-прежнему не стоит рассчитывать на амнистию в случае приезда в Белград.

А почему не стоит? Потому что в 2003 году правительство Сербии и Черногории выдало через Интерпол международный запрос на арест Мирьяны Маркович, обвинив ее в превышении власти. В чем состояло превышение власти? Маркович - лидер Сербской левой партии, ближайшего союзника Социалистической партии Сербии. И вот, представьте себе, в 2000 году, еще когда Милошевич находился у власти, она, оказывается, незаконно посредничала при выделении государственной квартиры няне своего внука.

Вам нравится такой анекдот? Может быть, вы уже тоже настолько "огаагились", что не понимаете - Мирьяне не надо было ничего делать при муже-полудиктаторе для того, чтобы няня внука получила квартиру. Даже глазом не надо было моргать - за нее все угадают и сделают. И вообще, конечно, это обвинение весьма "убедительно" выглядит на фоне "многосторонней" наркооружейной торговли в особо крупных размерах и всех остальных ужасов, которые беспрестанно творятся на этой многострадальной земле.

14 марта 2006 года президент Сербии Тадич заявляет: "Если семья Милошевича попросит о некой отмене [имеется в виду отмена действия ордеров на арест], то я не пойду на это, учитывая деятельность и ответственность этой семьи в недавнем прошлом".

Однако в тот же день, 14 марта, суд Сербии отменяет ордер на арест вдовы Милошевича. Об этом заявляет генеральный секретарь Соцпартии Сербии Зоран Анджелкович.

Кто еще в чем провинился-то из членов семьи? Дочь Милошевича Мария, которая живет в Черногории, находится под судом за незаконное владение оружием и за совершение общественно опасных действий. 1 апреля 2001 года она в состоянии аффекта несколько раз выстрелила из пистолета в воздух во время ареста ее отца. Которого перед этим клятвенно обещали не арестовывать. Она кого-то убила? Ни в коей мере! Никто не пострадал. В воюющей Югославии наличие оружие у дочери президента является страшным криминалом?

Кем бы ни был Милошевич - все происходящее беспрецедентно неприлично, выходит за всякие возможные рамки. И это будет иметь последствия.

Помимо смехотворных юридических обвинений, семье Милошевичей предъявляются и столь же смехотворные морально-психологические обвинения частного характера. Если вчитаться во все эти обвинения, то самым тяжелым грехом Милошевича является то, что он любил свою жену, а она его. То, что Мирьяна была "леди Макбет Балканского полуострова" и напоминала Елену Чаушеску - это... Ну, во-первых, это полная ложь. А, во-вторых, это попытка описать неизвестное через еще более неизвестное. Кто сейчас что может понять про Елену Чаушеску? Мы помним, что там творилось с убийством семьи Чаушеску...

Мы вообще, наверное, многое помним. Как в Болгарии в мавзолее Димитрова (между прочим, мировой антифашистский герой!) предлагали сделать не что-то, а общественный туалет. Как там же хотели снять памятник русскому солдату Алеше в Пловдиве (правда, не вышло). Кто может сейчас чему верить в том, что касается прегрешений вчерашних "хозяев жизни"? Наверное, они были, эти прегрешения, и даже наверняка. Но вы к кому с этим обращаетесь сегодня?

Одним наплевать, были ли прегрешения. Вы сами воспитали в них циников.

Другие смотрят на варварские бомбардировки и бесстыдные псевдоюридические кривляния и пожимают плечами, поскольку по отношению к этому - все остальное меркнет.

Для третьих вообще все прошлое героизировано. А любые данные - это демонизирующий пиар, применяемый по отношению ко "вчерашним" нынешней вороватой сволочью.

В чем еще обвиняется Милошевич? В том, что его мать-учительница родилась в семье военных и была убежденной коммунисткой - о, ужас! В том, что отец совершил самоубийство в 1962 году, а мать в 1973-м. В том, что дядя по матери покончил с собой. Отсюда - наличие у Милошевича "разрушительно-суицидального комплекса". Я знаете у скольких великих политиков такой комплекс могу найти - на пространстве от Америки до Израиля, от Индии до Великобритании и так далее?

Мирьяна виновата в том, что ее отец был крупным партработником в эпоху Тито (давайте сейчас пошерстим характеристики всех югославских политиков, угодных американцам, и посмотрим, кем были их папы). Она также виновата в том, что ее мать, активную коммунистку, расстреляли немцы в Белграде осенью 1943 года. И то ведь - если бы мама была деятельницей СС, как, например, Лени Риффеншталь, это было бы, видимо, безусловным биографическим плюсом.

Все это мерзко, пакостно - и удивительно не по существу. Все это страшно затрудняет нормальное обсуждение острейшей проблемы, нависающей над миром и над Россией.

Когда хоронят людей, то осуществляют (бытовые или религиозные) очистительные обряды. Вот так и мы должны отмести эту мерзость, назвав ее мерзостью. И перевести все в другой регистр. Оговорив под конец еще одно как бы уже политическое обстоятельство.

"Смерть Милошевича послужит интересам государства", - заявил лидер рвущихся к власти сербских радикалов Томислав Николич. И добавил: "Я разговаривал с Марко Милошевичем и гарантировал ему, что после следующих парламентских выборов они будут жить в Сербии".

Оппозиционная Сербская радикальная партия Николича известна непримиримой позицией по Косово.

И так же, как лояльные к Коштунице социалисты (для которых Милошевич уже был культовой фигурой, а сейчас станет ею окончательно), эта партия готовится к следующему этапу процесса. К какому? Это нам и надо определять. Потому что, вновь повторю, любой югославский колокол звонит по России. И наоборот.

В ноябре 2005 года Николич так напутствовал Коштуницу при подготовке переговоров по Косово: "Мы посылаем вас на эти переговоры от чистого сердца и разделим ответственность за ваше участие в них, в том числе и от нашего имени. Но мы обещаем, что будем бороться любыми средствами за Косово и Метохию против кого бы то ни было, включая и вас самих, если вы осмелитесь на неверные решения".

Смерть Милошевича, как мы видим, запустила абсолютно новый политический процесс. Была ли она при этом сознательно организована с ориентацией на подобный запуск, или оно все так само получилось?

Попытаемся продолжить расследование.

Часть шестая. Милошевич без демонизации и сусальности

Слободан Милошевич родился в 1941 году в г. Пожаревац (Сербия) в семье этнических черногорцев, приехавших в Восточную Сербию.

Родители Милошевича: отец - преподаватель Закона Божьего в местной гимназии, мать - учитель той же гимназии, в годы Второй Мировой войны ставшая активисткой компартии.

После Второй мировой войны родители Милошевича развелись. Причина - идеологические разногласия. Разрыв личных отношений стал причиной и трагического финала их жизни. Отец Милошевича покончил жизнь самоубийством в начале 60-х годов, мать - в начале 70-х гг. Самоубийство стало причиной смерти и дяди Милошевича - высокопоставленного офицера Югославской народной армии.

Якобы "роковую" суицидальную чушь, которую из этого пытались вывести, мы уже отмели. Все, кто занимаются биографиями больших политиков, понимают, что это чушь. Подробнее дискутировать по этому вопросу - ниже собственного достоинства. Зафиксировали - пошли дальше.

Заканчивая тему родителей, отметим, что именно коммунистка-мать во многом сформировала политические убеждения сына.

В Пожареваце Милошевич знакомится со своей будущей супругой - Мирьяной (Мирой) Маркович - дочерью высокопоставленного партийного функционера и партизанки, расстрелянной фашистами.

В 1959 году Милошевич, еще на студенческой скамье, вступает в Союз коммунистов Югославии (СКЮ).

В 1963-1966 годах он уже секретарь университетского комитета СКЮ по идеологии.

По окончанию юридического факультета Белградского университета Милошевич делает успешную деловую карьеру.

В 1969-1983 годах он директор газовой компании, а затем председатель Банка Белграда.

Этой успешной карьере способствовали связи его жены Миры Маркович, а также покровительство друга студенческой юности Ивана Стамболича.

Иван Стамболич родился в 1936 году. Его отец был видным партийным функционером. В годы обучения на юридическом факультете Стамболич познакомился со Слободаном Милошевичем. В 70-80-е годы Стамболич был председателем ЦК Союза коммунистов Белграда, председателем Исполнительного веча Сербии (правительства), членом и председателем ЦК Союза коммунистов Сербии. Наконец - председателем президиума Сербии. Все эти годы Стамболич активно протежировал Милошевичу (которого даже называл братом).

Работая в газовой госкомпании "Тезхногаз" и крупнейшем госбанке "Беобанк", Милошевич часто посещал США. В ходе этих визитов он тесно сошелся с видным республиканцем Лоуренсом (Ларри) Иглбергером (в 1992 году - и.о. госсекретаря США).

С этого момента Милошевич начал лихорадочно вписываться в одну из миропроектных групп. Причем не в антиамериканскую, а в сугубо американскую. Но - республиканско-бушевскую. Когда вместо этой группы к власти пришла другая (миропроектно другая, клинтоновская), Милошевич не сумел переориентироваться, в отличие от Ельцина. Но с этой поправкой - можно достаточно далеко распространить параллели между Ельциным и Милошевичем. Тому есть масса свидетельств - как конфиденциальных, так и открытых.

Об этом же свидетельствует и мой скромный опыт прямого наблюдения за югославскими процессами. Все сторонники Югославии понимали, что деструктивные силы должны играть "в две руки". Что без неадекватной сербской линии деструкция в случае СФРЮ не вытанцовывается. Как не вытанцовывалась она в случае СССР без неадекватной линии со стороны РСФСР, которую обеспечивал Ельцин. В случае СФРЮ эту же линию, с определенными поправками, обеспечивал Милошевич.

Повторяю: Ельцин обеспечивал данную линию более гибко (с поправкой на клинтоновскую эпоху). А Милошевич - менее гибко. Личный результат - разный. И, между прочим, - испытывая смесь отвращения с признанием определенных слагаемых этой мерзкой реальности, я должен признать, что речь идет не только о разных личных результатах. Ельцин действительно не допустил югославского сценария. Другое дело, что, допусти он такой сценарий для России и проводи он этот сценарий достаточно жестко, Россия могла бы не только не проиграть, но и выиграть. Все-таки речь шла о другой весовой категории. Но тут надо было либо идти на разрыв со всей тенденцией, которая была раскручена в предшествующую эпоху (тот же балканский "кайф", но в русском исполнении). Либо считаться с тенденцией, и тогда проявлять омерзительную гибкость во избежание худшего. Ельцин не мог перестать считаться с этой тенденцией, потому что она была его. А в рамках следования этой тенденции он поступал умнее.

Но главное - и Ельцин, и Милошевич были так или иначе вписаны в определенную колоду. Сугубо международную. И тут не надо романтизации.

Потому что именно в ходе общения с Иглбергером Милошевич, ранее не отступавший от официальной линии "югославского интернационализма", трансформировался в сербского националиста.

Отметим также и еще одну интересную деталь. В 1991 году, в разгар сербо-хорватской войны, Милошевич совершил визит в США. В ходе этого визита Буш-старший сравнил Милошевича с Линкольном, который ценой гражданской войны предотвратил распад страны.

То есть то, что происходило тогда, Буша устраивало по очень многим причинам. А вот Клинтона уже не устраивало. Именно потому, что Буша устраивало. Это не борьба личностей, это борьба миропроектов. И надо в это как следует вдуматься, во избежание худшего.

К сказанному добавим, что в 1999 году, в разгар натовских бомбардировок Югославии, Иглбергер публично заявлял, что, конечно, Милошевич - плохой человек, авторитарный политик и т.д., но его преемники могут быть еще хуже него, так как они будут ИДЕЙНЫМИ приверженцами сербского национализма.

Так это все работало на уровне официальном. На уровне так называемого "спецдиалога" все обстояло еще хуже. Или, если быть точнее, все еще более усложнялось. Но об этом чуть ниже.

Теперь же вернемся к собственно хронологической последовательности.

В 1984 году Милошевич по протекции Стамболича назначен секретарем Белградского обкома Союза коммунистов Югославии (СКЮ).

В апреле 1987 года Стамболич отправляет Милошевича в Косово для урегулирования возникшего там противостояния сербской и албанской общин. В Приштине Милошевич заявил с балкона обкома СКЮ местным сербам: "Никто больше не посмеет вас унижать и притеснять. Для этого мы пересмотрим конституцию".

С той позицией выразил резкое несогласие председатель президиума (президент) Сербии и покровитель Милошевича Стамболич. Однако Милошевич, заручившись поддержкой сербско-националистического крыла Союза коммунистов Сербии (СКС), политически изолировал Стамболича и организовал его свержение.

С какими-то поправками это ведь тоже весьма показательная аналогия, не так ли? Конечно, Горбачев - не Стамболич. И Ельцин был обязан ему не так. Хотя, на самом деле, гораздо более обязан, чем это следует из нормативной политологии (она же - "современная политическая история", так, кажется). Конечно, сам Горбачев так играл, что дальше некуда. И все же аналогия понятна. Держатель "наибольшей части" скидывает держателя "целого". Что и называется "игрой в две руки". Потому что тут имеет место не хорватская "рука", с которой все понятно, а сербская.

И аналогия здесь для меня - вполне трагическая. Бог с ним, с Ельциным! Нам все было понятно с прибалтами или со Старовойтовой. Но не с Валентином Распутиным, который призвал к выходу РСФСР из СССР. Нам все было понятно (в целом, разумеется) в том, что касалось линии Сахарова. А как быть с линией Солженицына? Это же узловой вопрос нашей современной политики! Это то, к чему мы можем прислушаться, настраиваясь на звук югославского похоронного колокола. Уверяю вас и прошу прислушаться - это не лишено трагической актуальности.

Четыре месяца спустя после поездки Милошевича в Приштину, на 8-м пленуме ЦК СКС в 1987 году, Стамболич был снят с поста главы Сербии. Лишившись поста председателя президиума Сербии, Стамболич некоторое время возглавлял Югославский банк по международному экономическому сотрудничеству.

Политический разрыв Стамболича и Милошевича сопровождался их личностным разрывом. В марте 1991 года Стамболич отправил Милошевичу резкое письмо, в котором писал: "Хватит с нас твоей антисербской политики! Ты, Слободан Милошевич, не знаешь, ни кто есть сербы, ни что есть Сербия!.. Лишь безоговорочной отставкой ты сможешь убедить своих сограждан и весь мир, что ты не собираешься создавать в Косово балканский апартеид, превращать Югославию в руины, а Сербию - в отвергнутую мученицу..."

Конец политико-личностной драмы Стамболича фактически совпал с политическим крахом режима Милошевича.

В августе 2000 года Стамболич бесследно исчез. В 2003 году в ходе расследования убийства премьер-министра Сербии Зорана Джинджича было обнаружено тело Стамболича. По утверждению следствия, ликвидацию экс-президента Сербии и бывшего покровителя Милошевича осуществили сотрудники спецподразделения "красные береты" по указанию шефа сербского ГБ Раде Марковича и жены Милошевича - Миры Маркович.

Никто здесь не может ничего утверждать. Вряд ли когда-то что-то вообще станет ясным. Но то, что эта версия существует, то, что она обсуждается отнюдь не только проамериканскими предателями Сербии - это факт. И этот факт накладывает очень специальный отпечаток на сербскую политику. Это вам не рассуждения о суицидальности, не "кискин бред" по поводу преступного пособничества, которое Мира осуществила по отношению к няне своего внука. Это совсем другое.

Но вернемся к Милошевичу.

Итак, в 1987 году Милошевич становится председателем президиума (президентом Сербии). Последовательно с 1987 по 1989 годы были фактически сведены на нет автономии Косово и Воеводины. А Сербия получила 4 голоса из 8 в Федеральном совете.

Как же повел себя Милошевич в момент распада Югославии?

Главная черта его поведения - наступательность, быстро переходящая в надломленность. Прошу сравнить со многим, что мы знаем по своей истории. От операций 1991 года в Прибалтике (представьте себе, что их бы не было) до Хасавюрта.

25 июня 1991 года Словения и Хорватия одновременно объявили о своей независимости.

Югославская народная армия (ЮНА) начала военные действия в Словении. Столица республики - Любляна - была подвергнута авиационным бомбардировкам.

Однако уже 8 июля руководство Югославии (в котором Милошевич как глава Сербии играл важную роль) приняло решение о выводе ЮНА с территории Словении. Таким образом, Белград де-факто признал независимость Словении.

В начале июля 1991 года центром боевых действий становится Хорватия. Проживающие на территории этой республики сербы объявляют о своей автономии. Образуется самопровозглашенная республика Сербская Краина.

ЮНА начинает вести активные боевые действия с хорватскими военными подразделениями. Особенно ожесточенные боевые действия идут в окрестностях Вуковара. Регулярным ракетным обстрелам и авиаударам подвергается Загреб, который становится основной целью ЮНА.

Однако 23 ноября 1991 года Милошевич неожиданно соглашается с предложенным экс-госсекретарем США Сайрусом Вэнсом планом мирного урегулирования и приказывает вывести части ЮНА из Хорватии. Сопротивление хорватам оказывают только военизированные формирования краинских сербов. И этого Милошевичу никогда не забудут.

Вскоре Германия, а затем и Евросоюз и США, признают независимость Хорватии и Словении.

Весной 1992 года о своих претензиях на государственную самостоятельность заявляет Босния и Герцеговина. ЮНА начала боевые действия на территории республики.

Однако уже к лету 1992 года части ЮНА покинули Боснию, и началась ожесточенная гражданская война между тремя общинами - сербской, хорватской и мусульманской. Сначала хорваты и мусульмане вместе воюют против сербов, но вскоре начинается война всех против всех: сербы, хорваты и мусульмане уничтожают друг друга.

Поздней весной 1992 года Милошевич и его черногорские союзники провозглашают новое государство - Союзную республику Югославия (СРЮ), в состав которой входят только Сербия и Черногория. Фактически Милошевич и его группа, таким образом, отказалась от возможности удержания остатков прежней Югославии - прежде всего Македонии.

В конце 1993 года Югославия по инициативе Милошевича ввела жесткие санкции против Республики Сербской в Боснии и Герцеговине. Причина - отказ лидеров боснийских сербов Радована Караджича и Ратко Младича поддержать план мирного урегулирования Вэнса-Оуэна. Этого Милошевичу тоже никогда не забудут.

Летом 1995 года хорватские войска неожиданно атакуют Сербскую Краину. Сопротивление краинских сербов оказалось сломленным в течение нескольких часов. Бегство сербского населения из Хорватии превратилось в настоящую гуманитарную катастрофу. В конечном счете - кто виноват? Только Клинтон и ЦРУ?

Большинство экспертов (и отнюдь не только проамериканских) считает, что конец Краины стал результатом тайной сделки между Милошевичем и тогдашним главой Хорватии Франьо Туджманом. Предмет сделки - "сдача" Краины в обмен на территориальные преференции в Боснии.

Осенью 1995 года Милошевич вместе с Туджманом и боснийским лидером Алией Изетбеговичем стал одним из подписантов и гарантов Дейтонских соглашений. Согласно этим соглашениям, он фактически "сдал" многие территориальные приобретения боснийских сербов в годы войны. Кроме того, фактически на основании этих соглашений были отправлены в политическое небытие лидеры боснийских сербов Караджич и Младич, которые были потенциальными конкурентами Милошевича за общесербское лидерство.

А теперь, если можно так сказать, главное.

Официальным "архитектором" Дейтонского мира стал Ричард Холбрук. Милошевич начал строить с ним отношения. Равно как и с Мадлен Олбрайт. Таким образом, став гарантом Дейтона, Милошевич стал не чужд и определенной части Демпартии США (эксперты говорят, что, прежде всего, Холбруку). Но ведь Милошевич не утратил и связь с Иглбергером. Об этом тоже говорят эксперты, знающие ситуацию изнутри.

Тут-то и крылась будущая катастрофа. Потому что в решающий момент Милошевич колебался между двумя, так сказать, телефонными абонентами. Один, очень похожий на Иглбергера, звонил ему и требовал долбануть по американцам. Потому что тогда проваливался Клинтон, и Бушу становилось легче побеждать. А другой, очень похожий на Холбрука, звонил и требовал сдаться американцам, потому что это нужно было Гору. Только в пределах этих колебаний Черномырдин мог стать решающей "малой гирькой". Где-то здесь реальный аналитический нерв произошедшего. А вовсе не в пафосных картинках, которые одинаково настойчиво тиражируют про- и антисербские силы в нашей стране и в мире.

В марте 1998 года разразился кризис в Косово. Фактически на территории автономного края начались боевые действия между двумя общинами.

Милошевич принял решение направить туда регулярные войска. В течение лета-осени 1998 года югославская армия фактически совершает разгром албанских вооруженных формирований.

В начале октября 1998 года НАТО и США усиливают нажим на Югославию. Милошевичу угрожают началом боевых действий, если он не выведет войска из Косово.

Далее события развиваются по совершенно неожиданному сценарию.

26 октября 1998 года совет НАТО заявляет, что у Милошевича есть 24 часа на сокращение военного присутствия в Косово до уровня, предшествующего началу конфликта. В противном случае блок обещал применить силу.

28 октября Милошевич отправляет в отставку главу службы госбезопасности Сербии Йовицу Станишича. То есть в очередной раз сдает тех, кто выполняет его команды наступательного характера. А совет НАТО отказывается от применения вооруженной силы.

При этом эксперты однозначно связывают отставку Станишича с желанием Милошевича выстроить такую кадровую конфигурацию в военном и спецслужбистском сообществе, которая бы позволила ему договориться с Западом.

Зимой - ранней весной 1999 года идут длинные и явно провальные переговоры об урегулировании в Косово. "Главную скрипку" от США в них играет Мадлен Олбрайт. Переговоры заканчиваются крахом. От неадекватной мягкости Милошевич опять переходит к неадекватной жесткости.

24 марта 1999 года начинаются натовские бомбардировки Югославии. Они продолжаются 78 дней.

Все это - отвратительно. Но нельзя же не замечать другие слагаемые! Иначе анализ превращается в романтический монолог. Югославские военные имели на руках карты, позволявшие им сыграть более решительно. Десять лет (знаю не понаслышке) - с конца 80-х годов по конец 90-х - только и слышно было о том, как решительно поведет себя югославская армия, которая действительно была на этот момент самой сильной в Европе. Начало сухопутной операции американцев могло стать их полным фиаско. Но только при трех условиях.

Первое. Армия верит своему Верховному Главнокомандующему и идет до конца. Она наносит удары по сухопутному контингенту и приносит противнику недопустимые для него потери. Недопустимыми были потери нескольких тысяч человек. И это было всем понятно.

Второе. Элита и народ тоже идут до конца. И тогда речь идет не о казино и дорогих машинах, а об осажденной крепости в центре Европы. Продержись эта крепость несколько месяцев - у Европы, да и у американцев тоже, не просто нервы бы сдали. Начался бы обвальный откат. Но на это надо было решиться.

Третье. Милошевич должен был перестать играть. Дело не в том, что он должен был начать хорошо играть. Ельцин играл хорошо, а Милошевич плохо. Дело в том, что он должен был прекратить играть. Образно говоря, качаться между Холбруком и Иглбергером. Это означало, что Милошевич должен был превратиться в Кастро. Если кто-то считает, что Кастро не умеет проявлять гибкость, то он глубоко заблуждается. Но у Кастро есть стратегия. А у Милошевича ее не было. У Кастро была консолидированная элита, причем готовая жить иначе, чем в какой-нибудь Коста-Рике. У Милошевича этого не было. И он не сумел это создать. И он уже перестал быть тем, кому верили в самом крупном. В том, что он сам пойдет до конца, что не сдаст.

А теперь о тех, кто давили с разных сторон. И имели свои стратегии, свои миропроектные основания.

Интерес американских республиканцев в той войне состоял, как ни странно, в проигрыше. Потому что это позволяло "умыть" окончательно Клинтона. И, прежде всего, Гора. То есть того, кто должен был как бы наследовать Клинтону. Для этого надо было затянуть военные действия, привести к наземному вторжению, заставить сербов сопротивляться как можно дольше. Тем самым организовать военное поражение американских войск и показать провальность стратегии Демпартии США на Балканах.

Интерес Демпартии США - принудить Милошевича сдаться как можно быстрее.

Чем это кончается?

На Балканах появляется спецпредставитель Президента РФ Виктор Черномырдин, известный своей близостью к Демпартии США (лично к Гору). После 78 дней войны Милошевич соглашается на ввод войск НАТО в Косово и вывод югославских войск из этого района. Фактически, это означает "сдачу" Косово в обмен на сохранение режима личной власти.

Это происходит в июне 1999 года.

А в сентябре 2000 года (то есть через год с небольшим) Милошевич был свергнут в результате выборов и "оранжевого" восстания.

Часть седьмая. Спецсюжеты вокруг имени Милошевича

7.1. Мабетекс

Как вы, наверное, помните, синхронно с началом бомбардировок Югославии весной 1999 года в России разразился политический кризис.

Тогдашний Генеральный Прокурор РФ Юрий Скуратов, ставший жертвой шантажа и компроматной войны, обвинил в атаке на собственную персону главных персонажей его расследований. В том числе - и фигурантов так называемого дела "Мабетекс" Павла Бородина, Беджета Паколли и Виктора Столповских. При этом некоторые нити дела "Мабетекс" вели в Белград.

Глава фирмы "Мабетекс" Беджет Паколли (косовский албанец по происхождению) входил в элиту швейцарского кантона Тичино (столица - Лугано). В числе его ближайших знакомых были и активисты правящей в этом кантоне Либеральной партии Швейцарии секретарь по экономике и финансам Марина Мазони, глава "Банко Делль Готтардо" (через него Паколли проводил финансовые операции) Клаудио Дженералли, глава ТПП Тичино Франко Амброзетти, мэр Лугано Джордио Джудичи.

При этом мэр Лугано Джудичи и Паколли были соучредителями одной из компаний, которая являлась совместным предприятием Паколли и сына Милошевича - Марко Милошевича. Отметим, что Паколли и Милошевич-младший зарегистрировали не только совместную фирму с Джудичи, но и серию компаний в Лугано. Финансовым оператором этих денег был "Банко Делль Готтардо".

При этом Милошевич-младший, Паколли и видные сербские бизнесмены братья Каричи финансировали строительство луна-парка в окрестностях Белграда. Во время строительства луна-парка указанными выше фигурантами была отмыта крупная сумма денег, размещенная в кантоне Тичино. И тут "из песни", ну, никак "слов не выкинешь".

В качестве особо пикантной детали следует выделить то, что членом Либеральной партии Швейцарии была и Карла дель Понте.

Еще одно связующее звено между семьей Милошевича и Паколли - компания "Эр-эм-аш-ка-Трепка" ("RMHK-Trepca"), владеющая железорудными месторождениями в Косово.

Эта компания вначале контролировалась Национальным банком Югославии ("Югобанка" - "Yugobanka") и фирмой "Дженекс" ("Genex"), одной из крупнейших национальных экспортно-импортных организаций. Эти структуры, созданные еще при Тито, фактически стали подконтрольны Милошевичу. В 1996 г. они заключили контракты по продаже минерального сырья с двумя фирмами, одной - зарегистрированной в США ("Trafiguro" - Трафигуро), другой - греческой "Ивангелос Милитмеос-холдинг " ("Evangelos Mitilmeos-holding") на сумму 500 млн. долл. в течение 5 лет. Косовары возмутились такой "сербской конфискацией их природных ресурсов", и Ибрагим Ругова отменил 3 октября 1996 г. эти контракты. Год спустя "Эр-эм-аш-ка-Трепка" ("RMHK-Trepca") наряду с "Дженекс" ("Genex") оказались в списке 64 сербских системообразующих предприятий, подлежащих "приватизации" по указке и под надзором Слободана Милошевича.

А как вам эта "песня"? Она ведь тоже, так сказать, "знакома до боли".

В период боснийской войны "Генерал-экспорт", он же "Дженекс" ("Genex"), потерпел значительные финансовые потери вследствие общего эмбарго на поставки Белграду вооружений и нефти, а также будучи адресно обвинен в незаконном обходе наложенных запретов. Согласно сообщению сербского агентства БТА, 16 апреля 1998 г. началась процедура банкротства "Дженекс" ("Genex"), капитал которого в 1990 г. оценивался в сумму, превышавшую 1 миллиард долларов.

Однако еще в январе 1999 года на сайте "компании Mabetex" (впоследствии измененном) "Дженекс" ("Genex") значился как подрядчик этой швейцарской компании, выполняющий ее работы по реконструкции Кремля и отделке помещений правительства по двум самым крупным контрактам "Мабетэкса" в России.

При этом известно, что Паколли был трижды принят Слободаном Милошевичем, всякий раз для бесед с глазу на глаз и без малейшего промедления; не это ли так поразило окружение главы государства?

В качестве связующего звена между Паколли и Милошевичем эксперты называют брата Слободана Милошевича - Борислава Милошевича.

Если мы со стороны все это видели, то как это могли не видеть югославские элитарии? А если они это видели, то никакого мобилизационного консенсуса между ними уже быть не могло. Они вполне могли специфически интерпретировать мотивы тех или иных действий, включая квазипатриотические. И имели к этому основания. Тем более, что им это было привычно - так "фильтровать базар".

В результате возникало общеизвестное: "Кому война, а кому мать родна". Или иначе: "За что воюем? За национальный интерес? Или за..." А дальше можно подставлять ресурсы - в одних случаях нефть, в других - иные полезные ископаемые.

7.2. Неоднозначность всей ситуации со свержением Милошевича

Смерть Милошевича в гаагской тюрьме фактически совпала с годовщиной убийства премьер-министра Сербии в 2001-2003 гг. Зорана Джинджича.

Милошевич скончался 11 марта.

Годовщина убийства Джинджича - 12 марта.

В убийстве Джинджича были обвинены бывший командир спецподразделения "Красные береты" Милорад Лукович (Легия), экс-глава ГБ Йовица Станишич и экс-командир специального антитеррористического подразделения Франко Симатович. Кроме того, под арестом оказалась и вдова видного полевого командира эпохи балканских войн Желько Разнятовича ("Аркана").

Почти сразу же было обнаружено тело бывшего главы президиума Сербии и экс-покровителя Милошевича Ивана Стамболича. В причастности к этому преступлению, как уже говорилось выше, были обвинены не только "красные береты", но и супруга Милошевича - Мира Маркович.

После смерти Джинджича многие белградские журналисты и аналитики обращали внимание на то, что экс-президент Югославии Воислав Коштуница (в настоящее время - премьер-министр Сербии) активно сохранял кадры Милошевича в спецслужбах, препятствуя увольнению главы ГБ Раде Марковича и командира "красных беретов" Луковича (он же - Легия).

Также Коштуница обвинялся в сговоре с протеже Милошевича в спецслужбах с целью совершения переворота в Сербии против Джинджича и попытке реставрации "старого режима".

Парируя эти обвинения, Коштуница заявил, что 8 октября 2000 года (через несколько дней после падения Милошевича) он по инициативе покойного Джинджича встречался с Луковичем-Легией.

Кроме того, журналистские расследования показали, что за сутки до падения Милошевича - 4 октября 2000 года - Джинджич встретился с Луковичем-Легией. В ходе этой встречи Легия заявил Джинджичу, что он имеет приказ не только подавить уличные беспорядки, но и физически устранить некоторых лидеров оппозиции. Как именно дальше протекал разговор командира "красных беретов" и лидера оппозиции - доподлинно неизвестно. Однако известен результат - "красные береты" фактически "сдали" Милошевича.

Отметим также, что, по словам того же Коштуницы, "красные береты" принимали активное участие в аресте Милошевича 31 марта 2001 года и в его выдаче в Гаагу в июне 2001 года. Обе эти акции прошли по инициативе Джинджича.

Эксперты склонны считать, что причиной, побудившей Луковича и Станишича организовать убийство Джинджича, якобы стало то, что сербский премьер планировал не только арестовать их, но и выдать Гаагскому трибуналу. В этой связи следует вернуться к сюжету с переходом "красных беретов" на сторону оппозиции в октябре 2000 года.

По мнению ряда экспертов, Лукович и Станишич установили связи с оппозицией, предвидя крах режима Милошевича. Как было отмечено выше, коммуникатором между "красными беретами" и оппозицией был именно Джинджич.

Когда был установлен контакт между "беретами" и Джинджичем - вопрос открытый. Но ясно, что не за несколько часов до падения Милошевича, а значительно раньше. Как минимум, такой контакт был установлен за несколько месяцев. И в этой связи следует напомнить, что за несколько месяцев до падения Милошевича по республике прокатилась серия политических убийств. Вот их список:

25 января 2000 года в холле гостиницы убиты Желько Ражнятович (Аркан), бывший командир спецотряда сербского ополчения "Тигры", и один из его телохранителей. Убийцы были арестованы через несколько дней. Мотивы судом не установлены, существует несколько версий: от криминальных разборок до предотвращения возможного сотрудничества Аркана с Гаагским трибуналом.

6 февраля 2000 года найден труп министра МВД Зорана Соколовича, известного своей близостью к Слободану Милошевичу. Полиция предположила самоубийство.

7 февраля 2000 года в ресторане одного из белградских футбольных стадионов убит министр обороны Павле Булатович. Убийца на мотоцикле выстрелил через витрину ресторана, когда Булатович обедал вместе со своим бывшим заместителем генералом Ойданичем и директором ресторана Кнежевичем. Мотивы примерно такие же, как и в случае с Арканом.

В марте 2000 года во дворе собственного дома во время прогулки с собакой убит один из парламентских лидеров Бронислав Лайнович.

26 апреля 2000 года в Белграде убит бывший директор Югославских авиалиний Живорад (Жика) Петрович. Предполагается, что его убийство может быть связано с тем, что Петрович обладал слишком большим объёмом информации о незаконных и контрабандных операциях в период эмбарго.

В мае 2000 во время открытия сельскохозяйственной выставки в Нови-Саде убит глава автономного округа Воеводина Бошко Петрович, один из лидеров правящей партии. На месте был арестован член делегации Миливое Гутович, у которого полиция изъяла мелкокалиберный пистолет. Гутович принадлежал к организации "Отпор", контролируемой одним из лидеров оппозиции Вуком Драшковичем.

2 июня 2000 года в Черногории убит советник по национальной безопасности президента республики Горан Жугич.

10 июня 2000 года застрелен заместитель министра внутренних дел Бошко Буха, занимавший при Милошевиче пост начальника белградской полиции.

24 августа 2000 года вышел на утреннюю пробежку и не вернулся Иван Стамболич.

Многие из этих убийств приписывали именно "красным беретам", действовавшим, якобы, по указанию Милошевича и главы ГБ Марковича. В свете информации о переговорах Джинджича и Луковича, дальнейшей "сдачи" "красными беретами" Милошевича, участии "беретов" в аресте и экстрадиции Милошевича в Гаагу (проведенных по инициативе Джинджича), - возникает естественный вопрос о степени информированности об этих преступлениях и самого Джинджича.

В любом случае, речь идет о ситуации, которая никак не может быть редуцирована к карикатурным американским поношениям Милошевича. Эта ситуация намного трагичнее, масштабнее. Вообще, трагичнее и масштабнее всё, что происходит вокруг Югославии. К этому, пожалуй, и пора перейти.

Часть восьмая. Параполитика и модели государственного устройства

Так называемое Новое время предъявило Проект Модерн и его составляющие - такие, как нация и национальное государство. Нельзя при этом сказать, что данный принцип государствостроительства никогда ранее не был развернут. Уже борьба Франции в эпоху Генриха Четвертого, Ришелье и в дальнейшем против империи Габсбургов была фактически борьбой ощупывающего "свое завтра" национального государства - и империи. Не как какого-то злого начала, а как иного принципа построения государства. Принципа, при котором идеология или религия (для Габсбургов - католицизм) позволяют объединять разные народы. В этом смысле, империя - это сверхнациональное идеократическое государство.

Да, и в империях существовала некая как бы национальная стрежневая конструкция (отсюда - Священная Римская Империя германской нации). Но это нечто другое. Здесь не надо обольщаться подобием слов. Вокруг слова "нация" есть много игр. Но смычка нации с Модерном и посттрадиционным обществом все же достаточно очевидна. И дело не в том, что так считал Маркс и его последователи, включая Ленина. А в том, что сами-то они это считали потому, что вокруг проблемы было сломано много теоретических копий.

Национально-буржуазные революции в Европе взрывали три империи: Австро-Венгерскую, Российскую и Османскую. Есть преувеличенная точка зрения по поводу того, что все это чистой воды британский заговор. Но в этом преувеличении есть доля истины. Британская рука просматривается за этим типом национально-буржуазных революций. И это вполне понятно.

После краха империй нужно было понять, что делать. В чистом виде идеи национального государства было недостаточно. Слишком велики были противоречия в рамках национальных обособленностей. Слишком переплетены были территории. Идея федерации повторяла идею империи.

В одном случае (СССР) можно было говорить об империи в чистом виде, в данном случае, о красной идеократической империи. Но федеральное проектное поле не исчерпывалось феноменом СССР. Хотя и существенно зависело от этого феномена (прецедент давил на все копии). И все же следует признать, что в Югославии федералистский проект и проект националистический (не придаю этому слову никакого отрицательного оттенка) боролись без однозначной прямой привязки к красной идее (хотя и в некоем сопряжении с оной). Тема эта существенно загажена разного рода конспирологизмом, но, увы, мы без нее не поймем ни трагедию Милошевича, ни свое будущее. А потому придется все-таки обсудить.

Итак, идея построения югославянского государства на Балканах как своего рода "стабилизатора", сглаживающего конфликты после распада Османской империи, появилась с началом процесса распада Османской империи (то есть с начала 19 века).

Вопрос о формате этого государства был предметом конфликта.

Открытое политическое противостояние сторонников Югославии и Великой Сербии можно маркировать периодом Второй Мировой войны. Тогда на территории страны столкнулись партизаны Иосипа Броза Тито и четники Драже Михайловича.

Партизаны Тито - это левые, коммунисты, интернационалисты и сторонники Югославии.

Четники Михайловича - монархисты, формально подчиняющиеся лондонскому эмигрантскому правительству, сербские националисты.

Но можно ли все сводить к этому? Если бы было можно, то все было бы проще пареной репы. Коммунисты-интернационалисты - сторонники квазиимперии, "белые" - сторонники национального государства. Но в том-то и дело, что это не так! Поскольку есть не только этот, но и более ранний и не вполне прозрачный период.

Этот более ранний период был отмечен противостоянием так называемой "Черной" и "Белой руки".

"Черная рука" - тайная офицерская организация во главе с начальником сербской военной разведки полковником Драгутином Дмитриевичем (кличка "Апис"). Этой организации приписывается поддержка югославской идеи в противовес великосербской. Эта организация была разгромлена в 1917 году "Белой рукой".

"Белая рука" - альтернативная офицерская гвардия королевича Александра Карагеоргиевича. Их считают сторонниками Великой Сербии.

Вокруг "Черной руки" и ее роли в убийстве эрц-герцога Франца-Фердинанда "накручено" очень много мифов. В числе наиболее расхожих из них - участие русского Генштаба в сараевском убийстве, роль масонов в этом же деле.

При этом масонский сюжет в деле "Черной руки" основывается на показаниях убийцы эрц-герцога Гаврилы Принципа и его соучастника Надейко Габриновича. Они заявили на суде, что смертный приговор Францу-Фердинанду вынесли масоны. Также, согласно их показаниям, масонами являлись правая рука лидера "Черной руки" Дмитриевича - майор Войя Танкосич и один из участников заговора Михо Циганевич.

Но масонами тут сыт не будешь. Уже, по крайней мере, потому, что это слишком общо. Масоны масонам рознь. Масоны с масонами вполне могли не только сосуществовать, но и бороться. И сейчас борются, как мы знаем. Уже почти официально говорится о борьбе двух лож как причине большинства "лево-правых" конфликтов в Европе.

О конкретном характере руководившего "Черной рукой" масонства ходят различные версии.

Часть исследователей (сразу оговоримся, что версию о масонском следе любят рассматривать в основном конспирологи) говорят, что это было французское масонство Великого Востока Франции, антимонархически настроенное. В этой связи отметим, что "Черная рука" через серию "аффилированных организаций" ("Объединение или смерть", "Молодая Босния") была действительно связана с различными социалистическими группами в Швейцарии.

Другая часть исследователей (в основном, немцы) "вешает" "Черную руку" на "шотландское" масонство, которое якобы хотело развалить Германскую и Австро-Венгерскую империи и утвердить господство англосаксов в Европе.

При этом важно отметить, что "французский след" (в том числе, видимо, и масонский) действительно стоит учитывать при рассмотрении генезиса югославской идеи. И это уже не конспирология. Это то, что тянется сквозь всю историю последних веков. И утыкается в обсуждаемый нами феномен Милошевича.

В начале ХIХ века Наполеон Бонапарт покорил Венецию, Дубровник и югославянские земли Австрийской империи. Эти земли были названы "иллирийскими провинциями". При этом Наполеон провел на этих землях достаточно прогрессивные реформы (освободил крестьян от феодальных повинностей, содействовал развитию промышленности, провел дороги). После падения Бонапарта "иллирийские провинции" вернулись Габсбургам.

Как ностальгия по временам "иллирийских провинций" сложилась идеология так называемого "иллиризма". Ее можно считать своего рода предшественником югославской идеи.

Иллиризм - общественно-политическое и культурное движение в 30-40-х гг. 19 в. в Хорватии и Славонии, а также частично в других югославянских землях. Ведущей идеей была мысль о "Великой Иллирии", которая, по представлению хорватских (в основном хорватских, но и частично сербских тоже) национальных деятелей, охватывала бы все южнославянские и частично неславянские области. Рассматривая их население как один народ, происшедший от коренных жителей Древней Иллирии - иллирийцев, идеологи движения выдвинули в качестве главной цели движения литературно-языковое объединение южных славян, считая это предпосылкой для их политического соединения в будущем.

Организованная национальная борьба началась в Хорватии и Славонии в 1835 года, когда один из руководителей И.Л.Гай стал издавать первую политическую газету на хорватском языке "Новине хорватске" ("Novine horvatske") с литературным приложением "Даника Хорватска, Славонска и Далматинска" ("Danica Horvatska, Slavonska i Dalmatinska") - с 1836 - "Илирске народне новине" ("Ilirske narodne novine") и "Даника Илирска" ("Danica Ilirska").

Гай сформулировал ближайшие задачи "иллиризма". Они сводились к борьбе за развитие хорватской национальной культуры и языка, которые идеологи "иллиризма" пытались представить общими для всех южных славян. С начала 40-х гг. иллирийское движение приобрело политический характер.

В "иллиризме" были различные направления. Правое крыло представляло интересы консервативной части господствующего класса. Его возглавлял граф Я.Драшкович. Ведущим было либеральное течение (Л.Гай, И.Кукулевич-Сакцинский, Л.Вукотинович и др.), отражавшее интересы обуржуазивающихся помещиков и зажиточной торгово-промышленной буржуазии. (И это не марксистское упрощение, это действительно было так).

В 40-х гг. 19 века либералы потребовали обеспечения автономии Хорватии и Славонии внутри Венгерского королевства, введения в них в качестве официального хорватского языка, стремясь в то же время к политическому воссоединению хорватских земель, в первую очередь Хорватии, Славонии, Военной границы, Далмации.

В противовес "иллиризму" в 1841 году в Хорватии и Славонии оформилась мадьяронская (провенгерская) группировка - "Хорватско-венгерская партия", выступившая за союз Хорватии и Славонии с Венгрией. Борьба между "иллиристами" и мадьяронами доходила до вооружённых столкновений. Австрийский двор вначале оказывал "иллиристам" некоторое содействие, но в 1843 году, опасаясь сближения югославянских народов и усиления хорватско-венгерских противоречий, австрийское правительство предприняло против "иллиристов" ограничительные меры.

В 1848 году начался новый этап буржуазно-национальной борьбы в Хорватии и Славонии, проходивший под лозунгом политического объединения югославянских народов Габсбургской империи и их автономии в её составе; существовала также тенденция к соединению южных славян в самостоятельное государство.

Важно отметить, что в 1848 году хорваты приняли активное участие в подавлении венгерского восстания. Определенную роль в этом сыграли и представители "иллирийского движения", которые хотели при этом добиться своих целей.

В частности, один из "иллирийских теоретиков" - Гай - обращался к сербскому князю Александру Карагеоргиевичу с просьбой о военной помощи против венгров. При этом он вынашивал идею объединения всех югославянских земель под эгидой Сербии с 1842 года.

На уровне международной поддержки "югославизм" - это, видимо, все-таки Франция, а "великосербская идея" - это Британия. Династия Карагеоргиевичей (и породнившиеся с ними черногорские Негоши) давно и тесно связаны именно с Лондоном. При этом Лондон был центром монархической и великосербской эмиграции после Второй мировой войны.

Отметим такую интересную деталь.

В 1918 году было провозглашено Королевство сербов, хорватов и словенцев. Но уже в 1929 году оно было преобразовано в Королевство Югославия. (И никаких коммунистов!). В этот момент король Югославии Александр начинает активно искать поддержки, причем именно в Париже.

Итак, в 1929 году провозглашается Югославия. В 1934 году в Марселе хорватские националисты (как считается, по заказу Берлина и Рима) убивают югославского короля Александра и главу МИД Франции Луи Барту. Убийство происходит в самом начале переговоров, в ходе которых югославский лидер и французское правительство собирались обсудить совместные действия, направленные на союз против нацистской Германии.

После смерти короля Александра новым королем был провозглашен его сын Петр II Карагеоргиевич. Ввиду малолетства нового монарха регентом при нем был провозглашен принц Павел Карагеоргиевич. Принц Павел пытался соблюдать межнациональный баланс, а в своей внешней политике он опирался на нацистскую Германию.

Весной 1941 года великосербски настроенный генералитет во главе с генералом Душаном Симовичем совершил государственный переворот. Принц-регент Павел был депортирован в Германию, а Петр II Карагеоргиевич был провозглашен действующим монархом.

Однако режим Симовича и короля Петра продержался всего неделю. Через неделю фашистская Германия начала агрессию против Югославии. Король Петр и генерал Симович бежали в Лондон. Началась национально-освободительная борьба югославского народа.

Как мы уже писали выше, на события Второй мировой войны наложилась борьба сторонников "Великой Сербии" и Югославии - четников Михайловича и партизан Тито.

Эта борьба закончилась победой партизан Тито.

После войны Тито выстраивал сложный этно-клановый баланс внутри Югославии. Выстраивание баланса проходило с учетом личностных и этнических особенностей самого югославского лидера.

Во-первых, Тито не любил и побаивался многочисленной сербской и великосербски настроенной монархической эмиграции в США и Великобритании.

Во-вторых, будучи этническим хорватом, Тито осознавал, что основной "государственный этнос" - сербы - вряд ли будут до конца доверять ему, как главе государства.

В-третьих, Тито не мог не осознавать, что среди его соотечественников-хорватов сильны сепаратистские настроения, а также еще живы усташские традиции.

Поэтому Тито, с одной стороны, давил "великосербский национализм" во всех его формах. С другой же стороны, он активно выдвигал на руководящие должности на федеральном уровне в Югославии хорватов и словенцев.

Вам это ничего не напоминает? Это же прямая аналогия с Иосифом Виссарионовичем! Тито - хорват, ему сербское доминирование ни к чему. Сталин - кавказец. Он не может не поднимать тост "За русский народ!", но при этом он боится "русских движений". И давит их - в Ленинграде или где-нибудь еще. Однако он одновременно с этим не может не заигрывать с "русскими движениями", потому что в противном случае его политически просто нет.

И Сталин пытается балансировать. С одной стороны - Берия. С другой - тост "За русский народ!". Пока он держит "середину" (при страшной внутренней талантливости и свирепости) - Система держится. Потом она какое-то время держится по инерции. А дальше возникает ССГ, Союз Суверенных Государств - Федерация Горбачева и Россия Ельцина.

Но вернемся к Тито. К уже сказанному выше добавим, что Тито также "округлял" в пользу Загреба и Любляны (то есть, за счет сербов) административные границы республик.

Кроме того, хорваты и словенцы пользовались и значительной конфессиональной автономией. Католицизм (именно его исповедуют хорваты и словенцы) имел в Югославии больше свободы, чем православие.

Такая политика Тито не могла не возмущать сербов. Сербы - как главный государствообразующий этнос - несли основную нагрузку при строительстве Югославии, а значительную часть решающих государственных постов занимали хорваты и словенцы.

Но и хорваты, и словенцы были недовольны такой политикой. Они, конечно, оказывались на высших постах в Белграде. Но они, в то же время были уверены, что они, в отличие от сербов, "исконные европейцы", и избавившись от "рыночного социализма" и "сербской обузы", быстро войдут в сообщество "цивилизованных стран".

Поэтому складывалась парадоксальная ситуация, когда в существовании единого югославского государства был фактически заинтересован только сам Тито и его ближайший круг. А значит, единственное, что мог Тито, - это поддерживать некий относительный баланс между сербами, хорватами и словенцами в руководстве СФРЮ.

В 1980 году Тито скончался.

После его смерти процесс усиления национализма в республиках начинает нарастать.

В 1987 году Милошевич запускает великосербский процесс в своей республике. Аналогичные процессы происходят в других республиках.

К 1991 году складывается парадоксальная ситуация. Хорватия и Словения уже открыто взяли курс на отделение, а в Белграде на главных постах - премьера и главы президиума (президента) СФРЮ находились два хорвата - Анте Маркович и Стипе Месич (нынешний президент Хорватии). Кроме того, глава МИД Лончаревич, командующий Югославской народной армией Кадиевич, главком авиации Юрьевич, глава разведки Мустич - также были хорватами.

При этом по крайней мере, один из них - Стипе Месич - впоследствии публично признавался, что сознательно работал на развал Югославии. Возможно, это "остроумие на лестнице", желание приписать себе заслугу в "общем деле". Однако оно весьма показательно.

Вся эта проблема была бы не так актуальна, если бы не тот очевидный факт, что албанские игроки (а также те игроки, которые стоят за ними) намерены играть все ту же "иллирийскую" карту. А это значит, что "еще не вечер". И мы присутствуем при раскрутке очень крупной петли глобальной дестабилизации. Для того, чтобы это как-то рассмотреть, нам придется более детально остановиться на проблеме Косово. Той самой проблеме, на которой сломался Милошевич. И не он один.

Подробно описывать косовскую проблему я не буду, хотя бы потому, что на это просто нет времени. А также потому, что в целом, наверное, ее знают. А вот что я обязан сделать, так это показать, куда могут полететь брызги от "косовской бомбы", так умело заложенной в балканский процесс господином Клинтоном.

Часть девятая. Косово и сепаратистское "домино"

Отделение Косова не может не вызвать волны дестабилизации в населенной венграми Воеводине и в еще одном ключевом регионе Сербии — Санджаке, расположенном в юго-западном "углу" между Черногорией, Косово и Боснией.

В Санджаке косовары и боснийские мусульмане составляют, по разным оценкам, от 30 до 40% населения, которое к тому же постепенно наращивается за счет беженцев. А потеря Косова, Санджака и Воеводины не только уполовинит территорию Сербии, но одновременно и отсечет ее от Черногории, окончательно предопределив развал и нынешней, уже обкорнанной Югославии (Карта 1).

Но к этому все не сводится. Сводилось бы все к этому, все могло бы укладываться в версию происков американского империализма против братского сербского народа. Но диаграмма деструкции намного масштабнее. И в этот тип происков никак не укладывается. Что не означает их отсутствия в принципе.

В порядке краткого перечисления лишь главных из возможных дестабилизирующих государственно-территориальных процессов в регионе нужно указать:

- великоалбанскую идею. В своем минимальном варианте она предполагает отторжение Косова от Сербии и Югославии и его присоединение к Албании. В промежуточном варианте "великоалбанство" выдвигает дополнительные территориальные претензии к Сербии, Македонии, Греции, Черногории. В наиболее широком варианте, основанном на утверждениях, что албанцы — последние прямые потомки кельтов в юго-восточном регионе Европы, претензии Великой Албании простираются и на якобы основанные кельтами Белград и Вену, и на многое другое;

- возможные территориальные претензии Македонии к Сербии, Греции и Болгарии (Пиринский край). Во-первых, Македония была разделена между этими странами после Балканских войн 1912-13 гг., и сегодняшние государственные границы республики охватывают лишь ее "сербскую" часть. Во-вторых, и в этой части, и в других не перестают звучать заявления о необходимости восстановления исторического величия времен императора Александра Македонского;

- возможные территориальные претензии Болгарии к Турции (часть Фракии), Румынии (Южная Добруджа), Греции (Южная Македония с выходом в Эгейское море), Сербии (Северная Македония). Именно эти территории Болгария потеряла после Второй Балканской войны по Бухарестскому договору и после Первой мировой войны по Нейинскому договору. Но и в Болгарии есть люди, для которых это - лишь программа-минимум и которые грезят территориальными масштабами времен расцвета Первого Болгарского царства более 1000 лет назад, когда Болгария владела землями от Адриатики до северной Трансильвании, а царь Симеон с немалыми основаниями претендовал на престол василевса в Константинополе;

- возможные территориальные претензии Греции к Македонии (что отчетливо проявилось уже с момента распада Югославии, когда Афины категорически не желали признавать ни отдельную македонскую национально-государственную общность, ни название республики, ни ее флаг), к Албании, а также к Турции. Не говоря уже о мифоидеологии былого имперского величия Греции времен эллинистического расцвета, которая, подчеркнем, также находит именно политический резонанс в определенной части общества и элит страны.

- наконец, политически озвученные уже несчетное число раз претензии Турции к Греции, которые, увы, вовсе не ограничиваются спором вокруг Кипра. А также гораздо более крупные великоосманские претензии, согласно которым не худо бы вернуться к временам, когда в состав Порты входил Белградский пашалук, и далеко не только он один.

Опять-таки в порядке перечисления сделаем краткий и неполный обзор подобных точек лишь для Европы (Карта 2):

- возможные (и уже не раз заявленные после распада СССР) притязания Румынии на Молдавию. Подчеркнем, что эти притязания сегодня "по факту" относятся и к Приднестровью, которое вообще никогда не входило в состав Румынии! А если эти претензии будут реализованы, то окажется, что исполнились планы нацистской Германии. Ибо никакой легитимации вхождения Приднестровья в Румынию, кроме нацистской, нет и быть не может;

- возможные претензии Венгрии к Румынии по Трансильвании;

- возможные (и также не раз озвученные в последние годы) претензии Польши к Украине, Белоруссии, Литве;

- возможные претензии Германии к Польше (Силезия, Восточная Пруссия, Гданьск), России (Калининградская область), Чехии (Судеты), Австрии (также уже озвученная тема нового аншлюса), Франции (Эльзас, Лотарингия);

- возможные (и также не раз озвученные) притязания Финляндии на Карелию);

- ольстерский конфликт на Британских островах;

- уже давно не шуточная ситуация вокруг Независимой республики Падания в Северной Италии;

- проблемы Франции с Корсикой и Окситанией;

- проблемы Испании с Басконией.

А ведь есть еще Африка, где подобных конфликтогенных узлов — по нескольку в каждой стране. Есть Ближний Восток, буквально начиненный подобными узлами — от Палестинской проблемы до проблемы курдской. Есть АТР, где только в Индонезии подобных узлов несколько. Есть Приднестровье, Карабах, Абхазия, Чечня. Есть, наконец, совсем под боком у США и Канада с ее сепаратистским Квебеком, и тем более, Мексика с ее мятежным штатом Чьяпас, и собственные южные, угрожающе латиноамериканизированные, штаты, и многое, многое другое.

А теперь сопоставим все вышеизложенное с некоторыми аспектами нашей российской реальности.

Часть десятая. Современные проекции "косовской проблемы" на Россию

Тут, к сожалению, нельзя отделить собственно российскую ситуацию от косовского политического "динамита". Поэтому постараемся следить параллельно.

В январе 2005 года Сергей Бабурин, зарегистрированный международным наблюдателем на выборах в Абхазии, сказал на встрече с избирателями, которую проводили Багапш и Хаджимба: "На Западе воцарились двойные стандарты, и сейчас, опираясь на эти стандарты, они идут на то, чтобы признать Косово государством. И сдерживает их только наличие непризнанных республик на территории бывшего Союза. Они понимают, что, признав Косово, они вынуждены будут признать вас. А Абхазия имеет больше оснований для международного признания, чем Косово. Поэтому они заинтересованы, чтобы до мая 2005 года на территории СНГ не было непризнанных государств. Поэтому чудовищной провокацией были те события, которые развернулись у вас в Абхазии, в Южной Осетии, в Приднестровье".

Здесь я хочу обратить внимание на два обстоятельства.

Первое. Российские политики начинают "танцевать от печки" югославской деструкции, тем самым говоря, что они копируют игру США по Косову. Но США ведь подчеркивают, что намерены рассматривать Косово как случай особый и исключительный. И в отношении других "непризнанных государств" обязательно изменят правила этой игры.

Второе. А почему мы должны эту игру копировать? У нас совершенно другая ситуация. Вы хотите все это пристегивать к России? Тогда скажите, что Россия исторически имеет совершенно бесспорные права на территории Абхазии или Южной Осетии.

Эти территории, как и Приднестровье, вошли в состав бывших союзных, а ныне "независимых республик" только в советскую эпоху. А ранее входили в Россию. На соответствующих строгих правовых основаниях. У нас сотни лет назад Абхазия добровольно и навечно вошла в Россию. Навечно! Так вы и апеллируйте к русской империи!

Но зачем же оперировать сравнением с Косово? Зачем эту семантику вводить в оборот? Она, во-первых, скрыто проамериканская, санкционирующая все их югославские преступления. Во-вторых, она ведет в тупик. Хотите принимать Абхазию? Принимайте. Осетию? Принимайте. Делайте что угодно. Но не болтайте про Косово! Потому что тогда территория России скоро так же будет испещрена очагами сепаратистских конфликтов, как карта, показанная на рисунке 2.

Сейчас решающий вопрос - Приднестровье. Но нет никого в России, кто всерьез, по большому счету отстаивает Приднестровье! Никто не решается это делать!

Но если сдастся Приднестровье, - тогда забудьте о Калининградской области. Она - очередной кандидат на отторжение.

Мои симпатии к Абхазии или Приднестровью полностью связаны с тем, что данные территории тяготеют к России. Больше мне ничего не нужно. И я убежден, что любая внятная стратегия, которая может разместиться в нынешней российской реальности, должна опираться на тех, кто нас любит.

Но в данном случае ни поддержка Бабурина, ни оппонирование ему по данному непростому вопросу не составляют моей цели. Меня интересует просто слово "Косово". Я просто фиксирую, что очень непростая тема Косово оказалась задана в такой-то период времени в таком-то контексте и таким-то политиком. Зафиксировав это, я иду дальше.

В сентябре 2005 года становится ясно, что президент Косово И.Ругова тяжело болен. Ругову обследуют врачи военного госпиталя города Ландштуль в Германии и оценивают его состояние как тяжелое.

В октябре 2005 года Совет Безопасности ООН начинает переговоры о дальнейшей судьбе автономного края Косово с участием всех заинтересованных сторон. Фиксируется следующее. Косово - это часть бывшей Югославии, являющаяся подмандатной территорией ООН и контролируемая 20-тысячным воинским контингентом НАТО. Но вечно так продолжаться не может. Сегодня в Косово остается только 80 тыс. сербов, - край с населением 1,9 млн. человек на 90% населен албанцами.

СБ ООН поддерживает предложение Генсека К.Аннана о начале переговоров об определении дальнейшего статуса Косово. Наличие серьезных проблем в Косово с положением сербского и других нацменьшинств признают в своих выступлениях спецпредставитель генсека ООН К.Эйде и глава Миссии ООН в крае С.Йессен-Петерсен. Премьер-министр Сербии В.Коштуница выражает надежду, что ООН в случае с Косово не отступит от принципа уважения суверенитета и территориальной целостности государства. Президент страны Б.Тадич заявляет, что "возможности для защиты наших национальных интересов в Косово теперь заметно сужены, однако мы планируем защищать их силой аргументов, будучи вооруженными единым планом и общей стратегией".

То есть - нет возможности у Тадича защищать национальные интересы. Но нужно как-то держаться на политической сцене. Причем непонятно, как.

3 ноября 2005 года Россия приступает к обязанностям председателя СБ ООН. Сообщается, что в ноябре на рассмотрение СБ может быть вынесена резолюция по ядерной программе Ирана. Постоянный представитель РФ в ООН А.Денисов провозглашает ключевые темы, которые будут обсуждаться в СБ ООН: определение статуса Косово, проблема ближневосточного урегулирования, расследование убийства премьер-министра Ливана и тема Ирака.

7 ноября 2005 года С.Лавров, совершая поездку по балканским государствам, заявляет, что РФ будет добиваться, чтобы переговоры о статусе края Косово проводились в соответствии с требованиями ООН: "Мы выступаем за то, чтобы миссия ООН в Косово более активно добивалась выполнения стандартов ООН от руководства в Приштине".

15 ноября 2005 года В.Путин проводит в Кремле переговоры с президентом Сербии Б.Тадичем. Это первая личная встреча глав государств. Особое внимание уделено обстановке в Косово. В ходе беседы президент Сербии Тадич впервые озвучивает план по кантонизации Косово. В случае провозглашения краем своей независимости Белград готов реагировать жестко. Суть изложенного Тадичем предложения заключается в том, что северные районы края, подавляющее большинство населения которых составляют сербы, получают статус автономии и право на особые отношения с центральным правительством в Белграде. Области, населенные албанцами, остаются под управлением Приштины, а инструментами взаимодействия между двумя частями края должны стать миссия ООН и специально сформированные для этого рабочие группы из сербов и албанцев. В разговоре с В.Путиным Тадич подчеркивает, что сербская сторона, в отличие от албанской, открыта для компромиссов, но любые предложения о независимости этой сербской провинции - неприемлемы.

После переговоров с президентом РФ Б.Тадич сообщает сербским журналистам о возможности реализации в Косово "дейтонской" модели, в соответствии с которой в 1995 году было организовано устройство многонациональной Боснии и Герцеговины. Он упоминает о создании в крае Косово двух "субъектов" - албанского и сербского. Их взаимоотношения могли бы быть аналогичны отношениям Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской в рамках Боснии и Герцеговины.

В тот же день, 15 ноября, правительство Сербии единогласно принимает проект резолюции о позиции Белграда на переговорах об определении статуса Косово. План Белграда предусматривает решение косовской проблемы в соответствии с нормами ООН на основе "нерушимого принципа уважения суверенитета и территориальной целостности" Сербии и Черногории с предоставлением краю "существенной автономии".

17 ноября 2005 года парламент Косово принимает Резолюцию о независимости. В ответ на это депутаты от сербского меньшинства призывают ООН вмешаться в ситуацию и объявить это решение недействительным.

26 ноября 2005 года сообщается, что депутаты Народной скупщины (парламента) Сербии приняли резолюцию по Косово и Метохии. В соответствии с документом, все полномочия для участия в переговорах по определению дальнейшего статуса края возложены на кабинет премьер-министра В.Коштуницы. Суверенитет и территориальная целостность страны под сомнение не ставятся. Подчеркивается, что любое навязывание решения о разделе Сербии будет считаться насилием, и Скупщина объявит его нелегитимным. Косову предлагается предоставить самую широкую автономию. Все положения документа четко обоснованы нормами международного права.

30 ноября 2005 года появляется информация, что косовские албанцы выдвинули ООН ультиматум. Они угрожают международным миротворцам новыми терактами в декабре. К таким агрессивным заявлениям их подтолкнули переговоры о судьбе Косово, проведенные представителями ООН в Приштине, Белграде, Тиране и Скопье. Эксперты пришли к выводу, что косовским сербам можно предоставить автономию в составе края, а миротворческому контингенту ООН, несущему здесь службу, следует продлить мандат. Косовские албанцы заявили, что, если сербам будет дан шанс на собственную автономию, они (албанцы) устроят международным миротворцам "варфоломеевскую ночь".

30-го же ноября сообщается, что за последние 3 дня сразу две военизированные организации - союз ветеранов Армии Освобождения Косово (АОК) и Армия Независимого Косово (АНК) - призвали косоваров вооружаться и при каждой возможности нападать на персонал миссии ООН и военнослужащих КФОР.

Примечательно, что в этот же день, 30 ноября 2005 года, Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) оправдал по всем пунктам обвинения, включая обвинения в военных преступлениях, косовских албанцев Ф.Лимая и И.Муслиу. Третий албанец - Х.Бальай - был приговорен к 13 годам тюрьмы. Суд под председательством К.Паркера (Австралия) признал, что в концлагере Лопушник в районе г. Глоговац с мая по июль 1998 г. свершались пытки и убийства сербов и албанцев, однако счел недоказанной "несомненную" причастность Лимая и Муслиу к этим преступлениям. Суду показался недостаточным для признания Лимая соучастником преступлений тот факт, что в Лимае свидетели узнали "капитана Челику" - одного из полевых командиров Армии освобождения Косова (АОК). Не повлияло на решение суда и утверждение свидетеля, что он видел Лимая на месте казни 9 заключенных.

Президент Косова И.Ругова заявил, что решение трибунала подтверждает "оправданность освободительной борьбы косовских албанцев против сербской оккупации".

Вождь АОК Х.Тачи (председатель Демократической партии Косова) оценил данный судебный процесс как образец справедливости и пример для процессов по делам других заключенных-боевиков бывшей АОК.

Р.Ляич, председатель югославского Национального совета по сотрудничеству с МТБЮ, заявил, что решение суда не способствует возвращению доверия в Сербии и Черногории к трибуналу.

Бывший посол Югославии в РФ Б.Милошевич обратил внимание на то, что решение МТБЮ практически совпало по времени с началом переговоров по статусу Косова, и называл его "своего рода политическим посланием, дающим стимул албанским сепаратистам занимать твердую позицию, добиваясь независимости Косова, и подстегивающим албанцев к эскалации насилия в крае".

Одновременно с описываемыми событиями, в последних числах ноября 2005 года, парламент Приднестровья начал пересмотр соглашений о строительстве общего государства с Молдавией, чтобы взять курс на независимость по примеру Косово. Председатель Верховного совета самопровозглашенной республики Г.Маракуца заявил: "Парламент, по многочисленным предложениям партий и движений, требующих прекратить бесплодные переговоры с Молдавией, рассмотрит вопрос об отмене ряда законодательных актов. Речь идет о постановлениях о принципах создания конфедерации с Молдавией от 1993 года и принципах разработки конституции федеративного государства, образуемого Молдавией и Приднестровьем, принятых в 2003 году".

И здесь я просто обращаю внимание на появление слова "Косово". Я симпатизирую Маракуце, как и Смирнову. А еще точнее - подвигу народа Приднестровья, который сумел очень многое создать на своей территории. Но об этом - в отдельном докладе. Здесь мне важно только слово "Косово". Я фиксирую - и иду дальше.

8 декабря 2005 года лидер Прогрессивной Социалистической партии Украины (ПСПУ) Н.Витренко на "круглом столе" в редакции "Известий" представила свой план урегулирования приднестровской проблемы, который может составить альтернативу плану президента В.Ющенко. По мнению Витренко, план президента не может быть принят за основу, т.к. предполагает применение к Приднестровью международных санкций и может привести к "потере управляемости конфликта".

План Витренко базируется на четырех принципах, положенных в основу позиции ЕС в отношении урегулирования конфликта в Косово. Витренко считает, что "любое решение, которое носит односторонний характер или является результатом применения силы, неприемлемо". Кроме того, "нынешняя территория Приднестровья не должна претерпеть какие бы то ни было изменения - это значит, что нельзя допустить как разделения Молдавии и Приднестровья, так и объединения Молдавии и Приднестровья с какой-либо третьей страной".

Опять же, обращаю внимание на введенное в оборот слово "Косово".

И вновь - к событиям в Косово.

21 января 2006 года первый президент Косово И.Ругова скончался от рака легких на 62-ом году жизни. Председатель временной администрации ООН в Косово созвал срочное заседание краевого правительства. Было объявлено, что пост президента временно займет председатель парламента.

23 января 2006 года сообщается, что Б.Паколли, руководитель фирмы "Мабетекс", занимавшейся реставрацией Московского Кремля, претендует на место скончавшегося президента Косово. В интервью одной из белградских газет Пакколи заявил, что "хочет взять в свои руки кормило косовского корабля и войти в гавань независимости". После смерти Руговы вопрос, кто будет держать в узде косовских албанских радикалов, не чурающихся доходов от контрабанды и наркобизнеса, встал очень остро. А Пакколи, как утверждают некоторые источники, является одним из крупнейших спонсоров АОК.

Отметим, что в списке претендентов, помимо Паколли, появляется еще одна неоднозначная личность - Фатмир Лимай. Тот самый Лимай, который обвинялся в преступлениях против сербов в 1998-1999 гг., и которого 30 ноября 2005 года оправдал Гаагский трибунал.

Россия наблюдает за ситуацией с Косово с нарастающим беспокойством.

30 января 2006 года президент РФ В.Путин заявил на совещании с членами правительства по поводу возможного признания независимости Косово: "Это чрезвычайно важный для нас вопрос не только с точки зрения соблюдения принципов международного права, но и исходя из практических интересов постсоветского пространства. Все варианты, которые будут вырабатываться контактной группой, должны иметь универсальный характер. Не все конфликты разрешены на постсоветском пространстве. Мы не можем идти по пути, когда в одном месте будем применять одни принципы, а в другом - другие".

По словам С.Лаврова, некоторые члены контактной группы пытаются документально закрепить некую уникальность косовского конфликта. В.Путин подчеркнул, что такая уникальность ни к чему хорошему не приведет.

Если говорить всерьез, то уникальность косовского конфликта заключается в том, что албанцы - это союзники американского "гегемона". И албанцам дают то, что им нужно. А приднестровцы исторически и политически пристегнуты к российской "дохлой лошади". И поэтому у них забирают то, что им нужно.

Далее процитирую (в связи с особой важностью) кусок из пресс-конференции президента России (31 января 2006 года):

НУЦУБИДЗЕ Т.Н. (журналистка телекомпании "Мзе", Грузия): Владимир Владимирович, Вы вчера заявили, что решение косовского вопроса должно носить универсальный характер. А означает ли это, что в случае признания Косово Россия поддержит такого же рода решения в отношении всех замороженных конфликтов на постсоветском пространстве, в том числе абхазского и южноосетинского? И второй вопрос: как Вы расцениваете инициативу грузинского парламента насчет вывода российских миротворцев из зон конфликта? Спасибо.

ПУТИН В.В.: Что касается решения в отношении Косово, есть Резолюция Совета Безопасности ООН 1244, которая подтверждает, что Косово является неотъемлемой частью Сербской Федерации. И мы исходим из того, что принятые Советом Безопасности ООН решения не носят декоративного характера, конъюнктурного политического характера, а они принимаются для того, чтобы их исполнять. Первое.

Второе. Что касается общих принципов. Я уже говорил, по-моему, в прошлый раз, мы имеем такие примеры, когда, скажем, в одной части Европы принимаются, - например, в Южной Македонии принимаются решения, согласно которым албанское население, проживающее на этой территории, получает право иметь представительство в органах власти и управления, в том числе и в полиции, в соответствии с процентным соотношением к другому коренному населению, проживающему на этой территории. Скажем, албанцев там 20% - 20% должно быть албанцев в полиции.... Принципы должны быть универсальными, иначе они не вызывают доверия к той политике, которую мы проводим; наоборот, мы всегда будем подвергать сомнению справедливость тех или иных решений.

Применительно к Косово - то же самое. Если кто-то считает, что Косово можно предоставить полную государственную независимость, то тогда почему мы должны отказывать в этом абхазам или южноосетинцам. Я сейчас не говорю о том, как будет действовать Россия. Но мы знаем, например, что Турция признала Республику Северный Кипр. Я не хочу сказать, что и Россия тут же немедленно признает Абхазию или Южную Осетию в качестве независимых и самостоятельных государств, но такие прецеденты в международной жизни есть. Не даю сейчас им оценку, но для того, чтобы действовать справедливо, в интересах всех людей, которые проживают на той или иной территории, нам нужны общепризнанные, универсальные принципы решения этих проблем. Вот о чем я говорил вчера на встрече с Правительством.

3 февраля 2006 года эксперт фонда ИНДЭМ Юрий Кургунюк осуществляет следующий заход. Мол, Москва, как обычно, просто прикрывает своих военных, потому что руководство само побаивается силовиков. А российские военные, мол, могут в зоне конфликта в Абхазии быть замешаны в наркотрафике через Грузию (вот ведь формула: "могут быть замешаны"). И в таком случае негодование грузин оправдано.

Кургунюк предрекает мирное или "никакое" решение конфликта. И сообщает, что на недавней пресс-конференции в Кремле Владимир Путин сказал, что если международное сообщество признает независимость Косово и создаст прецедент, то тогда независимыми могут стать и другие непризнанные республики. Кургунюк увидел в этом намек на Абхазию и Южную Осетию и отметил: "В Кремле понимают, что в этом случае у Москвы появится еще одна головная боль".

10 февраля 2006 года руководитель Центра кавказских исследований МГИМО В.Дегоев обращает внимание на то, что (цитирую) "темы Косово, Ирана, Грузии и Дании с ее карикатурами возникли одновременно. В нагромождение совпадений я не верю. Складывается весьма зловещая картина. Быть может, Буш уже подготовил удар по Ирану, и ему нужно, чтобы смута в Закавказье отвлекла наше внимание".

В этот же день, 10 февраля 2006 года, новым президентом Косово становится Фатмир Сейдиу. Он являлся ближайшим соратником И.Руговы. Был выдвинут на пост президента крупнейшей политической партией края "Демократическая партия Косово". Среди заслуг Сейдиу называют установление тесных связей с политиками и бизнесменами албанского происхождения в США. Даже в Белграде признают, что нынешнее положение Косово во многом связано с поддержкой, полученной от албанского лобби в Вашингтоне. В парламенте Косово Сейдиу был одним из руководителей Комитета по международному сотрудничеству и евроинтеграции.

Главный пункт политической программы Сейдиу - скорейшее признание Западом независимости края. "Я продолжу курс И.Руговы, направленный на независимость Косово", - пообещал Сейдиу. Примечательно, что его кандидатура нашла одобрение и поддержку Запада.

Почти одновременно с назначением Сейдиу в Белграде арестовывают бывшего офицера армии Республики Сербской (Босния и Герцеговина), Сашу Бадняра. Бадняр входил в число охранников Р.Младича. И, по данным следствия, помогал ему скрываться после того, как Гаагский трибунал выдвинул против генерала обвинение в военных преступлениях. Белградская теле- и радиостанция "Б-92" утверждает, что в последнее время именно Бадняр отвечал за обеспечение связей Младича с внешним миром.

Как мы видим, именно в этот критический момент постановки на обсуждение статуса Косово - "мировое сообщество" (причем включая нынешнюю белградскую власть!) дает "договаривающимся стронам" внятные и однозначные антисербские и проалбанские сигналы.

20 февраля 2006 года в Вене начинается обсуждение статуса Косово. Это первые прямые переговоры между Приштиной и Белградом, которые проходят при участии международных посредников. Министр местного самоуправления Косово Л.Хазири заявляет: "Сегодня мы определим повестку дня, будем говорить об управленческой реформе и с нетерпением ждать, что будет дальше. Грядет независимость, и мы прилагаем к этому руку".

А министр иностранных дел Сербии и Черногории Вук Драшкович продолжает безнадежно настаивать на формуле: "больше, чем автономия, меньше, чем независимость". На деле это означает, во-первых, гарантии безопасности для сербского меньшинства в Косово и, во-вторых, сохранение нынешних границ Сербии с Албанией и Македонией.

Политолог Д.Горани заявляет: "Надежды на успех переговоров высоки, об этом говорит сам факт, что разговор, по сути, первый за все это время, начался". Эксперты уверены: решение косовской проблемы фактически готово и ждет своего оформления.

Одновременно председатель комитета Госдумы РФ по международным делам К.Косачев заявляет, что "от решения косовской проблемы зависит судьба Южной Осетии и Абхазии".

25 февраля 2006 года в программе "Постскриптум" приводится весьма характерная цитата. Американский политолог Д.Саймс в "In The National Interest" пишет: "Многие американцы были бы в шоке, если бы узнали, что именно Вашингтон сыграл главную роль в развязывании глобального джихада исламистов, главной целью которого стала теперь их собственная страна. И что несколько администраций подряд, по сути, позволили этому джихаду набирать силу до тех пор, пока удары не обрушились на саму Америку". Дальше Саймс пишет, что именно администрация Д.Картера начала готовить в Афганистане ловушку для СССР.

Следом за Картером Саймс обвиняет Бжезинского (что само по себе приятно). Д.Саймс: "Как вспоминает З.Бжезинский, тайная операция ЦРУ в Афганистане началась за много месяцев до ввода советских войск. На страницах "In The National Interest" он пишет: "Нужно было заманить Советы в афганскую западню и устроить им собственный Вьетнам". Была и побочная цель - отвлечь внимание Москвы от Польши, где тогда набирало силу движение "Солидарность"...

"Какими бы ни были цели, остается вопрос - оправдано ли использование средств, которые спровоцировали многолетнюю войну в Афганистане и - в конечном итоге - глобальный исламистский джихад против самой Америки? Сегодня администрация США выступает за признание независимости Косово. Но что будет, если во главе края окажутся не умеренные прозападные лидеры, а правительство фанатиков и националистов? Что, если Россия скажет: "Раз можно Косово - значит, можно и другим?" Как тогда поведут себя Нагорный Карабах, Приднестровье, Южная Осетия и Абхазия? Тогда США окажутся перед неприятным выбором: либо, во имя принципов демократии, убеждать, к примеру, полуамериканский режим в Тбилиси смириться с территориальными потерями, либо встать на сторону Грузии, даже если та решит восстанавливать свою целостность силой".

Д.Саймс пишет, что Америка - единственная сверхдержава, но она не должна вести себя как ученик волшебника и выпускать на свободу силы, столь могущественные, что у него не будет возможности удержать их в своей власти. Америка уже начала, по неосторожности, джихад против самой себя. Теперь террористы пытаются получить доступ к ядерному оружию. "Поскольку рядом нет Старика-Чародея, который спасет нас всех от непредвиденных последствий наших действий, то нам необходимо выстраивать свою политику с особой ответственностью и особой осторожностью", - пишет Саймс.

Приоритет республиканской политики предъявлен (хотя я совершенно не хочу преувеличивать в этом смысле роли Саймса, но это именно так). Этот приоритет категорически не совпадает с приоритетом политики Бжезинского, и просто обязан быть противопоставлен оному. Но в стане республиканцев - полная неопределенность. И в каком-то смысле возвращается время Клинтона (причем, возможно, с очень мрачными поправками). Может быть, все, что случилось с Милошевичем, и не только с ним, накладывается еще и на подобную сверхдержавную "миропроектную пересменку"?

2 марта 2006 года руководство партии "Альянс за будущее Косово" объявило имя нового кандидата на пост премьер-министра: главой правительства может стать А.Чеку, бывший полевой командир "Армии освобождения Косово". В 2002 году правительство Сербии и Черногории объявило А.Чеку в розыск по обвинению в геноциде сербского населения во время конфликта в Косово и в Хорватии. Но главный посредник ООН на переговорах в Вене о статусе Косово, экс-президент Финляндии М.Ахтисаари заявил, что возможное избрание А.Чеку на пост главы правительства края "никак не повлияет на ход переговоров".

В этот же день, 2 марта 2006 года, сообщается, что Правительство Сербии фактически национализировало фирмы, входившие в состав бизнес-империи бывшего банкира семьи Милошевичей Б.Карича, и выдало международный ордер на его арест, обвинив в неуплате налогов и коррупции. Отдельным пунктом в обвинении значится то, что партнером Карича на территории края Косово была компания сотовой связи "МобиКос", принадлежащая албанскому бизнесмену Экрему Луке, близкому к албанской администрации края. Следствие уверено, что большая часть уведенных из сербского бюджета денег шла на финансирование будущей независимости Косово. Также Каричу вменяется в вину подкуп депутатов сербского парламента с целью создания своей фракции и попытка спровоцировать в Сербии правительственный кризис.

Карич эти обвинения отвергает. По его словам, война, которую ему объявило правительство В.Коштуницы, не имеет никакого отношения к борьбе с коррупцией. "Они просто боятся победы моей партии на грядущих выборах, поэтому решили лишить меня всего имущества и вышвырнуть из страны. Кроме того, я не исключаю возможности того, что меня попытаются убить. Несколько месяцев назад мне говорили, чтобы я оставил политику и вернулся в бизнес, даже купить меня пытались, предлагали 0,5 млрд. евро. Но я отказался, будущее Сербии для меня важнее денег". В данный момент Карич скрывается в Лондоне.

Завершая данную часть доклада, отмечу, что с начала марта радио "Свобода" (официоз Госдепартамента США) широко обсуждает тему возможной независимости Приднестровья, Абхазии, Южной Осетии. Для этого "Свобода" дает слово в своих аналитических передачах (причем без серьезного оппонирования и в длинных "часовых" программах!) Н.Нарочницкой, К.Затулину и др. поборникам независимости "непризнанных республик". Примечательно, что в архиве сайта "Свободы" текстов этих аналитических передач нет, есть лишь "нейтральные" по интонации новостные сообщения по данной теме.

Если того, что я здесь описал, мало для того, чтобы ощутить коварство и двусмысленность происходящего, то это значит, что никакая аналитика никем вообще не воспринимается. И надо ждать, когда сами события поймают нечувствительных к прогнозу участников в косовский капкан.

Меня спросят: "И что тогда?"

Я отвечу.

Часть одиннадцатая. Некоторые концептуальные заготовки

Я убежден, что те, кто будет взаимодействовать с этим текстом, в принципе находятся в курсе реальных глобальных идей, составляющих в совокупности некий Фонд, из которого и будет черпать свое содержимое так называемая "реальная политика". Вряд ли что-то изменится в ближайшие годы. Хотя в дальнейшем все просто обязано измениться. И демиургом этих изменений будет глубокий глобальный кризис. А запускать кризис будет именно скудость того Фонда, о котором я говорю. Но пока что есть то, что есть. И присматриваться к данному Фонду крайне необходимо.

Еще раз подчеркну, что речь идет о влиятельных идеях, а не об идеях вообще. Я не хочу подробно обсуждать качество этих идей. Меня интересует их политическая релевантность. То есть их способность влиять на происходящее.

В числе идей, входящих в этот самый Фонд, серьезное место занимают идеи всем известного Генри Киссинджера.

Я уже говорил, что не сомневаюсь в осведомленности собравшихся об идеях, входящих в этот Фонд. И в силу этого я, казалось бы, мог бы обойтись простыми ссылками: всем известно, мол, что Генри Киссинджер... и так далее. Но я поступлю иначе, потому что мне сейчас нужна не осведомленность вообще, а некая плотность взаимодействия. Мне нужно, чтобы предъявленные здесь идеи жили в одной интеллектуальной комнате, чтобы с ними заново встречались здесь и сейчас. И потому я верну собравшихся к "сводкам с полей интеллектуальных сражений".

В своей книге "Нужна ли Америке внешняя политика?" бывший госсекретарь США Генри Киссинджер заявил буквально следующее: "Вестфальский порядок находится сегодня в состоянии системного кризиса. Невмешательство во внутренние дела других стран отброшено в пользу концепта всеобщей гуманитарной интервенции. Или всеобщей юрисдикции. Не только США, но и многие западноевропейские страны это осуществили".

Те, для кого термин "Вестфальский порядок" носит слишком общий характер, должны обратиться к интервью Г.Киссинджера, данному немецкой газете "Ди Вельт" в мае 2003 года.

В этом интервью Киссинджер описывает (цитата) "новую созревающую систему" международных отношений: "Принципы Вестфальского мира", которые "базировались (внимание!) НА СУВЕРЕНИТЕТЕ ГОСУДАРСТВ И РАССМАТРИВАЛИ НАРУШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ГРАНИЦ МЕЖДУНАРОДНЫМИ СТРУКТУРАМИ КАК АГРЕССИЮ, - уходят в прошлое".

Но даже такой совсем уж внятной цитаты - недостаточно. И потому - длинные выдержки из этого интервью, в которые я буду вклиниваться, прошу прощения, со своей неделикатной навязчивостью. Не самое лучшее занятие, понимаю. Но все же лучше, чем ничего.

"Вопрос: Философ Юрген Хабермас недавно писал, что США из-за превентивного удара по Ираку потеряли в мире свой авторитет, Вы согласны с этим?

Киссинджер: Я очень уважаю Юргена Хабермаса...

Кургинян: Поскольку Хабермас - последний, кто защищает Модерн и связанное с ним понятие суверенитета, то фраза носит почти издевательский характер в контексте того "но", которое последует ниже. Уважаю, мол - но пошли бы вы!..

Киссинджер: ...Уважаю Хабермаса, но его критика не учитывает фактор, являющийся сегодня в мире господствующим.

Кургинян: Что же это за фактор?

Этот фактор - замена международной системы, появившейся в результате Вестфальского мира, на новую, созревающую систему. Принципы Вестфальского мира базировались на суверенитете государств и рассматривали нарушение международных границ организованными структурами как агрессию.

После событий 11-го сентября, с приватизацией внешней политики со стороны неправительственных группировок, тайно или открыто поддерживаемых традиционными государствами, появились новые вызовы времени. Распространение оружия массового уничтожения грозит крахом всему миру.

Кургинян: То есть, поскольку существует угроза распространения оружия массового уничтожения, то на суверенитет надо наплевать. Буквально сказано именно это.

Корреспондент: Ну, а где здесь связь с Ираком?

Кургинян: Будто бы непонятно, в чем связь. Ирак подозревается в обладании ОМУ. И этого уже достаточно для того, чтобы нарушать суверенитет. Ничего даже доказывать не надо. Надо предъявить подозрение - и нарушить суверенитет. Такова новая... как это Киссинджер называет? - ах, да, "новая созревающая система"... Но может быть, я клевещу на автора идеи? Дадим ему слово.

Киссинджер: Те, кто принимает у нас решения, увязывают распространение оружия массового уничтожения с вопросом терроризма в регионе, откуда последовали удары 11-го сентября. Понятное дело, я с этим согласен. И то, и другое - проблемы, которые, в известной мере, требуют превентивных решений, так как нельзя дожидаться действительного акта агрессии.

Кургинян: То есть Киссинджер говорит буквально это - для удара достаточно подозрений. А немец все не понимает или делает вид, что не понимает.

Корреспондент: Вы имеете в виду нанесение превентивного удара?

Кургинян: Немец внутренне видит уже удар по Бонну или Берлину. Но набирается деликатности. И ему отвечают тем же.

Киссинджер: Да, но только в том смысле, если необходимо устранить угрозу, пока она не реализовалась.

Кургинян: А в каком еще смысле это может быть? В смысле того, что по пьянке захотелось навернуть ядерными стратегическими ракетами или чем-либо еще? Но внимание! Сейчас Киссинджер создаст для горькой пилюли сладкую упаковку. Ох уж это мне "да, но"!

Киссинджер: Но - я не согласен с тем, чтобы в течение долгого времени позволять определять вид угрозы и ее масштаб одной стране. Поэтому Америка и наши союзники, а также другие страны должны обсудить вопрос, по каким принципам следует считать превентивные меры оправданными и убедительными.

Кургинян: То есть Киссинджер уже предлагает Европе присоединиться к складывающейся системе произвольных наездов. И тем самым (очень относительно!) обезопасить себя саму.

Киссинджер: Поймите, случай с Ираком это вынужденная ситуация, у нее была долгая предыстория, и она требовала скорого ответа.

Корреспондент: Можно ли вообще с помощью войны добиться мира?

Кургинян: Вопрос, что называется, "на засыпку". Немцу надо взять тайм-аут, чтобы опомниться от услышанного. Но ему не дают.

Киссинджер: Это зависит от того, что Вы понимаете под миром. Идея мира без наличия периода напряженности - философская конструкция, которая никогда не имела реального места на протяжении всей истории.

Кургинян: Это что-то знакомое... Не совсем вестфальское, но очень знакомое. Что-то из разряда "хочешь мира - готовься к войне". Словом, мир - это пауза между войнами. Это и только это. Речь идет о глубокой ревизии всех базовых документов - и не вестфальских, а реальных, созданных в последние 60 лет относительного мира. Речь идет о том, чтобы перечеркнуть надежду на мир, как нечто большее, чем паузу, передышку перед началом новых военных действий. Готовьтесь, сейчас будет очередное "но". Ведь надо же как-то подсластить и эту пилюлю.

Киссинджер: Но после войн Наполеона более 100 лет крупных войн не было.

Кургинян: А потом были. Сейчас 60 лет не было, а потом будет. Да и вообще, причем тут Наполеон, если рухнула Вестфальская система?

Киссинджер: Может ли одна война решить все проблемы? Нет.

Кургинян: Значит, надо несколько.

Киссинджер: В случае с Ираком речь об этом не шла.

Кургинян: А о чем шла? О перманентной войне? Кто следующий? Но корреспондент, наконец, оправился от короткого шока "предъяв", сделанных в интервью.

Корреспондент: Правильно ли то, что США начали войну против Ирака, не имея мандата ООН?

Киссинджер: Большинство кризисов периода "холодной войны", например из-за Берлина, было урегулировано без мандата ООН.

Кургинян: Так тогда говорилось, что это ужасно. И что после распада СССР все будет под мандатом ООН. Что для этого и нужен распад СССР, демонтаж биполярного мира. Теперь оказывается, что "холодная война" - это идеал, на который надо ориентироваться в новой мировой политике. Понимаете? В новой! То есть той, которая представлялась человечеству гораздо более мирной и зарегулированной. Так она будет теперь немирной, незарегулированной. И это при том, что противник в новой "холодной войне" оказывается размыт, а значит, всеобъемлющ. Тогда было ясно, что противник - альтернативная идеологическая система. Теперь противник - это что угодно. А нормы поведения - как при "холодной войне".

Корреспондент: По перечисленным Вами пунктам, необходимым для того, чтобы считать войну легитимной... В Ираке до сих пор не найдено оружие массового уничтожения, недостаточно и свидетельств относительно связей с "Аль-Кайедой".

Киссинджер: Я разговаривал с представителями спецслужб США и Великобритании, а также с их коллегами, входившими в состав прежних администраций США. Никто не ставит под сомнение, что оружие массового уничтожения в Ираке есть. Я ни разу не слышал опровержения информации, которая определяла действия президента и на основе которой чуть было не ввязался в войну в 1998 году также президент Клинтон.

Кургинян: Что касается спецслужб, коллег... все ведь уже произошло. И сами спецслужбы, сами коллеги начали закладывать друзей Киссинджера из республиканского лагеря и сознаваться, что все доказательства были фикцией и извлечены из них путем экстремального политического давления. И это еще не вечер. Но предположим, что спецслужбы и коллеги предъявили доказательства - кто их будет проверять? Если их никто не будет проверять, то это Оруэлл в чистом виде. Потому что они предъявят то, что им будет выгодно. Или то, за что им проплатят.

Киссинджер - умный человек, он понимает, о чем речь. Он занимал должности, на которых приходилось отвечать за адекватную оценку информации спецслужб, а не ссылаться на эту информацию. Он вообще понимает разницу между "отвечать" и "ссылаться", между "предъявлять" и "оценивать"? Сейчас проверим.

Корреспондент: Вы считаете правильным, что США направляют в Ирак своих собственных инспекторов по вооружениям?

Кургинян: Дальше следует блестящий пассаж, из которого все совсем ясно.

Киссинджер: После войны, которая была начата из-за обладания оружием массового уничтожения, неизбежным является то, что США ищут такое оружие. Вопросы подобного рода становятся причиной инсинуаций, будто Америка делает нечто неправильное с моральной точки зрения.

Кургинян: То есть разница между гипотезой и фактом должна быть снята. Кто выдвинул гипотезу - тот и факты под нее собирает. И никаких инсинуаций! Но корреспондент совсем ошалел, и его ставят на место. Причем так, что все становится еще и еще яснее.

Корреспондент: Что будет, если инспектора США тоже ничего не найдут?

Киссинджер: Если они ничего не найдут, нужно будет проанализировать допущенные ошибки. Но я не думаю, что такое случится. В любом случае, не следует ставить под сомнение добрые намерения людей, принявших решение. Многие исходят из того, что должны быть задействованы инспектора ООН, но какой в этом был бы смысл?

Корреспондент: Они теперь могут без всяких проблем получить информацию от иракских ученых.

Киссинджер: Это могут сделать американские следователи.

Кургинян: Это уже высокий класс! Собеседника "достали", и он "рычит", причем все более грозно.

Киссинджер: Представители ООН должны были проверять, обладает ли Саддам Хусейн запрещенным оружием. Но поскольку Хусейна теперь нет, то какую функцию они должны выполнять сейчас?

Кургинян: Вы все поняли, или вам надо еще "врезать правду-матку по самые-самые"? Ах, не поняли? Получайте!

Киссинджер: Разъясните, пожалуйста, мне: зачем нам теперь упражняться в пустословии? Неужели так нужно придавать происходящему вид некоего морального разграничения между государствами и за счет этого препятствовать возможности достижения результата?

Кургинян: Услышав это, корреспондент на уровне внутренней речи уже не просто орет, он визжит.

Корреспондент: Другие страны хотят быть услышанными.

Киссинджер: Есть лучшие методы, чтобы быть услышанными, и некоторые страны их нашли. Германия и Франция занимают особую позицию.

Корреспондент: А Россия?

Киссинджер: Вы не находите эту комбинацию странной: Германия, Россия и Франция, спустя шесть месяцев после расширения НАТО? Как оружие против Америки этот альянс в длительной перспективе не сохранится.

Корреспондент: США выиграли войну против Ирака, но удастся ли им достичь мира?

Киссинджер: Мир - понятие относительное.

Кургинян: Это здорово. Черномырдин говорил: "Что такое медвежата? Странное понятие..." Но то, что мир - "понятие относительное", - это еще круче.

Киссинджер: Разумеется, будет определенное улучшение по сравнению с ситуацией при Саддаме.

Кургинян: В чем улучшение? В каком смысле улучшение? Бандитско-исламистский беспредел! Расползание самых радикальных форм терроризма и сепаратизма! Так Суслов не разговаривал на партактиве!

Киссинджер Трудно будет добиться улучшения, но при наличии лучших трансатлантических отношений сделать это было бы легче.

Кургинян: Это значит - "к ноге!". Корреспондент делает вид, что не слышит.

Корреспондент: Какую роль должна играть Организация Объединенных наций при формировании правительства?

Киссинджер: По иронии это будет в значительной мере зависеть от того, как будут развиваться наши отношения с Европой. Было бы слишком упрощенным надеяться на определенную легитимацию со стороны ООН, не восстановив исторически сложившееся атлантическое партнерство.

Кургинян: Корреспонденту не дают "не услышать". А он не хочет. И тогда на него "наезжают".

Корреспондент: В арабском мире по отношению к Америке царит сильное недоверие. Можно ли это исправить?

Киссинджер: Это, конечно, так. Ситуацию можно изменить только при достижении конкретных результатов, а не с помощью болтовни. Но в целом арабский мир реагирует спокойнее, чем средства массовой информации в Германии и Франции.

Корреспондент:Вы уверены?

Киссинджер: (смеется). Спорить на эту тему бессмысленно. ... Я бы предпочел делать это...

Кургинян: то есть Ирак и все прочее.

Киссинджер: ...в рамках диалога с традиционными друзьями. Но это предполагает, что наши друзья должны с некоторым пониманием относиться к американской душе и американским убеждениям, а также - определенное доверие к американским планам. В Европе, особенно в Германии и Франции, существует точка зрения, будто в Америке нечто вроде незаконного правительства, с которым невозможно общаться. Это неверно. Должен идти серьезный диалог с тем, кто в действительности определяет внешнюю политику США, а им случайно является президент.

Корреспондент: Должны ли первыми сделать навстречу шаг Германия и Франция?

Киссинджер: Судя по тому, что происходит, по моему мнению, делу помогло бы, если бы первые шаги или символическое стремление исходили со стороны Германии и Франции. Но и США должны реагировать на это конструктивно и великодушно.

Корреспондент: Выработает ли западная цивилизация единое представление о мире и шансах и об опасностях, которые ей угрожают?

Киссинджер: Из-за нынешней ситуации можно было бы говорить об этом в негативном плане. Но я не хочу акцентировать на этом внимание.

Кургинян: Когда так говорят, то хотят не снять акцент, а усилить его. И это все понимают. А кто не понимает, для того договаривают.

Киссинджер: Мое поколение верило в мир атлантизма. Сейчас существует угроза его распада.

Кургинян: Корреспондент окончательно обалдевает и пытается как-то сгладить то, что принимает форму супернаезда.

Корреспондент: У Европейского союза вскоре появится министр иностранных дел. Вы хотели бы иметь номер его телефона?

Киссинджер: С технической точки зрения, да. Но это будет зависеть от содержания европейской внешней политики".

Вместо заключения

А теперь, вместо заключения, - о том, что такое Вестфальская система, о крахе которой настойчиво говорит Киссинджер.

Государственно-центристская (Вестфальская) модель мира

Для нее существуют, как минимум, два определения. Это:

1) Аналитическая схема международных отношений, в которой основной объект рассмотрения - суверенное государство, его взаимодействия с подобными ему государствами как основными акторами на международной сцене.

Таким образом, высказывание "Вестфальская система рухнула" в точности тождественно тому, чтобы сказать: "суверенитета нет". А в этот момент наши официальные лица говорят: "У нас в России суверенная демократия"...

2) Сформированная Вестфальским договором 1648 г. система мироустройства, представляющая собой совокупность наций-государств, обладающих суверенитетом, т. е. распоряжающихся всей полнотой власти на своей территории и одновременно ведущих самостоятельную внешнюю политику. В рамках Вестфальской системы суверенитет впервые становится атрибутом государства, а не монарха.

Вестфальская система стала результатом Вестфальского мирного договора 1648 года, которым была подведена черта под Тридцатилетней войной 1618-1648 гг. Это была фактически первая в истории человечества война общеевропейского масштаба. Поводом для войны стали противоречия между испанскими и австрийскими Габсбургами и Францией. В орбиту войны на разных сторонах конфликта были вовлечены Швеция, Дания, различные германские княжества.

В результате Вестфальского мира произошел фактический передел территориальных сфер влияния между Швецией и Францией, получил признание своего суверенитета Швейцарский союз, а также была закреплена территориально-политическая раздробленность Германии.

Следующей важнейшей системой международных отношений стала Венская система 1815 года. Венская система - структура межгосударственных отношений в Европе, сложившаяся после войн Наполеона I (1799-1814; 1815) и просуществовавшая, с изменениями, до Первой мировой войны (до 1914).

Принципы Венской системы были заложены решениями Венского конгресса (1814-1815) - первого общеевропейского (за исключением Турции) мирного урегулирования. Эта система основывалась на общем согласии наиболее могущественных европейских монархий (великих держав, включая Россию) относительно территориального и политического статус-кво (положения, существующего в данный момент) в Европе. Согласно основным положениям Венской системы, предполагалась возможность коллективного вмешательства в дела тех государств, которым угрожают революции (принцип легитимизма), равно как и требование дипломатических консультаций по территориальным и пр. проблемам. Но принципы государственного суверенитета при этом под сомнение не ставились.

В результате Первой мировой войны на смену Венской пришла Версальско-Вашингтонская система международных отношений.

Это была система мира, установленная государствами-победителями, главным образом, Великобританией, Францией, США и Японией, после 1-й мировой войны 1914-18 гг. Она была рассчитана на закрепление послевоенного передела мира и направлена не только против побежденных государств, но также против Советской России и национально-освободительного движения в колониях и зависимых странах.

Крах Версальско-Вашингтонской системы наступил после начала Второй мировой войны.

Итоги Второй мировой войны закрепила Ялтинско-Потдстдамская система международных отношений. Эта система иногда также именуется Ялтинско-Потдстдамско-Хельсинской системой (в 1975 году в Хельсинки был подписан документ, окончательно закрепляющий послевоенное устройство границ).

При этом все системы международных отношений, следующие за Вестфальской, сохраняли ее принципы раздела мира между суверенными национальными государствами. И единственный универсальный международный орган современности - ООН - в этом смысле является строгим "наследником" Вестфальской системы.

Еще раз: по Киссинджеру, Вестфальской системы нет, она рухнула, о ней надо забыть! Нет суверенитета, превентивные удары - это норма... Так создается, как говорит Киссинджер, "новая созревающая система".

Вот так. А у нас все еще ищут "суверенную демократию"!

Вглядитесь в эту "новую созревающую систему" через призму Югославии. Посмотрите на югославский опыт, примерьте это на наши сегодняшние реалии и подумайте.

Если косовский прецедент развала суверенного государства состоится - домино распада России будет запущено необратимо. И эту - более, чем реальную - угрозу слишком многие (необдуманно или провокационно) подхлестывают разговорами об этом косовском прецеденте.

Давайте подумаем о том, что делать в этой гнилой реальности. И как менять реальность. Ибо главный опыт Югославии показывает, что если реальность гнилая, то победитель "уделывает" побежденного "на раз". Не потому что побежденный так уж слаб - у Югославии была самая сильная армия в Европе. А "уделывают" его потому, что ему не верит собственная армия, потому что у него уже "бабки", "Феррари" и прочее. Потому что население уже кайфует и хочет кайфовать. Потому что...

Потому что все рассыпается, когда нет стратегии и нет идей, нет мобилизационного сознания, нет нации. Если нам в ближайшее время не удастся в этих сферах что-то собрать, то я гроша ломанного не дам за целость сегодняшней Российской Федерации. И не в исторической перспективе, а в считанные годы.

И в этом - звон югославского колокола. К этому мы должны готовиться. К этому мы должны подойти отнюдь не деморализованными, но трезвыми, понимающими, что происходит вокруг нас, и способными ответить на вызов реальности. А иначе - мы однажды проснемся в реальности Милошевича.

Мир его праху. Мир всем, кто боролся и пытался предотвратить трагедию Югославии.

Мы должны понимать, что бороться можно. Но лишь в том случае, когда есть стратегия и воля нации к мобилизации перед лицом угроз. Тогда можно бороться всерьез.

Так давайте бороться всерьез.