Фильм "Красота по-американски" снят британским театральным режиссером Сэмом Мендесом в 1999 году. Фильм получил большое количество призов, в том числе пять Оскаров.

Действие фильма разворачивается в небольшом американском городке, где по соседству живут две семьи – Бернэм (Лестер, его жена Кэролин и дочь Джейн) и Фиттс (полковник, его жена и их сын Рикки). Повествование ведется от лица главного героя фильма – Лестера Бернэма. Лестер начинает рассказ о себе со слов, что менее чем через год он умрет, а, в сущности, он уже давно мертв.

Сюжет завязывается вокруг нескольких незначительных событий: переезда семьи Фиттсов в дом по соседству с Лестером Бернэмом и вспыхнувшей страсти Лестера к подруге его дочери – Анджеле.

На протяжении фильма происходит мучительный поиск героями самих себя, и заканчивается фильм смертью Лестера, которого убивает его сосед, полковник Фиттс, единственный из героев фильма, кто не смог вынести мучительную встречу со своим "я".

Статья В.Рокотова "Красота непадения"...

Виктор Волконский: Неужели ситуация, показанная в фильме, действительно отражает в значительной мере жизнь в Америке? Или речь идет все же о небольшой части Америки? Если эта коллизия соответствует действительности, то непонятно, как это могучее государство стоит и развивается. Как это может быть?

Мария Рыжова: А что особенного происходит в фильме? Сорокалетний папа не занимается дочкой-тинэйджером. Мама не очень любит слабохарактерного мужа и повернута на мысли, что может возникнуть ситуация, когда ей придется содержать семью. Дочка – обычный ребенок со всеми вытекающими проблемами подросткового возраста, а ее парень продает наркотики. Очень типично и немного страшно, что это может быть и с тобой. Это очень ординарная ситуация. Фильм – это пародия на американскую мечту. Герои фильма достигли определенного успеха, богатства, благополучия, но получается, что все эти составляющие американской мечты не нужны, а нужно что-то совсем другое.

Светлана Медведева: Очевидно, что речь в фильме идет не о какой-то микропрослойке, а о среднем классе Америки. Я согласна, что это профанация американской мечты.

Наталия Несмелова: Самое удивительное это то, что фильм получил такое количество Оскаров – пять Оскаров.

Валерий Рокотов: Он получил так называемый голливудский покер: все главные призы, таких случаев в истории Голливуда два или три.

Наталия Несмелова: Это значит, что американское общество узнало себя в этом фильме полностью. Если в Америке вот так показывают общество и при этом получают столько наград, значит, кто-то не хочет, чтобы все общество было таким.

Анна Кудинова: Это кинодебют британского театрального режиссера, и, насколько я понимаю, он не вызвал в Америке никакого нарекания, в отличие от фильмов Ларса фон Триера, которого обвиняют в антиамериканизме.

Екатерина Вольпова: Я хотела продолжить мысль Наталии Несмеловой. Мне тоже показалось пессимистичным такое изображение общества. Человек пытается поменять свою жизнь, взорвать. И к чему он приходит – мы видим в конце: красное пятно на белой стене. После чувства освобождения, которое он испытывает, наступает полная пустота.

Илья Васюнин: Мне фильм показался беспросветным. Хотя бы потому, что попытка бунта заключается в чем? В "травке", штанге и шестнадцатилетней школьнице. Это и есть бунт? Вот так себе люди представляют "освобождение"? Вот поэтому фильм чудовищный, беспросветный. Чего-то большего, "музыки над нами" – нет. О чем герои говорят в финале фильма после так называемого "освобождения"? "У моей дочери все нормально?". "Да". "А у тебя все нормально?". "Да".

Екатерина Вольпова: Рикки говорит, что его переполняет красота. А в чем красота? В смерти, когда он видит убитого отца своей подружки или мертвую птицу? Я не поняла, в чем была красота. Можно что-то увидеть в этом образе кружащегося пакета, но не много.

Наталия Несмелова: Что касается Рикки, то для него, конечно, красота была в смерти. Фильм кончается смертью... Рикки снимает на камеру мертвую птицу и мертвую женщину... Красота – это смерть.

Роман Алипов: Меня предвосхитили. Скажу больше. Это отрицание жизни – когда герой (Рикки) торгует наркотиками, и таким образом, через наркотики видит красоту. Я не согласен с Натальей Михайловной, что существование таких фильмов в американском обществе – это положительная тенденция. Складывается впечатление, что в Америке считают такую картину жизни, такой образ жизни положительным. И именно за это картина получает пять Оскаров.

Иван Нестеров: У меня возникло ощущение, что фильм этот не совсем о людях, а, скорее, о брендах. А "красота" – это какая-то ключевая характеристика этих брендов. Речь идет не о том, кем и чем герои являются на самом деле, а о том, чем они кажутся или хотят казаться в соответствии с некоторым брендом. И смерть героя – это окончательное слияние с миром брендов, обретение полного соответствия ему, которое представляется высшим счастьем. Так же и девочки хотят не быть, а представляться красивыми. Не веря ни в себя, ни в окружающих, предпочитают создавать иллюзии и жить ими. Характерно, что знакомство дочери главного героя с парнем-соседом началось со съемки на видеокамеру, а не со встречи в реальности. С перехода в иллюзорный, виртуальный мир, в мир знаков, в котором далее и развиваются их отношения.

Юлия Сеньшинова: Мне странно слышать такие мнения. Я не понимаю, почему вы видите безысходность. Каждый проходит свой кризис идентичности. Каждый герой ищет себя, каждый своим способом. И одна девочка и вторая девочка. Одна пытается найти любовь, другая сексуально выразиться. Мама пытается защититься от окружающего мира. Мальчик, торгующий наркотиками, пытается найти себя. И отец девочки обретает себя и становится счастливым. Он нашел себя, что ему делать на земле?

Сергей Эльманович: Одноэтажная Америка – это заявка на типичность. Кружащийся пакет в фильме – это образ жизни. Он носится под дуновением ветров то вправо, то влево.

Александр Болмасов: Фильм мне показался оптимистичным. Можно увидеть, что ситуация тупиковая, но предложение, которое продемонстрировано режиссером, очень яркое и почти революционное. Внутренняя революция. Хотя описанная ситуация мне кажется искусственной. В реальной жизни такие персонажи не могли оказаться вместе. И главный герой открыл всем глаза и оказался победителем. Все персонажи фильма изменились. Фильм посредственный, но идея сильная.

Сорокина Вера: Во-первых, на меня фильм произвел светлое впечатление. Во-вторых, я согласна с предыдущим мнением по поводу брендов. У каждого героя – свой бренд, и по ходу фильма эти бренды снимаются, срываются. По-моему, важный эпизод – когда не состоялся секс между девочкой и папашей. Маленькая девочка снимает маску бывалой Лолиты и признается, что у нее это впервые. Это признание вынуждает героя, в свою очередь, снять маску "качка" и вернуться к себе. И через это к неожиданному пониманию, что все нормально в его семейном мире. И что девочка – не Лолита, а подруга его дочери.

Дважды в фильме идет разговор о летающем пакете, о красоте мира. И оба раза – в присутствии смерти. "Брендовая" жизнь не дает понять и ощутить ценности жизни. Красоту можно почувствовать только при близости смерти. Только ощущение смерти может что-то поменять в человеке. Смерть наступила еще и потому, что герой стал самим собой. До этого он, якобы бунтуя, хотел быть таким, каким был в 70-е годах. Но это был всего лишь бренд, это опять был не он. Но в этой жизни нельзя быть псевдосвободным. Сорвать 60 тыс. долл. с начальника – это все хохма, авантюра, бунт, но это не жизнь. Мне кажется, что эти пресловутые Оскары были даны за то, что показано, что жизнь в американском обществе продолжается. И фильм это вскрыл. К сожалению, при "пиаровско-брендовой" жизни это "становление самим собой" может произойти только в опасной близости от смерти.

Людмила Волошина: В фильме заложена глубокая идея одиночества и деградации общества. Противоречие между внутренней пустотой и красотой. Только молодежь еще пытается спастись. Но как она это делает? При помощи наркотиков. Образы фильма – бездушный пакет, мертвые листья и безжизненные деревья. Никто никого не любит. Дети родителей, родители детей. Показана эстетика одиночества. А красота этикеточна, поверхностна. Я не вижу здесь никакого оптимизма.

Валерий Рокотов: Напомню, что в Америке при присуждении Оскара учитывается многое, и фильму сверхпессимистичному Оскара бы не дали, какой бы хороший он ни был.

Менсон – британский режиссер. Десять лет практиковался в режиссуре, и считается одним из лучших театральных режиссеров, и теперь в амплуа кинорежиссера прославился на весь мир. Я хотел бы разделить славу режиссера со сценаристом. Сценарий был оригинальный, автор его долго отшлифовывал и принес Спилбергу, которому сценарий очень понравился. Спилберг пригласил Менсона, так как верил в него, и предложил ему ничего не менять в сценарии.

В сценарии есть некоторые шероховатости. Меня не устроил образ отца Рикки, полковника Фиттса – гомосексуалиста и фашиста. Это очень линейно и примитивно. Но в остальном фильм безупречен.

Первая идея, которая возникает после просмотра, – что мужчина средних лет в принципе интересен, интересен пройденным путем и перспективой. В американском кино в последние три десятилетия много сказано про одиночество и про разобщенность, и если бы это был очередной фильм об одиночестве, никто бы его не засыпал таким количеством наград. Также много говорилось и о других грехах американского общества.

Так за что дали Оскары? Фильм метафоричен. Его герой – человек западной цивилизации. Это понятно сразу. Он продукт этой цивилизации. В 40 лет предельно уставший, потерявший связь с жизнью, ничем не интересующийся. Формально выполняющий свою работу. С полным багажом проблем, которые у него возникли к 40 годам. С багажом приобретений. Ничего он особого не предпринимал, чтобы достигнуть того, что у него есть: дом, машина и т.д. Он катился в этом фарватере, в фарватере американской мечты, американской жизни. И эта жизнь ему все постепенно давала. Желать нечего. Ему незачем дальше жить. У него нет энергии накопления, так как он дитя 70-х годов, был хиппи.

Фильм с самого начала пронизан смертью. И на волне пессимизма, которую подчеркивает музыка, мы начинаем следить за действием, которое начинается с появлением "Лолиты". "Лолита" предложила себя. И весь фильм как детектив: что будет между героем и "Лолитой". У него последнее желание насладиться жизнью. Нужно напрячься, так как дальше будет пустота. Он ради этого готов бросить работу, мобилизоваться. А это поступок – так бросить работу, как это делает герой.

Цель окрыляет его потому, что девочка предложила себя сама. Она демон-развратитель. Перед нами дьявол, который должен соединить себя с героем. И вдруг, как только дело подходит к логическому концу, герой оказывается в странной ситуации. "Лолита" говорит, что у нее это в первый раз. И герой останавливается (в реальной жизни этого, может быть, и не произошло бы).

Что его остановило? Если бы он через это переступил – он бы ее растлил. Она выстроила с помощью образа Лолиты вокруг себя стену. Я поймал себя на мысли, что это похоже на образ России. Предельная внешняя развращенность при глубокой внутренней консервативности. Взять "Лолиту" после того, как она призналась в том, что невинна, – значит заглянуть в бездну. И это единственное, что он не может сделать. Он не может через это переступить. Выступить в образе предельного растлителя. И это наполняет фильм оптимизмом. И звездопад Оскаров связан с этим. Америка узнала себя, а Америка дает Оскары только когда узнает себя, это абсолютно ясно. Фильм – величайшая самопородия.

Карина Геворгян: Меня мало занимает проблема, почему фильм получил столько Оскаров. Я представляю себе, как дают награды, и мне это не очень интересно. Мне немного не хватало в фильме художественности. А сюжет фильма переводим в любые реалии. Речь идет о бунте против обыденности. Чехов много об этом писал. В этом смысле, это очень чеховский фильм.

Но особенность данного бунта в том, что это бунт против обыденности людей, которые не знают, что у человека может быть предназначение. Это эпоха без героев. Вспомните, мы обсуждали фильм "Че Гевара: дневники мотоциклиста". В данном случае, это попытка увидеть "прото-героя", "пред-героя", живущего в обычной обыденной обстановке. И это не американская коллизия. Но если американцы оценили этот фильм и обсуждают его, я очень рада за них. Весь мир переживает кризис идентичности, даже китайский мир. И я благодарна за этот бунт в фильме.

Что касается смерти героя в конце фильма, то я думаю, что это художественный ход, а не действительно прославление смерти как таковое. Отнюдь. Режиссер и сценарист воспользовались известными представлениями о том, что человек видит всю жизнь перед смертью и так далее.

Алексей Деров: Мне кажется, что изнутри американского общества этот фильм воспринимается органично, а не так, как его видим мы (как бунт личности, например).

Анна Кудинова: Я хочу присоединиться к группе тех, кто не считает фильм безнадежным и пессимистичным. Он не сводим к социальным проблемам или сугубо американским проблемам. Тут подняты универсальные проблемы. У меня тоже возникали ассоциации с русской классикой – с Чеховым, Достоевским и Блоком. "Сотри случайный черты, и ты увидишь – мир прекрасен". Герои несколько раз повторяют, что живут, как в аду. Но центральные фигуры фильма ощущают, что красота, "музыка над нами" – есть. Близость смерти обостряет это ощущение. Рикки говорит, что, снимая на камеру мертвую птицу или мертвую женщину, он испытывал пронзительное чувство – "как будто Бог на меня посмотрел".

Тимур Полянников: Здесь много говорили о бездуховности американского общества. Я думаю, изнутри нынешней России это делать не надо. Говорили, что в Америке существует кризис идентичности. Это перманентная ситуация для человека, для всей человеческой истории. В Америке с 60-х годов идет мощный поиск реидентификации, это, несомненно, так. В фильме нет однозначно деструктивных, негативных персонажей.

Вера Сорокина: В фильме очень много любви. Дети любят своих ненормальных родителей. Дочка переживает, что отец нелепый, мальчик говорит маме: "Позаботься об отце!".

Валерий Рокотов: Я хочу сказать, что мы напрасно называем Лестера бунтарем. Он совсем не бунтарь. Первый серьезный бунтарь в американском кино появился в середине 50-х годов в фильме "Бунтарь без причины". В фильме показан бунтарь, еще полностью не выразивший своего бунта и не понимающий до конца его причины. Потом из этого поколения вырастет поколение битников.

В 1969 году появился фильм "Беспечный ездок". Там тоже речь шла о наркотиках. Но, в общем, фильм был о бунте индивидуальности против общества. Общество пытается уничтожить индивида, а индивид отстаивает свою правду.

В 50-е и в 60-е годы существовала мечта о новом социальном мире. И после того, как эта мечта исчезла, бунтарь больше в американском кино не появлялся. Поэтому говорить о бунтаре в конце 90-х годов – это нонсенс. Это уже общество полного смирения. Оно не может выдвинуть бунтаря. Мы видим не бунт, а экстаз прощания. Пляску на краю смерти. И герой об этом сразу говорит: "Я парень, которому нечего терять".

Я, в отличие от Карины Геворгян, не вижу бунта против обыденности. Для героя это не обыденность. Это и есть жизнь. И другой жизни не будет, и герой это ясно видит. Он в этом мире живет. Америка достигла всего, чего можно, и вот что получилось.

С помощью смерти (мертвая птица, похоронная процессия) – цивилизация делает попытку заглянуть за край бытия. Она уже с другой точки зрения вглядывается и видит красоту. Это взгляд со стороны. И ужас заключается в том, что это не красота вне мира, а красота вне человека.

По фильму смерть героя наступила в момент счастья. Человек не совершил последнего греха, и это вселяет определенную надежду. В фильме Америка плачет. Мы видим почти всех героев плачущими, льет дождь – это символика очищения. Может быть, авторы видят красоту и в этом саморазоблачении.

Дискуссия после фильма...

"Красота по-американски" – величайшая самопародия в истории западного кино. Это ироничный взгляд в зеркало, очень точная карикатура на себя, взывающая к пониманию и сочувствию. Пять главных "Оскаров", присужденных картине, говорят о том, что рисунок признали точным.

Сорокалетний герой картины – это человек Западной цивилизации, причем той его части, что бежит впереди, указывая путь, как флагман. И кто же он? На первый взгляд – полный болван, у которого атрофировалось все, кроме сексуального чувства. Интерес к жизни утрачен, целей нет. Это типичный средний американец, который даже не добился благополучия, а получил его в рамках запрограммированного движения. Не особо стараясь, считаясь неудачником, он обзавелся всем, что нужно для жизни – у него приличный дом, машина, газон, розы, заборчик. Он тоскливый середняк, признающийся, что "сам бы себя не запомнил, если бы встретил однажды".

Он ясно осознает то, что дальше ничего не будет, что впереди одна пустота. И в этом опустошенном сознании вдруг происходит взрыв. Сексапильная школьница возжигает в нем, казалось, уже угасшее желание жить. Герой вдруг исполняется страсти, энергии. Цель обретена. Глядя на него, вдруг осознаешь, сколько сил скрыто в нашей цивилизации. Было бы к чему применить их.

Герой понимает, что это его последний бросок и последняя радость. Ради этого предсмертного счастья он готов пожертвовать многим – работой, репутацией, тишиной в доме. В сознании бывшего хиппи всплывает манящий призрак свободы. Он внезапно исполняется дерзости - увольняется со скандалом, с помощью шантажа выманивает деньги у своей фирмы, покупает машину, о которой грезил когда-то, начинает покуривать травку и упрямо качает мышцу в желании покорить школьницу.

Многие сочли Лестера Бёрнэма, сыгранного Кевином Спейси, образом нового бунтаря, и напрасно. В послевоенном американском кино бунтари появлялись дважды. В 55-м мы увидели такого в исполнении Джеймса Дина в фильме "Бунтарь без причины". Тогда бунт был еще не осознан самим бунтарем в силу его ограниченности. В оправдание ему скажем, что бунтарская идеология тогда еще не ушла в мир. Она была достоянием горстки единомышленников. В те годы битники создавали то, что затем в виде лозунгов восприняли хиппи. В 69-м в "Беспечном ездоке" Питер Фонда сыграл бунтаря, вполне осознающего, почему ему с этим обществом не по пути. У него было ясно сформулированное представление о свободе.

Протестная энергия распылилась к концу семидесятых. Поэтому говорить о каком-то бунте в конце девяностых – это нонсенс, это смешно. Бунт против чего? Битники и хиппи протестовали против общественного устройства, поскольку у них имелось свое представление о социальной гармонии. Да и протестовали они недолго, вскоре сделавшись потребителями и выбросив из головы дурь. Социальные миражи развеялись, а вслед за ними исчезли и бунтари.

Сохранились только воспоминания о бунтарстве, которые греют и подначивают испытать былой кайф. Лестер соблазняется этим. Ему кажется, что если послать карьеру подальше, снова слушать любимые диски и курить травку, то жизнь станет сказкой. Как бывший хиппи, он совершает попытку войти в одну воду дважды. А вода давно утекла.

О каком бунте может идти речь в отсутствие манящего идеала? Пишут: он бунтует против обыденности. Но это не обыденность. Это жизнь, и герой знает, что другой не будет. Ее просто не может быть. Он знает, что его родина несет миру идею лучшего общественного устройства. Она быстрее других прошла путь демократического развития. И вот результат. Не только у него впереди пустота. Те же дела у цивилизации, процветающей и несчастной, где каждый, у кого хоть одна извилина в голове, получил хороший дом, полный добра, среди которого он сходит с ума от отчаяния.

Поступки героя – это не бунт, это экстаз обреченного, пляска на краю, когда уже все равно и терять нечего. Его пьянит ожидание последнего кайфа – секса со школьницей. Он восторженно движется к цели, и это движение возможно лишь потому, что девчонка демонстративно развратна. Она предлагает себя, провоцирует. Она демон-совратитель. Мы ловим себя на мысли, что сопереживаем герою, у которого впереди ничего нет. Хочется, чтобы ему повезло, потому что жалко же человека, да и обаятелен он просто до невозможности.

В финале, когда все летит к ожидаемой нами развязке, когда Лестер почти добился своего, выясняется, что школьница, эта, казалось бы, развратная стерва, девственна! И герой отступает - отказывается от мечты, что выглядит, конечно, кричаще недостоверно. При такой степени возбуждения затормозить трудно. Понимаешь, что его остановила великая сила искусства. Искусства, которое содержит послание.

Современный человек Запада бесцелен и пуст, говорит фильм, он полон решимости насладиться напоследок, но при этом не готов броситься в бездну. Не готов растлить невинность, которая защищается от реальности показным цинизмом. Не готов осознать себя тварью. И в этом удержании на краю - в этой красоте поступка - сквозит надежда.

Фильм пронизан смертью. Он ею начинается и ею кончается. Образы смерти разбросаны всюду: мертвая птица, катафалк, мертвые души, повествование от имени мертвеца.

Интерес к смерти огромен. И это интерес цивилизации. Герои упорно вглядываются в нее, словно в стремлении взглянуть на жизнь уже с той стороны. Словно пытаясь понять, каким видит мир душа, отлетевшая от тела. А она, возможно, видит истинную красоту мира и красоту жизни – ту красоту, которую ты не в состоянии осознать, пока жив, пока тебя разрывают желания.

Смерть представляется миром, где ты растворен в любви. Потому-то после выстрела в затылок герой застывает с блаженным выражением лица. Кажется, что Лестер соединился с гармонией.

Уже с того света рассказывающий о своей последней секунде, он намекает на то, что это не секунда, это нечто иное. И ясно, почему он так говорит. Секунда развернулась в вечность. Там, где он оказался, нет времени, как нет ни тоски, ни страха, ни ненависти. Он уже смотрит на мир глазами, полными любви и любит всех - даже своего убийцу. Как еще ему относиться к тому, кто помог переселиться в любовь, прервав бессмысленную череду дней? И битловский "Because", звучащий трогательной акапеллой в финале, похож на гимн всеобщей любви. Кажется, что поют все, живые и мертвые.

В фильме есть один прямолинейный образ – полковник Фиттс, фашист, гомосексуалист и убийца. В ряду блистательных персонажей это единственный герой, вызывающий неприятие из-за своей шаблонности. Но при осмыслении фильма становится ясна его функция. Авторы этим образом явно дистанцируются от фашистского восхищения смертью, выраженного в бравом крике испанских фалангистов "Viva la muerte!"

Они говорят: мы не приветствуем тлен, наше любопытство к смерти имеет другую природу. В этом всматривании содержится извинение – за то, что мы такие, за то, что мы, видимо, чего-то не поняли и потому потерялись в пути. Мы перестали видеть истинную красоту жизни, но пытаемся вновь обрести ясность зрения, и в этом - наш очистительный порыв. Богатые, все получившие, мы часто плачем, и текущие слезы смывают нарисованные улыбки, надетые маски монстров, открывая истинное человеческое лицо.

В те редкие мгновения, когда нам удается просто поговорить, когда в собеседнике не видишь ни объект сексуального домогательства, ни кого-то нужного для карьеры, мы ощущаем, как спадает тяжесть с души. А следом с наших глаз спадает пелена. Открывается истинное. Ты видишь перед собой человека, и в тебе видят человека. И вот ты такой, какой есть. Каким должен быть. И всех с этой человеческой точки зрения становится жалко, и всем желаешь добра. В этот момент чувствуешь, что добро, как некая вселенская сущность, входит в тебя, словно осознав своей частью. Ты ощущаешь это потому, что вдруг видишь вокруг красоту. Ты еще не осознал ее, но уже увидел - красоту, соприкосновения с которой не выдерживает сердце. Ты вдруг ощущаешь это каким-то особым, уже неземным чувством.