Михаэль Ханеке получил широкую известность в России не только как режиссер фильмов "Пианистка" и "Скрытое", но и после того, как он незадолго до открытия XXVIII Московского международного кинофестиваля неожиданно отказался возглавить жюри, сославшись на необходимость приступить к съемкам нового фильма.

События фильма "Скрытое" начинаются с того, что работающему на телевидении популярному литературному обозревателю Джорджу стали приходить видеокассеты, на которых запечатлена личная жизнь его семьи...

Главный герой подозревает, что кассеты ему присылает некий алжирец, которого в свое время родители Джорджа хотели усыновить, но не усыновили. Усыновлению помешал сам Джордж, который в то время был 6-летним ребенком и из детской ревности оболгал мальчика-алжирца. Однако выяснить, действительно ли именно этот алжирец присылал кассеты, так осложнившие жизнь семьи Джорджа, героям фильма так и не удалось. А зрителю остается только предполагать, что проблемы взрослого Джорджа, как и проблемы современной Франции, неразрывно связаны с историей страны.

Анна Кудинова: У нас с Машей предложение. В прошлом году мы смотрели несколько фильмов одного режиссера, например, несколько фильмов Марлена Хуциева. Не считаете ли вы, что это полезная практика, если нас заинтересовал фильм какого-нибудь режиссера, то проследить развитие творчества этого режиссера, посмотрев еще несколько его фильмов. Кто-нибудь видел фильмы Ханеке "Забавные игры", "Пианистка", "Пленки Бенни"? То есть, в основном нет? Я могу назвать несколько эпизодов биографии Ханеке, которые потом сказались на его творчестве. Его семья из Германии. После прихода Гитлера к власти он с родителями уехал из Германии в Австрию. После прихода в австрийское правительство партии Хайдера, кажется в 2000 г., Ханеке уехал из Австрии во Францию. Первый снятый им фильм во Франции – скандально известная "Пианистка".

Иван Нестеров: Сама идея смотреть фильмы циклами довольно продуктивна, можно составить лучше представление о режиссере. В этом смысле я двумя руками "за". Но второй вопрос – как правильно выбрать режиссера для такого рода просмотра. Успех линии с Хуциевым объясняется тем, что Хуциев очень хорошо отражал те эпохи, в которых жил. Глядя на него, и сквозь него мы можем что-то лучше понять и в нашей истории. Но как выбрать, кто из других режиссеров подходит для нашего ракурса рассмотрения?

Анна Кудинова: Мы, конечно, отдаем себе отчет, что фильмы, которые занимают призовые места на фестивалях, не всегда отражают умонастроения европейцев, американцев, но, тем не менее, по ним можно составить представление о современном состоянии "умов", о веяньях, исканиях. Имена, которые называет Маша: Аменабар, Белоккьо, Ханеке, мне кажутся в этом смысле интересными.

Маша Рыжова: Я после просмотра фильмов Аменабара "Другие" и "Море внутри" вспомнила, что смотрела еще его фильм "Тезис", который я пока не могу найти на русском языке. Я думаю, что показ фильма одного режиссера, это еще иногда и вопрос показа фильма на одну тему. Например, Аменабара интересуют такие темы, как смерть и насилие. И, так или иначе, мы видим эти темы во всех его картинах. Просмотрев только один фильм, сложно составить представление о его режиссере. Мы в прошлый раз посмотрели фильм Белоккьо "Здравствуй, ночь"! и обсуждение получилось сумбурным. Сложно составить представление о Белоккьо только по одному этому фильму. Я, например, не могу понять, почему Белоккьо называют левым. Возможно, что просмотр несколько фильмов принесет свои плоды.

Иван Нестеров: Если видно, что какой-то резонанс есть, то можно смотреть фильмы конкретного режиссера дальше, а если не складывается, то, скорее всего, и просмотр будет неудачный.

Маша Рыжова: Обсуждение фильма "Море внутри" было интересным. А обсуждение Белоккьо не получилось, так как мы все же собрались, чтобы обсудить фильм конкретного режиссера, а не убийство Альдо Моро. Аналогичная ситуация и с этим фильмом Ханеке. Темы в его фильмах повторяются, переходят из картины в картину, и вырвать из контекста фильм "Скрытое" и обсудить его отдельно, довольно сложно.

Татьяна Симоненкова: Ханеке – абсолютно коммерческий режиссер. Он делает фильмы для определенной аудитории. Наверное, с точки зрения профессионального ремесла, фильм интересен тем, как делается коммерческая режиссура. Ханеке в ретроспективе, по-моему, не существует. Это – коммерческий режиссер, делающий коммерческие фильмы, которые раскручивают как скандальные.

Маша Рыжова: Все режиссеры, которых мы перечисляли – это режиссеры, снимающие коммерческие фильмы. Они он этого не менее интересны.

Татьяна Симоненкова: Мне было бы интересно смотреть фильмы, которые я, например, не могу достать, не коммерческое кино. Кино, которое действительно отражает умонастроения европейской интеллигенции, и которые мы не знаем. Потому что здесь (в этом фильме) все очень прозрачно. Здесь нет поиска сюжетности, тем. Просто добротное кино, хорошее с точки зрения проката. Этот продукт характерен тем, что не двигает культуру вперед. Это адаптация давно разработанного. Я бы не стала сейчас называть имена, для этого надо проделать определенную работу, и мне в том числе. Я думаю, что интересно смотреть то, что не попадает на широкие экраны.

Мария Рыжова: Мы все-таки не клуб любителей киноискусства. И мы ценим не столько возможность увидеть то, что мало кто видел, сколько возможность обсудить фильмы, которые нам кажутся интересными, с той или иной точки зрения. Например, после того, как я первый раз посмотрела фильм "Море внутри" у меня не сложилось внятного мнения о фильме. А после нашего обсуждения, мне стало более понятно, что же хотел сказать режиссер.

Эдуард Крюков: Мне хотелось бы вернуться к Ханеке. Мне кажется, что этот фильм очень проарабский. Речь идет о том, что Франция должна покаяться за все, что произошло в Алжире. Я думаю, что съемку жизни главного героя вела исламская спецслужба. Ну, может быть европейская...

Мария Мамиконян: Нет, вы это бросьте... Съемку вел мальчик с окровавленным ртом, который есть проекция детского наговора главного героя, что мальчик-алжирец якобы плевал кровью. И этот мальчик и вел съемку, а вовсе не спецслужбы.

Иван Нестеров: Виновником всех происходящих в фильме несчастий, если мы уберем прошлое, в котором непонятно, "кто на кого ходил с топором", является именно тот, кто снимает эти злополучные кассеты. И само название фильма в варианте "Скрытое" будет указывать именно на это. Есть персонажи, которые делают друг другу что-то плохое, но они делают это не сами. Их "ведут", и они идут по заданной траектории. А виноват закадровый скрытый манипулятор. Герои фильма даже ни разу не попробовали определить, кто их и откуда снимает. Вполне можно было понять, где стояла камера. Но этой мысли не возникает. Именно поэтому все герои попадают в замкнутый круг.

Татьяна Симоненкова: Иначе зрителю не будет понятно, что не важно кто снимает. Такой достаточно простой прием.

Анна Кудинова: Если почитать обсуждения на форумах, то российскому зрителю важно, кто снимал. Многие говорят: "А где же разгадка?" Кроме того, режиссер указывает на новый сюжет, которого не было в фильме: в последних кадрах сын главного героя Пьеро встречается с Маджидом (сыном алжирца).

Наталия Несмелова: И в сценарии и в самом фильме очень много натяжек. Например, вся эта коллизия с 6-летним мальчиком. Так изощренно придумывать в этом возрасте, чтобы родители не усыновили другого мальчика... В это плохо верится. Потом эпизод с исчезновением Пьеро. У мальчика нет с собой мобильного телефона? Странно! Такого рода натяжек и небрежностей в фильме и сценарии очень много. По-моему, режиссер изобразил свои страхи после печальных событий во Франции, например, рисунок с петухом – символ Франции, с перерезанным горлом. Обращает на себя внимание также, что в фильме совсем нет музыкального сопровождения...

Мария Рыжова: Ханеке обвинили в том, что он на 6-летнего мальчика повесил чуть ли не все грехи Франции. На что режиссер ответил, что это метафора и фильм надо воспринимать как метафору.

Иван Нестеров: Еще одна несуразность. Мальчик, убивший петуха, идет с топором на другого мальчика. Дальше мы эту сцену слышим в рассказе, но в нем речь о топоре уже не идет.

Из зала: Это был сон.

Иван Нестеров: Ну и что. Главный герой не говорит правду. А почему мы должны ему верить? Александр Мита в своей книге "Кино между адом и раем" вспоминает о фильме, в котором нужно было, чтобы свинья пробежала между рядами в канцелярии, схватила какое-то письмо и унесла его. Со свиньей работал профессиональный дрессировщик и у него все получилось буквально с первого раза. Все удивились такому эффекту. Дрессировщик сказал, что мажет в определенных местах вареньем. И свинья бежит по этим точкам. Мита это комментирует так: именно так же работает режиссер со зрителем. Он ему маленькими порциями дает информацию, чтобы ему, не дай бог, не перестало интересно смотреть. Он держит его внимание и ведет по нужной траектории.

Татьяна Симоненкова: Это способ работы со зрителем коммерческого кино.

Анна Кудинова: По-моему этот фильм не может быть кассовым.

Татьяна Симоненкова: Его кассовость вполне просчитываема. Просто коммерческое кино бывает разным. Такие фильмы всегда себя оправдывают. Этот фильм относительно недорог в производстве и соберет хорошую кассу, относительно потраченных на него денег. Используются наработанные ходы, создана система для того, чтобы функционировала общая система проката. Чтобы смотреть серьезное кино нужно уметь и хотеть мыслить и поступать самостоятельно. Кино коммерческое к этому никогда не приводит, и вообще не вступает со зрителем во взаимоотношения.

Олег Черкашин: Тема в коммерческом кино не важна. Не надо разрабатывать тему как тему. Фильм составлен из нарезки уже наработанных стереотипов, образов, фигур. В некоммерческом кино тема стоит во главе угла, и там можно говорить о поиске, разработке темы.

Татьяна Симоненкова: В настоящем искусстве нет рецептов.

Мария Рыжова: То есть режиссер не берет новую тему, а работает с тем, что уже наработано?

Татьяна Симоненкова: Он профессионал потому, что он находится в струе.

Анна Кудинова: Коммерческие фильмы могут оказывать больше влияние. То же "Море внутри", говорящее о том, что человек имеет право на смерть по своему собственному желанию.

Мария Рыжова: "Скрытое" – это коммерческий фильм, но мне кажется, что он рассчитан не на широкий просмотр. Это для тех, кто имеет некие претензии...

Татьяна Симоненкова: Да, это для зрителя, который готов заплатить, чтобы почувствовать себя интеллектуалом.

Роман Дьячков: Я бы хотел обозначить вопросы, которые у меня возникли после просмотра фильма, и мнение о которых я бы хотел услышать. Первый вопрос: виновность Франции перед Алжиром. Маленький 6-летний мальчик виновен перед своим сводным братом. Я не на секунду не пожалел бедного алжирца. Проблема яйца выеденного не стоит. И режиссер показывает этого алжирца так, чтобы никто его не пожалел. Далее, все заинтересовались, а кто же тот таинственный незнакомец (снимающий видео), кто так всех "разводит"? Здесь речь шла о спецслужбах. Проводится спецоперация. Против главного героя ведется информационная атака. Плодом этого может стать крах его карьеры на телевидении. Всем интересно, кто же это делает? Мне также интересно обсудить, как непрофессионально ведет себя телевизионщик в условиях информационной атаки, и как же надо себя вести в таких обстоятельствах. Как проводить контрпропаганду? Как не терять союзников? Его же, в конце концов, ссорят с женой!

Мария Мамиконян: У меня есть знакомая молодая женщина. Когда она воспитывала свою маленькую дочку, то она понимала, что, так как ее в детстве воспитывали: пороли, например, так уже нельзя. И она говорила дочке, что есть некий невидимка, который все видит. И девочка так боялась этого невидимки, что просила вечером выключить свет, хотя обычно дети боятся темноты. Девочка считала, что без света невидимка ее не увидит. И вот, смотря фильм, я думала, неужели это господь бог выступает в роли шантажиста и подсылает им видеокассеты. Потом я подумала, что нет, это уж слишком. И как раз в этот момент герой попросил у жены выключить свет...