М.Мамиконян

ТЕНДЕНЦИИ В КУЛЬТУРЕ И СУИЦИДАЛЬНЫЙ ТЕРРОРИЗМ

I.

I.1. 21 мая 1991 года был убит премьер-министр Индии Раджив Ганди. Здесь я предлагаю обсудить не само это убийство, а ту культурную проекцию, которую оно получило.

I.2. Убийца Раджива Ганди – прототип героини фильма фильма "Террористка" индийского режиссера Сантоша Сивана. Фильм получил национальные и международные награды, имел широкий прокат по всему миру. Молодая женщина готова совершить теракт, но узнает, что беременна. Борьба между долгом, требующем смерти, и Жизнью, заявляющей свои права, длится вплоть до последнего кадра. Каков же этот последний кадр?

Девушка в толпе приветствующих подбегает к высокому политическому лицу с цветочной гирляндой, склоняется в поклоне и… Далее – фейерверк взлетающих лепестков. Символика счастья. Радостное освобождение. Хэппи энд?

Однако нам доподлинно известно, что в террористической среде (в том числе и российской) финальная сцена однозначно трактуется как сцена взрыва, а фильм активно используют, как пособие в работе с неофитами. Фейерверк взлетающих лепестков… Если так изображен взрыв, то это очень серьезно! Это значит, что взрыв подан как счастливое мгновение! И даже как апогей оргиастического культа. Так ли это?

I.3. Сам режиссер Сиван на вопрос о финале отвечал уклончиво: "Это могло быть и так и так, но по моему ощущению, она не сделает этого". Но это – авторское лукавство. Потому что "так или так" – решила реальность, в которой она сделала это.

II

II.1. Как вообще соотносятся терроризм смертников и культура? (рис.1)

Рис.1.

II.3. Все произведения культуры, посвященные террору и террористам, можно подразделить на несколько основных типов. Прослеживая динамику этих типов в культуре, можно что-то сказать о культуре. А также о реальности. Поскольку культура (и это для нас решающий тезис) не отражает, а формирует реальность (рис.2).

Рис.2.

Итак, какова же именно типология?

II.4. Первый тип культурных произведений, посвященных террору, построен на том, что террорист убивает негодяя. Тирана, злодея. Соответственно, он прав.

Но по отношению к террору против мирного населения такой подход не срабатывает. Да и в случае с Радживом Ганди… Оценка объекта террора в фильме "Террористка" вообще отсутствует.

Второй тип культурных произведений, посвященных террору, строится на том, что террор – это зло. Но террористическое зло совершается руками хороших людей. Применительно к этому типу культурных произведений налицо вполне определенная и весьма тревожная динамика. Только один пример – 11 сентября 2005 года по основному государственному каналу российского телевидения прошел американский фильм "Охота на "Близнецов". В Америке его не показывают, а у нас показали. Фильм посвящен реальным действующим лицам событий 11 сентября. Он снят так, чтобы вызвать огромную жалость к террористам у простого обыкновенного зрителя. Да, ребят прибирают к рукам "плохие инструкторы". Но ребята-то до чего "симпатичные"! Настоящие герои!

Третий тип культурных произведений, посвященных террору, уже не прорабатывает разрыв между позитивностью героя и негативностью осуществляемого им террористического действия.

Всем известная серия фильмов о Ганнибале Лекторе – "Молчание ягнят", "Ганнибал" и последний (2002 года) - "Красный дракон". Фильмы, в которые вложены немереные деньги, и которые дали немереный же кассовый успех (за первые 17 дней проката только в США – $130 млн). Это блестящие режиссерские и актерские работы, это все возможные премии и это… как бы сказать поточнее… это массированная террористическая атака на само существо человека. Причем психологический террор этот настолько вызывающ, нагл, уверен в своей безнказанности, что европейский человек - спасовал.

Герой фильма "Ганнибал" ужасен. И действия, которые он осуществляет, ужасны. Но еще ужаснее мир, в котором ужасный герой творит ужасные действия. И поскольку мир этот столь плох, то ужасный герой – это "бич божий". При этом герой по-настоящему обаятелен тем, что бесстрашно, сочно, стильно нарушает все мыслимые и немыслимые запреты. Но поскольку это запреты смердящего мира, то их нарушение заставляет солидаризироваться с героем даже тогда, когда он каннибальствует. Со вкусом ест мозг живого человека, например. Или совершает что-либо не менее страшное.

Четвертый тип культурных произведений, посвященных террору, отличается даже от вышеприведенного третьего типа. Поскольку в третьем типе мир – это смердящий социальный труп. А ужасный герой – жив. И утверждает жизнь через отрицание мира.

В четвертом же типе утверждается не жизнь, а смерть. Здесь все продвигается с огромной скоростью. И, в отличие от фильмов о Лекторе, вообще находится по ту сторону понятия художественности, что весьма показательно.

Взять хотя бы тот же каннибализм. Увы, приходится констатировать, что тема каннибализма, причем в ее абсолютно террористическом ракурсе (жертва должна впадать в паралич перед лицом беспредела преступника) является очень модной. Ее активно разрабатывают писатели-посмодернисты. В том числе, конечно, российские. Их (например, Сорокина, Мамлеева) активнейшим образом поощряют на Западе. Простая статистика показывает, что именно за это дают основные премии и гранты.

Параллельно с этой культурной тенденцией (и под ее воздействием!) развивается сама реальность. Два года назад в Германии прошел процесс над каннибалом, размещавшем в Интернете объявления для желающих быть съеденными. И такие нашлись. Буквально только что российское телевидение, на основном государственном канале в прайм-тайм показал документальный фильм о современных российских людоедах. Фильм нарушает все запреты. Причем не только запреты нравственные, но и уголовные – по статье о пропаганде преступной жестокости. Предсказать ответную цепную реакцию случаев каннибализма в определенных сегментах достаточно криминализованного российского общества не составляет труда. Но складывается впечатление, что это не только никого не пугает, а даже определенным образом вписывается в общую линию на апологетику культуры смерти. В общую линию на слом фундаментальных запретов, препятствующих складыванию антикультуры.

Еще один пример растабуирования – некрофилия. И здесь культура говорит свое разрешающее слово! Показательный факт: канадский фильм "Поцелованная", о юной некрофилке, которая не может преодолеть тягу к соитию с трупами, был снят… на гранты канадского правительства. Несмотря на протесты религиозных "правых", фильм получил 8 национальных премий и 2 международные.

Совсем свежий пример. В октябре в русский город Саратов прибыла из Германии выставка доктора Гюнтера фон Хагенса, иначе именуемого "Доктор Смерть". Сей ученый консервирует особым способом мертвые тела и делает из них экспонаты: в разных позах, с ободранной кожей, разрезанные на несколько вертикальных частей и т.д. Доктор утверждает, что это искусство и, к тому же, познавательно. Например, вскрытое тело беременной женщины с ребенком в утробе.

Так вот, несмотря на протесты конфессий и общественности, передвижное шоу "Мир тела" ездит по всему миру, и его посмотрело уже 14 миллионов человек. В том числе дети.

И вот здесь хотелось бы привести последний сюжет. О детях.

В 2000 году триумфально прокатился по мировым экранам фильм известного японского режиссера Кинджи Фукасаку "Королевская битва". Позже, в 2003 году - продолжение ("Королевская битва-2"), доснятое после смерти отца его сыном, Кентом Фукасаку. Между двумя этими фильмами чудовищная смысловая разница. Она очень показательна и даже символична. Сюжет "Королевской битвы" в том, что школьники, вывезенные на некий остров, должны убивать друг, друга дабы не быть убитыми – таковы правила игры. Но несмотря на изобилие кровавых сцен, фильм гуманистичен. Нравственную победу одерживают и спасаются двое подростков, не принявших навязанные правила. Пафос "Королевской битвы-2" - уже совсем иной. Насилия, крови и зверства – раз в десять больше, чем в первом фильме, но главное – дети (включая совсем маленьких) охвачены восторгом убийства и смерти. В том числе - собственной. Основная мысль: жизнь коротка и самое сладостное мгновение – это смерть! Умереть ребенком – что может быть прекраснее! Только короткая жизнь дает ощущение остроты! Последние сцены развертываются в Афганистане, "блаженной стране" детей-террористов. Повторяю, этот фильм, что называется "взорвал кассу", его смотрели молодежь и подростки по всему миру. Ваши дети, скорее всего, тоже.

Возникает вопрос, можно ли считать сложившуюся в массовой культуре ситуацию – результатом естественной эволюции европейской культуры в XX веке? Или – это результат сознательного и выверенного воздействия со вполне ясными разрушительными целями?

В любом случае, тенденция к переходу от разработки темы террора в культуре к созданию культуры террора, к превращению самой культуры в террор – налицо. В этих условиях остановить террор невозможно.

Культура – это власть. Именно культура формирует запреты и легитимирует поведение в социуме. Если культура станет террористической, то это будет иметь глубочайшие глобальные последствия. Но разве нет симптомов того, что она становится таковой?

Благодарю за внимание.