C. Липатов С.А.

Итоговый труд немецких историков о Второй мировой войне

(Липатов С.А. - старший научный сотрудник Института военной истории МО РФ)

7 мая 2008 года в Военно-историческом исследовательском управлении бундесвера (MGFA) в Потсдаме прошла презентация двух книг заключительного 10-го тома серии "Германский Рейх и Вторая мировая война". Она была приурочена к 63-й годовщине окончания Второй мировой войны в Европе и имела большой успех. Так завершился более чем тридцатилетний труд историков ФРГ. Его результатом стали 10 томов, включивших в себя 13 книг общим объемом 12260 страниц. Над ним работали 67 авторов.

История написания труда

Попытки написать историю участия Германии во Второй мировой войне предпринимались в ФРГ с конца 1940-х годов. Под руководством генерал-полковника Франца Гальдера в Военно-исторической (немецкой) секции исторического департамента Армии США почти двести бывших офицеров вермахта написали многочисленные работы по отдельным проблемам войны. Гальдер называл их "сокровищницей опыта" германского Генерального штаба. Он считал, что ее необходимо будет использовать при создании будущих немецких вооруженных сил. Американцы тоже хотели знать, как вермахту в течение почти шести лет Второй мировой войны удавалось добиваться небывалых ранее военных достижений.

Гальдер, окруженный нимбом носителя старых традиций германского Генерального штаба и своего участия в военном сопротивлении, был убежден в том, что подходящих форм военной историографии, практиковавшихся в государствах-победителях, недостаточно, чтобы понять причины поражения Германии. Он считал, что анализ тотальной войны и роли военных в тоталитарном государстве невозможен без учета политических, идеологических, экономических и технических факторов. А "сокровища военного опыта" необходимо сохранить до тех пор, пока не созреет "новое, не отягощенное войной поколение историков, которое сможет связать военную историю Второй мировой войны с великим контекстом всеобщей истории". Он писал: "Чтобы нашему немецкому народу переработать свое недавнее прошлое и вырасти над ним, необходимо нечто иное, а именно – общее видение. Военный специалист предложить такого не может. Это дело историка, который видит корни развития в духовной, хозяйственной и политической жизни нашего народа через несколько поколений и знает, как представить нашему народу картину такого безрадостного времени в общем контексте исторического развития Германии". Гальдер был убежден, что "потребуется работа поколений молодых историков, пока свободный дух не взовьется над уровнем мелких работ и не предложит немецкому народу взгляд на историю, который ему так необходим" [1]

Попытки написать труд о Второй мировой войне предпринимал образованный в 1952 г. для исследования Третьего рейха и национал-социализма Институт современной истории в Мюнхене (IFZ). Там было создано свое военно-историческое отделение, но оно существовало недолго.

Новое развитие исследования в области Второй мировой войны в ФРГ получили только после образования Военно-исторического исследовательского управления Бундесвера (MGFA) в 1957 г. Предполагалось, что исследования событий ХХ века станут самым главным направлением работы этого учреждения. Главная их цель заключалась в том, чтобы, подобно другим государствам, представить своеобразный "отчет" о войне и ее последствиях.

Первый начальник MGFA, участник войны, полковник Генерального штаба и ученый-историк Ханс Майер-Велькер считал, что написать серьезную научную работу о войне можно будет только после полного возвращения Германии захваченных в качестве трофеев и изъятых союзными державами немецких архивов. Немецкие источники, использовавшиеся на Нюрнбергском процессе против военных преступников, последующие издания документов союзниками, а также появившиеся к этому времени многочисленные мемуары и отдельные работы бывших офицеров вермахта по американским проектам обобщения военного опыта хотя и воссоздавали определенные аспекты войны, однако казались отрывочными, неполными и противоречивыми. Свою сдержанность по отношению к ним Майер-Велькер обосновал мнением, что только методы современной исторической науки пригодны для переработки и упорядочения военного опыта таким образом, чтобы новые вооруженные силы и общество в равной мере могли извлечь из него пользу. В основу труда о Второй мировой войне, по его мнению, необходимо было положить всестороннюю оценку источников, а не только отчеты военных.

Поскольку уже в то время некоторые историки гёттингенской школы (Ханс-Адольф Якобсен, Андреас Хильгрубер и Перси Эрнст Шрамм) на основе изучения микрофильмов документов посвятили войне отдельные работы, Майер-Велькер распорядился в своем институте начать выборочные работы по предыстории Второй мировой войны для начатого им "Справочника по немецкой военной истории 1648-1939 гг.".

К началу 1960-х годов, когда государства-победители заявили о своей готовности постепенно возвратить архивы, образованная в MGFA комиссия разработала проект периодизации и уровневой структуры Второй мировой войны. При этом у ее сотрудников, которые почти все были участниками войны, сложилось мнение, что хронологическая история, история войны и военного искусства должны быть дополнены, и они провели взгляд Гальдера на то, что военный метод рассмотрения истории должен быть совмещен с общим историко-стратегическим анализом.

Возвращенные британцами и американцами архивы вермахта сначала были собраны в Центре документального хранения MGFA, а затем в 1968 г. был создан Военный архив как часть Федерального архива во Фрайбурге, что впервые создало благоприятные условия для работы военных историков.

В начале 1960-х годов, несмотря на оживление дискуссии о Второй мировой войне среди историков ФРГ и требований общественности от министерства обороны ФРГ форсировать работу по написанию истории Второй мировой войны, преемник Майер-Велькера полковник Вольфганг фон Гроте признал политическую взрывоопасность исторического труда и кадровую недостаточность MGFA для его написания. При наличии старых офицеров-участников войны новую военную историю написать было невозможно даже в том случае, если бы у них было историческое образование. В качестве условий работы над трудом Гроте потребовал от занимавшего в то время должность статс-секретаря министерства обороны Карла Карстенса гарантий свободы научной работы сотрудникам и введения в MGFA должности ведущего историка. Ведущий историк должен был обеспечивать университетские стандарты научно-исследовательской работы в MGFA.

На эту должность был назначен известный историк Манфред Мессершмидт, остававшийся на ней более 18 лет. Он обеспечил гражданской части сотрудников больший вес и свободный простор для научного исследования, способствовал выработке концепции труда о Второй мировой войне.

Концепция

Работа М. Мессершмидта в MGFA началась с возобновления дискуссии по поводу будущего фундаментального труда о Второй мировой войне. Он развил и воплотил опубликованные в 1964 г. Х.-А. Якобсеном основные соображения о концепции фундаментального труда. После долгой дискуссии удалось прийти к выводу, что в повествовании необходимо сместить акценты на Германию, не оставлять без внимания глобальные аспекты, провести деление труда на хронологические и "сквозные" тома. В то же время схема труда не была застывшей, так как существовало единство мнений о том, что и в томах, посвященных военным операциям, должны затрагиваться вопросы политики, пропаганды, стратегии, внешней и коалиционной политики, экономики, вооружения, государства и общества, которые затем расширялись в "сквозных" томах. Позднее эти вопросы снова обсуждались для каждого конкретного тома, поэтому прежняя структура многотомного труда развивалась дальше с тенденцией некоторых авторских коллективов переносить невыполненные ожидания и темы на последующие тома. По мнению одного из руководителей и авторов труда Р.-Д. Мюллера, дискуссия середины 1970-ых об основной концепции труда историков ФРГ о Второй мировой войне учитывала имевшиеся к тому времени иностранные труды и способствовала существенному обновлению взглядов, а компромисс по поводу внешней формы на самом деле таил в себе глубокий спор о направлениях и методах познания.[2]

Проходившая в ФРГ еще в начале 60-х годов научная дискуссия о цели и пользе современной военной истории к середине 70-х возобновилась с новой силой. Это было продолжение того спора, который в начале века вел Ханс Дельбрюк в Берлинском университете между надменностью Генерального штаба и самомнением академических ученых. Вокруг терминов военной истории, истории войн, истории военного искусства позднее шел спор и в MGFA, но еще больше – о предмете истории операций. Приверженцы консервативного метода хотели направить свой главный интерес на историю операций войны. Противники видели в таком подходе историю военного искусства, нацеленную на извлечение пользы для подготовки будущей войны. Такой "прикладной" интерес был резко отклонен как по научным, так и, прежде всего, политическим причинам. За этим скрывалось желание историков MGFA, чтобы военная история завоевала большую признательность в научных кругах ФРГ.

Тогда в западногерманских университетах военно-исторические темы и даже история Второй мировой войны игнорировались, и такое положение сохранялось до середины восьмидесятых годов. Военная история считалась оплотом милитаризма, прибежищем реакционеров, хранилищем духовного оружия, представляющего угрозу миру. Поэтому едва ли задача по созданию многотомного труда могла быть выполнена специальной исследовательской группой при одном из немецких университетов, так как в условиях того времени такое направление исследований в университетской среде было маловероятным.

Внутренний спор о направлениях исследований, разгоревшийся в MGFA при разработке концепции труда о Второй мировой войне, моментально идеологизировали, поэтому он стал почти неразрешимым. Но понимание проектной группой того, что необходимо создать универсальный труд по Второй мировой войне не только для публики, интересующейся военным делом, но и для широкой общественности, требовало сдерживать взаимные противоречия и, по возможности, обращать их на пользу труда. Предпосылкой к этому стало поддержание плюрализма методов и взглядов среди сотрудников, а также высокий уровень руководства и координации, предотвращавших распад Управления на многочисленные борющиеся друг с другом группировки.[3]

Активизации работы MGFA над трудом о мировой войне немало способствовал выход в ГДР первого из шести томов труда "Германия во Второй мировой войне"[4], который относительно скоро получил свое продолжение. А.Хильгрубер, как именитый западногерманский исследователь Второй мировой войны, настаивал на том, чтобы ни в коем случае не оставлять поле фундаментального труда советско-марксистским конкурентам[5].

По мнению историков ФРГ, их коллеги из Военно-исторического института Национальной народной армии ГДР в Потсдаме стремились превзойти в идеологизации исторического описания советских товарищей, но не получили доступа в советские архивы, а их работа прошла строжайший идеологический контроль и подгонку. К тому же, как считали западногерманские историки, их коллеги следовали ненаучной традиции прежнего немецкого "Рейхсархива", организации, которая во времена Веймарской республики продолжала военно-научную работу запрещенного Генерального штаба, и в своем многотомном труде по истории Первой мировой войны не привела ни одной статьи, подписанной именем автора. Такая форма анонимности в труде, изданном в ГДР, исключала индивидуальные достижения и оценки[6].

Напротив, в MGFA авторы не считали себя делопроизводителями, а под защитой конституции могли вести индивидуальную и свободную научную работу. Это основное положение было существенно подкреплено увеличением количества ставок гражданских служащих в MGFA в связи с началом работы над трудом о Второй мировой войне. Так, туда пришли многочисленные молодые историки разных университетских школ.

Ожесточенная борьба среди историков MGFA развернулась вокруг названия труда. Поскольку заглавие труда "Германия во Второй мировой войне" было занято конкурентами из ГДР, некоторые объединились под предложением "Третий рейх во Второй мировой войне", чтобы противопоставить марксистскому толкованию фашизма специфический национал-социалистический характер рейха и отделить его от послевоенной истории ФРГ.

Объем труда в то время также определялся идеологией немецко-немецких исторических противоречий. В MGFA противники выбора названия "Третий рейх" опасались возможного доминирования политико-идеологического содержания в будущем труде. Выход был найден в заглавии "Германский рейх и Вторая мировая война".

Дебаты, имевшие сильный полемический характер с переходами на личности, были предвестником того, что MGFA предстояли большие трудности с этим большим проектом.

Проблемы, связанные с концепцией труда, сопровождали его и в дальнейшем. В 1978 г., когда уже были подготовлены к печати первые два тома, появились требования, чтобы новый начальник управления полковник Хакль, опираясь на директиву генерального инспектора бундесвера Харальда Вуста, уменьшил влияние гражданских ученых и задержал публикацию первого тома, поскольку история Второй мировой войны написана "по-социалистически". Тома были опубликованы только после проведения экспертизы историков с мировой известностью, с которыми согласилась критика внутри страны.[7]

Содержание томов серии

В 1979 г. первые два тома серийного труда были представлены общественности[8]. Несмотря на то, что они написаны коллективом авторов с разными взглядами, по содержанию глав этого почти незаметно. Во введении к первому тому специально отмечено, что труд предназначен "в первую очередь не для историков". Под этим подразумевалось то, что изложение материала в томах труда будет достаточно сжатым, и они будут представлять собой род справочника. Поэтому детальных экстенсивных научных исследований для томов не проводилось.

В первом томе труда достаточно глубоко обосновывается оспаривавшийся прежде в историографии ФРГ тезис о том, что Германия начала систематически готовиться к войне, начиная с 1933 г. Более того, приводятся доказательства, что ментальная, политико-пропагандистская подготовка и военное планирование были начаты даже раньше, а с приходом к власти Гитлера просто получили действительный размах и силу. Однако путь ко Второй мировой войне все же можно было миновать, но он целеустремленно проводился диктатором в соответствии с его идеологической программой. Автор первого раздела В. Ветте убедительно доказывает, что сам Гитлер не может рассматриваться как управляемый властью прагматик. Внутренний кризис в Германии 1937-1938 гг. В. Ветте отнес, с одной стороны, к нарастающему напряжению конъюнктуры вооружения, а с другой – к разрыву в "союзе элит", вызванному сомнениями некоторых ведущих немецких национальных сил, которым ускоренный курс Гитлера на войну показался слишком рискованным. Автор раскрыл проблему идеологической подготовки Германии к войне. Гитлер, учитывая внешнеполитическую обстановку и стремление населения к миру, в начале своего правления тоже провозглашал миролюбивые лозунги, поэтому в 1938-1939 гг. возникла необходимость "переключения" пропаганды. Тем не менее, ей так и не удалось добиться в широких слоях населения настоящего воодушевления от войны.

В разделе Х.-Э. Фолькмана подробно рассматривается влияние на политическую жизнь в Германии крупных промышленников, искавших в связи с мировым экономическим кризисом убежища в идеях автаркии и крупного сельскохозяйственного производства и поддерживавших национал-социалистов. Новейшие исследования в области истории экономики еще глубже проанализировали и объяснили взаимосвязь между мировым экономическим кризисом и последующей конъюнктурой вооружения[9].

Том в то время не давал определения национал-социалистического государства, точно так же, как и не называл национал-социализм "особой формой фашизма". В напряженных дискуссиях того времени о тоталитаризме, разных вариантах теорий фашизма, коллектив авторов поддерживал тезис поликратии, рассматривавший национал-социалистический режим как конгломерат соперничающих группировок власти, управляемый сильным диктатором. Поэтому мнение историков того времени, считавших Гитлера "слабым" диктатором в руках определенной группировки, не нашло своего подтверждения.[10]

В разделе о внешней политике М. Мессершмидт сначала рассматривал отношение важнейших партий и групп населения Веймарской республики к возможности будущей войны.

В разделе "Вооружение вермахта" (с.71-135) привлекает внимание тезис Вильгельма Дайста о том, что подготовку перевооружения Германии военные начали еще в конце Первой мировой войны и продолжали ее под прикрытием Веймарской республики. Тщательное исследование военно-экономических аспектов раскрывает широкие программы вооружения тридцатых годов, развивавшиеся с конфликтами и динамикой, приведшей к войне. Однако в разделе подчеркивается, что Германия к такой войне не была достаточно готова ни с точки зрения экономики, ни с точки зрения наличия кадров, и таким образом, не выполнила намеченное Гитлером в 1936 г. плановое задание.

Вышедший одновременно с первым второй том представил современную историю операций этапа блицкригов 1939-1940 гг.[11]

Хотя военные события описаны относительно коротко (им посвящено всего 15 страниц), раздел о нападении на Польшу уже выявляет основные черты расистской и преступной оккупационной политики[12].

Раздел о кампании на Западе (К. А. Майер, Б. Штегеман) интерпретирует ее как военную составляющую национал-социалистической концепции жизненного пространства, на основе которого должно было осуществляться немецкое господство над европейским континентом. Эта концепция включала также рискованный захват Норвегии, который чуть не привел к неудаче. Таким образом, цель действий нацистской Германии заключалась не только в тактическом маневре, который должен был противостоять планам союзников.

В разделе о ведении воздушной войны (К. Майер) уделено место успешной поддержке сухопутных войск и развитию стратегической бомбардировочной войны. При этом указывается, что люфтваффе Геринга были не готовы и неспособны к широкомасштабному применению против крупных гражданских объектов. Кроме того, К. Майер попытался доказать, что налет на маленький баскский город Гернику во время Гражданской войны в Испании в 1937 г. не был специально спланированной террористической бомбардировкой, как утверждала британская пропаганда того времени, а просто оказал схожее действие.

Это противоречит более поздним выводам, содержащимся в разделах, написанных Х. Боогом в данном труде (тома 6, 7, 10), в которых не подвергаются сомнению намерение и способность люфтваффе к нанесению устрашающих бомбардировок.

Разделы второго тома о войне на море показывают слабость немецкого военно-морского флота и его неспособность, за исключением некоторых заметных акций, серьезно поставить под сомнение британское морское господство.

Сильный общественный резонанс на публикации первых томов еще больше обострил внутренние проблемы в MGFA, так как некоторые авторы почувствовали себя приободренными для того, чтобы еще острее проявить свою критическую позицию по отношению к вермахту. Другие стали наращивать объем своих разделов, чтобы получить университетскую квалификацию. Третьи не выдерживали общественного давления со стороны ветеранов и апологетов третьего рейха, не вовремя заканчивали свои работы, или терпели полную неудачу. Если сначала труд по Второй мировой войне представлялся легко читаемым справочником для широкой общественности, то последующие тома приобрели тенденцию к научно-исторической профессионализации[13].

Четвертый том серии, посвященный операции "Барбаросса", вышел в свет в 1983 г. С историей его создания в MGFA связаны острейшие дискуссии. Чтобы лучше сбалансировать чисто военно-оперативные аспекты этой крупнейшей кампании в немецкой военной истории с политическими и стратегическими, авторский коллектив тома был расширен до шести авторов.

Среди них возникли непримиримые разногласия по поводу интерпретации войны с Советским Союзом в 1941 г., которые даже привели к перепалке в области журналистики и к юридическим последствиям. Конфликт заключался в том, что три автора писали о готовившемся долгое время "нападении на СССР", а другие три – о "наступлении" на советского противника, который, якобы, сам готовился к нападению[14].

Спор о превентивной войне глубоко затронул военное поколение в MGFA, и намеренно обеими сторонами был сделан достоянием общественности. В самом учреждении публикацию тома удалось провести только ультимативно, так как обе фракции непримиримо противостояли друг другу. После выхода тома в свет в 1983 г. авторы получили одобрение из обоих лагерей, что было ими воспринято как усиление их позиции[15].

Характеристикой войны на Востоке как преступной войны на уничтожение, ответственность за которую разделяет и вермахт, MGFA подлило масла в огонь продолжавшегося в течение долгого времени историко-политического спора, нашедшего в восьмидесятые годы большое распространение в общественной среде. Такая характеристика способствовала намерению министра обороны Ханса Апеля новым указом о традициях бундесвера "окончательно распрощаться" с вермахтом. М. Мессершмидт поддержал это намерение в прессе со ссылкой на работы MGFA, что вызвало ожесточенную кампанию "традиционалистов". Поэтому покаянная речь федерального президента Рихарда фон Вайцзекера по поводу юбилея 8 мая 1985 г. снискала необычайный резонанс.

Cпоры о значении германо-советской войны продолжались в обществе ФРГ дальше, и обостряли полемику вокруг труда о Второй мировой войне. Одни мобилизовали бывших участников войны и действующих офицеров, чтобы очернить "левые подрывные элементы оборонной мощи" перед начальством. Органы печати крайне правой ориентации нападали на эту якобы "пятую колонну Москвы", которая очерняет официальную историю и действует как "яд в крови немецкого народа". Другие считали их авторами давно просроченного исторического открытия, и приветствовали за политику разрядки по отношению к СССР.[16]

4-й том существенно отличается от предыдущих томов серии более подробным и детальным исследованием. При этом наблюдается полный разрыв с традицией военно-исторических работ германского Генерального штаба, заключающийся в признании индивидуальных заслуг автора, плюрализме научного понимания. В труде о Второй мировой войне в последующем это часто приводило к разночтениям. А растущий объем труда не соответствовал некоторым ожиданиям сделать из него законченный ограниченный справочник.

В разделе о политике и стратегии его автор Ю. Фёрстер пришел к выводу, что решение Гитлера о нападении на СССР соответствовало не только одним тактическим соображениям, но и основывалось на его идейно-политической программе. С этой ясной позиции, соответствующей линии А. Хильгрубера, автор выступил против тезиса о превентивной войне, который по стопам нацистской пропаганды, по словам Р.-Д. Мюллера, до сих пор в историографии снова и снова выдвигают аутсайдеры от истории[17]. Такую позицию Ю. Фёрстера поддержала только часть авторов. По этой причине так и не удалось написать общее заключение 4-го тома.

Напротив, раздел Йоахима Хоффмана о военных приготовлениях советской стороны и о внешней политике Сталина содержит предположения, что Сталин, возможно, планировал сам начать наступление в 1942г.[18]

Важнейшие новые данные 4-го тома приводятся в военной области. Они заключались в том, что разработка конкретных планов возможной войны против СССР обычным порядком была начата еще в июне 1940 г. командованием 18-й армии, размещенной в Восточной Пруссии. Затем Гитлер лишь пожелал расширить масштабы планирования этой кампании. Автор раздела, ветеран войны Эрнст Клинк, при исследовании процесса планирования пришел к выводу, что начальник Генерального штаба сухопутных войск, несмотря на отдельные вмешательства Гитлера, придерживался основной оперативной идеи быстрого продвижения в направлении Москвы.

Только в феврале-марте 1941 г. диктатор открыл свои намерения вести войну не так, как прежде. В 4-м томе впервые яснее и конкретнее описано всестороннее вовлечение командования вермахта в преступную войну на уничтожение, чем это было отражено Нюрнбергским процессом над военными преступниками. Например, было доказано, что инициатива издания "Приказа о комиссарах" однозначно исходила от ОКХ, точно так же, как и противоречащего международному праву приказа об обхождении с военнопленными и о политике голода в отношении гражданского населения. Эти моменты подробно проанализированы в разделе Р.-Д. Мюллера и сведены к основным принципам беспощадной экономической эксплуатации, за которую Геринг отвечал лишь номинально. Главную ответственность несло ОКВ со своей военной экономической организацией, которая в интересах авантюрной стратегии блицкрига была готова принять в расчет даже голодную смерть десятков миллионов людей на востоке. В сравнении с этим, по мнению Р.-Д. Мюллера, прямое сотрудничество крупных немецких промышленников, как особенно об этом любила писать историография ГДР, было незначительным и сдержанным.

Планирование Генерального штаба основывалось в своих масштабах на необычайно легковесных предположениях. Высокомерие после быстрой победы над Францией сочеталось с давно вынашивавшимися предрассудками в отношении России и славян. Хотя развертываемая Восточная армия по вооружению и подготовке скорее походила на "латаный ковер", военное руководство было преисполнено уверенности в победе. В начале компании эти слабые места были скрыты, но уже во время летних операций они привели к огромным потерям с немецкой стороны, которые так и не удалось восполнить.

Первый кризис управления разразился уже в августе 1941 г., когда Гитлер вмешался в ведение операций и отдал преимущество политико-экономическим целям. Принятием главного командования над Сухопутными войсками в декабре 1941 г. диктатор отреагировал на беспомощность сухопутного командования, хотевшего встретить советское контрнаступление отходом по всему фронту. В разделе о ходе военных действий в первом периоде войны Эрнст Клинк выявляет двойственную роль Гальдера, который, будучи начальником Генерального штаба, избегал открытого конфликта с Гитлером, постоянно подгонял обескровленные войска, и, наконец, приветствовал то, что Гитлер сам принял главное командование.

В разделе Ю.Фёрстера много места посвящено описанию преступного характера войны. Он проводит широко оспаривавшийся в то время в историографии ФРГ тезис о том, что войска широко применяли приказ о комиссарах. Дальнейшее его исследование также подтвердило участие вермахта в акциях по уничтожению, организованных СС и айнзацгруппами. Таким образом, легенду о "незапятнанном вермахте" труд о мировой войне в основном развенчал еще в 1983 г.

4-й том стал первым томом в серии, снабженным большим объемом подробных детальных карт и схем, ставших отличительной особенностью всего труда.

Третий том вышел в 1984 г.[19] и, учитывая разгоревшийся тогда среди историков ФРГ спор о решении Гитлера по поводу плана "Барбаросса", еще раз подчеркнул политико-идеологическую направленность войны со стороны Германии, характерную и для второстепенного театра войны на Средиземном море. Том полностью посвящен истории военных операций.

Руководителем его авторского коллектива был морской офицер, глубокий знаток немецко-итальянских отношений Г. Шрайбер. На основе итальянских архивов он подробно описал роль важнейшего европейского союзника Гитлера. По оценке Шрайбера, этот союз с самого начала был непрочным. Его подрывало честолюбие Муссолини и неприязнь Гитлера, не доверявшего итальянцам.

Том посвящен ведению войны на Средиземноморье и в Северной Африке против Великобритании. В 1941 г. британский командующий на Крите не смог принять необходимые решения, чтобы суметь отразить немецкое вторжение. Операция трех видов вооруженных сил "Меркурий" часто рассматривалась как блестящий образец немецкого военного искусства.

Д. Фогель в своем разделе рассматривал кампанию на Балканах в контексте планов установления немецкого господства, а затем при описании военных событий также не обошел вниманием военные преступления вермахта. Это относится, например, также и к Криту, где немецкий командующий приказал жестоко карать греческое население за выступления.

"Сквозной" 5-й том разрабатывался в MGFA с конца 70-х годов параллельно с первыми томами серии. Исследования оказались такими широкими и результативными, что было принято решение опубликовать их в двух полутомах. Много места в них уделено рассмотрению немецкой оккупационной политики. Раздел, написанный Х. Умбрайтом, рассматривает историю администрации, экономическую эксплуатацию, политику в области культуры. В нем опровергается представление о единообразной системе немецкого господства и выдвигается тезис, что национал-социалисты, зачастую в изнурительной борьбе противоречивых подходов и конкурирующих инстанций, в каждой стране проводили различную политику. При этом, в любом случае не могло идти речи о едином "великом экономическом пространстве" или "объединенной Европе" под немецким руководством.

С необходимой ясностью были раскрыты идеологические предпосылки немецкой политики господства и преступные последствия "обеспечения безопасности" на оккупированных территориях, а также расистского "нового порядка", приведших к депортации или уничтожению целых групп населения. "Избавление от бесполезных едоков", а также от "чуждых народу и расе элементов" стали отличительным знаком "народной общности", той модели общества, в соответствии с которой национал-социалисты готовили немцев к тотальной войне. Связанный с этим технократический термин "экономизация человека" рассматривался в статье Б. Крёнера. Он подробно исследует управление военным пополнением и в зависимости от него – распределение рабочей силы.

В этом разделе, так же как и в разделе о производстве вооружения и военной экономике, их авторы – Р.-Д. Мюллер и Крёнер – подвергли критике экономическую теорию блицкрига, разработанную в семидесятые годы британскими историками экономии Ричардом Овери и Аланом С. Мильвардом, и получившую широкое международное признание. Мюллер и Крёнер своим детальным исследованием доказали, что национал-социалисты сначала потерпели неудачу в запланированной на 1939 г. перестройке экономики на тотальную войну, затем поспешно установили систему военной экономики, которая в конце 1941 г. окончательно зашла в тупик.

Распространенное в историографии того времени представление, что Гитлер мог осуществлять короткие войны с гениальной экономической стратегией дозированного применения рабочей силы, во время которых щадилось немецкое население, зато безжалостно эксплуатировались захваченные территории, однозначно было опровергнуто 5-м томом.

По мнению его авторов, оказалось, что установленная вермахтом военная командная экономика с самого начала была направлена на ведение тотальной войны, но полностью организовать ее не удалось из-за сопротивления партии и промышленников. Типичные для национал-социалистической системы противоречия между различными аппаратами власти были характерны и для военной экономики, стагнировавшей на этапе молниеносных войн, и не обеспечившей вермахт в достаточной мере необходимой техникой и вооружением. Кроме того, военный экономический аппарат играл важную роль в эксплуатации оккупированных территорий, и особенно в политике голода на Востоке. При этом в труде особо подчеркивалась тесная взаимосвязь продовольственной и расовой политики.

Второй полутом продолжил рассмотрение трех основных направлений на период тотальной войны с 1942 г. В разделе об оккупационной политике уделено внимание борьбе с сопротивлением, нараставшим в связи с ухудшением обстановки на фронтах, а также вопросам коллаборационизма на оккупированных территориях и массовым убийствам, практиковавшимся СС и полицией.

Немецкая политика в области вооружений в "эпоху" Шпеера характеризовалась заменой военной командной экономики системой экономического самоуправления, обеспечившей предпринимателям большую свободу действий и ответственность. В разделе критически освещаются амбициозная роль Шпеера и его иногда подогнанные цифры успехов. В центре работы стоят проблемы и результаты политики вооружения вермахта. К ним авторы отнесли влияние на ведение военных операций снабжения населения, настроение и работоспособность которого все больше снижались под давлением стратегической бомбардировочной войны, которую с нарастающей интенсивностью вели союзники.

Перераспределение людских ресурсов из военной экономики в вермахт, испытывавший "людской голод", по мнению авторов, усилилось с 1942 г., и потребовало расширить привлечение иностранных подневольных рабочих, которые должны были освободить немцев для отправки на фронт. В разделе подчеркивается, что национал-социалистам, в отличие от других воюющих держав, не удалось существенно расширить участие женщин в военном производстве. На это оказали влияние идеологические причины, характерные для национал-социалистических взглядов на общественную роль женщины. Несмотря на многочисленные организационные мероприятия, командованию вермахта не удалось возмещать постоянно росшие потери, особенно на Восточном фронте. Результатом стало обескровливание частей, которые не могли противостоять натиску превосходящих коалиционных сил, и, в конечном счете, вынудило направлять на фронт стариков и детей.

Вышедший в 1990 г. 6-й том завершил фрайбургский этап труда о Второй мировой войне. В нем содержится синтез военных событий 1942 г., который авторы характеризуют как переломный год войны[20]. С нападением Японии на США Вторая мировая война окончательно приобрела глобальный размах, предыстория которого подробно рассматривается в разделе, написанном В. Раном. Она, в основном, не противоречит последним работам о нападении на Перл-Харбор. В глобальной стратегии Великобритании и США борьба против Третьего рейха получила приоритет, поэтому, несмотря на контрнаступление на Тихом океане, главное направление военных действий союзников оставалось в Европе. В центре внимания раздела Вернера Штумпфа стоят боевые действия немецкого африканского корпуса под командованием Эрвина Роммеля, амбициозные планы которого британцы разрушили на подступах к Каиру.

Наряду с войной в Средиземноморье стратегическая бомбардировочная война составила дополнительный фронт против государств оси. В своем разделе историк воздушной войны Х. Боог в отличие от точки зрения Клауса Майера, изложенной во 2-м томе, занял позицию, в соответствии с которой стратегическая бомбовая война, особенно в своем проявлении в качестве террористической бомбардировочной войны против мирного населения, ведет свое начало со стороны союзников. Несмотря на интенсификацию воздушной и морской войны немецкой стороне не удалось распространить предполье "крепости Европа" на запад или, по крайней мере, его укрепить.

Вторая часть 6-го тома посвящена событиям на Восточном фронте. Основной целью "второй кампании против СССР" был захват нефтяных месторождений Кавказа, чтобы улучшить положение с горючим для дальнейшего ведения войны. В своем разделе Б. Вегнер представил современные взгляды на историю операций вермахта на восточном фронте. При этом он рассматривал военные события в целом в контексте политики, стратегии, экономики и идеологии, выделяя специфический характер театра военных действий. Ему удалось доказать, что 6-я армия умерла бы с голоду в Сталинграде и в том случае, если бы выполнила свою задачу. Легкомыслие ведения операций в 1941 г., для которых не было достаточных сил, усугублявшееся вмешательством Гитлера, на Восточном фронте повторилось и в 1942 г. Работа Б. Вегнера оказала сильное влияние на научные и историко-политические дискуссии в контексте памятных дат Сталинграда в 1992-1993 гг.

Вышедший в 2000 г. после десятилетнего перерыва 7-й том[21] открыл потсдамский этап серии. Он полностью посвящен событиям западного театра военных действий в 1943-1944 гг. В написании тома принял участие Г. Кребс, специалист в области японской политики периода Второй мировой войны. Его повествование о войне на Тихом океане, вплоть до капитуляции Японии, еще раз приводит доказательства тому, насколько мало немецкая и японская стороны координировали совместные военные действия против союзных государств. Ценность работы заключается в том, что автор показывает западным историкам запутанные пути принятия решения в императорской Японии, которые совершенно отличались от немецкой "фюрерской системы" и диктатуры одного Гитлера.

В политике и стратегии союзников вторжение в Европу играло важнейшую роль. В разделе Д. Фогеля описаны подготовка и планы обеих сторон, включая высадку и продвижение союзников до границы рейха. При рассмотрении этой подробно исследованной темы автор подчеркивает слабость и неудачные решения немецкой военной командной элиты, оказавшейся неспособной противостоять материально превосходящим западным державам. Её политико-моральная беспомощность находится в контрасте с военным командованием союзников, которое, несмотря на внутренние конфликты в руководстве, шло к близкой победе.

Большой раздел Х. Боога детально раскрывает тактические и технические проблемы воздушной войны, а также развитие бомбардировочной войны союзников. В центре его внимания стоит противовоздушная оборона рейха, в которую с 1943 г. немецкая сторона, проигравшая в итоге борьбу за господство в воздухе, вкладывала все больше сил. Его заключительная часть, относящаяся к весне 1945 г., помещена в 10-м томе.

В 2007 г. вышел 8-й том, о военных действиях на Восточном фронте в 1943-1944 гг.[22] По мнению авторов, он является основополагающим томом для понимания военного поражения Германского рейха. В Германии выходило сравнительно мало исторических работ о поражениях вермахта на восточном фронте в 1943-1944 гг. и, в то же время, имелось достаточно много литературы о действиях союзников на Западном фронте. Поэтому у массового читателя в ФРГ складывалось неправильное представление о войне, а Восточный фронт, по мнению немецких историков, стал "забытой войной". Одна из главных задач 8-го тома заключалась в том, чтобы исправить такое положение. Авторы тома настойчиво проводят мысль, что именно на Восточном фронте проходили сражения, размах и драматизм которых оставляют далеко позади многократно описанные западной историографией сражения на Западном фронте.

На основе полученных в архивах численных данных – того, чего не было в предыдущих исследованиях, – автор разделов об операциях на Восточном фронте К.-Х. Фризер впервые для отдельных операций рассчитал точное соотношение сил и соотношение потерь, из чего сделал теоретические выводы. Отбор приводимых в исследовании статистических данных и методы их оценки могут стать в дальнейшем предметом спора с российскими историками, однако, авторы тома несомненно правы в своем утверждении, что боевые действия на Восточном фронте Второй мировой войны являются одними из самых кровопролитных в мировой истории.

Гигантские сражения на восточном фронте рассматриваются в томе в свете основных выводов о политике и стратегии Гитлера во второй половине войны. Гораздо подробнее, чем в других томах, в нем описываются как стратегический, так и оперативно-тактический уровни военных действий. При этом уделяется гораздо больше внимания рассмотрению событий оперативного и даже тактического уровня. По мнению авторов, изложение событий в томе неразрывно связано с событиями, происходившими одновременно и рассматривающимися в других томах серии, и может оцениваться только в тесной взаимосвязи с ними.

Руководителем авторского коллектива тома, а также одним из основных его авторов является известный военный историк Карл-Хайнц Фризер, разоблачивший в 1995 г. своей монографией легенду о заранее спланированном блицкриге вермахта в 1940 г[23]. В разделах, включенных в 8-й том, он делает попытку опровергнуть тезис о превосходстве советского военного искусства. Он описывает чрезвычайно ожесточенную и кровопролитную борьбу в ходе многочисленных сражений, в которых численно намного уступающий вермахт сумел нанести Красной Армии потери, превышающие его численность. На основе анализа событий он подтверждает высокую оценку военной эффективности вермахта, а также продолжает начатое в прежних исследованиях развенчание Гитлера как якобы "величайшего полководца всех времен".

Отдельную главу К.-Х. Фризер уделил описанию событий в Неммерсдорфе. В годы войны нацистская пропаганда широко использовала их фальсифицированные расследования для запугивания солдат вермахта и гражданского населения грядущей жестокой местью со стороны Красной Армии. В настоящее время автор мог бы объективно рассмотреть процесс того, как жертвы среди мирного населения, оказавшегося в районе ожесточенных боевых действий, позволили запустить пропагандистскую машину Геббельса на полные обороты.[24] Однако он предпочел сделать не опирающиеся на конкретный анализ обстановки на фронте выводы о том, что Красная Армия на территории рейха настолько увлеклась грабежами, что это, якобы, не позволило Г.К. Жукову взять Берлин еще зимой 1944‑1945 г.

Расчет Гитлера держаться на Востоке, чтобы воевать на западе с осени 1943 г. вел к постоянному ослаблению Восточного фронта, на котором теперь не могли и не хотели в прежних масштабах воевать союзники Германии. Описание действий на второстепенных фронтах в Финляндии и на Балканах показывают стремление других государств оси своевременно выйти из безнадежной войны и договориться с западными державами. Союзники поддержали переворот в Италии, а страны восточной части Центральной Европы оставили на усмотрение Советского Союза. В 1944 г. Германия вынуждена была уже вести войну против части своих бывших союзников. При этом, как отмечают авторы, варварское ведение войны на востоке превосходило все другие театры военных действий. На примере Югославии в разделе К. Шмидера показан размах партизанской войны, в ходе которой немцам не удалось предотвратить возникновение партизанских армий. События в Венгрии подробно описаны в разделе К. Унгвари, в нем дается серьезная оценка борьбе последнего союзника Гитлера на Восточном фронте, которая прежде недооценивалась.

По мнению авторов, сражения на Восточном фронте достигли своей кульминации с разгромом группы армий "Центр" летом 1944 г. Тогда Красной Армии впервые удалось успешно перенять и воплотить опыт немецкой тактики блицкрига и рассыпать "карточный домик" Гитлера на Востоке. В результате рухнули его стратегические планы сначала отразить вторжение союзников на Западе, а затем снова начать наступление на Востоке. Лишь с большим трудом вермахту к концу года временно удалось снова стабилизировать далеко отброшенный Восточный фронт. Предметом дискуссии авторского коллектива стал вопрос о разумности стратегии Гитлера. Автор заключительного раздела Б. Вегнер выразил свое мнение по этому вопросу формулой "Хореография гибели", которой Гитлер следовал с 1943 г.

Авторский коллектив подчеркивает, что 8 том также не дает читателю обязательных интерпретаций. Он представляет собой подборку индивидуальных работ разных авторов, которые в целом пришли к широкому консенсусу и предлагают общие перспективы.

В особенности, это утверждение относится к очень однородному по своей концепции 9 тому, вышедшему в 2004-2005[25] гг. Он должен был воплотить постулат отца-основателя труда о Второй мировой войне М. Мессершмидта об истории "общества в войне". Два полутома опираются на четыре крупные военно-исторические работы сотрудников MGFA. Р. Оверманс представил систематическую обобщающую работу о политике Германского рейха в отношении военнопленных во время Второй мировой войны. Раздел В. Хайнемана о военном сопротивлении подчеркивает значение национально-консервативного мышления среди военной элиты, понимавшей необходимость освобождения от национал-социализма, или с самого начала свободного от него. И хотя число участвовавших заговорщиков, само собой разумеется, должно было оставаться небольшим, и в их политических планах демократические основы созданной позже Федеративной республики едва различимы, автор подчеркивает, что участники военного сопротивления признавали необходимость установить правовое государство на основах христианского гуманизма.

Насколько такое мышление в офицерском корпусе уже эродировало из-за национал-социалистической индоктринированности, показывает раздел Ю. Фёрстера. Мировоззренческое направление уже давно было определено в вермахте и основывалось на традиции "военно-духовного" воспитания, которое можно отнести еще ко времени Первой мировой войны. Несмотря на существование института военных священников и конкурирующее с ними влияние партии и СС, командование вермахта в ходе Второй мировой войны далеко продвинуло нацификацию армии. Это подтверждается, например, "ужасными юристами" юстиции вермахта. Введение должностей "офицеров национал-социалистического руководства" в 1944 г. показывает решимость Гитлера преодолеть последние остатки мыслей о сопротивлении. Насколько его намерение удалось выполнить, осталось во многом спорным, также как и то, что введение должности офицера национал-социалистического руководства могло указывать на то, что диктатор сильно сомневался в политической безупречности и "верности" вермахта.

В своем разделе Б. Чиари исследовал состояние и развитие немецкого общества во время войны.

В центре внимания 10-го тома[26], состоящего из двух книг, находится окончание войны в Германии в 1945 г. Военные события на Восточном и Западном фронтах, а также бомбовая война союзников весной 1945 г. привели к полному поражению и величайшим потерям в немецкой военной истории. Автор раздела о ходе войны на море В. Ран показывает бесперспективность и бессмысленность "борьбы до конца", которую все три вида вермахта вели с 1943 г. Моральная и политическая неспособность командования вермахта во время этой катастрофы достигли своей высшей точки. А. Кунц в своем разделе поднимает вопрос о том, почему вообще солдаты вермахта в последний год еще были готовы и способны вести войну на всех фронтах, подчиняясь своему верховному главнокомандующему. По его мнению, крайняя политизация армии не могла компенсировать огромную нехватку боеспособных кадров и вооружения. Там, где союзники энергично наступали, вермахт терпел разгром и уничтожение. Весной 1945 г. он понес крупнейшие потери в немецкой военной истории. Апатичные и уставшие от войны солдаты массами шли в плен. За фасадом вроде бы единой и безупречной военной машины шло неудержимое разрушение, которое не могли остановить приказы из бункера фюрера.

Описание военных событий весны 1945 г. на немецкой земле показывает (как на Западном фронте (Й. Циммерман), так и в боях на Востоке (Р. Лаковски)) бессмысленное сопротивление в бесперспективной обстановке. От солдат требовали продолжать сопротивление террором по отношению к ним и гражданскому населению. "Борьбу до конца" поддерживала обычная профессиональность высшего офицерского корпуса, который во всеохватывающем процессе разложения, в конечном счете, думал только о том, как выжить самому.

Х. Боог описывает результаты проводимой союзниками бомбовой войны, ввергшей в состояние ада немецкое гражданское население. Рассматривая бомбардировку Дрездена, он затрагивает вопросы смысла, гуманности и международного права, к которым в тотальной войне взывали все участвовавшие стороны.

Глубоко проанализировав пропаганду в Красной Армии по отношению к противнику и его мирному населению, М. Цайдлер описывает, в основном, только самые темные стороны вступления ее солдат на территорию рейха. Последствия агонии развала были особенно тяжелыми для беженцев, изгнанников и военнопленных. "Немецкий вопрос" в равной мере обременил как немцев, так и международную политику.

Эти книги завершили серию, посвященную истории Второй мировой войны. Она единственная в своем роде по объему и многосторонности охвата среди немецких работ о Второй мировой войне, и конечно же, такой и останется, хотя в деталях, как показывают прошедшие тридцать лет труда, некоторые темы будут углубляться, дополняться или разрабатываться заново. Авторы труда считают, что еще не все вопросы и аспекты удалось достаточно раскрыть и прояснить. И здесь достаточно места для будущих исследований. Несомненной заслугой они считают плюрализм в методах и взглядах, отличавший неоднородную группу из 67 авторов, сохранившую единство, несмотря на некоторые враждебные отношения.

С одной стороны, труд о Второй мировой войне показывает состояние современной военной истории в Германии, при написании которой MGFA стремилось избежать характера "официальной" историографии и ограничения ее пользы только военными целями. С другой стороны, он отражает продвинутое состояние усилий, предпринимавшихся немцами после крупнейшей катастрофы в их истории для понимания причин и последствий ошибочного пути. По мнению авторов труда, этот процесс познания всегда может быть только индивидуальным, созревающим с усвоением знаний и в дискуссии с другими мнениями и интерпретациями. Для этого MGFA своей исторической серией предоставило в распоряжение основу, чтобы таким образом воздать должное самому кровавому периоду немецкой военной истории[27].