Ни для кого не секрет, что перестройка предполагала вхождение России в Европу. И вот прорубленное было окно в Европу — наглухо закрывается.

Возросшая в последние недели плотность политических заявлений, визитов и демаршей в связи с принятой Североатлантическим альянсом концепцией планомерного расширения НАТО на восток — означает качественно новый этап политического процесса в Европе.

В сегодняшнем виде эта концепция предполагает сначала "наращивание" НАТО за счет включения Польши, Чехии и Венгрии, а затем интеграцию в альянс стран Балтии, Румынии, Словакии, Хорватии, Словении, Болгарии. Дальше речь не может не идти о статусе стран ближнего зарубежья. При всей разноголосице мнений вокруг возможных сроков вступления в НАТО новых членов (от наиболее радикальных — принять всех до 2000 года, до умеренных — начать прием с 2000-2002 года), сам факт расширения НАТО на восток создает в западной Евразии совершенно новую геополитическую конфигурацию, в нынешних условиях однозначно направленную против России.

Для новых восточноевропейских "демократий" (они этого нисколько не скрывают) прием в НАТО значит, во-первых, перекладывание на плечи могучих западных соседей основных забот и расходов по обеспечению военно-политической стабильности и безопасности на собственной территории и, во-вторых, хотя бы частичное пристегивание своих экономик к мощному локомотиву Европейского союза.

В Западной Европе и США отношение к проблеме далеко не столь однозначно. Стремительное усиление роли Германии в НАТО и Евросоюзе в сочетании с прогерманской ориентацией политических и экономических элит Польши, Венгрии, Чехии, Прибалтики и др. вызывает обоснованные опасения, что вхождение этих стран в НАТО может в обозримом будущем означать "вхождение в Германию". С другой стороны, часть американской администрации считает, что расширение НАТО помешает росту роли Германии, делая альянс слабоуправляемым.

Далее, отнюдь не вся Европа склонна сбрасывать со счетов военный потенциал России и опасность его развертывания против НАТО в случае острой конфронтации. И наконец, во многих странах Европы, "сидящих" на российских нефте- и газо-проводах, существует понимание, что лозунг "Россия — вон из Европы!" не может не сопровождаться и некоторым геоэкономическим отгораживанием России, и, главное, сменой внутриполитической и геостратегической линии.

Кроме того, в американских (и европейских) политических элитах существуют разные представления о желательных формах геополитического структурирования "новой Европы" и политике в отношении России. Для администрации Клинтона и демократической партии основным содержанием процессов в НАТО является "сдерживание" России, а формы сдерживания включают частичное расширение альянса плюс создание между НАТО и Россией буферного "санитарного кордона" в виде Балто-Черноморского союза государств с участием стран Балтии, Украины, Молдовы, возможно Румынии, Болгарии, Белоруссии. Республиканские оппоненты Клинтона в данном вопросе пользуются терминологией "экспансии НАТО на восток" и считают необходимым, в полном согласии с Германией, приближение альянса непосредственно к нашим западным границам.

Добавим к этому, что проблема НАТО становится козырной картой в президентской выборной кампании США 1996г., начатой недавними заявлениями республиканцев сенатора Роберта Доула и спикера конгресса Ньюта Гингрича. Но и Клинтон входит в избирательную компанию 1996 года. А основными плюсами Клинтона в предвыборной гонке на сегодня являются успехи во внешней политике, связанные с "благополучной и неконфронтационной политико-экономической трансформацией" СНГ и России. Очевидно, что нарастание нового витка "холодной войны" и радикализация позиции России в связи с расширением НАТО дадут республиканцам возможность довольно быстро превратить этот "внешнеполитический успех" администрации — в ее же громкое поражение со всеми неприятными последствиями для Клинтона и демократов.

Свои интересы в процессе расширения НАТО есть и у нефтедобывающих стран ближневосточной зоны. Неизбежная в этом случае конфронтация обязательно хотя бы на время ограничит экспорт российских энергоносителей и затормозит выход на мировые рынки для месторождений прикаспийской провинции, что даст ОПЕК вожделенные возможности повышения собственных квот нефтедобычи и "застоявшихся" цен на нефть.

Согласованный окрик США и Германии в связи с военной акцией Турции в Курдистане продиктован очевидно разными мотивами. Для администрации Клинтона агрессивное "турецкое лицо" НАТО на его юго- восточном фланге является сейчас политически проигрышным. Для Германии акция Турции чревата дальнейшим усилением американского влияния в регионе, который, в том числе в связи с "большой каспийской нефтью" и различными вариантами прокладки нефтепроводов, вновь становится важной зоной германских геополитических интересов.

Судя по жесткой откровенности высказываний по проблеме НАТО ряда ключевых фигур за рубежом и в нашей стране, эпоха благостных заверений во взаимной любви и бескорыстии в отношениях между Россией и Западом быстро идет к концу. Что дальше — новая "холодная война"? Заметим, что экспансия НАТО и политическая изоляция России рассматривается конструкторами "новой Евразии" лишь как промежуточная стадия в процессе глобального передела "русского наследства".

В любом случае России пора формулировать стратегические интересы и быстро, но разборчиво искать союзников. Некоторые — уже подают свои знаки.