Дата публикации: 27.06.1995 Источник: Газета "Завтра" No: 26 (82) |
Стиль, в которым в последнее время говорят с миром китайские
политики, свидетельствует о кардинальных статусных переменах в
раскладе мировых сил. Страна, совсем недавно известная в мире лишь
демографическим потенциалом и "антиимпериалистической" риторикой,
демонстрирует совершенно новый тон.
"Экономическое чудо", сотворенное, вопреки монетаристским
рецептам, на основе массированных иностранных инвестиций под
крайне жестким контролем КПК и центральной пекинской власти, дает
свои плоды. В мире лишь недавно отмечен, но еще до конца не
осознан тот факт, что под убаюкивающие "сказочки навынос" о
кустарной плавильной печи в каждом дворе происходило
стремительное развитие сельского хозяйства, промышленности,
инфраструктуры, вооружений и долгосрочных политических программ,
незаметно обеспечившее Китаю одну из главных геополитических
позиций в мире. Лишь в 1992-93 годах эксперты на основании
глубинных анализов выяснили, что годовые темпы роста ВНП в КНР за
десятилетие составляют 15-20%, а темпы роста военных расходов
превышают эти цифры.
Последовательное продвижение "регионов роста" и
высокотехнологических производств из прибрежных "свободных
экономических зон" вглубь материка уже не позволяет досужим
комментаторам заявлять о "двух несовместимых экономиках" и
неизбежности разрыва между ними. Многократно предсказанные
"перегрев" экономики и инвестиционный голод "почему-то" так и не
наступают. Крайне характерной приметой положительной и стабильной
динамики Китая является поток реэмиграции зарубежных китайцев
"хуасяо", среди которых все больше бизнесменов, ученых и
менеджеров, стажировавшихся на Западе.
Политическая система Китая, несмотря на очевидные приметы
элитно-клановой борьбы за власть, сохраняет последовательность и
стабильность. Ни события на площади Тянанмэнь, ни синцзян-
уйгурская проблема, ни тибетские кризисы не приводят к заметным
сменам и послаблениям внутриполитического курса. Сейчас, в связи с
последними перемещениями в Пекинском горкоме КПК,
антикоррупционными кампаниями, а также в ожидании недалекой смерти
"патриарха реформ" Дэн-Сяо-Пина, множество наблюдателей
предсказывает тяжелый внутриполитический кризис, вплоть до раскола
Китая на части по слабым линиям региональных политических амбиций
и экономических укладов. Думается, эти предсказания несбыточны в
той же мере, что и предыдущие.
Голос Китая во внешней политике становится все более жестким и
самостоятельным. Нарастает твердость линии в отношении
политических шагов Далай-ламы и стран, поддерживающих
антикитайские силы в Тибете. Антиамериканские заявления Пекина в
связи с визитом президента Тайваня в США граничат с угрозами. В
вопросе о контроле над спорным стратегически важным архипелагом
Спратли китайская дипломатия считает достаточным аргументом
археологические находки на этих островах китайского фарфора эпох
Сун и Минь. Тон протеста КНР против размещения сил быстрого
реагирования в Боснии также ясный и резкий.
Несомненно быстрое возрастание влияния Китая на большинство
стран региона, включая Японию. Австралию, Индию, Пакистан. Крайне
характерны изменения в массовом сознании японцев: почти 60%
опрошенных воспринимают положительно перспективы развития
отношений с Китаем, и лишь около 25% с США. Очередное продление
администрацией Клинтона режима наибольшего благоприятствования в
торговле с Китаем (при невнятных упоминаниях "прав человека")
говорит о понимании, что США имеют дело с силой. С силой
наперегонки хотят дружить: заметим, что Япония уже обходит США в
объемах инвестиций в ряде крупнейших китайских промышленных
центров (например, в Шанхае). Очень показателен в этом смысле
также парламентский кризис в Японии, связанный с принятием
постановления о признании страной своей вины за войны в АТР. С
учетом недавних извинений премьера Мураямы, лично принесенных
китайцам во время визита в Пекин очевидно, что это постановление
также адресовано в первую очередь Китаю.
Такое новое отношение к КНР, разумеется, строится не на песке.
Военная мощь Китая стремительно возрастает по объему и качеству.
Капвложения только в модернизацию китайской промышленности в
1995 году достигнут 40 млрд. долларов. Недавние испытания
межконтинентальной ракеты "Дунфэн-31" в сочетании с атомными
взрывами на полигоне Лобнор, где эксперты предполагают отработку
технологий кассетных ядерных боеголовок (последний взрыв, заметим,
проведен в день прибытия в Пекин П.Грачева) весьма встревожили
многие страны. Можно предположить, что решение Франции о
возобновлении ядерных испытаний, а также рассмотрение такой же
возможности администрацией США прямые свидетельства этой
тревоги. Китай, не особенно скрывая этот факт, поставляет ракеты
класса "земля-земля" Пакистану. Китай, не оглядываясь на США,
выполняет контракты с Ираном на поставки обычных вооружений и
оборудования для ядерных реакторов.
Отдельно следует отметить новую китайскую стратегическую
доктрину, которая озвучивается в специализированных китайских СМИ
с конца 80-х годов. Согласно этой доктрине, существуют два типа
границ: юридические, международно признанные, и стратегические
те, которые данное государство в состоянии контролировать военной
силой. Если стратегические границы долгое время выходят за рамки
юридических, последние могут быть приведены в соответствие с
первыми. Добавим факт целенаправленного усиления патриотического
воспитания и военной подготовки в учебных заведениях, а также
провозглашенное Цзян Цзэминем и поддержанное военными требование
оградить армию от разлагающего западного влияния и получим
недвусмысленное объявление политики с позиции силы. Причем силы не
только военной: небольшая, но безвозмездная долларовая помощь,
предложенная Ли Пэном Украине и Белоруссии во время визита на этой
неделе также говорит об очень многом. Китай настойчиво и
небезуспешно восстанавливает имперскость во всех ее измерениях:
идеологическом, политическом, экономическом, военном.
В этих обстоятельствах относительное ослабление России не может
не тревожить. О характере процесса свидетельствует хотя бы такой
факт: в 1993 году Китай импортировал только из России 28 млн. тонн
проката, в то время как Россия в 1994 году потребила у себя внутри
всего 21 млн. тонн. Экспорт вооружений, технологий и оборудования
в Китай сейчас не может не учитывать проблемы стратегического
военно-экономического паритета.
Но пока что, с учетом имеющихся арсеналов и технологий России,
военная угроза не главная. Гораздо важнее проблема политической
субъектности и целей России, тех тенденций, которые будут
определять ее лицо через несколько лет. Россия, принявшая
"концепцию устойчивого развития" и обязанная консультироваться по
любому стратегическому решению с главным мировым арбитром в
области экологии и устойчивого развития Альбертом Гором обречена
на слабость и устраивает Китай в качестве объекта политической,
экономической и, не исключено, военной экспансии. Россия,
проводящая жесткую самостоятельную политику, контролирующая
территорию, способная выполнять договоры, Россия донор высоких
технологий и рынок для китайских товаров, Россия как главный
фактор стабильности в Евразии также устроит Китай в качестве
надежного соседа, партнера и, возможно, союзного стратегического
субъекта в мировом политическом пасьянсе.
Много сказано о том, что сверхдержава СССР России была не
нужна, что ей лучше, дешевле и "интереснее" стать
макрорегиональной силой, а не сверхсилой. Интересно, какую
макрорегиональную Россию предполагается обустраивать рядом со
становящейся китайской сверхдержавой, не сетующей на дороговизну
своего сверхдержавного существования и "до поры до времени"
старающейся держаться в тени?
|