Мировую прессу заполняют сводки о терроризме, волна которого, по всем оценкам, далеко перехлестнула знаменитую террористическую волну 60-х годов. Но тон этих сводок становится все спокойнее: понимая, что пресыщенного картинами насилия зрителя и читателя можно пронять только многозначными цифрами жертв и особо изощренными деталями преступлений, большинство крупных СМИ постепенно "уводят" тему терроризма с первых планов информационных выпусков и первых страниц газет. В массовом "привыкании" к описаниям террора как-то теряются очень существенные сдвиги в самом качестве террора.

Во-первых, терроризм сращивается с организованной преступностью. Специалисты утверждают, что криминальная деятельность международных масштабов (нарко- и порно-бизнес, торговля оружием, рэкет и т.п.) — основная или единственная экономическая база большинства террористических группировок.

Во-вторых, терроризм этнорадикализуется, в поисках широкой социальной опоры объявляя себя защитником попираемых прав "угнетенных" этнических или религиозных групп, общин и т.д.

В-третьих, терроризм политизируется, все чаще предъявляя не меркантильные запросы, не требования освобождения арестованных подельников, а полномасштабные ультиматумы правительствам, включая изменение политического строя и перекройку границ.

Борьба с политическим и этнорадикальным терроризмом, объявленная в ряде стран приоритетом государственной политики — борьба со следствиями, а не с причиной. В сегодняшнем мире с его информационно-коммуникативной открытостью покушения на лидеров и политический террор в Грузии и Азербайджане, этнические чистки в Чечне и Югославии — слишком наглядны в своей кажущейся тактической эффективности, чтобы не стать заразительным примером для других — и предметом экспорта вовне. Прямое свидетельство такого процесса — происходящее на наших глазах затухание "всечеловеческих", универсалистских массовых ориентаций в самых "благополучных" регионах мира.

Наиболее заметно это явление в Европе, где (недавно казавшаяся успешной) попытка выстраивания "общеевропейскости" сменяется набором все более отчетливых национализмов. Яркий пример — результаты последних выборов во Франции, на которых огромный рывок вперед сделал ультраправый Национальный Фронт (НФ). Крайне знаменателен комментарий советника Президента Ширака, историка Эмманюэля Тодда : "единственным лекарством от НФ является сильное государство-нация. Национальная идея должна без ложного стыда пропагандироваться партиями власти".

Парадокс ситуации в том, что провозглашение на разные лады печально знаменитого "Дойчланд юбер аллес", которое наблюдается сейчас во Франции (Ле Пен), США (некоторые деятели республиканской партии) и других странах, не дает внятного представления о той самой Франции, Америке или Германии, которая "превыше всего". Попытка перейти в распадающемся мире от смеси блокового "универсализма" с либеральным индивидуализмом к чему-то умеренно- националистичному — явно не удается. Начавшись с отрицания "общечеловечности", процесс на национализме не останавливается. Антиарабская риторика Ле Пена во Франции, антитурецкие погромы в Германии, антинегритянская, антилатиноамериканская и т.д. деятельность "народных милиций" в США — ясно указывают вектор дальнейшего развития событий.

То, что в США или Франции пока не расстреливают женщин и детей из танков, как в Славонии, не взрывают церквей, как в Хорватии и Боснии, или синагог, как в Латвии и Германии, не сжигают заживо цыган, как в Словакии, не отрезают головы и гениталии русским, как в Чечне — не должно внушать иллюзий на будущее. Конкретизация "образов врага" после распада двублокового мирового противостояния, постепенная легитимация в массовом сознании расовых, этнических и религиозных радикализмов — не могут быть "заморожены" на границах "горячих точек". На фоне распада "всечеловеческой универсальности" снятый социальный иммунитет к радикализму и насилию, к чужой крови и боли неизбежно аукается во всех уголках планеты.

Крах двуполярной структуры мира быстро обнажил ранее скрытую за фасадом блоковой солидарности безмерность международного политического цинизма. Сегодня пальму первенства в этом цинизме большинство экспертов склонны отдать США. Оказывается, что ЦРУ из тактических соображений много лет мешало аресту знаменитого террориста Рамиреса Санчеса по кличке "Шакал", что США постоянно "заигрывает" с исламскими движениями, ответственными за террор во Франции и Алжире, что штаб-квартира запрещенной в ФРГ неонацистской НСДАП легально действует в штате Небраска, издавая литературу на 9 языках, что религиозно-экстремистское движение "Талибан", захватившее в Афганистане самолет татарстанской авиакомпании и сегодня диктующее политические условия России — спонсируется Пакистаном на деньги США.

Не слишком отстают от США и другие. Роль ряда западноевропейских стран в вооружении фундаменталистских террористических группировок в Передней и Центральной Азии, подготовке и обучении этнорадикальных террористических групп в бывшей Югославии, Чечне, Таджикистане хорошо известна специалистам. По-сути, речь идет об использовании крупнейшими державами этнорадикального и фундаменталистского терроризма на чужой земле в качестве политического инструмента. Джинна выпускают из бутылки сознательно?

Самое серьезное — нарастающая идеологизация этнорадикального терроризма. Крах всех и всяческих идеологических клише уходящей эпохи требует адекватной замены, способной оправдать новые этнорадикальные реалии. Одновременно со становлением массового ощущения мировой ситуации как очередного "Заката Европы", в качестве рецепта "нового восхода" — реанимируется, обновляется и поднимается на щит старое испытанное оружие — нацизм.

Первые его ростки отчетливо проявились на окраинах развалившегося СССР еще в 1991-92 годах, когда при молчаливом одобрении "цивилизованного мира" в Латвии, Эстонии, Литве начали регулярно проводить под фашистские марши торжественные сборы бывших бравых борцов с коммунизмом из германского вермахта, а на Львовщине прошли юбилейные встречи "боевых товарищей" из эсэсовского батальона с поэтическим названием "Соловей" ("Нахтигаль") — уж больно ладно пели хохлы-каратели после экзекуций. А сегодня в Австрии (снова в Австрии!) о неонацизме уже говорят как о серьезной политической силе, а в Германии (снова в Германии!) Федеральное ведомство по охране конституции сообщает, что за последний год численность неонацистских группировок возросла наполовину, а число антисемитских преступлений увеличилось в два с половиной раза.

Иные ученые мужи утверждают, что на фоне расстрелов заложников и взрывов автомобилей сегодняшний неонацизм выглядит вполне интеллектуально и чуть ли не респектабельно. Но — полиция уже находит в неонацистских тайниках горы оружия и сотни килограммов взрывчатки, уже устанавливает неонацистский след в ряде крупнейших мировых наркотических операций, уже выявляет теснейшие связи европейских неонацистов с террористическими исламскими ближневосточными организациями.

Этот набор "продуктов" в условиях мирового смыслового вакуума неизбежно будет экспортироваться и захватывать все новые идеологические рынки. Отъявленные борцы с "Красным интернационалом" из Всемирной антикоммунистической лиги ведут этот процесс последовательно и сознательно. Но их не в меру "наивные" и "прагматичные" союзники в России и за рубежом — способны ли понять, что на смену КРАСНОМУ уже сегодня быстро и неотвратимо вползает ЧЕРНОЕ?

Может быть, они ХОТЯТ ЭТОГО? Тогда призыв к пониманию следует адресовать не "наивным" элитариям, а народам Европы и мира. Но не для того ли сегодня упорно дискредитируется в ходе так называемой перестройки демократическая идея на пространствах России и СНГ, чтобы и адресация к народам была затерта и обесмыслена?