Стремительное ухудшение состояния российской инфраструктуры, производственных мощностей и в особенности жизнеобеспечивающих отраслей — уже стало общим местом рассуждений в СМИ и штампом массового сознания. Эксперты давно бьют тревогу в связи с критическим уровнем износа производственных фондов.

Предметом громких забот как-бы является безопасность страны, насыщенной объектами с высокой степенью аварийных экологических рисков. Общий лейтмотив: положение с экологией критическое, здоровье населения под страшной угрозой, разруха такая, что "вот -вот что- нибудь рванет". Все так! Но где же выход? Выход, оказывается, в привлечении иностранных инвестиций на модернизацию опасных производств, либо...либо в их срочной ликвидации "во имя спасения от неизбежных катастроф".

Все здесь, как говаривал один литературный герой, "и правда, и не совсем".

Обеспокоенность "мирового сообщества" экологической безопасностью на постсоветском пространстве, конечно же, греет душу. Но, право же, есть в этом беспокойстве нюансы, заставляющие усумниться в полном альтруизме обеспокоенных западных благодетелей.

Во-первых, беспокойство с поразительным постоянством фокусируется на военных объектах, включая при этом почти обязательные призывы к международным инспекциям и даже международному контролю над ними. В то же время разрекламированная программа помощи США по обеспечению безопасности мирных ядерных объектов в России и СНГ (программа Нанна-Лугара), в надежде на поступления от которой Россия резко свернула активность на мировых рынках высоких технологий двойного назначения, финансируется все скупее. Запросы Украины по оплате закрытия Чернобыльской АЭС также пока не встречают понимания зарубежных радетелей.

Во-вторых, устойчивое воздержание России от ядерных испытаний происходит на фоне продолжения ядерных взрывов Францией, причем результаты, полученные Францией при испытаниях, передаются для анализа США и Великобритании. И этого "почти не скрывают"! Одновременно США заключают с Казахстаном такое соглашение о закрытии Семипалатинского полигона, в ходе выполнения которого американские эксперты получат доступ к информации о результатах испытаний последних моделей российских ядерных боеприпасов.

В-третьих, при громких возгласах по поводу опасности российской атомной энергетики и угрозах в связи с планами строительства российских реакторов в Иране — США смотрят сквозь пальцы на мирные и военные атомные программы Пакистана и Израиля. Добавим к этому летний "плутониевый скандал" германских спецслужб, провокационное содержание которого в отношении России так и не получило адекватной оценки администрации Коля.

В-четвертых, некоторые зарубежные и отечественные "экологические" организации, растущие, как грибы, на постсоветском пространстве, отчего-то не видят разницы между экологическим мониторингом и обычным шпионажем. Так, привлекший в последнее время внимание ФСБ норвежский экологический фонд "Беллона" проявлял чрезмерное любопытство к вопросам деятельности баз подводных ракетоносцев Северного Флота, а некоторые другие "экологические" фирмы даже сочли возможным инструктировать российских должностных лиц по процедуре ядерной инспекции военных производств...Видимо, вовсе не случаен июльский указ Ельцина о передаче надзора над военными ядерными объектами из ведения Госатомнадзора в Минобороны.

Обнародованные министром экологии и природных ресурсов РФ В.Даниловым-Данильяном решения последней сессии российско- американской комиссии Гора-Черномырдина говорят о том, что борьба зарубежников-экологистов за информацию о наших ядерных военных объектах нарастает. В числе решений по "специальной экологической инициативе" — приоткрытие для экспертов комиссии (в том числе зарубежных) российских разведархивов, включая специальные аэро- и космо-снимки полярного Севера. А одновременно — Козырев подписывает программу участия Скандинавских стран в "утилизации" отслуживших срок атомных подводных лодок России, причем программа эта реализуется, конечно же, "при содействии и контроле американских экспертов".

Совершенно ясно, что за кампанией дискредитации отечественной атомной промышленности и, шире, ВПК, стоят конкретные экономические, политические и военные интересы. Зарубежные конкуренты российских атомных технологий мечтают получить монопольные позиции на этом крайне перспективном мировом рынке. Отечественный ТЭК подпевает забугорным хулителям наших АЭС, стремясь к монополии в российском энергоснабжении. Создаваемый в отношении России имидж безответственного обладателя разрушительных для мира ядерных "игрушек" позволяет геополитическим оппонентам заниматься "атомным российским шантажом" на мировой арене, а их военным ведомствам — оправдывать для общественного мнения любые разведывательные (а далее, не исключено, и силовые) меры для взятия ключевых атомных объектов и технологий России под собственный контроль.

Российской политической элите любого толка пора извлечь печальный опыт из перестройки и уразуметь, что само ее право быть (и тем более — участвовать в международной политике!) находится в прямой зависимости не от гибкости реверансов Козырева или яркости его нынешних псевдопатриотических жестов, а от количества атомных лодок "Тайфун" и регулярности их выхода в океан, от числа дивизионов РВСН на боевом дежурстве, от создаваемых высоких технологий, от качества ядерной, химической, биологической, электронной продукции, которую наша страна еще может развернуть на внутреннем рынке и "продавить" на рынок мировой.

Пи выходе из сегодняшней катастрофы России еще долго придется выбирать между плохим и худшим. Есть, конечно, риск "технологической многоукладности" с реальными опасностями эксплуатации изношенного оборудования и экологическими проблемами. Этот риск, безусловно, нужно минимизировать. Но ведь не менее реален и риск голодной и холодной смерти населения в результате "шоковой" ликвидации экологически вредных производств! Не менее реален риск потерять право самостоятельно решать свою судьбу в сегодняшнем мире, понимающем прежде всего язык силы!

Нужно понимать, что дубина "экологического императива" — это инструмент тихой войны против России, ведущейся под зеленым экологическим знаменем. И, не впадая в отчаянье или псевдопатриотический раж, просто уметь спокойно и жестко отстаивать российские интересы.