В российские СМИ время от времени скупо просачиваются сведения об "историческом" соглашении между Россией и США о продаже в США 500 тонн обогащенного урана из демонтируемых в соответствии с договором СНВ ядерных боеголовок. Как утверждает сейчас американская пресса, главные цели — помочь России избавиться от хранения столь опасных ценностей, а оружейный уран высокой степени обогащения подвергнуть разубоживанию и использовать в качестве топлива на американских АЭС. По сообщениям хорошо осведомленных лиц, согласованная более трех лет назад стоимость сделки составляет около 12 млрд. долл.

Казалось бы, радоваться надо: соглашения по ядерному разоружению выполняются, Россия на мировой рынок высокотехнологичной продукции выходит, да и деньги ой какие крупные и для нынешней ситуации вовсе не лишние. Отчего же не слыхать все это время бодрых рапортов правительства?

Сделка, собственно, выплыла из-под завесы секретности лишь благодаря чрезмерной предприимчивости американской стороны. Поскольку никто никогда на мировых рынках подобным товаром не торговал, вопрос цены решался в известной мере волюнтаристски, и уже после достижения соглашения американская полугосударственная компания "Энричмент корпорейшн", которой правительство США предоставило право реализации проекта, попыталась чуть не вдвое скостить цену. Поскольку такую же продукцию производят американские компании, представитель уранового лобби в Вашингтоне от штата Юта, председатель юридического комитета сената Оррин Хетч забил тревогу и потребовал применить к "Энричмент" антидемпинговое законодательство.

Госдепартаменту США пришлось объясняться, и он объяснился очень внятно: это не сделка и не коммерческий проект; ЭТО РЕАЛИЗАЦИЯ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИНТЕРЕСОВ США ПУТЕМ РАЗОРУЖЕНИЯ БЫВШЕГО ГЛАВНОГО ПРОТИВНИКА. При этом эксперты сообщают, что уран из своих снимаемых с вооружения боеголовок США вовсе не утилизируют на топливо для АЭС, а аккуратно складируют "про запас". Возникает вопрос: а стоит ли России торопиться с продажей оружейного урана своему "бывшему главному противнику", особенно с учетом его жесткой позиции в отношении расширения НАТО на Восток и наличия в уставе Североатлантического блока статьи, требующей от новых членов НАТО согласия на размещение ядерного оружия блока на своей территории? Не слишком ли "бесповоротен" и ассиметричен такой вариант разоружения?

Но, допустим, взвешенный анализ реальных угроз покажет, что с военно-стратегической точки зрения этот уран России не нужен, а деньги нужны, и срочно. Тогда второй вопрос: а нет ли у РФ других насущных надобностей в этом уране?

На волне тотального рассекречивания данных о стратегических сырьевых ресурсах, прокатившейся по стране в начале 90-х годов, звучали заявления, что накопленного топливного урана для АЭС у нас хватит на много лет. Однако потребление действующими станциями, а также экспорт съедают эти накопления катастрофически быстро. В то же время после распада СССР основные разведанные запасы урановых руд оказались в "ближнем зарубежье", равно как и значительная часть перерабатывающих мощностей. Более половины союзных (и почти четверть мировых) запасов осталось в Казахстанской пустыне Бетпак-Дала, 20% — в Узбекистанских Кызылкумах, 7-8% — на Украине. Наиболее крупный Забайкальский уранодобывающий район России располагает запасами для добычи максимум на 15- 20 лет, а перспективные площади и месторождения в Забайкалье, Саяно-Алтайской зоне и Поволжье требуют для завершения разведки и ввода в эксплуатацию огромных инвестиций. В то же время, по оценкам экспертов отрасли и прогнозам Минатомэнерго, через несколько лет потребность атомной энергетики РФ в уране достигнет 6500 тонн в год, а сегодня Россия в состоянии добывать не более 3500 тонн.

Конечно, мировой рынок урана сейчас вовсе не дефицитен, соседи по СНГ охотно эксплуатируют остатки сохранившейся от СССР инфраструктуры добычи и экспортируют уран в Россию. Но насколько устойчива эта ситуация, и что предстоит делать, если она кардинально изменится? Не понадобится ли тогда, "как воздух", тот самый запас, который сегодня Россия так старается продать? Напомним, что в отечественной прессе уже появлялись статьи о разработанной Львом Максимовым технологии использования обогащенного урана в энергетических реакторах. Напомним, что это не "домашнее изобретение полусумасшедшего энтузиаста": высокообогащенный уран кондиций, близких к оружейным, уже много лет используется в силовых установках некоторых типов отечественных подводных ракетоносцев. Наконец, напомним, что технологии разубоживания оружейного урана до топливного состава типовых установок АЭС не являют собой ничего сверхъестественного и вполне доступны отечественным атомщикам.

В ситуации, когда, по мере повышения внутренних цен на углеводородное топливо, атомные станции становятся все более важным и рентабельным звеном российской энергетики, когда сырьевая урановая база России быстро истощается, а инвестиций на ее восстановление не хватает, когда, наконец, почти очевидна необходимость сохранения мобилизационного ресурса ядерной взрывчатки, — "сделка века" по продаже российского оружейного урана США, отчетливо демонстрирующим свою военную мускулатуру, является акцией, мягко говоря, крайне недальновидной.

Пока что сделка "зависла": упрямые американские конгрессмены сочли, что разоружение — разоружением, но поддерживать за счет подобной коммерции атомную промышленность России глупо, поскольку коварные русские постоянно пытаются продавать свои ядерные реакторы и оборудование то Китаю, то Индии, то Кубе, то Ирану. Конечно, решающее значение при этом сыграла острая конфронтация между Клинтоном и республиканцами. Но, хотя финансирование проекта по программе Нанна-Лугара приостановлено, его условия, как сообщает пресса, стоят в качестве одного из главных вопросов на нынешнем вашингтонском заседании комиссии Гор- Черномырдин. Так неужели интересы безопасности России будут обеспечиваться лишь случайностями вроде коммерческих интересов американских уранодобытчиков или ситуативных конфликтов между Белым Домом и Конгрессом США?