29 мая -- Обелиск на могиле бывшего премьера Израиля Бегина осквернен надписями с угрозами в адрес Переса и Нетаньяху, а также призывами отомстить за убийство Рабина.

30 мая -- На выборах премьер-министра Израиля лидер правого блока "Ликуд" Беньямин Нетаньяху с минимальным перевесом победил главу левой партии "Авода" Шимона Переса. На парламентских выборах "Ликуд" получил в кнессете 31 место, "Авода" — 44 места.

2 июня -- В своем первом послевыборном выступлении Нетаньяху подчеркнул, что его важнейшей задачей будет сплочение израильского народа, среди которого наметились серьезные разногласия.

Высочайший уровень мирового внимания к исходу выборов в Израиле явно несоразмерен масштабам и населению страны. Причин такой несоразмерности несколько.

Прежде всего, Израиль уже давно является одним из нервных узлов не только ближневосточной, но и мировой политики. И потому, что многие годы выполнял важнейшую роль "непотопляемого авианосца" США в регионе. И потому, что связан нитями происхождения своих граждан с рядом наиболее мощных стран мира. И потому, что в ходе своего создания и становления пробудил и актуализировал острые противоречия мировых держав. И потому, наконец, что на его территории расположены святыни нескольких мировых религий.

Вторая важнейшая причина столь пристального внимания к израильским выборам — возможный масштаб их влияния на судьбы войны и мира на Ближнем Востоке, на шансы создать устойчивую конфигурацию региональной безопасности. Принципиально разный подход кандидатов к единому лозунгу "территории в обмен на мир" и формату переговоров с арабскими соседями создает вовсе не однозначные перспективы мирного процесса.

Далее, всем очевиден более широкий контекст израильских выборов: предстоящие выборы президента США. Ставка администрации демократов на миротворческие ближневосточные успехи как важнейшее внешнеполитическое достижение привела к ситуации, когда Клинтон оказался заложником действий нового израильского премьера.

Наконец, большинству мировых политиков понятно, что в новом, формирующемся на наших глазах постблоковом мире неизбежен поиск Израилем своего нового места и новой роли, когда все антагонизмы и блоковые привязанности не могут не подвергаться стратегическому переосмыслению.

"В израильском обществе быстро спадают иллюзии относительно позитивной однозначности региональной политики США. Если после публикации разоблачительных мемуаров о ряде нюансов ближневосточной челночной дипломатии Киссинджера разочарование израильтян было направлено в основном на "недружественный" подход к Израилю со стороны республиканцев, то сейчас уже многим понятно, что еврейское лобби в Вашингтоне не очень влияет и на стратегический курс администрации Клинтона. Заигрывание США с исламом в разных регионах мира и у себя дома, форсированная накачка вооружениями арабских соседей Израиля — окончательно ставят под сомнение произраильскую роль "американского доброго дядюшки" в новом мире.

После выборов в США при их любом исходе достаточно вероятно, что Америка, исходя из своих глобальных интересов, может очень скоро кардинально изменить ближневосточные региональные приоритеты. Учитывая, что Киссинджер совсем не чужд рвущейся в Белый Дом команде республиканцев, в случае победы Доула такая тревожная для Израиля вероятность оказывается сверхзначимой.

Далее, в Израиле нарастает понимание стратегической неоднозначности некоторых азиатских "союзников". Еще год назад перспективы турецкой политики сотрудничества выглядели из Тель-Авива бесспорными. Однако успех исламистов Эрбакана на последних парламентских выборах, и в особенности сопровождавшая этот успех имперская пантюркистско-панисламистская риторика — заставляют израильские элиты стремительно переосмысливать свою вовлеченность в подобное сотрудничество. Учитывая, что радикальная исламизация и "империализация" Турции, происходящая "с ведома и одобрения" США и особенно Германии, сопровождается резким наращиванием с их же помощью политической агрессивности и военного потенциала, очередной парламентский кризис в Анкаре и новая победа исламистов на местных выборах ставят перед Израилем вовсе не пустяшные вопросы. Возможная цена, которую в перспективе придется платить за помощь подобного "союзника" в решении сирийской, ливанской и иранской проблем, уже многим в Тель-Авиве кажется чрезмерной.

Указанные обстоятельства заставляют дальновидных израильских политиков оценивать возможности полагаться более на собственные силы, чем на американскую помощь и региональных союзников. И сальдо оказывается не слишком утешительным.

Прежде всего, в обществе налицо усталость от войны, ностальгия по безопасности и ослабление крайне актуальных в сегодняшней ситуации социально-психологических мобилизационных возможностей. Немаловажную роль здесь играет значительная алия, часть которой, что нередко характерно для бывших советских и российских граждан, заражена специфическим патриотизмом с доминирующим представлением о "земле обетованной" как о грандиозном супермаркете.

Затем, вовлеченность Ближнего Востока в большую мировую политику придает небывалую остроту проблеме пересечения в регионе операционных полей множества спецслужб, играющих свои непростые дипломатические, военные и спецтеррористические игры и контригры.

Наконец, бесспорно небывалое разрушение социального и национального единства. Наиболее ярким свидетельством этого оказываются результаты прошедших выборов. Хотя самый острый предмет полемики — подход к миротворчеству, консенсуса по вопросам макроэкономики, социальной политики, роли государственного регулирования, отношения к религиозным ортодоксам и т.д. в обществе также нет. В то же время проявленное выборами "равновесие ожиданий", очень сходное с сегодняшней российской ситуацией, не дает ни одной из политических сил права "действовать без оглядки". Это чревато долговременным политическим патом. Не случайно Нетаньяху в первой послевыборной речи назвал своей главной задачей консолидацию общества.

Реалистичный анализ политической ситуации заставляет израильские элиты в своем переосмыслении приоритетов обратить взгляд и на Россию. Сегодня этот взгляд, уже не затуманенный "синдромом мести" в адрес СССР из-за проблем еврейской эмиграции и безоговорочной поддержки Москвой антагонистичных арабских соседей, может быть более взвешенным. Очевиден и встречный интерес к Израилю со стороны новых российских элит. Однако "разноплановость" этого интереса, связанная с кланово-корпоративной структурой социальных верхов России, ставит много вопросов.

Хорошо известна роль Израиля как терминала для вхождения в Россию не слишком чистых капиталов "бывших русских" и выкачивания из РФ еще менее чистых капиталов "новых русских". Знаменательно, что огромную роль в этом процессе с российской стороны играют кланы, демонстрирующие наиболее жесткую риторику в адрес "ближневосточного малого народа". Вовлеченность в этот процесс международной и отечественной организованной преступности внушает крайнюю обеспокоенность результатами подобного "сотрудничества" и уже является предметом взаимного интереса обеих стран.

Безусловен интерес Израиля к регулированию ближневосточных рынков вооружений и опасности создания в регионе совместными усилиями ВПК США, России и ряда других государств сверхмилитаризованной зоны долговременной конфликтности. Здесь у России и Израиля также есть что обсуждать и согласовывать.

Значительные перспективы имеет и проблематика взаимоувязывания геополитических интересов в изменившемся мире. Не нужно предаваться иллюзиям о совпадении этих интересов. Не стоит также переоценивать способность России влиять на политику ближневосточных исламских государств. Но и недооценивать такую способность, и отрицать на волне поверхностных эмоций узлы схождения интересов — также не следует.

Наконец, России и Израилю есть что предложить друг другу в сфере обмена современными технологиями. Не нужно ни самоуничижения (ничего, мол, у нас не осталось), ни "гордости" (без них обойдемся). Нужен трезвый и холодный расчет.

Но прежде всего нужно, чтобы российские политические, дипломатические, финансовые, военные, специальные элиты работали синхронно и согласованно на общем государственном стержне. Иначе — нет ни субъекта диалога, ни мировой политики. А есть — шайки, конкурирующие между собой за право собирать в чьи-то карманы с поверхности мутного российского послеперестроечного потока нефтяную, алмазную, оружейную, наркотическую и прочую пену.