29 сентября -- А.Лебедь призвал Б.Ельцина сложить президентские полномочия до тех пор, пока тот не выздоровеет.

30 сентября -- Депутаты Госдумы РФ обратились в Конституционный суд с просьбой рассмотреть конституционность хасавюртского мирного соглашения по Чечне.

2 октября -- В ряде северных и центральных районов Чечни начался стихийный сбор подписей в поддержку их присоединения к Ставропольскому краю. В районах создаются отряды самообороны;

-- На заседании Госдумы министр внутренних дел А.Куликов выступил с жесткой критикой хасавюртского мира и роли А.Лебедя в чеченском урегулировании.

3 октября -- Встреча В.Черномырдина и З.Яндарбиева в Кремле не принесла политического результата. Подписано "заявление" о стремлении к миру и создании совместной комиссии с неясными полномочиями;

-- Во время личной беседы Б.Ельцина с А.Лебедем президент отказался передать в ведение секретаря СБ комиссию по присвоению высших воинских званий, потребовал от него продолжать работу над чеченским урегулированием и посоветовал не ссориться с руководителями других ветвей власти.

4 октября -- Первым кавалером учрежденного чеченскими сепаратистами ордена "Герой нации" стал Шамиль Басаев;

-- На первом заседании Совета обороны И.Родионов объявил о необходимости сокращения армии по меньшей мере до 1.2 млн. чел.

5 октября -- Б.Ельцин в своем выступлении ясно заявил, что независимость Чечне предоставлена не будет. Е.Примаков предупредил ряд иностранных послов в Москве, что в случае признания их странами независимости Чечни Россия разорвет с ними дипотношения;

7 октября -- На пресс-конференции в МВД А.Куликов предъявил документы, показывающие участие российского и чеченского криминалитета в подготовке хасавюртских соглашений, и привел факты, демонстрирующие разрушительные последствия лебедевского миротворчества для России.

Подспудный и подводный политический процесс последних недель — наконец, взорвался громкими политическими событиями. Гнойник хасавюртского миротворчества, долгое время обсуждавшийся на уровне политической публицистики, был хирургически вскрыт на заседании Госдумы 2 октября и на пресс-конференции А.Куликова 7 октября.

Победно-снисходительный стиль, которым Лебедь в своем выступлении пытался задать собственный камертон заседанию Думы, оказался резко сломан ответом министра внутренних дел А.Куликова.

Лебедь небезосновательно рассчитывал, что, будучи "повязаны" общей грязью чеченской войны, все силовые структуры России окажутся вынуждены из чувства самосохранения и чувства корпоративной солидарности всячески блокировать действительное расследование предыстории хасавюртских соглашений и грозненского предательства. Куликов нашел в себе мужество "вынести сор" из избы силовых ведомств. Для подобного решения, конечно, требовалось именно мужество, поскольку расследование не может не обнажить немало "темных пятен" и в действиях вверенных ему частей и подразделений. Возможно, не последнюю роль при этом сыграло и самолюбие министра, неоднократно и грубо уязвленное секретарем СБ. Но Куликов понял, что обнародовать правду о Грозном и Хасавюрте необходимо хотя бы ради того, чтобы грязь этой войны и этого предательства не уничтожила боевой дух войск и не залила всю Россию.

Значение произошедшего невозможно переоценить. Впервые официальное и публичное лицо высокого ранга осмелилось бросить настоящий вызов тем унизительным и уничтожительным для России мифам, которые непрерывно нагнетались в массовое сознание последние полтора года и особенно в последние месяцы. Впервые разговор о случившемся переведен из регистра эмоций и экспертно- аналитических оценок в неопровержимое русло оперативных фактов и цифр. Впервые с документами в руках показано, как криминальные чеченские круги, сделавшие Лебедя своим послушным инструментом, пытаются превратить российскую политику на ее самом сложном и взрывоопасном южном направлении — в антироссийскую.

Крайне знаменателен общий характер думского заседания 2 октября. Анализ выступлений, реакции зала, голосований по продлению речи Куликова показывает многое. Прежде всего, он показывает, что Дума раскололась, причем почти впервые не по традиционному фракционному признаку, не по цвету политических знамен. Она раскололась (если возможны такие исторические аналогии) на "государственников-оборонцев" и "антигосударственников-пораженцев", причем подавляющее большинство депутатов (которых по иным поводам, конечно же, есть в чем упрекать) в данном случае продемонстрировало здоровый государственнический инстинкт. Единственным вызывающим исключением из выступлений лидеров фракций оказалась речь Явлинского, решительно вставшего на позиции чеченского пораженчества и безоговорочного оправдания хасавюртского предательства.

Анализ думского заседания обнаруживает и другое: Лебедь, которого многие прочат на высший российский государственный пост, непригоден для него еще по одной причине — он не способен, что называется, "держать удар". Бессвязная "оправдательная" речь, в которой пришедший в Думу "побеждать" генерал в конце заседания неуклюже, кивая на обстоятельства и на предшественников, ИЗВИНЯЛСЯ за Хасавюрт, показала это важное обстоятельство очевидным для большинства образом.

Однако эти запоздалые извинения — не единственный и не главный просчет Лебедя. Он, во-первых, переоценил "волю к государственной смерти", которая действительно сложилась у части населения России под давлением неимоверных жизненных тягот последних лет и, в очень большой степени, под влиянием "затянувшегося бреда" чеченской войны. Лебедь полагал, что надломленное болью от гноящейся чеченской раны российское общество потеряло чувство самосохранения и уже готово на любые территориально-государственные ампутации, лишь бы избыть эту боль. К счастью, как показывают события последних дней, он ошибся.

Лебедь, во-вторых, выбрал слишком одиозную политическую позицию, которая не могла не принести ему громкую поддержку наиболее одиозных союзников. Публичная демонстрация любви к генералу Яндарбиевым, Масхадовым, Басаевым, Закаевым, Удуговым, истовые аплодисменты Гайдара, Явлинского, Новодворской, Боннэр и прочих наших наиболее оголтело-либеральных "властителей дум" — не могли не показать обществу, кто (и что) побеждает в Грозном и Хасавюрте. Столь же одиозны оказались и международные поклонники Лебедя: слишком хорошо известные своим отношением к России Совет Европы, правительства прибалтийских и некоторых восточноевропейских республик; Г.Коль, беспрецедентно навязчиво осаждающий "друга Бориса" рекомендациями "не трогать Лебедя"; наконец, Турция, которая рывком, "с низкого старта", начала очередной раунд наращивания своего политического присутствия на Кавказе. И ничто, быть может, не отрезвило российское общество столь радикально, чем бесспорная антироссийскость и антигосударственность лебедевских единомышленников.

Ельцин, слухи о предсмертной агонии которого оказались (заметим, в который уж раз!) сильно преувеличены, сделал единственно верные в сложившейся ситуации ходы. Он, во-первых, поставил генерала на место с его притязаниями на очередные полномочия (комиссия по присвоению высших воинских званий). Он, во-вторых, не дал ему ускользнуть от ответственности за Чечню (о чем Лебедь уже заявил в форме "Мой мандат по мирному урегулированию выполнен"). Он, в третьих, не "купился" на очередные лебедевские демарши (наглые требования генерала в личной беседе с президентом, оскорбительные для Ельцина публичные заявления и демонстративная неявка на заседание Совета Обороны), не позволив Лебедю разыграть нехитрую, но эффектную комбинацию с неожиданной отставкой и переходом в стан "обиженных благородных реформаторов, лишенных злыми силами возможностей для великих свершений".

Лебедь сохранил власть, но вместе с ней и полную меру ответственности за содеянное. А Ельцин вновь продемонстрировал свою знаменитую "византийскую" интрижную квалификацию и, одновременно, знакомый хозяйский "рык", что воочию доказывает нешуточность его субботнего радиопредупреждения: портреты менять действительно рано.

Криминальные корни и побеги хасавюртской миротворческой "бригады", вскрытые министром внутренних дел А.Куликовым, теперь, видимо, будут расследованы и предъявлены обществу. Но речь в первую очередь не о них и не о Лебеде. Лебедь, в конце концов, всего лишь один из политиканов, пытающихся прийти к власти на волне российского социально-политического хаоса. Он лишь внес свой (и, нужно признать, очень весомый и страшный) вклад в этот хаос и дал ему свое имя. Но главная проблема, стоящая сегодня перед Россией — этот нарастающий хаос.

Прямые переговоры Черномырдина с Яндарбиевым, несмотря на полученный на них сепаратистами фактический "отлуп" (Чечня — в составе России, никакого финансирования до определения статуса и создания признаваемых Москвой органов власти), тем не менее, еще на ступеньку подняли ранг яндарбиевского "правительства".

Конституционный Суд РФ поставлен перед достаточно сложной проблемой вопиющего расхождения между буквой и духом закона. Формально хасавюртские соглашения, не подписанные и не утвержденные ни одним из высших государственных лиц страны, "юридически ничтожны" и не влекут никаких конституционных последствий, а значит, не подлежат юрисдикции КС. Но реально эти соглашения уже вызвали множество фактических последствий, взрывающих конституционное пространство России и имеющих чрезвычайное политическое, экономическое, международное и внутреннее правовое значение. Реагировать — нарушить букву закона, не реагировать — усугублять эти чрезвычайные последствия.

Предъявленные всему миру как "новая Цусима", Грозный и Хасавюрт уже вызвали очевидную волну мировой дестабилизации. Наглядно обнажившаяся в обострении ситуации на Ближнем Востоке, в Ираке и особенно в Афганистане, в резком повышении активности НАТО, в крайне опасных процессах геополитической переориентации на Украине, в Закавказье и Центральной Азии, эта дестабилизация несомненным образом угрожает прежде всего России.

Тяжелейшая ситуация в экономике, цунами неплатежей и нарастание протестной волны забастовок и голодовок — не оставляют надежд на то, что даже разрешение "чеченского" конституционно-правового и властно-военного кризиса приведет к установлению минимальной внутренней социально-политической стабильности.

Объявленное на первом заседании Совета Обороны намерение сокращать вооруженные силы резко обостряет негативные ожидания в военной среде. Офицеры понимают, что сегодня в случае увольнения ни жилье, ни социальные гарантии, ни работу (а значит, и возможность содержания семей) никто не предоставит. В сочетании с хронической многомесячной задолженностью военнослужащим по зарплате, этот новый фактор создает в армии паническое ощущение, чреватое самыми катастрофическими последствиями.

А на все перечисленное накладывается новая фаза борьбы за собственность между крупнейшими магнатами и их зарубежными "группами поддержки". В этом ряду и уже объявленные вслух намерения до конца года "реструктурировать" (то есть разодрать на недееспособные части) "естественных монополистов" — Газпром, Единую энергетическую систему и Министерство путей сообщения, и попытки смены руководства "Росвооружения", и сложная игра вокруг результатов залоговых аукционов на госпакеты акций предприятий, и драка за конфигурацию будущего бюджета.

Хаос и неустойчивость в стране нарастают, и становится все яснее, что этот хаос и эта неустойчивость грозят уже не "когда- то", а в очень близком будущем развалить Россию. Отечество в опасности. Те политические и экономические силы, которые первыми осознают и честно и во всеуслышание признают этот факт, которые сумеют определить и предъявить обществу главные вызовы времени и ситуации, которые смогут поставить во главу угла (и противопоставить политическим цветам) самый важный и единственно объединяющий здоровую часть народа принцип ГОСУДАРСТВЕННОСТИ — смогут получить одновременно и кредит доверия на реформы и управление, и ту массовую социальную поддержку, без которой невозможна никакая ВЛАСТЬ. Кому по плечу ноша сия?