12 июня — На 1-й сессии Парламентского собрания РФ и РБ предложено использовать мелодию гимна бывшего СССР в качестве гимна Союза России и Белоруссии.
13 июня — Совет Федерации без рассмотрения повторно направил на подпись Ельцину законы "О правительстве РФ" и "О культурных ценностях, перемещенных в результате Второй мировой войны".
17 июня — Антимонопольный комитет РФ заявил о намерении перейти к постоянному контролю действий исполнительной власти во всех регионах РФ.
— Госдума отклонила пакет социальных законопроектов, представленный вице-премьером Сысуевым.
18 июня — Рыбкин в "Коммерсант-Дейли": в случае сопротивления Думы преобразованиям благом будут ее досрочные выборы.
— Госдума приняла законы "Об увеличении минимальных пенсий" и "О приватизации".
19 июня — Госдума приняла согласованный с Советом Федерации закон "О прожиточном минимуме", преодолела вето Ельцина на закон "О госрегулировании агропромышленного комплекса" и вето СФ на закон "О переоформлении задолженности по централизованным кредитам во внутренний госдолг РФ", а также приняла в первом чтении Налоговый кодекс РФ. Второе чтение кодекса должно пройти до 1 ноября.
— Немцов ответил Зюганову, назвавшему его Хлестаковым: "Чем громче кукарекают современные Бобчинские-Добчинские, тем больше мы их будем заставлять делать то, что надо".
20 июня — Наздратенко заявил, что его очень беспокоит сокращение трансфертов для Приморья на 1 трлн. руб.
21 июня — Минюст РФ В.Ковалев временно подал в отставку в связи с видеоразоблачениями его аморальных связей.
22 июня — Итоги визита Ельцина в Денвер комментируются как международный прорыв исторического значения.

Градус борьбы на российском политическом Олимпе в последние недели адресует то ли к голливудским киноужастикам, то ли к ранним версиям дарвиновской теории "естественного отбора". Сбросив оцепенение "зимней спячки" и весеннего обновления кабмина, "ветви власти" отменили "вооруженный до зубов нейтралитет" и начали оживленный взаимный "диалог" из всех калибров.
Первыми встали на тропу войны "молодые реформаторы" из правительства. Секвестр, пакет социальных законопроектов, наращивание слухов о неизбежном разгоне Думы, запросы неизвестных "студенческих организаций" с предложениями изменить Закон о выборах таким образом, чтобы существенно подорвать шансы на переизбрание у нынешних думских фракций — лишь малая часть залпов по Госдуме. Свой камень в этот огород добавил и президент, в очередной раз поставив вопрос о захоронении тела Ленина и сносе Мавзолея.
Дума, естественно, огрызается. Здесь и торпедирование правительственных законопроектов, и выдвижение своих, и преодоление президентского вето на уже принятые законы, и определенные манипуляции низовой протестно-забастовочной волной, и обмен любезностями в стиле "сам дурак" между лидером коммунистов и "самым молодым" первым вице-премьером, и "симметричное мавзолею" наступание на идеологическую мозоль оппонента предложением сделать бывший советский гимн гимном союза России и Белоруссии.
"Второй фронт" борьбы — между кабмином и Советом Федерации. Не имея рычагов прямого давления на сенаторов, реформаторы, уже не слишком скрываясь, пытаются "взять" наиболее непокорных региональных владык в их собственных местных "берлогах". Средства как экономические, так и политические: и конституирование местного самоуправления с его собственными бюджетами, отнимающего у губернаторов и президентов немалую толику реальных финансовых инструментов, и подготовка налоговых изменений, при которых "автоматически" собираемые налоги типа НДС пойдут в федеральный бюджет, а головная боль сбора остального достанется местной власти, и политика трансфертов ("этому дала, а этому не дала"), и планируемый указ о новых контрольных функциях представителей президента, включающих надзор за федеральной собственостью, и, наконец, попытки отработать технологии введения института комиссаров Центра при командирах региональных "вольниц".
Однако и у губернаторов есть чем ответить. Во-первых, это законодательный процесс, где сенаторы возразили президенту символически очень внятно, вернув ему на подпись без повторного рассмотрения принятые законы о правительстве и о реституции. Во-вторых, это управление региональным протестом, где основная негативная энергия масс канализируется вовсе не против губернаторов, а против все более ненавистной Москвы. В-третьих, это вполне реальная угроза союза с Госдумой (или по крайней мере с ее частью), грозящая исполнительной власти законодательными неприятностями "в особо крупных размерах".
Неумная и оголтело-нахрапистая атака "молодых реформаторов" на старших "реформаторских" и "антиреформистских" коллег приводит к тому, к чему и должна была привести: к консолидации "приготовленной к сливу" бывшей партхозноменклатуры. Одна из ярких предупреждающих иллюстраций — предстоящие выборы губернатора в Нижнем Новгороде, где речь реально пойдет, видимо, о небогатом выборе между двумя "крепкими хозяйственниками" — бывшими партсекретарями. Пожалуй, впору срочно возвращать Немцова на "свято место"...
Конечно, одной из ключевых проблем властной неустойчивости по-прежнему является тяжелая социально-экономическая ситуация, связанная с невыплаченным госдолгом по пенсиям, пособиям и зарплатам. "Реформаторы" из кабмина пытаются ее решить как ситуативно (секвестр, новые займы, размещение очередного транша евробондов, выколачивание долга из естественных монополий, жесткая фискальная политика), так и долговременными мерами вроде пакета социальных законов, "укорачивания поводка" для регионов и нового Налогового кодекса. Одновременно властная команда спешит "проложиться" и перебросить мяч оппонентам, заявляя, что "саботаж Госдумы" по правительственным законопроектам неизбежно приведет к новому наращиванию задолженности перед обездоленными уже к осени.
Однако эта политика имеет свои ограничения. Давая кратковременный выигрыш за счет выполнения пенсионных обещаний, она вместе с тем приносит как очевидные, так и непредсказуемые издержки. Первое из очевидного — однозначно сформированное массовое общественное мнение против "социально-коммунальных реформ", которое, как уже ясно, невозможно переломить никакими пропагандистскими мерами, и которое ведет к углублению отрыва "реформаторов" от вообще любой массовой социальной базы. В то же время обещанные преференции отечественному производителю, связанные в первую очередь со снижением транспортных и энергетических издержек, если и проявятся в экономических результатах, то не скоро, и вряд ли в ближайшее время обеспечат правительственной команде симпатии промышленного генералитета.
А вот антипатии военного генералитета уже набирают силу. Рьяно взявшийся за "военную реформу" новый минобороны, обещающий сокращать личный состав ВС "круче" и стремительнее, чем Батурин, и вдобавок намеренный приступить к коренной ломке структуры видов и родов войск, в условиях экономической необеспеченности и психологического неприятия подобного хода событий провоцирует глухое, но все более внятное недовольство "военной косточки" от дальних гарнизонов до Генштаба. И одновременно — вызывает ностальгическую оглядку на альтернативных военных лидеров, большинство из которых пылает к "молодым реформаторам" любовью очень специфического, "гастрономического" свойства.
Вторая группа издержек "курса", что уже яснее ясного, связана с консолидацией центральных и региональных элит против реформистского правительства. Ничто не в силах было примирить недавних корпоративно-клановых и номенклатурно-хозяйственных конкурентов и антагонистов так быстро и эффективно, как это сделали первые месяцы "нового этапа либеральных реформ". На глазах отходят на второй план некоторые крупные противоречия между ВПК и ТЭКом, между обрабатывающей и легкой промышленностью. Неотменимая глубинная психология уровня "наших бьют" — начинает намечать ранее невозможные альянсы. И понятно, что дело здесь вовсе не в убеждении в том, что "старый конь борозды не портит"... Подобные альянсы могут привести к весьма экзотическим тактическим конфигурациям "Дума" — "Сенат" — "отрасли" — "корпорации". Ряд последних заявлений Росселя, Шаймиева, Аушева указывает на наиболее вероятный центр таких конфигураций, и недавняя идея Явлинского о необходимости оставлять в регионах ВСЕ налоги — в этом контексте звучит особенно многозначительно.
Однако все перечисленное — это, если воспользоваться биологической метафорой, все же в основном "межвидовая конкуренция" "законодателей" и "исполнителей". Сторонники идеи разделения властей, пожалуй, с удовлетворением скажут что-либо насчет ее благотворности для демократии. Однако не менее острая, хотя и менее публичная "внутривидовая конкуренция" нарастает и во властной реформистской верхушке. Чем громче и увереннее заявляют Черномырдин, Чубайс и Немцов о трогательном единении в стане исполнительной власти, тем ожесточеннее схватки за объем этой самой власти и за связанные с ней возможности перераспределения собственности. Только что завершившаяся драка за "Сибнефть", продолжающаяся атака на естественные монополии и особенно "Газпром", коллизии вокруг списка объектов к закону "О соглашениях о разделе продукции"; наконец, готовность "низкого старта" крупнейших связанных с властью корпораций к предстоящим аукционам по продаже госпакетов акций нефтяных компаний — только видимая часть айсберга внутривластных антагонизмов. А беспрецедентный видеокомпроматный способ политического "наезда" на министра юстиции показывает, что "внутривидовая конкуренция" во власти приобретает уже совершенно непримиримый, смертельный характер.
Но если продолжать ссылаться на законы естественного отбора, то смертельная внутривидовая конкуренция означает лишь одно: конкурентов внутри власти "стало слишком много", они переполнили отведенную для них экологическую нишу и должны уменьшиться в числе и активности. Однако не стоит надеяться на то, что они благополучно "отрегулируют численность" естественным путем взаимопоедания. Мы живем в довольно тесном мире, где есть другие хищники, всегда готовые открыть "сезон охоты". И, хотя на слуху из подобных угроз лишь якобы "мелкий" отечественный криминалитет, время от времени напоминающий о себе отстрелом определенных "крайних" — и ареал обитания, и аппетиты настоящих крупных хищников отнюдь не ограничиваются уже и необъятными просторами нашей Родины.
Ельцин, с видимым удовольствием демонстрирующий свои "успехи" в сфере "внешней" политики и экономики, открыто принял на себя роль "царя зверей", с вершины горы наблюдающего за долиной, где ведут "естественный отбор" подданные. Но в современных мировых политических джунглях есть иные горы и иные "цари". И как знать, с каким чувством они наблюдают за нашим царем и его долиной...
А если всерьез, то пора отбросить дарвинистские аналогии. Государство — не стая и не ареал обитания. Коли удерживаться в рамках биологических аллюзий — это организм, абсолютное условие жизнеспособности которого — кооперация органов и функций. И в сегодняшней ситуации голодных обмороков школьников и голодных самоубийств офицеров — перед нами на российской политической сцене уже далеко не цирк с "нанайскими мальчиками", где нога "яростно дерется" с рукой. Это уже тот уровень, когда печень воюет с селезенкой, а клетки поедают клетки. Такое в биологии тоже встречается, и называется — рак. И в этом типе "естественного отбора" итоговое торжество Опухоли — очень недолговечно. И заранее известно, чем кончается для организма.
Учите биологию, господа политики!

Ю.БЯЛЫЙ