21 сентября — В выступлении на учредительном съезде Движения в защиту армии оборонной промышленности и военной науки Г.Зюганов охарактеризовал Б.Ельцина как "главаря преступной клики".
23 сентября — А.Куликов направил Г.Селезневу список депутатов всех уровней, находящихся в неладах с законом.
24 сентября — Госдума 304 голосами преодолела вето Ельцина на принятый ранее Земельный кодекс. Представитель президента Котенков опротестовал решение, заявив, что в момент голосования в зале находилось 189 депутатов.
— Б.Ельцин на открытии осенней сессии Совета Федерации заявил, что "у оппозиции нет позиции, а есть лишь крик и хамство".
25 сентября — Госдума отклонила все законопроекты переработанного правительством "социального пакета".

В последние недели в российской политике появились несколько крупных, или, как любил выражаться недавний вождь, судьбоносных новостей.
Поскольку ветры новых веяний на отечественной политической сцене уже довольно давно начинают дуть чаще всего из-за бугра, нельзя пройти мимо перипетий недавней Гонконгской конференции МВФ и Всемирного банка. Важная "мелочь" повестки дня — то, что в программе конференции прозвучало G-7, а не G-8, и на главные экономические переговоры, вопреки предыдущим громогласным победным реляциям "команды реформаторов", Россию позвать "забыли".
Однако произошло там и гораздо более масштабное событие. Давний и все более публичный конфликт МВФ и ВБ (насколько он серьезен, а в какой мере является игрой на публику — вопрос отдельный) разрешился концептуальным заявлением президента ВБ Вулфенсона о том, что устойчивый некатастрофический хозяйственный рост наблюдается лишь в тех новых индустриальных странах, где государство принимает в экономике активное регулирующее участие. А затем Доктрина Регулируемого Рынка была объявлена основой Нового экономического порядка!.. На фоне ряда недавних "покаянных" признаний лидеров Чикагской экономической школы (определяющих экономическую политику МВФ) о том, что их концепции "тотального рынка" нигде полностью не применялись и "сногсшибательных" результатов не давали, данное заявление Вулфенсона, причем со ссылкой на Китай в качестве наиболее яркого позитивного образца, значит очень много.
Первым на новацию откликнулся "лучший минфин года" Чубайс, сразу по приезде из Гонконга в очередной раз заявив, что Россия, хотя и получит еще несколько оговоренных траншей МВФ, в дальнейшем от услуг этой организации откажется. А тему развил Ельцин на открытии сессии Совета Федерации, впервые сообщив, что "государство отныне отказывается от принципа невмешательства в экономику и будет заниматься упреждающим регулированием экономических процессов".
Кому-то, возможно, эти слова согрели душу — как признак серьезного переосмысления властью катастрофического экономического курса последних лет и отказа от рекомендованной монетаристами модели "государства — ночного сторожа" — сторожа, который, как выясняется, не в силах усторожить даже собственные валенки и берданку. Кто-то, возможно, воспринял этот феномен как простую и очевидную попытку власти в очередной раз "украсть" актуальный политический лозунг у оппозиции. Кто-то решил, что президенту надоело чрезмерно скандальное и лично его компрометирующее поведение крупнейших финансово-корпоративных групп у приватизационных кормушек. Однако те, кому был в первую очередь адресован этот пассаж, — поняли главное.
Адресаты поняли, что Ельцин окончательно выздоровел и не собирается давать кому бы то ни было шансы на досрочные президентские выборы. Явлинский, в последнее время тренирующий необходимую классному политику яркую афористичность публичных высказываний, выразился на сей счет вполне ясно: "...надеющимся на досрочные президентские выборы я бы советовал не слишком сучить ногами... Ельцин еще может простудиться на их похоронах...".
Адресаты поняли, что узкий круг властных "эволюционеров" в основном сложился и почти не допускает расширения. Под лозунгом системной элиты: "Я хочу быть с тобой", — в настоящую крупную власть не пробьешься. А заявления Ельцина о его личном контроле за приватизацией и о госвмешательстве в экономику ясно показывают, что отныне "кормушка" для тех, кто в означенный узкий круг не попал, будет еще менее доступна, что с "воза" падать будет немного, а сам "воз" собираются тщательно охранять.
И все это значит, что для жаждущих крупной власти и собственности "здесь и сейчас" наступает время выбора: либо отказаться от больших амбиций и научиться ждать (с очень неясными перспективами дождаться), либо примкнуть к радикальной контрэлите с ее принципиально иным лозунгом в отношении верховной власти: "Я хочу быть тобой".
Некоторые не слишком решительные контрэлитные группы, сделав первый выбор, живут слухами о возможном преемничестве Ельцина и начинают более или менее явно присягать кронпринцу, под коим почти единодушно, ссылаясь на самого Ельцина, подразумевают Немцова. Однако не раз и не просто так сказано, что в сегодняшней России, как никогда ранее, вышли под политические юпитеры отчетливые родимые пятна наследственного "византизма". А в его истории хорошо известны случаи, когда, например, базилевс в момент крупной народной смуты чуть не насильно "сдал" власть заведомо слабому преемнику, чтобы успокоить плебс, а затем отнял эту власть, и заодно жизнь, заживо замуровав "слишком резвого" наследника.
Поскольку история никогда не повторяется буквально, отечественный византизм идет дальше исторических образцов, и преемник может оказаться политически "замурован" еще до того искренних, героических, не посвященных в провокационные интриги как юридически примет преемственность. Так, совсем недавно произошло малозамеченное, но знаково важное событие: Ельцин отменил свой указ в отношении мэра Нижнего Новгорода Д.Беднякова, который был уволен в отставку в 1994 г. из-за конфликта с губернатором Немцовым... Однако справедливости ради признаем, что в византийской истории бывали и иные прецеденты. Например, император Михаил III усыновил и сделал соправителем любовника своей сестры, а тот незамедлительно прикончил благодетеля и основал под именем Василия Македонянина новую династию...
Те же отечественные группы, которые решаются поставить на контрэлитность и не намерены ждать, оказываются связаны одним принципиальным и немаловажным ограничением: у них нет легитимных средств изменить ситуацию в свою пользу. До выборов, по меркам сегодняшнего сверхплотного исторического времени, — целая вечность. Менять Конституцию при живом и здоровом Ельцине — шансов никаких. Ресурс "дворцового переворота" ситуация и обстоятельства набрать не позволяют. А это значит, что почти единственным реальным оружием контрэлитных групп для достижения целей Власти в сжатые сроки оказывается ДЕСТАБИЛИЗИРУЮЩАЯ ПРОВОКАЦИЯ — создание такой социополитической, экономической и административной неустойчивости, такой "мутной воды", в которой шанс выловить главную рыбу появляется не у самого сильного, а у того, кто лучше конструирует и использует "муть".
Но то же самое понимает и власть. Которая, в свою очередь, стеснена в решительных контрэлитных действиях возглашенной демократией и внесенным в Конституцию списком свобод (к "неоправданному" ущемлению которых почему-то очень нервно относится большинство важных зарубежных политических и экономических партнеров). И поэтому власть почти неизбежно (и в какой-то своей части с удовольствием) воспользуется теми же самыми провокационными инструментами. А цена игры и размер главного приза таковы, что обе стороны явно готовы идти ва-банк и вряд ли станут задумываться над средствами.
Ситуация очевидным образом "пахнет жареным" и заставляет искать параллели в событиях осени 1993г. Тогда в юридически неразрешимом конфликте между Верховным Советом, превратившим Конституцию в решето своими поправками, и Ельциным, эту Конституцию вопиюще и вызывающе нарушающим, главным аргументом оказалась именно провокация. Провокация щелчка по кадыку — и провокация указа 1400. Провокация отключения света и воды — и провокация объявления бандитов из охраны коммерческих ларьков "бейтаровцами". Провокация крупных отступных депутатам-перебежчикам — и провокация отрядов, демонстрирующих жест "Хайль" перед нацеленными телекамерами крупнейших мировых информагентств. Провокация "штурма Останкино" — и провокация "неизвестных снайперов" на крышах, ухитряющихся с нескольких сотен метров попасть в узкую щелку между шлемом и бронежилетом бойцов "Витязя". В итоге — кровь сотен людей, открывшая длинный счет российской братской крови конца XX века.
Сегодняшняя ситуация политически далека от накала лета-осени 1993-го. Но Проблема остра не менее, чем тогда, и очень многое из происходящего в последние недели внушает тревогу.
Госдума весной, в период невыплаченных пенсий, стипендий и зарплат, не была столь решительна в отрицании всех инициатив кабмина. Именно сейчас родилось "открытое письмо" думцев сенаторам, призывающее к кардинальному пересмотру Конституции. Именно сейчас создано рохлинское ДПА, выдвинувшее радикальный лозунг отставки Ельцина. Именно сейчас, объявив законодательное наступление на правительство и президента, левая часть Думы не отдала НДР пост председателя Комитета по обороне, тем самым нарушив "пакетное соглашение" и хрупкое взаимопонимание фракций. Наконец, именно сегодня в речи наиболее крупного представителя "конструктивной оппозиции" Зюганова появилось в отношении президента определение "главарь", способное при известных обстоятельствах произвести печально известный эффект "щелчка по кадыку".
Но ведь также именно сейчас Примаков согласовывает в США дополнения в договору по противоракетной обороне, открывающие Вашингтону путь к знаменитому СОИ и явно провоцирующие законодателей на резкие реакции. Именно сейчас Сергеев начинает абсолютно безнадежную и провокационно-бессмысленную кампанию за ратификацию смертельно опасного для РФ договора СНВ-2. Именно сейчас Ельцин заявляет о намерении добиваться в Земельном Кодексе свободной купли-продажи земли, наступая думцам на одну из самых болезненных мозолей и при этом провокационно оговаривая, что Дума здесь не при чем. Именно сейчас тот же Ельцин, явно не желающий попадать в ситуацию 93-го г. с попытками изъятия его власти "Советом регионов", делает реверанс в адрес Совета Федерации и одновременный пинок Думе, провокационно и грубо противопоставив конструктивность сенаторов деструктивности думцев.
Перечисленные события не могут рассматриваться отдельно от провокации, запущенной статьями в "Известиях" по Ленинску-Кузнецкому и подхваченной Ельциным в последнем радиообращении. Думаю, целью здесь является (через неизбежное признание формальной законности мэра с тремя судимостями) легализация технологий управления, перенесенных из "зоны", в силу их продемонстрированной расследованием эффективности. Позитив (эффективность, выплаченные зарплаты и пенсии, "порядок") в итоге должен явно перевесить негатив (небрежение к закону, "отходы производства" в виде неопознанных трупов и нерасследованных преступлений) и сделать политическую карьеру "вора в законе" если не нормой, то, по крайней мере, "разумной компромиссной издержкой" нынешнего этапа российской действительности. А поскольку ставка на спасительную мощь "национального" криминалитета подозрительно часто озвучивается и в либеральном, и в "патриотическом" лагере, "борьбе за власть" способом провокационной шалманизации страны может быть организована и широкая низовая поддержка как в "электоральной" форме, так и в виде "акций гражданского неповиновения".
Сегодня уже достаточно хорошо известно, что провокации 1993 г. в обоих противостоящих лагерях "сопровождали" прекрасно обученные этому ремеслу бывшие и действующие работники отечественных спецслужб. А на истекшей неделе в прессе появились сообщения, что оппозиционные процессы в армии плотно контролируются контрразведкой, "некоторые из бывших и действующих сотрудников которой, возможно, вошли в руководящие органы движения Рохлина".
Наводит на размышления, не правда ли? А армия — это не "взводы самообороны" Дома Советов и даже не отряды Баркашова...

Ю. БЯЛЫЙ