Юрий Бялый

Развитие из-под плинтуса

Широко ныне обсуждаемый в СМИ проект долгосрочной концепции социально-экономического развития России сообщает, что улучшение социально-экономической ситуации в стране создает реальные предпосылки для быстрого развития. А сводки МВД показывают, что в России быстро растет уровень преступности среди молодежи и подростков – вроде бы, главного человеческого ресурса нашего развития.

А еще я недавно просмотрел старую и новую статистику беспризорности. В Советской России после страшнейшей гражданской войны было около 7 млн. беспризорных. В СССР после Великой Отечественной – около 2 млн. В последние советские годы, по разным данным, – от 300 до 400 тыс. А сейчас (сошлюсь на цифру, приведенную Председателем Конституционного суда РФ В.Зорькиным в октябре 2007 года на международном форуме по конституционному правосудию в Москве) – 5 млн.! Причем лишь небольшая их часть "охватывается" государственной опекой (нередко сомнительного качества) в детских домах и интернатах Минобразования (их уже почти 2,5 тыс.) и приютах Минздравсоцразвития, которые множатся в стране с каждым годом.

И еще, оказывается, в России ежегодно отказываются от своих новорожденных детей многие тысячи молодых мам. Эти несчастные дети попадают на три года в Дома ребенка, а затем – в те самые детдома, интернаты и приюты. Некоторых – кому повезет – усыновляют, а остальные проходят в непростом детском коллективе такую социализацию, которая, как признают все специалисты, НЕ ДАЕТ навыков самостоятельной взрослой жизни.

А отказываются от собственного ребенка не только мамы из бедных и неблагополучных семей. Есть и другие, которые знают, что рожать молодой женщине полезно для здоровья, но растить и воспитывать дитя не намерены. Мне памятен рассказ знакомого врача о "кредо" такой мамы, отказавшейся от новорожденной дочери: "Я еще молодая, пожить хочу. А с ней я себе закрою все жизненные перспективы". Причем эта мама для своих родов потребовала и оплатила отдельную палату.

Это, как и огромная часть сегодняшней уличной преступности, – уже не "социально-экономическое дно". Это другое. Это катастрофическая утеря социальной нормативности.

Видимо, почти каждый из нынешних взрослых мужиков когда-то участвовал в уличных драках. И помнит, что в этом уличном поведении – при любой юношеской агрессивности с ее выбросами адреналина – были правила ("до первой крови", "лежачего не бить", "двое дерутся – третий не суйся" и т.д.). Правила были примерно одинаковые на Украине, где я рос, и в России, куда я позже переехал. И там, и здесь была еще и "околоблатная" среда с ее повышенной жестокостью. Но и в ней были свои "нормы", которые как-то соблюдала сама эта среда.

И криминальные сводки, и многое из того, что происходит на улицах России на наших глазах, показывают, что для огромной части сегодняшнего населения страны – норм и правил вообще НЕТ. И тогда нельзя не задаться вопросом: откуда нормы брались и куда делись?

В любом обществе, если оно общество, нормы и правила задает культура. Писаное право – лишь собранные в кодексы культурные нормы, которые испытывались и отбирались веками и тысячелетиями для того, чтобы отделить в "гомо сапиенс" звериное от человеческого. При этом Ф.Ницше не случайно писал, что культура – "лишь тонкая кожура над раскаленным хаосом" этого самого звериного. А христианский философ Н.Бердяев всячески подчеркивал, что в основе любой культуры лежит религиозный культ.

Ленин, который считал своей главной целью быстрое развитие новой Советской России, не случайно, при всем своем воинственном безбожии, очень даже пекся о том, чтобы молодая власть вместе с культом не сбросила с "корабля современности" основополагающие культурные нормы. И именно потому требовал направлять последние скудные ресурсы страны на ликвидацию неграмотности, и именно потому адресовал этим самым "сбрасывателям" статью "От какого наследства мы отказываемся?".

Гораздо позже советская партийная верхушка (опять-таки не случайно!) почти дословно вписала в "Моральный кодекс строителя коммунизма" основные христианские заповеди. То есть, восстанавливала в фундаменте советской морали некий, наследующий христианскому, "квазикульт" с его нормами. И не случайно одной из ключевых сфер советского идеологического контроля была "нормативная" цензура культуры во всех ее проявлениях – от издаваемых книг до допуска на сцену и на экран новых спектаклей и фильмов.

Многие художники (в том числе большие художники) жаловались, что идеологический контроль "не дает дышать". И это была правда. Но культурный поток, с которым соприкасался советский читатель и зритель, при всей его (иногда бесстыдно навязчивой) идеологичности, – все же был КУЛЬТУРНЫМ. И задавал – "от Москвы до самых до окраин" – культурные стандарты. И воспитывал – почти с пеленок – на этих стандартах молодежь. И пока была культура, была и этика, были правила и нормы. И были жесткие табу на все, что эти нормы нарушает.

Новая посткоммунистическая "культурная элита" начала свою "реформу" с последовательной атаки на советскую культуру вместе с ее нормативностью и табу. И в этом очень даже преуспела. Большинство людей не слишком всматривается в собственную память, сравнивая сегодняшнее отсутствие норм, подаваемое как "культурный плюрализм", с нормативностью 20-летней давности. Но любой непредвзятый мыслящий человек не может не признать, что основной вектор "новой демократической культуры", предъявляемой российскому гражданину, сводится ко все более грубому и настойчивому сдиранию той самой ницшевской "культурной кожуры" со звериного в человеке.

Мне скажут, что в нынешней России любой желающий может приобщиться к высоким образцам российской и мировой культуры, покупая хорошие книги, аудиодиски и видеофильмы. Да и на экране телевизора иногда появляется вполне качественная культурная "продукция".

Но в том то и дело, что сегодня эти высокие культурные образцы уже почти некому воспринимать. Почти некому смотреть хорошие фильмы и читать хорошие книги. В том числе и потому, что теперь, после отмены обязательного выпускного экзамена по литературе (такое вот нововведение Минобрнауки!) у российских школьников фактически исчезает даже необходимость учиться читать. Это – на фоне того, что, как обнаружил ряд исследований, чуть не четверть выпускников школ вообще не может правильно понять элементарный русский художественный текст, – поскольку в нем, видите ли, встречаются метафоры!

И что тогда? Тогда почти единственные "культурные родники", к которым может прильнуть этот самый школьник – передачи по "телеящику" и содержание Интернета.

Сейчас в прессе бурно обсуждается предупреждение, вынесенное телеканалу 2x2 за показ американских мультсериалов, "пропагандирующих насилие и жестокость". Справедливое предупреждение или нет – судить не берусь. Смотреть этого рода продукцию пытался, но не смог: вызывает сильный рвотный рефлекс.

Но ведь проблема гораздо глубже! Она в том, что подавляющая часть отечественной телепродукции, подчиненной его величеству Рейтингу, воинственно антикультурна. Она даже не пытается "подтянуть" наличную телеаудиторию к высоким культурным образцам. Она, напротив, опускает эту аудиторию ниже любого культурного "плинтуса" – в первую очередь, за счет все более грубых нарушений разного рода культурных и этических табу. По простой коммерческой причине: такая политика вещания, потакающая низшим, звериным вкусам массовой аудитории, обеспечивает высокий рейтинг и большие рекламные деньги. А в развлекательном сегменте Интернета – планка этого "культурного плинтуса" еще ниже!

Мне скажут, что это проблема не только российская, что это – неотъемлемые издержки рыночной экономики и демократии с ее обязательной "свободой слова". А что, мол, вы хотите вернуться в эпоху советской идеологической цензуры?

Во-первых, в обществе, которое хочет жить и РАЗВИВАТЬСЯ, свобода слова – это, прежде всего, свобода СЛОВА. Не любого слова, а соразмерного тому, которое "было у Бога, и которое было Бог". А насчет "любого слова" там же сказано "горе тому, кто соблазнит малых сих".

Во-вторых, в эпоху советской цензуры я не хочу. Но должен заметить, что недавно избранный президент Франции Н.Саркози (как бы к нему ни относиться как к политическому деятелю) одним из первоочередных пунктов своих реформ назвал фундаментальную ревизию политики двух главных национальных телеканалов. А именно, потребовал полностью убрать с них рекламу и насытить сетку вещания высокохудожественной и научно-познавательной телепродукцией (которой, кстати, на нашем телевидении нынче НЕТ ВООБЩЕ).

И еще должен заметить, что в подавляющем большинстве развитых (и, тем более, быстро развивающихся!) стран есть гораздо более жесткое, чем в России, законодательство, детально определяющее пределы допустимой культурной "нормы". А кроме этого, в большинстве таких стран (назову хотя бы Великобританию, Германию, Норвегию, США) активно работают своего рода "наблюдательные советы" из высокоавторитетных культурных деятелей. К рекомендациям таких "советов" (в отличие от слабого гласа нашей Общественной палаты), хозяева телеканалов и даже голливудские продюсеры очень даже прислушиваются. Поскольку публичные вердикты этих "общественных культурных цензоров" вполне весомы и могут "обвалить" рейтинг канала или предопределить неуспех фильма в прокате.

Это – хоть какая-то культурная политика. И хоть какой-то тормоз на пути скатывания общества к полузвериному "культурному опрощению".

Сейчас у нас очень много говорится о развитии, о его демографическом и интеллектуальном потенциале. Но в проекте долгосрочной концепции развития России в отношении культуры формулируется следующая цель: "создание экономических условий для сохранения и умножения культурных и духовных ценностей российского народа".

Авторы концепции всерьез полагают, что "для сохранения и умножения" достаточно "создать экономические условия"? Они всерьез надеются, что реализовать амбициозные программы развития и новую инновационную экономику способен серийно выпускаемый таким вот образованием и такой культурной политикой "полузверек", функционально неграмотный и лишенный любых культурных и моральных табу?..