По поводу действительного содержания очередных антикоммунистических демаршей нынешней власти

"Вопрос на засыпку"

Почему не сотворили с мавзолеем в августе 1991 года все то, что сейчас в очередной раз "планируют"? Ведь была тогда "демократическая" антикоммунистическая энергия в обществе! И был повод – пресловутый "заговор ГКЧП". Были и соответствующие предложения. И что? Партию (КПСС) "поотжимали". Дзержинского скинули на Лубянке – такой изящный точеный памятник! А Ленина в мавзолее не тронули. И звезды на стенах Кремля не тронули. Почему?

Почему все то же самое не сделали в октябре 1993-го? Один из героев того октября добивался от Ельцина подобных "долгожданных свершений". Указ уже заготовил. А другой герой все это как-то тихо "замылил", в нужный момент оказавшись в кабинете номер один: "Мол, зачем нам это все, Борис Николаевич? Да забодай его, пусть лежит! Сейчас не с руки".

Совсем популярная власть не делает, казалось бы, естественного для нее хода в 1991-м. Еще почти популярная власть не идет тем же путем в 1993-м. А в 1999-м, блистательно провалив свою победу 1996-го, пережив 17 августа 1998-го, находясь в неслыханно непопулярном качестве (чего только не слышишь: "Семья. ворье. тиран. до мышей дотрахаемся."), эта власть – готовится подобное учудить. Мало того, вдобавок к Ленину (все же слишком однозначно идеологическая фигура) она по предложению Патриарха (и это – главное!) готовится еще выкапывать Гагарина с Жуковым. Впереди выборы. Все это происходит посреди неслыханного обнищания населения, закрытых школ, невыплаченных зарплат, понятных в чем-то, но чудовищных в пронзительной своей позорной униженности писем и петиций в адрес ООН проживающих в нечеловеческих условиях дальневосточных граждан России. Мол, спасите нас от этой власти, возьмите под свое крыло – умираем!

В такой крайне неблагоприятный момент – возврат к "заходам", не совершенным в гораздо более выгодной ситуации. Можно в это поверить?

Можно! Сейчас поверить можно во все. В любую ересь, в любой абсурдный политический трюк. А потому рассмотрим сценарии, трансформирующие бред в политическую возможность. И подразделим эти сценарии в рамках некоторого меню на несколько категорий.

"Блажь-сценарии"

Сценарий первый – просто блажь. Попала шлея под хвост, хочется покуражиться напоследок, а возможности для куража убывают. Надо как-то привлечь внимание к себе. Чтобы поорали на тебя, пообсуждали, посетовали. И чтобы гадам стало ясно – что хочу, то и ворочу – НАПОСЛЕДОК.

Сценарий второй – блажь в соусе "по-исторически". То есть с амбициями в части исторических результатов своего правления. Об этом пишут сейчас во всяких высоколобых изданиях. Кто с причмокиваниями ("ах, как это благородно!"), кто с осуждениями ("не удалось, такому-сякому, демократию выстроить да рынок настоящий "нарисовать" – вот он и цепляется за последнюю возможность исторического оправдания: "Добил я, братцы, коммунизм, а за остальное не обессудьте!"). И такое почему бы не сотворить? След свой, понимаешь, оставить – НАПОСЛЕДОК.

Сценарий третий – блажь с приправой из "умных дураков под политологическим соусом".

Политический проектантов ныне развелось – пруд пруди. И какой-нибудь умный чудак на букву "м" может "нарисовать" проектик: "Выволакиваем чучело, толпы анпиловцев становятся поперек. Драки, кровь, запрет КПРФ, гляди Лужков ввяжется – мы и его "прикроем". Поляна чистая? А по ней наш Лебедь к светлым высотам во главе обведенного в очередной раз вокруг пальца протестного электората... Дума наша. Дальше – прочь президентство. Создаем коалиционное олигархическое правительство под квазипротестным флагом. И живем!"

А Ельцин?- спросят. — Что ему – НАПОСЛЕДОК!

"Не дождетесь!"

В первом случае "напоследок", во втором, в третьем, в десятом. Чем тут крыть-то! Напоследок чего не сотворишь! Уходя, как дверью не хлопнешь! А зачем, спрашивается, хлопать-то, коль скоро уходишь? Можно и по-тихому: "Пусть Лужков куда угодно выволакивает кого хошь!"

И это возможно? Возможно! А наоборот возможно? Возможно! Но если так, то что мы политическими анализами впустую балуемся? Если все возможно, то так и надо сказать: "Власть невменяема и потому непредсказуема. Мотивы ее действий определяются тем, какой очередной "чудик" (опять же на букву "м") вошел "без мыла" то ли в кабинет, то ли в душу."

Надо сказать сие – и гордо удалиться, предоставив распухающую Неопределенность своей судьбе. Конечно, это проще всего. И оснований для такой линии даже больше, чем это может показаться средне осведомленному (но далеко не средне обеспокоенному своей быстро ухудшающейся участью) – читателю.

Но ситуация на самом деле может быть только ПОЧТИ такой. Будь она совсем такой, не было бы ни провала Думы с импичментом, ни "умывания этих всяких там" со Скуратовым, ни отставки Примакова, ни театрализованного броска наших десантников в Косово. Кстати, кто-нибудь задумался – как можно не заметить в период боевых действий, при такой-то американской технике наблюдения (Аваксы, космос и пр.), даже отдельного БТРа, БМП, танка, движущегося не в том направлении? А уж колонну-то просто нельзя не заметить! Кого здесь "держат за дураков"?

Будь просто Неопределенность без берегов – не было бы и ряда "гипервстревоженностей" у высоких и уверенных в себе лиц. А это мы воочию наблюдаем просто по телевидению.

Что сие означает? Что ПОКА (я подчеркиваю – пока – что будет завтра, сам бог не скажет) имеет место избирательная вменяемость главного персонажа этой драмы Непредсказуемости. Он же – президент РФ Б.Н.Ельцин.

Впадение во вменяемость у этого персонажа пока, я повторяю, наблюдается в момент, когда надо защитить собственную власть от понятных, четких, оцениваемых как острые и реальные – угроз ее сохранению.

Во всем остальном – то ли маразм, то ли игра в маразм, то ли игра напополам с маразмом, то ли блажь правителя, которому все приелось. Но в вышеуказанном – четкость, сухость и адекватность.

Поэтому меню из "блажь-сценариев" под разными соусами из категории "напоследок" неправомочно. Известный анекдот о гражданине, пришедшем в ресторан, рассматривающем привлекательную официантку и на ее вопрос "Вам меню?" отвечающего "Тебю" – в данном случае действует на уровне трагической неизбежности. Ни сам Ельцин, ни его близкое окружение выйти из игры не могут.

И поэтому наше "меню НАПОСЛЕДОК" для них означает, что на закуску будет "тебю", причем вовсе не в легкомысленно-благостном варианте вышеупомянутого посетителя ресторана. Василий Сталин по большому счету никому ничего плохого не сделал, летал на своих самолетах и всего-то пару раз пожаловался, что отец умер насильственной смертью. Этого хватило на тюрьму. Градус аналогий понятен?

Выхода из игры некоторые могут хотеть. Но у них его объективно нет. А Ельцин и не хочет выходить из игры. Тут мы как раз и имеем возможность провести грань между полной неопределенностью – и неопределенностью ПОЧТИ полной.

Так обо всем ли мы можем с вами сказать, что "это равновозможно"? Есть ли она, эта абсолютная равномерность распределения возможностей, тождественная полному хаосу? Или есть точка опоры в почти что беспредельно, но не беспредельно рыхлой действительности?

Главная аксиома

Такая базовая точка опоры (она же главная аксиома нынешнего прикладного политанализа) для меня в том, что никогда и ни при каких обстоятельствах Ельцин (пока он Ельцин) власть не отдаст. Вероятность уступок Ельцина в части не только наличия власти, но и ее качества, для меня равна нулю. Вероятность защиты этой власти всеми мыслимыми и немыслимыми методами равна единице. Говоря же "Ельцин (пока он Ельцин)", я имею в виду, что есть та грань, за которой биология разрушает личность. И тождественность личности при катастрофически тяжелых заболеваниях – не гарантирована. В этом случае Ельцин, ставший не Ельциным, может все. Но пока до этого очень далеко. Как там в анекдоте, помните: "Не дождетесь!"

Я имею в виду под этим "пока он Ельцин" еще и то, что нельзя полностью отрицать наличие сил, способных сломать даже такую сильную личность, какой является Б.Н.Ельцин. Как нельзя и оптимистично (или пессимистично) постулировать безусловное наличие сил, способных оказать такое предельное воздействие.

Но даже если эти силы есть, то ясно, что силы эти – не Зюганов, не Лужков, не избиратели российские, не губернаторы, не генералы, не. я думаю (и даже в отличие от многих просто уверен), что это и не Клинтон, Барак, Ширак, Шредер, Блэр и т.п.

А значит, вводить подобное "пока он" в политический оборот – затруднительно. По крайней мере на уровне аналитической газетной статьи.

Итак, самое достоверное из того, что дано нам в нынешней почти тотальной неопределенности, — это НЕУХОД ЕЛЬЦИНА.

А теперь посмотрим все первые три "блажь-сценария". В каждом из них содержится "напоследок". А если не напоследок? Тогда все виды "блажь-сценариев" (а на них держится большая часть нашей прикладной политологии) упраздняются. Ладно, упразднили. И дальше что?

"Бой-сценарии" — или "коммунисты и Ельцин"

Коммунисты (к вопросу о судьбе мавзолея, звезд и т.п.) – уже "неловленные". 1999-й – это не 1991-й. Социальные и моральные условия в обществе таковы, что любые выборы при всей вялости и беспринципности КПРФ дадут ей то, что ей нужно. То есть максимум околовластных возможностей при минимуме ответственности. Удушить коммунистов можно только в объятиях власти. Пристегнув их к оной. И интегрировав в ответственность, из которой они всегда умело выскальзывают. Этого и хотели в варианте Примакова. Но слишком быстро стал происходить главный из тех процессов, которые Б.Ельцин считает для себя реально опасными.

Назвать этот процесс можно "осистемливание". Подобное осистемливание фактически почти равнозначно той самой консолидации, которую в разных вариантах несколько раз обсуждали за последние месяцы. На самом деле это и нечто большее, и нечто меньшее. Осистемливание – это построение ответственных политических отношений между критической массой властно значимых фигур и группировок. Темп осистемливания при Примакове превзошел все ожидания. Это касалось и части новой, и части старой номенклатуры.

Евгений Максимович оказался системообразующей политической фигурой. Возможно, что он сам и не ждал от себя этого. Просто тяга к системности сегодня уже столь велика, что на него, на исходящий от него "запах" системности рванулись буквально как рыба на нерест. Народ неискушен. Да и политический класс – не высшей, честно говоря, пробы. Тоска по порядку и конструктивности – невероятная. Отождествить порядок с системностью при неискушенности и отсутствии аналитической глубины – не так уж и трудно. Ельцин уловил этот процесс своим особым чутьем: угроза власти. первые толчки мини-переворотов. Как только это началось, очень четкие и адекватные (конечно, в рамках элементарного выживания) действия – были осуществлены. И Примакова как не бывало. Но вместе с ним ушла и идея "удушения коммунистов в объятиях". Это было признано непрактичным. Ибо подобное удушение возможно только на основе знаковой фигуры, а знаковая фигура сразу станет системообразующей. Что делать? Найти фигуру не знаковую, а никакую.

Так и возник Степашин, казавшийся гарантированно никаким. Но и он, вот чудеса, понимаешь, — зачал какое-то системообразование. Возьмешь Аксененко – и что? Получишь аналогичное (с точки зрения своих главных рисков)?

И здесь мы вводим вторую аксиому прикладного политанализа, вторую относительную несомненность в рамках нынешней почти тотальной неопределенности.

"Жизнь – есть форма существования белковых тел".

"Борьба – есть форма существования самого Ельцина и его власти".

Это действительно аксиома. И в плане субъективном, и в плане объективном. Ельцин (пока он Ельцин) хочет борьбы (точнее, как он сам много раз говорил, именно "драки"). Субъективный момент – ему без этого скучно жить. В сущности и власть-то для него есть способ самоутверждения через драку. Боксерский ринг то есть.

Объективный момент – отсутствие любимой Ельциным драки приводит к успокоению квакающих в болоте номенклатурных лягушек. К натягиванию на болоте номенклатурной политической ряски. К системообразованию то есть!

Ельцину всегда нужна борьба как "подживление" (смотри Ф.М.Достоевского), то есть как средство выведения жизненного и политического тонуса на нужный уровень. А жизненный и политический тонус – это для него одно и то же. И политический момент в едином тонусе – определяющий. Это первое.

Второе. Ельцину всегда нужна борьба как средство выживания. И чем больше проблем с выживанием, тем больше необходимость борьбы. Это почти рефлекс.

Третье. Ельцину сейчас нужна борьба с коммунизмом, поскольку только эта борьба "подживляет", легитимирует власть и дает толчковые возможности для властных действий.

Поэтому Ельцин всегда будет предельно насторожен по поводу любых заявлений, что "забит последний гвоздь в крышку гроба", что "коммунизм окончательно побежден". Это посягательство на власть на уровне идеологических лозунгов. Это намек на его ненужность. Это высшая политическая бестактность.

Четвертое. Ельцину нужна нескончаемая борьба с коммунизмом, ибо завершение этой борьбы – это его уход. А он уходить не хочет.

Пятое. Ельцину нужна сегодня более сильная борьба с коммунизмом, чем когда бы то ни было. Ибо накал такой борьбы, он и только он, уравновешивает угасание властных возможностей. Угасание беспрецедентно, значит, и накал борьбы должен быть соответствующим.

Шестое. Ельцину сегодня нужен более сильный коммунизм для более сильной борьбы с ним. А Зюганов, понимаешь, слабеет, всякие там купцовы нагуливают жир, не ловят мышей капитализма и демократии.

То есть в понимании Ельцина ему пора просыпаться для борьбы за власть. И для начала надо издать трубные звуки этой борьбы, нанести на себя соответствующую раскраску, облачиться в соответствующие одеяния. Станцевать все ритуальные танцы. И – как-то растормошить обрюзгшего, жиреющего, сонно и довольно посапывающего соперника. А как его растормошить?

Зюганов (для кого-то это еще секрет?!) ненавидит Ленина намного больше Ельцина. И, видимо, ничуть не меньше Ельцина любит генерала Корнилова. Но еще больше он любит атрибуты безответственной и вкусной околовластности. То есть все думские сладости – в совокупности. И не зашевелиться в момент, когда раскручивается вся катавасия с выносом Ленина из мавзолея и т.п. – это для Зюганова означает потерять вкусности. Поскольку озверевшая не от ожирения, а от недоедания "база ГАЗа" (как называют электорат Геннадия Андреевича Зюганова) любит Ильича и верует в марксистско-ленинский возврат, равный для нее просто минимально человеческим условиям существования.

Ельцин рассчитывает расшевелить Зюганова и накачать его – для будущего этапа борьбы, т.е. для сохранения собственной власти. Это он уже делал. Ему надо взвинтить ситуацию. Насколько? Можно ли здесь исходить из примитива – чем острей борьба, тем удобней Ельцину? Это было бы не только неадекватно реальности, но и неадекватно уровню понимания этой реальности рассматриваемой фигурой. Иначе он давно бы всех, кого только можно, выволок откуда только можно. Но ведь не делает Борис Николаевич ничего подобного, согласитесь. Почему?

"Ограничители" ("Стоп-сценарий")

Ельцин не мог без ущерба для своей власти нагнетать демократический антикоммунизм в 1991 году. Потому-то он и не делал этого. Нагнетание же (за пределами допустимого) было невозможно потому, что создавало неудобную для Ельцина слишком высокую идеологическую, а значит, и политическую температуру. При такой температуре выигрывать в политической конкурентной борьбе начинали деморадикалы. В то время их популярность была достаточно велика. Властный статус Ельцина (президент РСФСР при конституционном всевластии Съезда народных депутатов РСФСР) был неопределенным. Ельцин должен был быть наименьшим злом для номенклатурной части Съезда и одновременно наиболее своим из номенклатуры – для демократических антикоммунистов. Он уже тогда начинал осваивать возможности системы сдержек и противодействий. Это – первое.

Второе. Ельцин был членом КПСС. Членом ЦК КПСС. Повысься температура антикоммунизма хоть на градус выше необходимой для его политического успеха, начнись все эти "штуки" с люстрациями, разоблачениями КПСС как преступной организации (в действительной аналогии с НСДАП в послевоенной Германии) – чем бы это для него кончилось? Ему сказали бы тогда: "Спасибо, Борис Николаевич, за то, что оказались лучшим из негодяев. Но негодяйства Вам не простим! Ладно, спишем часть грехов, не посадим! Но – идите на пенсию, пишите мемуары, отмаливайте грехи – и каждый день ходите отмечаться в антикоммунистический комитет по месту жительства. Может быть – не посадим!"

Ничего фантастического в этом примере нет. Точно так обстояло дело с перешедшими к красным (и воевавшими на их стороне) белыми офицерами и генералами где-нибудь в 1923 или 1925 годах. И очень многие ждали, что Ельцин сгорит в огне им же сотворенного антикоммунистического пожара. Не тут-то было! Температурой управляли – что там грамотный кочегар в котельной! – до десятых долей градуса Цельсия. 37,5 – еще мало. 37,7 – уже много. 37,6! И баста! То же самое было и в 1993 году.

Сам ли Ельцин в одиночку этим управлял. Или это был процесс, выводимый на некий оптимум суммой элитных "политкоррекций"? Почитайте стенограммы суда над КПСС 1991-1992 годов, всмотритесь в историю создания и развертывания КПРФ, приглядитесь к биографическим деталям, определяющим судьбу боссов КПРФ, поговорите с теми, кто отслеживал их психологические метаморфозы с 1991 по 1993 год. Восстановите в памяти все ходы очень тонко и взвешенно строившего "антикоммунистический курс" С.Шахрая (обвинителя по делу КПСС). Во всем сквозит определенная политическая диалектика с ее встроенными в процесс регуляторами и ограничителями. Потеряло это актуальность к нынешнему моменту? Ничуть!

Теперь от демократического ("полосатого") антикоммунизма перейдем к какому-нибудь другому. Белому, например (т.е. монархическому). Возьмем все игры с этим "вариантом омега" (то есть с монархией по испанскому постфранкистскому образцу), начиная с 1993 года. И что получим? Долгие, мучительные психолого-политические просчеты допустимых температур белого антикоммунизма.

И к Глазунову за этим ездили (проблему с "красным зверем" так и сяк обмусоливали), и царственных особ принимали, и как могли – так с ними "обнюхивались". И близко-близко было уже до договора! Однако "воз и ныне там". Одно дело для монархических особ – поручать какие-то там зачистки Коржакову, отправившись в круиз на это время по всему свету. А что? Нормальный "квазиежовский вариант"! Царственные особы в стороне. А генерал – он генерал и есть, пусть отрабатывает свою грязную часть работы.

Другое дело – заключать бессрочные политические союзы с разрушителем дома Ипатьевых, матерым номенклатурным коммунистом. Не хотели этого партнеры по переговорам! И Ельцин чувствовал в их поведении подвох.

Улыбались стороны друг другу, раскланивались – и страшным недоверием друг к другу были все эти реверансы проникнуты. Каждый думал, как его "кинут" и как ему самому "кинуть" другого. Ельцин оказался точнее своих титулованных визави. Так что белый ограничитель антикоммунизма тоже имеет место. А с учетом этих ограничителей – что все же значат очередные заходы по части Ленина и мавзолея? Только то, что обычно? Или что-то еще сверх этого? Есть ли в этом новизна? И если да, то в чем она?

"Строй-сценарий" – или "Ельцин и РПЦ"

Ельцин не думает о том, что конкретно произойдет в момент, когда он расшевелит Зюганова. Рефлексивный тип политики вообще не его стихия. Что будет? У Аркадия Райкина была известная миниатюра.

Конец года. Надо тратить деньги, а купить нечего. То есть нечего купить из того, что действительно необходимо (омерзительная советская застойная коллизия). Но есть холодильник, который не нужен, и его надо купить, потому что надо потратить деньги. Директор отбивается, снабженец настаивает. Директор наконец, спрашивает: "Купим, и что будет?" Снабженец отвечает: "Пиво холодное будет". Директор в ответ (задумавшись): "Пиво – это ничего".

Вот и Ельцин в ответ на вопрос, что будет, если он расшевелит Зюганова, считает: "Пиво холодное будет". И дальше свой этот просчет комментирует: "Пиво – это ничего." Это типичный ельцинский подход (аксиома номер три, если хотите). Ничего не предугадывать, по крайней мере, на уровне излишних детализаций. Сделаем – поглядим. Ельцин понимает, что он должен создать среду борьбы – иначе наверняка крах. Он понимает (не обязательно умом – инстинктом, кожей, чутьем), что только в среде борьбы он может выплыть. Как? Среда подскажет, как. Главное, чтобы возникла конкретная конфликтная среда, и в ней началось движение. Будет среда – найдем, как именно двигаться. Что гадать-то?

Создавать среду и регулировать ее температуру Ельцин будет по описанным мною алгоритмам оптимизации. Это он умеет. Что здесь нового? Или, как пела группа "Наутилус Помпилиус": "Эта музыка будет вечной, если я заменю батарейки". В каком-то смысле это действительно почти так. Но только почти.

Лично я вижу новое в том, что для борьбы с коммунистами Ельцин более активно, чем когда-либо, задействует РПЦ. Видимо, он понимает, что двигаться вперед в конфликтной среде ему придется в ситуации сумасшедших рисков. И что системный ресурс такого движения все же необходим. К системности же у Ельцина очень сложное отношение. Если вдуматься – что у Ельцина общего с Березовским? Казалось бы, ничего. Ан нет – антисистемность как производная от супериндивидуализма. И Ельцин, и Березовский – импровизаторы. И тот, и другой понимают, что "команда кроет класс". Но и тот, и другой не хотят системности как той команды, которая будет крыть их класс индивидуальной игры. А значит, для них не может быть не только чужой системности (ибо она будет построена на их гибели), но и своей (необходимой, но отвратительной).

В отличие от тех, кто видит в этом только враждебность любому порядку, лично я не ставлю знака равенства между системностью и порядком. И не хочу кричать: "Системность любой ценой". Ибо есть еще и системность кладбища. Но не будем вдаваться в дискуссию о существе системности, ее вреде и ее пользе. Зафиксируем отношение к системности как аксиому номер четыре. И через эту призму поймем, почему Ельцин так атакует чужие системности, не создавая свои собственные.

И Примаков был опасен этим, и Степашин будет опасен, если перейдет грань. Зюганов? Зюганов не опасен, ибо он точно знает – его задача изображать системность, никак не обеспечивая ее на самом деле. Более того, он понимает и другую задачу – истреблять в оппозиционном движении ресурс подлинной системности. Какой-то ресурс остается. Но усеченный и управляемый. Вот его и надо вводить в действие. А как это делать, не имея своей системности? Противопоставить этому ресурсу ресурс с другим знаком, выведя на ударные позиции РПЦ.

Несистемный импровизатор только и может рассчитывать на антагонизм управляемых системностей и регулирование этого антагонизмома в своих интересах. Назначая Патриарха борцом с Зюгановым, Ельцин "убивает много зайцев" одновременно. И это обещает нам новое качество политического процесса. Какое? Это отдельный вопрос, требующий самого обстоятельного анализа. Здесь же мы попытались лишь уйти от самых бесперспективных банальностей во всем, что касается сюжетов с мавзолеем и Лениным. Эти бесперспективные банальности препятствуют какой-либо содержательной оценке происходящего. А и оценки (без идеологических экстазов и зашоренности банальностями), и базирующиеся на них политические проекты нам в скором времени понадобятся как никогда ранее.