Мы еще долго будем разбираться в причинах буденновской катастрофы и в мотивах поведения тех или иных власть имущих. Но есть вещи, которые уже можно считать необратимо свершившимися. Прежде всего мы должны поставить диагноз самому событию, определить его масштаб, его качество. Что с нами произошло? Некий очередной и частный политический эпизод? Или же события в Буденновске подводят черту под целым этапом жизни страны? Конечно же, речь идет о новом нравственном, политическом качестве российской жизни. Сейчас трудно сказать, столь ли это качество разнится от добуденновского, как наша жизнь до августа 1991 года от жизни после Беловежской пущи. Но даже оценивая масштаб события по минимуму, мы можем приравнять его к Сумгаиту или Тбилиси. В Сумгаите впервые было сказано гражданам: "Государство не может или не хочет вас защитить. Защищайтесь сами". Долго ли после этого просуществовал Советский Союз? Чуть больше трех лет. А ведь государство было более мощным и более устойчивым!

В сложившейся ситуации наша власть и наша оппозиция должны были бы осознать одну непреложную истину. Государство обязано защитить своих граждан любой ценой, предъявив ко всем гражданам некие общие требования. Сколь бы жестоки эти требования не были, если с их помощью государству удастся обеспечить защиту граждан, выиграют все! В противном случае начнется создание параллельных структур, альтернативных государству. И оно рухнет. Тогда во что будут выбираться все наши поп-звезды публичной политики? В управдомы?

Потрясенные увиденным в эти дни, жители юга России чувствуют себя отданными на заклание бандам террористов, не останавливающихся ни перед чем, прекрасно вооруженных, исполненных решимости идти до конца. Пока неясно, чем кончится триумфальное шествие Басаева, двигающегося на автобусах через весь юг. Но даже если оно будет прервано — все равно, мы увидели нечто, адресующее нас к реалиям отнюдь не XX века. Что же это? Набег абреков на русские города? Или собирание дани монгольскими ханами? Ясно одно — это новое средневековье с его набегами и похищениями, то новое средневековье, в которое нас опустил постсоветский коллапс, регресс под видом реформ.

У регресса свои законы. Уже начинается на фоне импотенции государства и корыстности политических коммивояжеров самоорганизация местного населения, реализуемая от отчаяния и по принципу "спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Локальное оборонное самосознание — вот становящаяся реальность постбуденновской российской жизни. В этой жизни постепенно выварится и исчезнет все старосоветское, позднезастойное с его тяготением к мирным добродетелям, с его уютными и мягкими ценностями. На этом месте медленно и беспощадно начнет выковываться нечто совсем другое — жесткое, резкое и безусловно военное.

Бандит тем и отличается от нормального гражданина, что ему легко начать воевать. Гражданин не может позволить себе этого по огромному числу всем понятных причин. В том числе — и в силу своего законопослушания. Гражданин ждет реакции государства на свое законопослушание. Он ждет выполнения государством своих основных функций. Он ждет, а его лишают дома, Отечества и, наконец, жизни. И вот тогда он становится на тропу войны. И никто потом не может остановить этой гражданской мобилизации.

В России она будет иметь очень неприятные формы. Территория начнет сегментироваться, и в каждом сегменте, в каждом новом удельном княжестве — свой князь, своя дружина, своя межа, свой закон. Межэтнические конфликты в стране, где самоорганизация неизбежно начнет носить этнический и даже субэтническо- региональный характер, будут множиться с неслыханной скоростью.

Президент России с нескрываемым ликованием пребывал в Галифаксе, снимая политический дивиденд с очевидного для всех чеченского терроризма. Но шла ли речь о терроризме? Теперь мы видим, что масштаб явления совсем иной. В Чечне удалось выиграть с применением тяжелой техники. Лидер боевиков Басаев с ядовитой иронией намекал на то, что эта техника будет бессильна в русских городах и в самой российской столице. Речь идет не о терроре, а о большой герилье, партизанской городской войне на чужой территории. Войне, которую готовы вести тысячи убежденных смертников.

С чем это сравнить? Где в мире было нечто подобное? В израильско-палестинских конфликтах? Нет, там не было подготовленной армии для партизанской войны, выстроенной на территории "независимого государства Чечни" и вооруженной по последнему слову техники на деньги и из запасов того российского государства, чьи лидеры годами выковывали, выращивали эту черную смерть для своего населения. Классический террор не имеет к этому никакого отношения. Исламские фундаменталисты годами воспитывают штучных камикадзе, готовых сесть в машину и в нужный момент нажать на кнопку взрывателя. А здесь сразу, как по мановению волшебной палочки, к услугам партизанской войны тысячи людей с хорошей боевой подготовкой, готовых не подрываться в машинах, а воевать, двигаться, стрелять из всех видов оружия, скрываться в городских трущобах и под землей.

Нечто подобное происходило разве что в научно-фантастических романах. Только там террорист Гарин ставил миру геополитические ультиматумы, и мир принимал их.

Что мы видим теперь, не в фантастическом кино, а в передачах программы "Время"? Мы видим премьера, который принимает (лукаво или нет — это второй вопрос) геополитические требования террориста. Это — прецедент, и мировое сообщество еще вкусит плоды российских террорно-геополитических инноваций!

Но что там сообщество! До него доходит, как до жирафа. Наши-то о чем думают? Черномырдин, видимо, о том, что "крайний" — это президент, что всякое торможение, всякий компромисс толкает в пропасть его и его силовую команду. Президент — лег на дно, чуя в происходящем некий зреющий заговор и позволяя в своей всегдашней манере "созреть тенденции". Но все эти люди ведут себя так, как будто кроме них — никого нет. А ведь есть и новая зреющая реальность, и ее зловещий носитель.

Представим себе, что хотя бы крохи обещанного будут выполнены, и что глава государства, не выполнившего своих обязательств перед гражданами, столкнется с самоорганизацией на местах. Крайний случай: где-то, в какой-то из очередных конфликтных моментов, какие-то не до конца декоративные казаки начнут, отчаявшись и потеряв голову от импотенции государства и слез незащищенных им обездоленных, брать каких-то заложников. Что произойдет дальше? Крик о "правах человека", точнее, визг об этих правах порвет перепонки у мирового сообщества. Президента заставят жестко расправиться теперь уже с русскими террористами. Чьими руками? Милиции и спецназа? А если они откажутся? Конечно же, президент постарается уклониться и лечь на дно. Но не тут-то было! Его объявят пособником и атаманом разбойников. В любом случае, галифакские дивиденды превратятся в труху, а санкции мирового сообщества сумеют поставить на уши российскую рублево- долларовую псевдостабильную экономику.

Таков он, этот постбуденновский мир. Таковы его проблемы, его инварианты, его необратимые зловещие реалии. Перед лицом этих реалий и ответственности за судьбу государства — как мелки и абсурдны рассуждения о тех или иных политических выгодах! Как ничтожны игры политиков!

Предуготовимся к худшему и постараемся защитить государство. Даже если оно само не хочет себя защитить.

Государство — это не "Газпром" и "ЛУКойл". Это мы с вами. Это могилы наших предков и судьбы наших детей. Все это — сейчас в такой опасности, как никогда ранее!