"ЭХО ГОР"

С.Кургинян

Что выше президента США, этого демократически выбранного короля? Американская политология однозначно отвечает на этот вопрос. Она ввела для этого ответа специальное понятие – "кингмейкеры", то есть "делатели королей".

Кингмейкеры и есть ядро элиты в США. Кто это конкретно? На это есть разные ответы. Маргиналы рассуждают о всемогуществе клана Рокфеллеров. Значит ли это, что у Рокфеллеров нет реального влияния, и что их влиятельность – это только досужая сплетня для туземцев (в том числе и из российской политологии)? Не вполне. Влияние Рокфеллеров несомненно. Вот только сводить все к этому влиянию в современной Америке – это действительно удел совсем уж мало осведомленных людей.

Более осведомленные говорят о так называемой "Бостонской группе". А дальше – кто во что горазд. У ультраправых речь пойдет о непубличном, но всемогущем "оккупационном сионистском правительстве". У любителей британского следа – о всевластии британской аристократии в нынешних США. Список претендентов на "кингмейкерство" можно продолжить.

Истина, естественно, находится в стороне от массы подобных спекуляций. Но вбирает в себя кое-что из конспирологических версий.

Мы здесь не будем заниматься установлением этой истины. Мы просто зафиксируем, что кингмейкеры для американской политологии – такая же очевидность, как и "кинги" - то есть президенты.

Зафиксируем, далее, что ядро элиты – именно кингмейкеры (это так просто по определению, по реальному смыслу понятия).

И обратимся к российской политике.

Понять ее отличия можно, сравнив с американской. Или – с общеевропейской. Где, кстати, менее принято говорить о кингмейкерах. Между тем, европейская политика по степени элитарности будет похлеще, чем американская. А значит, говорить о кингмейкерах нельзя. Не положено. В этом единственное отличие.

Так вот, есть ядро элиты. И есть политические партии. Крупнейшие политические партии, конечно, не находятся в ядре. Отсюда, еще раз, разница между кингами и кингмейкерами. Но, не находясь в ядре, политические партии (внимание!) ВПЛОТНУЮ К ЭТОМУ ЯДРУ ПРИМЫКАЮТ. В этом и есть специфика всей западной демократии. Она признала партийную игру – как политически релевантную. Иначе говоря, для нее партии – "не хухры-мухры". Конечно, это не тузы. Но короли. Дамы. В любом случае – не шестерки.

Для сегодняшней российской элиты политические партии – это шестерки, в лучшем случае – семерки. По сравнению с западной партийной игрой, российская партийная игра – это глубокая периферия того, что можно называть "Игрой" с большой буквы.

Не поняв этого, нельзя ничего понять в российской политике. Нельзя понять истории с Ходорковским. Нельзя понять бессмысленного клонирования сходных политических псевдопартийных образований. Нельзя понять глубокой маргинализованности наших псевдопарламентских институтов.

В ядре российской элиты находятся не боссы капитализма, а бюрократические кланы с существенно силовой спецификой (спецификой зачастую разной и даже антагонистической). Эти кланы редко заявляют о себе публично. А то, что обсуждается публично, зачастую уже "бросовый материал". Вспомним Черчилля: "Политическая борьба в России напоминает драку бульдогов под ковром. О результатах можно догадываться по выкидываемым трупам".

"Выкидываемые трупы" и обсуждаются. Для примера - вспомним, когда печать начала всерьез "засвечивать" Коржакова и его группу.

И опять же, в нашу задачу не входит обсуждение реального кланового устройства. Нам достаточно зафиксировать, что оно есть. Что оно и есть "архитектура ядра". И что эта "архитектура" партии презирает, видит в них вспомогательные конструкции для черного хода, а то и просто мусорные бачки.

Таковы партии. А каковы так называемые олигархи? Они-то, наверное, в святая святых?

Ничуть не бывало! Олигархи – могут, образно говоря, купить сапоги, но не станки по производству обуви. Ядро производит властные услуги и назначает правила пользования оными. Олигархи могут пользоваться правилами (а также самими услугами) с большим или меньшим успехом для себя. Но они не могут сами производить властные услуги или менять правила пользования такими услугами. Это значит, что они – мальчики на подхвате.

Кто понимает свою роль – тот пользуется ею по полной программе. Кайфует и наживает миллиарды. Но тот, кто выходит за рамки роли, получает щелчок по носу, а то и нечто похуже.

Чего хотел Ходорковский? Он хотел уже не "покупать сапоги" (как, по какой цене, какого фасона – тут он был свободен выбирать). Ходорковский возомнил купить эти самые "станки по производству политической обуви". Он решил превратить Думу в место производства подобных "сапог". А комитеты Думы – в цеха по подобному производству. Это резко повышало роль партий и нарушало фундаментальные основы сегодняшней элитной игры, в силу которой эти партии находятся на глубокой периферии.

Образно (а в общем-то и буквально) говоря – Ходорковский хотел превратить комитеты и комиссии Думы в структурные подразделения ЮКОСа. Условно говоря – есть думский Комитет, в нем сидят работники ЮКОСа на хорошей зарплате. Например, миллион долларов в год и в конце года еще миллионная премия. А за эти пределы – ни-ни. Никакого воровства, все "транспарентно". Сиди, работай на ЮКОС. Тачай сапоги, выслушивай назидания "Отдела технического контроля". Сдавай произведенную обувь строго по списку, и никаких шалостей.

Сказать, что схема Ходорковского ближе к демократическому идеалу, нежели схема бюрократических кланов – это значит грубо и лицемерно солгать. Схема эта так же далека от демократии, как и корпоративно-клановая модель. Но она другая. И не просто другая, а совсем другая. И в этом смысле совершенно возмутительная для всего существующего ядра элиты. Вот уж воистину "не мог понять в сей миг кровавый, на что он руку поднимал"!

На что, на что. На сам основной принцип властного производства! На элитную матрицу то есть. Матрица и ответила.

Назвать этот ответ внятным – значит тоже грубо и лицемерно солгать. Матрица сознательно подменила Язык ответа чем-то другим. Если, конечно, под Языком иметь в виду систему внятного описания внятных ролевых функций.

Матрица боится Языка. Она постоянно демонстрирует немоту. Вольно или невольно вспоминается Галич: "А теперь, когда стали мы первыми, нас заела речей маята. Но за всеми словесными перлами проступает пятном немота". Что это за пятно? И только ли грех излишней ассоциативности диктует мне сразу за одним литературным примером другой? "Прочь, прочь, проклятое пятно! Все еще пахнет кровью. Всем благовониям Аравии не отбить этого запаха!"

"Аравия" тянет, конечно, на новые аллюзии, то тут я остановлюсь.

Проклятое пятно немоты имеет огромное политическое значение. Потому что силы, разрушавшие СССР, имели в качестве легитимации подобного разрушения – проект национальной модернизации. Предполагалось, что на месте разрушенной империи возникнет сильное национально-буржуазное государство. Что это государство осуществит новую волну модернизации, выйдет на новые рубежи. И тогда все бывшие окраины прильнут к хозяину. А тот будет диктовать новые условия.

Вот уж поистине "мечты, мечты, где ваша сладость!" Вот уж поистине – диктуем! И в Узбекистане диктуем, и в Тузле, и в целом на Украине, и в Грузии, и в Молдавии. Тут уж диктуем, действительно, почем зря.

Вот уж поистине модернизация – с бешеным падением промышленного производства, с отсутствием инвестиций в главные сектора промышленности. С обрушенной оборонкой (основой модернизации). С гниющими городами, где эта оборонка была стопроцентно градообразующей. С негативной демографией. С колоссальным ростом суицида. С заваливающимися в тартарары стандартами на образование и медицину (главные компоненты модернизации). Перечисление можно продолжить.

Кто мешает-то?

Раньше Гайдар мешал.

Что, опять Макбета процитировать? "У тана Файфского была жена. Где она теперь?" Ах, да, еще ведь Ельцин мешал? Из того же источника: "Кто бы подумал, что в старике столько крови?"

Еще "оборотни" мешают. Снова тот же источник: "Неужели эти руки никогда не станут чистыми?"

Но вот уже Путин пришел! Либеральный проект слит в унитаз! Наступает время национальной модернизации. Лидер-то из той же когорты, которая и рушила СССР якобы ради создания мощной национальной России. Где мощь? Я спрашиваю – где мощь?

Знаем, как стрельцам подают боярина на копья! Но по этому сценарию мало бросить на копья новых стрельцов одного "еврейского боярина-олигарха". И даже если бросить всех – этого все равно мало. Нужны несомненные успехи на другом фронте! Если одновременно с такими зачистками показывать по телевидению толпы, ликующие по поводу ввода наших войск в Киев или Тбилиси – это уже кое-что. А если такого дизайна нет, то Ходорковскими без подобных специй долго кормить нельзя. Ибо – несъедобно.

Так что же все-таки с модернизационным проектом? Что с нынешним альянсом центристов, светских националистов и части православных патриотов? Что они нового родят? Какое слово и дело явят стране? Потому что тикают часы, тикают! И вот-вот Бирнамский лес пойдет на Дунсинан. Пора начать стирать проклятое пятно немоты. И говорить на Языке реального проекта.

Но тут-то и наступают главные мучительные раздумья. Ведь в немом состоянии можно пересесть с этого проекта на какой-нибудь другой. И сохранить позиции элитного анонима, притворяясь, что так и было задумано. А начнешь говорить – тут уж надо определиться и дать последний бой. А ну как будет проигран? Тогда платить?

Платить, конечно, не хочется.

В этом вся коллизия нынешних выборов, поражающих своей немотой. Своей фатальной безъязыкостью, безыдейностью. Ядро не хочет дать своей глубокой периферии каких-либо возможностей высказаться по существу. Ядро не хочет и само высказываться.

Но это невозможно длить до бесконечности. Этого горючего безъязыкости не хватит даже на второй путинский срок. Идеология – не роскошь, а средство передвижения. Средство подвязывания к себе общественных энергий. Не подвяжешь ты – подвяжет твой оппонент. А если даже никто не подвяжет, энергии просто отпадут. Как усидеть на такой утончающейся ряске в условиях нарастающего неблагополучия?

Лично я вступил в КПСС тогда, когда из нее все бежали. Я сделал это совершенно обдуманно. Четко отдавая себе отчет как в объеме издержек, так и в их долгосрочности.

Я считал и считаю, что всем, кто действительно верит в СССР, после случившегося нельзя ввязываться ни в какую властную свару. Потому что есть вина – не смогли защитить свой проект. И эта вина действительно требует определенной схимы в миру. Нужно поддерживать любую государственность, любой чужой проект, обладающий хоть минимальной вменяемостью. Либеральный, так либеральный. Национально-модернизационный, так национально-модернизационный. Я действительно хочу, чтобы он победил. И при этом не считаю его своим.

Но если он обрушится – что дальше? Дальше одна живая действующая идеология – ислам. Все остальное – "писи сиротки Хаси". Ислам вцепится в фашизм, а фашизм в ислам. Это гордо будут называть Евразией. Но на деле это будет омерзительной ликвидацией всех форм российского исторического бытия.

К этому моменту мог бы быть иначе востребован контрэлитный советизм. Но он у нас на глазах превращается в полное дерьмо, в мешанину случайных зигзагов, в совокупность хаотических случек.

Это еще острее взыскует к победе национально-модернизационного проекта. Еще тоскливее становится от того, что эта победа, увы, не маячит на горизонте.

Макбетовские ведьмы хохочут посреди немого политического балагана. Хохочут и сулят гибель. Но мы никогда не поверим их глумливым пророчествам.

"Если б мог ты, доктор

Исследовать мочу моей страны,

Чтоб разгадать недуг, и государству

Вернуть здоровье, я бы эхо гор

Тебя заставил славить".

Это "эхо гор" мы только и можем противопоставить прорицаниям всех и всяческих ведьм. Что вы говорите? "Не густо?". Если ничего другого нет, стоит ли привередничать?