С.Кургинян

Выступление главы президентской администрации Д.Медведева не анализируется с общих позиций. Нет анализа всего текста, всей системы сделанных утверждений. Есть только те или иные реакции на выраженную обеспокоенность угрозой распада России.

Кремль должен был бы спросить себя: почему из всего текста извлечен лишь этот политический месседж? И можно ли объяснить просто чьей-то предвзятостью этот способ прочтения?

Предвзятость, конечно, есть. Ее во всем, что касается нынешнего Кремля, - "до и больше". И нужно правильно оценивать, учитывать и анализировать предвзятость всех "кумушек". Как отечественных, так и иных. Но зацикливаться на "кумушках" нельзя. "На себя оборотиться" - тоже насущно необходимо.

Я понимаю, что Кремлю не хочется аналогий с советским периодом. Но эти аналогии позволяют хотя бы что-то высветить. Например, место главы кремлевской администрации в системе политической власти. Функциональную специфику самой этой администрации. Изменения этой специфики в условиях "новой централизации", успокоительно обсуждаемой Медведевым.

Что бы кто бы ни говорил, но в новых условиях (да и в старых тоже) кремлевская администрация становится фактически безальтернативным управленческим фокусом. Дело не только в том, что губернаторы "теперича не то, что давеча". Это часть проблемы. Вторичность Думы и правительства по отношению к администрации тоже достаточно очевидна.

Становясь все более суперпрезидентской, власть одновременно становится и все более монофокусной. Администрация сегодня - безальтернативный управленческий фокус. И эта беспощадная безальтернативность начинает как бы расковыривать изнутри кремлевское загадочное безмолвие.

Все удивляются тому, что Медведев заговорил. А как он мог не заговорить? В это "как" входит отнюдь не только система карьерных, бюрократических, интрижных соображений. Наверное, они есть. Может быть, кому-то они кажутся доминирующими. Но у меня другой взгляд на происходящее.

Медведев - человек вполне образованный. Его трагедия (а при всей своей зашлифованности текст Медведева - более чем трагический) проистекает вовсе не из внутренней мучительной драмы. Для человека Медведева нет никаких особых "быть или не быть". Его внутренний мир устойчив и равновесен. Взгляды Медведева действительно носят позитивно-правый характер.

Трагедия в другом. В несоответствии между этой позитивностью и беспощадно стягивающимся вокруг Кремля ужасом. Ужасом Киргизии, Украины (мы же все видим - еще не вечер!). Ужасом многоязыких обещаний по поводу Белоруссии. И мало ли еще чем. Вот Медведев много говорит о консолидации элит в России. И о том, что отсутствие этой консолидации может обернуться страшной бедой.

Интересно, Медведев пробует заглянуть в бездну этой проблемы? Он видит, кто, как и почему расконсолидирован? Он этот сдавленный рык (в котором отечественное сливается с международным) как-то соизмеряет с собственной интонацией? Он отдает себе отчет... ну, как мягче выразиться... в интенциях тех "ребят", которым он рекомендует "жить дружно". Этих "ребят" - неужто можно сдержать алармом по поводу потери государственной целостности?

Дело не в отсутствии темперамента у Медведева. Понятно, что позитивный юрист с конструктивно правыми убеждениями не хочет предъявлять себя в виде Саваноролы. И это правильно. Но когда такой рык и такие когти - то в чем жанр призывов? Тигры чего хотят? Разума или мяса? Это дрессировка в цирке? Бессонная ночь охотника у костра, всматривающегося в рычащие джунгли?

Трагедия в том, что бесы истории (или чего-то там другого, еще более мрачного) выстраивают подиум, на котором администрация - это условно ЦК КПСС. А администрация не хочет быть ЦК КПСС! Она этим не хочет быть из позитивно-правых соображений! Медведеву эти бесы истории (хорошо, если истории) навязывают роль Суслова. А ему эта роль ненавистна. Он всей своей душой в нормальном либерализме! И только не понимает, почему нельзя этот либерализм совместить с заботой о государственности.

Пред нами - воющая в ужасе страна, расхристанная, растерзанная, страшно неблагополучная и больная. Она от чего воет-то? От того, что ее подталкивают к бездне, нашептывают ей кровавые заклинания. А она и вожделеет нашептываемого, и боится, помня, что почем.

А посреди этой пританцовывающей и подвывающей стомиллионной кавалькады - позитивные, нормальные люди. Им снится позитивный, нормальный берег. Гавань, в которую доплывет корабль. Они просыпаются - никакой гавани. Десять баллов - и бездна под килем. Голодная озверевшая команда... Чего хочется-то? Заснуть и увидеть нормальные, позитивные сны.

Трагедия не внутри! Она между внутренним и внешним. Внутри покой. И очень понятная система долженствований. А вовне - рев, рычание и улюлюканье. Пока еще - подавленные. Но все более ощущающие открывающийся соблазн.

Кремль грезит чем-то типа Дании. А вокруг уже почти Африка. И этой почти что Африкой надо как-то руководить. Причем все более централизованно. И эта мера централизации... она прорывает молчание Кремля (так не хочется сравнения с "Молчанием ягнят"). Кремль и молчал-то почему? Потому, что никогда не хотел открыть окружающим свою сокровенную датскую тайну. А теперь все более вынужден ее открывать. Потому что не говорить нельзя. Но и говорить... как с ними говорить, с этими джунглями? Закрыть глаза и представить себе, что ты... ну, в общем-то, в чем-то в Дании...

Но самое подлое, что эта совокупная Дания (наша внутренняя, либеральная, и их западная) не хочет узнавать в Кремле самых что ни на есть позитивно-датских интенций! А навязывает всему этому андроповско-сталинскую логику. Логику какого-то возврата, каких-то сусловых. И фильтрует, фильтрует базар, улавливая это самое сусловское начало.

Чем все это кончится? Иногда так хочется, чтобы зазубцовая Дания своею твердой верой в сокрушительную всепобедимость капель датского короля заговорила и усыпила вой, скрежет, вожделение, голос бездны.

Но смотришь сводки (кто сейчас телевидение смотрит?) - и понимаешь всю тщетность своих хотений. Кремль долго, очень долго спал просто молча. И не заметил, как вокруг него все начало просыпаться. Теперь он заговорил. Но во сне. И ничего плохого в его словах я не вижу. Просто понимаю, что проснуться необходимо. И в силу мною указанного почти невозможно.

Но каждое "почти" содержит в себе, кроме безнадежности, еще и "отрицание этого отрицания".