Сергей Кургинян

"ЛИБЕРОИДЫ"

Манифест Н.С.Михалкова, безусловно, является знаковым событием нашей политической жизни. И всем понятно, почему. Никита Сергеевич – человек достаточно осторожный. И очень рациональный. Бессмысленно издавать подобные манифесты он не будет. А значит, он уловил нечто. И все понимают, что способность улавливать у Михалкова имеется. Говорю об этом без восхищения или негодования. То есть как о свойствах любого регистрирующего устройства, любого датчика. Одни датчики – плохие, другие – хорошие. Одни способны что-то улавливать, а другие – нет. Все понимают, что Михалков улавливать нечто умеет. И что он, помимо прочего, вполне информированный человек. А значит, политически его манифест достаточно весом.

Что касается интеллектуальной стороны дела, то по мне речь идет о достаточно бессодержательном документе. В нем много позитивных слов. Но нет ничего, задевающего реальные нервы нынешней общественной жизни. Нет оценки процессов, протекающих в России, связи этих процессов с макротенденциями, нет прогностики и многого другого. "Картографии" конфликтов, например. А без подобной "картографии" политический документ нельзя считать содержательным. Такова моя оценка данного манифеста.

А поскольку многие проводят какие-то параллели между этим манифестом и последним фильмом Михалкова, то и оценку фильма приходится давать. Мне фильм не понравился, я никоим образом не считаю его сильным в художественном смысле слова. А в идейном смысле слова, если таковой имеется, фильм мне глубоко чужд.

Как человек искусства, я глубоко убежден, что без идеологии, причем идеологии настоящей, задевающей всерьез не только твой ум, но и твое сердце ("кишки" в иной терминологии), нельзя ничего сыграть, ничего поставить, ничего снять. Как говорят математики, необходимое не есть достаточное. Конечно, нужен талант, и он-то нужен в первую очередь. Но в том-то и дело, что не он один нужен. Талант – это необходимое. Достаточное – это мировоззренческая укорененность в чем-то. Причем укорененность подлинная. Не вижу этой укорененности ни в политическом тексте Михалкова, ни в его фильме.

Но это вовсе не повод для того, чтобы в адрес Михалкова нести разного рода околесицу. Никита Сергеевич – наш выдающийся отечественный режиссер. Он снял блестящие фильмы (лучший из них, по-моему, "Пять вечеров"). И отрицать талант Михалкова, его мировую известность (известность на Западе, в том числе) можно только объевшись белены, как говорят в народе.

К сожалению, подобное переупотребление некоей специальной "белены" свойственно не отдельным лицам (в этом случае и обсуждать было бы нечего), а определенному нашему клану, который почему-то называют либеральным. Что в представителях этого клана (а точнее было бы сказать "секты") либерального – не знаю. По мне так либерализм базируется на тех вещах, которые у представителей данной секты напрочь отсутствуют. Например, на твердом ощущении, что если есть люди, исповедующие иные взгляды, нежели ты, то из этого не вытекает обязательность наличия у этих людей всех мыслимых и немыслимых негативных качеств и отсутствия у этих людей всех мыслимых и немыслимых позитивных качеств. Если Михалков написал документ, который не нравится... ну, я не знаю... какому-нибудь Радзиховскому, то это не значит, что Михалков – бездарь, циник... Ну, и et cetera. Каннибал, к примеру.

Михалков вполне может написать не устраивающий Радзиховского документ и не быть обвинен Радзиховским в каннибализме. Или в чем-то, что для Радзиховского хуже каннибализма.

Что же для Радзиховского хуже каннибализма? Непринятость Западом. Почему, пишет Радзиховский в своем эссе о Михалкове ("Михалков против. Октябрьский манифест", "Русский журнал", 28.10.2010), Михалков не любит Запад? Потому же, почему и все прочие консерваторы (в числе которых сразу же отчего-то оказываются Проханов, Дугин и ваш покорный слуга). Потому они не любят Запад, что о них (цитирую Радзиховского) "в мире никто не знает". Вот они и обижаются на мир.

Михалкова в мире очень хорошо знают. И Проханова знают. И Дугина, между прочим, знают. У меня выходят одна за другой совместные работы с известными в мире аналитиками, аналитическими центрами. Какие работы выходят у Радзиховского? Кто знает Радзиховского? И, между прочим, подобного рода заявления, которые опровергаются "на раз", в любой стране мира были бы предметом судебного преследования с очень опасными для преследуемого последствиями – как экономическими, так и иными. Однажды Радзиховский уже проиграл мне судебный процесс. Процесс пришлось вести, поскольку он заявил, что моя идеология опирается на погромы. Но ему неймется, бедненькому. И разного рода изданиям, я вижу, тоже неймется.

Жили бы мы на Западе, знали бы они, что бывает в таких случаях и почем фунт лиха, – никогда бы ничего такого себе не позволили. К чему я говорю об этом? А вот к чему. К тому, что наш либерал-западник (он же "либероид-сектант", он же политический аутист и неврастеник) нарушает все западные нормы политического диалога, политической культуры. И этим, между прочим, интересен. Ибо подобная фанатичная антизападность, упакованная в прозападную оболочку, очень многим чревата с политической точки зрения. И не одному Радзиховскому она присуща, ох, не ему одному! Бессмысленная развязность политического тона, расхристанность, вседозволенность, способная обернуться большой и быстрой бедой. Порождены же эти свойства полным отрывом "либероидной секты" от своего народа, да и от мира тоже. А подобная оторванность (она же отчужденность) – это, извините, диагноз. Когда-то "либероидам" ненадолго удалось оседлать общественные тенденции. Теперь они полностью потеряли эту способность, но сохранили память о том, что когда-то это было так.

Это как со стареющими примадоннами или бывшими "львицами полусвета". Тут ведь такие страсти внутренние кипят, такие пузыри безумия всплывают на политическую поверхность. Право дело, недолго и до беды!

Мне скажут, что я преувеличиваю. Ой ли! Достаточно культурный человек этот самый Радзиховский, книжки когда-то читал, как и его собратья по секте. И что несет? Вы вдумайтесь!

Наши "либероиды" ужасно любят делить людей на "приличных" и "неприличных". Мало того, что приличными они называют самих себя, что до сих пор всегда считалось верхом неприличия. А нормой приличия считалось прямо обратное: "Надо же, у человека совсем другие убеждения, чем у меня, но какой приличный человек!"

Но и это не все. Называя "приличными" только своих, наши "либероиды" ставят знак равенства между приличностью и продажностью. Рассмотрим это на примере Радзиховского. Почему, спрашивает он в своем опусе, так называемые консерваторы осуждают Запад? Потому что он (Запад) их не принимает.

Осуществим, как говорят математики, экстраполяцию этой логики за пределы рассматриваемого Радзиховским круга конкретных лиц. Что тогда получится? Что Пушкин написал "Клеветникам России" потому, что ему (шучу) не дали, так сказать, нобелевскую премию, не обласкали, не перевели на европейские языки?

Говорящий подобное (а Радзиховский говорит фактически именно это, и каждый мыслящий человек это подтвердит) твердо убежден, что любить надо (Запад или конкретного человека) тогда, когда предмет любви (Запад ли, конкретный ли человек) нечто тебе дарует. Квинэссенцией подобных суждений является знаменитая формула: "за любовь надо платить". Если это формула, определяющая, что такое "приличный человек", то "приличная женщина" – это публичная женщина, а место, где собираются приличные люди – это бордель.

За что все мои коллеги на Западе презирают наших "либероидов"? Именно за их способность сооружать подобные формулы. Скажете, не презирают их за это? Полно! Презирают, презирают, да еще как!

Но к презрению все не сводится. Ибо в подобных формулах есть не только низость, но и глубокая психическая неадекватность. Кто из русских писателей пользовался максимальным признанием на Западе? Достоевский. Пушкина Запад не слишком признавал, Лермонтова тоже. Толстого в какой-то степени признавал. А вот Достоевский... "О, Достоевский! Тайны русской души! Всечеловеческие открытия невероятной глубины и значимости!"

А теперь задумаемся – кто самый антизападный и самый консервативно-почвенный русский писатель? Достоевский! Сопоставьте этот факт с сентенциями Радзиховского. И вы увидите, что наш современный "либероид" не только низок, он еще и психически неадекватен.

Но это не значит, что он, "либероид" этот, лишен возможности влиять на происходящее. Увы, он этой возможности не лишен. И будучи отчужденным не только от страны, но и от реальности, он создает фантомы. Создав же, организует их особым способом.

Тем способом, которым только и можно организовывать фантомы. Он называет этот способ "либеральным мировоззрением", и... и начинает защищать это свое псевдомировоззрение так, как только и можно – то есть невротически (вытесняя реальность, замещая ее и так далее).

При этом реальность (народ, российское государство) не подлежит никакому "окормлению" со стороны "либероида". Она, реальность эта – даже не объект. Она – жертва. И только жертва. Поскольку "либероид" не может управлять никаким объектом, коль скоро объект сопричастен реальности, то "либероид" может властвовать, лишь уничтожая объект. И потому этот тип властвования следует называть "ликвидкомом". Введя это понятие давно, я со скорбью убеждаюсь, что "либероидный ликвидком" не теряет позиции в той среде, которую лишь с большой натяжкой можно назвать российской элитой. Не хочу сказать, что вся эта среда сводится к "либероидному ликвидкому", но не хочу и преуменьшать политическое значение оного.

Итак, "либероид" объектом НЕ управляет – управлять не может и не хочет. Он объект этот – ЛИКВИДИРУЕТ. Как символически, именуя его "быдлом", "охлосом", "упырями", так и буквально.

И упивается, шалунишка, тем, что занят именно этим. Ибо, по его мнению, объект (народ, российское государство) вопиющим образом неприличен. Да еще и упорствует в своем неприличии. А раз так, почему бы его не ликвидировать? Ведь очевидно по прошествии двадцати лет, что он абсолютно неисправим!

Вот такие печальные мысли порождает ознакомление с новыми и новыми откровениями наших "либероидов".

Вывод. До тех пор, пока будет существовать монополия "либероидной секты" на либерализм (повторю, этой же сектой и уничтожаемый), спорить надо не о том, что лучше – либерализм или консерватизм. Об ином, увы, приходится спорить.