В религиозной догматике Востока есть принцип – суждение по аналогии. Он действует, когда по поводу спорного вопроса уже высказался незыблемый авторитет, и тогда не нужно искать новое решение, а остается только последовать священному примеру. В западном законодательстве (британском, в частности) существует сходное явление – приговор по прецеденту. То есть решение принимается таким, каким оно уже бывало в подобных случаях – невзирая на различия в сюжетах. И каждая ситуация правовой неопределенности неизбежно рождает откат к рефлексам – к рефлексу прецедента в первую очередь.

Сегодняшний прецедент – явное продвижение к выводу Косово из состава Югославии через натовские бомбардировки и порождаемый ими "албанский исход". А правовая неопределенность, в которую погрузили мировое сообщество события на Балканах, высока, как никогда, поскольку удары НАТО по Сербии невозможно соотнести с международными правовыми нормами. Да никто особенно и не старается. А раз так, то начинает работать рефлекс прецедента.

Поддержка и конструирование отделения Косово, да еще с применением военной силы, логически ставит вопрос о поддержке США и странами НАТО в целом всякого анклава, зарекомендовавшего себя претендентом на обретение независимости. В тех случаях, когда это соответствует интересам инициаторов косовской военной акции, как, например в случае Иракского Курдистана, противоречий возникать не должно. А вот как быть в случае, когда действие по прецеденту не укладывается в планы этот прецедент создающих? Например, в случае Нагорного Карабаха, воюющего за отделение от патронируемого США Азербайджана и имеющего устойчивую репутацию анклава пророссийского?

Нужно особо подчеркнуть, что к возникновению этого вопроса и США, и в целом страны Запада начали готовиться как раз незадолго до начала югославских бомбардировок. Уже в середине марта Парламентская ассамблея Совета Европы в Страсбурге неожиданно приняла прокарабахскую резолюцию, в которой вводила провозглашение карабахской независимости в контекст принятия подобных деклараций бывшими республиками СССР. То есть — косвенно оправдывала и готовила почву для признания отделения Карабаха.

Много лет Карабах добивался подобных сдвигов, но все было безуспешно, пока "грандиозные запасы" азербайджанской нефти не обнаружили свою иллюзорность, разработка месторождений не начала сворачиваться, а Азербайджан не начал так явно предпочитать Супсу необходимому для США и Турции джейханскому направлению главного трубопровода. В Азербайджане, привыкшем к западным уверениям в уважении его целостности, резолюция ОБСЕ вызвала понятное негодование. Но это было лишь началом.

В те же дни в США состоялось столь же беспрецедентное событие – визит карабахской правительственной делегации во главе с президентом Нагорного Карабаха А.Гукасяном по приглашению армянской диаспоры и ряда членов конгресса США. Все помнят, какое напряжение вызвала в свое время в России поездка в США Аслана Масхадова. А ведь он ездил практически как частное лицо, и уровень его приема был гораздо более скромным. В данном случае знаков признания было подано неизмеримо больше. Гукасян был принят в Госдепартаменте, что беспрецедентно для лидера непризнанного государства. Армянская община США выразила готовность помочь Карабаху налаживать производство и создавать новые рабочие места. А католикос всех армян Гарегин I, находившийся в Нью-Йорке на лечении, встретился с Гукасяном и пообещал вернуться к святому патриаршему престолу в Эчмиадзине к Пасхе. Эту Пасху 1999 года надолго запомнят на Балканах!

Но главным подарком Нагорному Карабаху было растиражированное позднее заявление некоего деятеля конгресса от республиканской партии: "Если для укрепления мира и стабильности на Кавказе необходимо признать независимость Нагорного Карабаха, то это следует сделать". Не правда ли, неожиданно после стольких лет поддержки Азербайджана? Таковы дары Запада Карабаху, врученные незадолго до начала югославской военной акции.

Тому, что в этом радушии несомненно содержался знак, подаваемый России, имеется характерное подтверждение – дата одновременного появления в центральной российской прессе воодушевленных отзывов карабахской делегации о поездке в США и знаменитой фразы неназванного конгрессмена – 24 марта 1999 года. Утром в России прочли о карабахских посулах под многообещающими заголовками типа "Карабах предлагает отказаться от принципа нерушимости границ", а ночью НАТО фактически от него отказался, начав бомбардировки Югославии. Как говорится, "утром деньги, вечером стулья". Складывается впечатление, что "карабахский подарок" предлагается в обмен на согласие на "хирургическую операцию" НАТО в Югославии.

Впечатление скверное, но если оно справедливо, то речь все же должна идти о сделке. На деле все обстоит не совсем так.

Что происходило в Азербайджане, пока карабахскую делегацию ласково принимали в США, одновременно готовя авиаудары по Югославии? И почему этот прием не вызвал резких протестов со стороны Азербайджана?

За сутки до начала операции НАТО – 23 марта – начался визит в Баку военной делегации США. Наиболее интересен глава делегации – начальник департамента планирования и политики вооруженных сил США в Европе Чарльз Вокс, специалист по вопросам формирования сил ВВС, участник подготовки оборонных программ Пентагона и, что особенно примечательно, командующий войсковым соединением во время операции "Буря в пустыне". Этот визит завершил серию визитов турецких военных для переговоров о размещении турецкой военной базы в Азербайджане, в числе которых был приезд в Баку в конце февраля начальника управления Генштаба Турции Ибрагима Тулуна. Его появление в Азербайджане в Минобороны этой страны было сразу прочно увязано с карабахской проблемой: "Наша цель – освобождение Нагорного Карабаха и восстановление территориальной целостности страны. Ради этого мы готовы на сотрудничество и с Турцией, и с Ираном, и с США".

Так что если 24 марта и имел место намек для России на сделку "Карабах в обмен на Югославию", то с продолжением: если, конечно, Турция это допустит. Или, короче – "отдайте Югославию и можете воевать с Турцией, сколько хотите. Она уже почти готова."

Может быть, это передержка? Но ведь азербайджанские официальные лица в начале года уже прямо заявляли, что карабахский военный конфликт естественно перерастет в азербайджано-армянский, за которым, в свою очередь, стоит русско-турецкий.

Сходный профиль может приобрести теперь и абхазо-грузинская проблема, поскольку Турция, параллельно с Азербайджаном, наращивает свое присутствие и в Грузии, взявшись обучать грузинских военных специалистов в условиях вывода из Грузии российских пограничников. Понятно, что в Закавказье Турция должна взять на себя издержки создаваемого НАТО прецедента – нарушения принципа территориальной целостности Югославии.

Кроме того, Турция выступает в Закавказье официально не от своего имени, а как представитель НАТО, реализующий его задачи. И речь явно идет о новых задачах. Вспомним, что еще пару лет назад в ответ на призывы Баку и Тбилиси включить в зону ответственности и присутствия альянса Закавказье представитель блока НАТО отвечал, что блок не может себе позволить рассредоточение сил и потерю контроля за слишком большим количеством очагов напряженности.

С тех пор многое изменилось. Мировое сообщество перестали удивлять удары сил НАТО по Ираку – с перспективой разделения его территории, как сейчас в Югославии. Уже после начала военных действий в Югославии удары по Ираку возобновились, а это означает, что блок НАТО взял новый и давно обещанный барьер – силовые действия одновременно в двух регионах. И судя по переговорам НАТО в Баку и приездам ветеранов "Бури в пустыне", блок может довести эксперимент и до трех активных районов своего военного вмешательства.

Так что "карабахское потепление" на деле означает сталкивание лбами в Закавказье Азербайджана и Армении, России и Турции. От России разрешение этой многоплановой проблемы потребует не шумных заявлений и скандально-пустых поездок, а сочетания срочных действий с напряженной работой мысли, нацеленной на будущее, чуть более далекое, чем ближайшие выборы.

Но ведь для этого надо отвлечься от дележа властных позиций в предвыборный период. А есть ли сегодня в России политики, способные на такую жертву?

У России в сегодняшнем международном политическом поле огромный комплекс задач. "Перехлест" югославских и кавказских сюжетов показывает, что задачи эти тесно взаимосвязаны. Опыт успешных действий в подобных ситуация в отечественной истории имеется. Достаточно вспомнить высочайший уровень российской дипломатии времен "Священного союза" и эффективность советской дипломатии после Первой и Второй мировых войн. Не пора ли создавать современные успешные прецеденты?