4 июня -- Азербайджан и концерны Великобритании, Франции, России, Норвегии, Ирана и Турции подписали контракт на разработку шельфового месторождения нефти "Шах-Дениз".

8 июня -- Конгресс США увязал предоставление Азербайджану помощи в 25 млн. долл. с условием направить часть этой помощи Нагорному Карабаху.

11 июня -- Турция и Азербайджан заключили соглашение о расширении военного сотрудничества.

22 июля -- "За недостатки в работе и коррупцию" уволены в отставку премьер Азербайджана Ф.Гулиев и еще 8 членов кабинета и государственных чиновников.

26 июля -- Азербайджан подал заявку на членство в Совете Европы.

7 августа — В начале месяца японская "Itochu" получила в нефтяном проекте долю до 4 процентов за счет доли "Pennzoil".

Предполагаемый объем первичных инвестиций Японии в Азербайджане — 5 млрд.долл.

В последние полгода основной чертой и внешней, и внутренней политики Азербайджана оказывается двойственность, результат сложного балансирования воюющего государства. Причем государство это на фоне стремительно нарастающего внутреннего кризиса, делает заявку на роль одного из крупнейших центров мировой геоэкономики. Азербайджан ласково распахивает двери в ответ на заявления ряда европейских стран о своем возвращении в республику после долгих десятилетий их вынужденного отсутствия. Однако за время этого отсутствия Азербайджан стал страной, получившей опыт имперского существования и "вкус к силе" и не имеющей ни малейшей склонности к либерализму. О последнем можно судить и по методам устранения оппозиционных партий во время парламентских выборов в конце прошлого года, и по содержанию пункта новой Конституции о праве президента назначать и смещать высший командный состав вооруженных сил Азербайджана.

В последние месяцы Азербайджан непрерывно демонстрирует сочетание радушия со строптивостью. После долгих и бурных конфликтов с Ираном в июне наконец подписан контракт на разработку месторождения Шах-Дениз с иранским участием, на что немедленно последовал американский ответ — Поправка Портера, в соответствии с которой каждый седьмой доллар из помощи США Азербайджану должен отправляться в Нагорный Карабах. Уже в этом вопросе проявилась определенная неоднозначность позиций. После заявления Азербайджана о том, что в конгрессе засела армянская диаспора, и решительных протестов против поправки официальный Баку обрел поддержку в борьбе с конгрессом в лице госдепартамента и лично президента США, которые считают, что данный законопроект не полностью отражает интересы США в регионе. Возможно, эта двойственность характеризует не только внутриполитические сложности в США, но и значимость договора по Шах-Денизу для всего каспийского проекта. Ведь ни для кого не секрет, что уговоры Ирана участвовать в разработке Шах- Дениза и данное им согласие означают подрыв единой российско- иранской позиции относительно статуса Каспия. Поэтому в целом неудовольствие США звучит не слишком категорично.

Тем более, что Азербайджан постепенно начинает расширять спектр своих нефтяных контактов, не останавливаясь только на англоязычном Западе. В январе этого года Гейдар Алиев во время встречи в Баку с Клаусом Кинкелем отметил, что приход Германии на Кавказ существенно задерживается, а ведь в начале века 20 процентов потребности Германии в нефти обеспечивалось Азербайджаном. И потому Азербайджан заинтересован в развитии отношений "со страной, чей авторитет на политической и экономической арене Европы растет с каждым днем". В ответ на эту вопросительную интонацию Клаус Кинкель объяснился, что — да, задержка есть, но связана она была с проблемами объединения, а теперь Германия как "центральная держава Европы" — к услугам Азербайджана. Для Азербайджана в контексте Поправки Портера особую ценность имело четкое заявление Кинкеля о том, что армяно-азербайджанский конфликт должен решаться только на основе принципа обеспечения территориальной целостности Азербайджана.

Что касается Азии, то весной этого года американская "Мак Дермотт" объявила о передаче своих 2,45 процентов доли в консорциуме японской корпорации "Иточу". В сочетании с германо- азербайджанскими встречами и участием Ирана в разработке Шах- Дениза это дает понять, что англо-американский круг общения весом, но он -- не весь мир. Тем более, что с апреля желание принять участие в разработке азербайджанских нефтяных месторождений выражает и Пакистан. Во всяком случае, каспийский нефтяной проект остается всемирным марафоном, в котором лидерами на финише не обязательно будут только лидеры старта. В связи с этим интересен вопрос, каким придет к финишу сам Азербайджан. Нынешний режим в Баку, чтобы устоять, должен одновременно сдерживать выступления оппозиции (отнюдь не карманной), вести войну, имея оккупированными 20 процентов территории в границах Азербайджана, подавлять мятежи (отнюдь не подставные, что показало дело Джавадовых), карать сепаратизм и на юге (Аликрам Гумматов в Талыш-Муганской области), и на севере (лезгинское движение "Садвал", которое после вынесения своим членам смертного приговора в связи с терактом в бакинском метро проводит массовые выступления), сдерживать активность иностранной агентуры и при этом сохранять "цивилизованное лицо" для общения с западными партнерами. Нужно сказать, что в последнем навыке уже достигнута виртуозность.

Одним из самых громких стало дело о выдаче Россией приговоренного к смертной казни бывшего министра обороны Азербайджана Рагима Газиева. Из различных источников поступают сведения о пытках заключенных в республике, политических убийствах и переполнении отделений смертников. А поскольку в конце июня Азербайджан получил в Совете Европы статус специального приглашенного, а в конце июля подал заявку на членство в этой организации, то все вышеописанное превратилось в инструмент давления на Баку и со стороны западных международных организаций, и со стороны оппозиции. Из Баку на все обвинения в злоупотреблении высшей мерой наказания последовал поразительный ответ: на заседании милли меджлиса были обнародованы факты о том, что в первый и последний раз смертные приговоры в Азербайджане за последние восемь лет были приведены в исполнение в 1992 году председателем оппозиционной партии "Мусават", тогдашним исполняющим обязанности президента Исой Гамбаром. То есть все последние присуждения к высшей мере служат для присвоения оппозиционерам, террористам и военным преступникам статуса людей вне закона, но ни в коем случае не выполняются официально. Однако поскольку тюрьмы переполняются, поскольку там уже начались восстания, а международное сообщество ждет ответов на вопросы, то совершается следующий шаг. В мае парламентом страны одобрен указ президента об амнистии, по которому будут освобождены от 7 до 8 тысяч человек. Практически это означает, что значительная часть освобожденных — дезертиры — будут снова отправлены участвовать в военных действиях. При этом осужденных за попытки переворотов и антиправительственную деятельность (то есть членов НФА, партии "Мусават", "Гардашлыг", Исламской партии Азербайджана и почти всех смертников) амнистия не касается. Она только разгружает места заключения.

Затем "послушание" Азербайджана требованиям Запада пошло значительно дальше. Всемирный банк не предоставил Азербайджану обещанный кредит в 40 млн. долларов (в перспективе -- до 400 млн.), поскольку не были выполнены предварительные условия, например, акционирование госкомпании "Азергаз". Одновременно глава МВФ М.Камдессю поставил выделение Азербайджану кредитов в зависимость от старта приватизации, сказав: "Нам неприятны задержки с проведением в жизнь экономических программ, и мы намерены форсировать этот процесс". И Азербайджан "послушно" "форсировал процесс": после указов президента Гейдара Алиева в апреле началась приватизация госимущества, рассчитанная до конца 1998 года. Приватизация началась с бензоколонок и с огромным рвением была проведена два раза подряд: результаты первых аукционов были отменены, а уже проданные бензоколонки вновь выставлены на торги по ценам впятеро выше.

Однако наиболее радикальным выполнением требований по форсированию реформ стали смещения в правительстве, которое оказалось "не в состоянии произвести структурные преобразования как в системе управления госэкономикой, так и в самой экономике". Гейдар Алиев дал срок для внесения предложений по "оживлению производства" и через месяц (!!!) принял отставку премьер-министра и 8 министров, в том числе отраслевых. А президент уже упомянутой Всемирным банком госкомпании "Азергаз" получил обещание отставки в случае непринятия оздоровительных (то есть приватизационных) мер.

Фактически полное устранение с поля деятельности и лидеров оппозиции, и ушедшего в отставку обвиненного в коррупции правительства, с одновременным началом приватизации и указом о передаче 22 процентов земли в частные владения, -- означает почти полный передел собственности в Азербайджане при неизменной сохранности двух сил — президента страны и ее нового парламента (где лидирует партия президента "Новый Азербайджан") — то есть в полном соответствии с новой Конституцией.

Все эти сверхрешительные действия при наличии в в Азербайджане такого количества мятежных военных чинов были бы совершенно невозможны без существенного внешнего обстоятельства, а именно — начала на Кавказе и в Закавказье военного блокирования. Еще в апреле новый турецкий премьер-министр Месут Йылмаз первый зарубежный визит нанес именно в Баку, и стороны сошлись во мнении, что откладывать строительство нефтепровода дольше нельзя. Однако камнем преткновения по-прежнему остается карабахская проблема. Официальный Баку не скрывает, что участие в программе "Партнерство во имя мира" рассматривается как этап интеграции в НАТО. Более того, из Азербайджана уже не раз звучали призывы ввести войска НАТО в НКАО так же, как на Балканы. Североатлантический блок на этот призыв не откликнулся, но проблема начала решаться другим путем. В начале года представитель Пентагона в Анкаре заявил о намерении США расширять военные возможности Турции. А в середине июня во время визита в Анкару минобороны Азербайджана было заключено соглашение о военном сотрудничестве между двумя странами, ныне уже не скрываемом. По соглашению, Турция берет не себя заботу о подготовке офицерских кадров для всех родов войск Азербайджана. Предусматривается и сотрудничество между ВПК двух стран. Ответ на вопрос о назначении складывающегося военного блока давался уже неоднократно. Во-первых, посол Азербайджана в Анкаре заявил в связи с подписанием армяно-греческого договора о сотрудничестве в области обороны, что объектами подготавливаемой Грецией и Арменией агрессии являются Турция и Азербайджан. Во- вторых, это реакция и на создание российских военных баз в Армении и Грузии, и на заявление бывшего минобороны РФ Грачева о том, что Армения и Россия создают коалиционные силы для противодействия общему противнику. Далее ком военного блокирования начинает расти. Уже появились сообщения о том, что официальный Ереван в принципе готов обсудить предложения Греции о развитии военного сотрудничества между Афинами, Ереваном, Тбилиси и Тегераном. Со своей стороны, турецкая пресса предсказывает присоединение к Азербайджану и Турции Пакистана. Можно предположить, что за ним двинется и вся Центральная Азия с Индией, поскольку Азербайджан уже выразил поддержку Пакистану в борьбе за Кашмир. По сути именно серьезность и поддержка США военных договоренностей Азербайджана и Турции положили начало разделу стран региона на военные блоки. Вряд ли можно сомневаться в том, что военное блокирование, предназначенное для гарантирования безопасности нефтяного проекта и внутриазербайджанской стабильности, такой гарантией быть не может. Это скорее отсрочка взрыва нестабильности с его усилением впоследствии.

Тем не менее все более заметна логика связывания трудностей с образом внешнего недоброжелателя. Уже сейчас в Азербайджане считают, что причиной нынешнего экономического кризиса в республике является закрытие Москвой в одностороннем порядке российско-азербайджанской границы, а причиной политических катаклизмов -- укрывательство Россией Аяза Муталибова. В этих новых полувоенных обстоятельствах России крайне необходима осторожность и взвешенность. Пока что она не участвует в этой гонке и не использует свои возможности союзничества. Однако при всей своей репутации военного оккупанта, Россия может, пожалуй, оказаться недостаточно вооруженной, чтобы проводить свою политику, но достаточно связанной обязательствами, чтобы быть солдатом в чужой армии, в войне за чужую нефть и чужие дороги в отчужденном от нее мире.