Два года назад власть, открыв огонь по Белому Дому, жестко разделила население страны на "наших" и "чужих". Одновременно с этим она заявила, что есть "чужие свои" — белодомовские красно- коричневые — и "свои чужие", аплодирующие октябрьской бойне. Эти "свои чужие", по замыслу власти, должны были вскоре стать "совсем своими" — ведь тогдашний Кремль принес белодомовскую жертву во имя скорого, как ему казалось, вхождения в Европу, в цивилизованное сообщество.

Прошло два года, и факт отторжения этим самым сообществом России в любых вариантах (включая кроваво-октябрьский) стал совсем уже очевидным. Причем к отторжению политическому, культурному и экономическому добавляется относительно новое и растущее как на дрожжах военно-стратегическое отторжение, осуществляемое, в порядке горькой иронии, "равномерно и по всем азимутам".

50-летие окончания Второй мировой войны, практически не отмеченное в Москве, отпразднованное на Дальнем Востоке под скромным, во избежание "обид" и "претензий политического характера", названием "Дни мира на Тихом океане" — стало чертой, окончательное отделившей от нас целую эпоху. Как сообщила по случаю юбилея газета "Известия", "прошлое безвозвратно прошло, и время в российско-японском споре работает не на Россию".

События, плотно последовавшие сразу за юбилейными днями, как бы служат подтверждением тому, что время работает не на Россию вообще во всех ключевых послевоенных спорах. Близость к юбилейной дате придала этим событиям особое, символическое звучание.

Начался НОВЫЙ ОТСЧЕТ ВРЕМЕНИ, причем КАЧЕСТВЕННО ИНОГО, ОСОБОГО ВРЕМЕНИ. Газетные сообщения последнего месяца пестрят словами "впервые" и "самое" ("самая", "самый").

Североатлантический альянс провел на Балканах САМУЮ крупную после войны в Европе военную операцию.

Борис Ельцин сделал САМОЕ жесткое заявление о недопустимости бомбардировок в Боснии и о возможности скатывания мира к блоковому противостоянию.

ВПЕРВЫЕ после полувекового перерыва с боевыми задачами в небо поднялись самолеты ВВС Германии — Германии, до объединения уверявшей всех в том, что в ее внешней политике будет доминировать принцип отказа от применения силы. Неважно, что немецкие "Торнадо", призванные осуществлять прикрытие бомбардировщиков НАТО, не участвовали непосредственно в бомбардировках. Важно, что боевые самолеты с крестами на фюзеляжах, до боли знакомые по военным фильмам, вновь появились над Балканами, закрепив этой акцией практику участия сухопутных войск ФРГ в силовых операциях за пределами своей территории.

ВПЕРВЫЕ ВВС все той же Германии приняли участие в маневрах "Партнерства во имя мира" в Восточной Европе (в Венгрии).

ВПЕРВЫЕ на территории Словакии прошли международные военные учения "Решительность-95".

Перечисление можно продолжить.

И, наконец, претензия на это новое состояние мира оказалось официально "утверждена": 20 сентября Совет НАТО одобрил документ о расширении НАТО на Восток.

Что стоит за этим шагом? Ведь совершенно очевидно, что в обозримом будущем создание боеспособного блока с полноценно включенной в него Восточной Европой невозможно. Горячего желания стран Восточной Европы стать "совсем Западом" и оградить себя от возможных притязаний "опасного соседа" — России — явно недостаточно. Процессы перевооружения, переобучения армий, вписывания проводящей конверсию восточно-европейской "оборонки" в тесные рамки натовских стандартов и рынков вооружений не могут не растянуться на многие годы прежде всего из-за острой нехватки у "новобранцев" финансовых средств. Страны — члены НАТО вовсе не спешат взвалить на себя финансовое обеспечение безопасности восточно-европейских новичков. Как заявил генеральный секретарь НАТО В.Клас: "Нам не нужны потребители безопасности".

В отличие от бывших соцстран, западные державы обладают реальными возможностями для активного участия в создании новой системы европейской безопасности. Однако интересы США, Западной и Южной Европы далеко не всегда совпадают. Что означает, например, предложение Франции о ядерном зонтике для Германии? Или конструирование ЗЕС фактически как входящей в НАТО военно- политической альтернативы блоку? Перспектива все более глубокого увязания в балканском конфликте гораздо острее воспринимается европейцами, в частности Италией и Францией, вовсе не заинтересованными в разыгрывании мусульманской карты. И чрезмерная амбициозность заокеанских союзников уже вызывает в некоторых влиятельных кругах Запада желание дистанцироваться от США.

Не последнее место в нарастании противоречий между членами альянса играет борьба за место на рынке вооружений. В ситуации, когда после "окончания холодной войны" в результате сокращения оборонных бюджетов многих стран мировой рынок вооружений ощутимо сузился, крупнейшие производители вооружений, естественно, стремятся сохранить объемы военного производства и расширить свои позиции на уменьшающемся рынке. Состоявшаяся недавно выставка "Олдершот-95" — опять-таки САМАЯ крупная в британской истории выставка вооружений — наглядно продемонстрировала, что Великобритания, форсированно совершенствующая свою "оборонку", решительно включается в эту борьбу. Что, конечно же, вызывает тревогу американцев, немцев, да и других членов НАТО. Ведь ни для кого не секрет, что заманчивая перспектива сделать бывший регион СЭВ крупным оружейным рынком для натовского ВПК стала одним из главных побудительных мотивов приема новых членов в НАТО.

Но, отрешась от прагматических мотивов и реальных возможностей создания полноценной оборонной структуры НАТО в обозримом будущем, зададимся вопросом: для чего альянс идет на обострение и без того непростых отношений с Россией, резко возражающей против этого шага?

Затянувшаяся торговля НАТО с Россией о фланговых ограничениях по Договору об обычных вооружениях в Европе вдруг неожиданно разрешилась согласием североатлантистов пойти на уступки Москве.

Почти в это же время председатель Объединенного Комитета начальников штабов ВС США Джон Шаликашвили заявил в конгрессе, что Россия должна играть ключевую роль в миротворческих силах в Боснии после достижения мирного соглашения.

Что это, уступки или ловушки?

Уступка России по южным флангам, то есть легитимация размещения на Кавказе тысяч единиц тяжелой боевой техники, приведет к встречному нарастанию военного потенциала противной стороны. Вспомним, что Турция отвечала на требования Москвы по договору ОВСЕ неизменным категорическим отказом. И вряд ли после "уступок" она займет пассивную позицию. Неудовольствие Саудовской Аравии, Грузии и ряда других "сил" приведет к еще большему разогреву Северного Кавказа и полному увязанию России в этой внутренней войне.

"Уступка" по Боснии чревата не меньшей опасностью. Отстранив Россию от политического процесса урегулирования, ее любезно "впускают" в кипящий регион в качестве военно-полицейской силы — роль не очень-то привлекательная, но, главное, уравнивающая исполнителя этой роли "в грехе" с теми, кто в очередной раз довел балканский котел до температуры кипения. Погрузившемуся в этот "котел" не долго в нем и увязнуть. А до южно-российского "плацдарма" — рукой подать. И два суперконфликтных региона оказываются увязаны в единую зону от Кавказа до Балкан (Черное море — Крым — проливы — Болгария — Македония — Греция).

Запад, поддержавший два года назад расстрел Белого Дома и тем самым снявший запрет на применение военной силы для наведения внутреннего порядка в стране, проводящей "демократические реформы", подготовил себе хорошее "алиби". Россия, точнее, расстрелявшие, связаны с поддержавшими "круговой порукой". А связанному ли такой порукой — кровью — осуждать силовое решение политических проблем в европейском и мировом масштабе? Но этого недостаточно. И Россию хотят связать еще и "круговой порукой" совместных карательных военных акций в Боснии.