Признаков недовольства различных слоев общества нынешней властью все больше. Ни декларирование неких новых, ("послебуденновских") приоритетов в политике, ни бодрые нотки в думском выступлении премьера не только не убеждают оппонентов, но и достигают прямо противоположного результата, множа число критических выступлений в печати. Стабильность, говорите? С таким миром в Чечне и новым витком регионализма?- спрашивают одни. С тем, что 47% населения считают себя обездоленными? — говорят другие. С таким спадом в промышленности при очень сомнительных перспективах роста?

Добавим к этому инфляцию, вдвое превышающую запланированную и недостижимость обещанной финансовой стабилизации при нынешнем правительстве... Где же искомый электорат дающий НДР победу? И что же, "партия власти"? Лопнула? Да нет, хоронить ее еще рановато.

Сильной стороной действительной партии власти (айсберг сросшихся с государственной властью корпоративных групп с торчащей над водой верхушкой НДР) является ее абсолютная адекватность нынешнему внутреннему и международному положению страны.

Модель искоренения советского наследия, заявленная Бурбулисом и Гайдаром, не выдержала столкновения с реальностью. Ей пришла на смену псевдо-неосоветсккая модель, уже вписанная в мировую финансово-экономическую систему. Становление такой модели объясняется тем, что главная цель Запада (не упустить контроля над процессом в рискованной операции по уничтожению страны) и главная цель комкапиталистической номенклаткуры (закрепить результаты приватизации и окончательно конвертировать собственность во власть) — прекрасно дополняют друг друга. Правительству Черномырдина удалось обеспечить сохранение вектора экономической либерализации и финансовой стабилизации, осуществляя вместе с тем ситуационную и избирательную поддержку некоторых институтов, функций, отношений жизненно необходимых современному обществу и несущих в наших условиях отпечаток своего советского происхождения. Такова природа государственнических и социальных мотивов в идеологии и политике "партии власти", в платформе НДР, в частности. Если нельзя быть любимым всеми, то можно попытаться стать — в большей или меньшей степени — привычным и терпимым для всех. Лозунг дня — стабильность, стабилизация."Кому это там нужны великие потрясения? Нам нужна великая Россия! Ведь все согласны, не так ли?" Правда, эти "все" вкладывают в слово "стабилизация" столь различный смысл, что лучше особенно не прояснять, о какой именно стабилизации идет речь. И действовать в зависимости от ситуации — то затыкая за счет бюджета наиболее зияющие социальные (а изредка и производственные) дыры, то опять впадая в чистый монетаризм.

Характерно, что ворча на "нелиберальность" идеологии и политики российских властей, МВФ все же не отказывает в кредитах. Западные политологи поясняют, что черномырдинское правительство — все же наименьшее зло для Запада в России.

Однако, в этом балансировании на грани приемлемости для "всех" состоит и уязвимость политики НДР, поскольку меры, принадлежащие разным курсам, слишком часто обессмысливают друг друга, приводя лишь к увеличению социально-экономической и геополитической нестабильности. События, происходившие с середины июня, не могли не вызвать в разных слоях одинакового вопроса: "А куда они, собственно, нас ведут"?!. Казалось бы, те политически организованные силы, которые не числятся в партии власти, могли бы использовать эту "вопросительность" в свою пользу. Но этого не произошло. Как, например, реагировала наша Госдума на выступление премьера? Не обладая правовыми возможностями влиять на неподотчетное ей правительство, она могла бы все же одержать моральную и интеллектуальную победу (ради грядущих выборов). Но обозреватели с полным основанием констатируют ее поражение. Чернормырдину для того, чтобы обыграть думчан, оказалось достаточно поговорить о защите отечественной промышленности и социальной справедливости, в очередной раз перетасовав сальную колоду крапленых карт стабилизации. Признав работу правительства неудовлетворительной, депутаты в части стратегии, то есть главного, ограничились рядом непринципиальных и неконкретных пожеланий. Что ж, эти пожелания, как говорится, учтут, а оценку выкинут за ненадобностью. Что противопоставляет Дума правительственной стратегии, осталось абсолютно неясным. Судя по всему — почти ничего. Так обстоит дело с НДР, нашим правоцентристким, так сказать, блоком.

Известно, что слабый по существу, но крикливый и назойливый антисистемный элемент укрепляет систему. Именно это и происходит сейчас. Думчане цементируют рыхлый блок "партии власти", проклиная его на словах и интегрируясь в него (по крайней мере, в значительной своей части) на деле.

В эти же дни прояснились и контуры так называемого левоцентристского блока И.Рыбкина. В его составе оказалась и ФНПР, (пусть даже рядовые члены профсоюзов и не будут голосовать за него) и грозящее сменить всю политическую элиту страны "Мое Отечество", и руководство Объединенной промышленной партии. При этом, подвергнув критике финансовую стабилизацию и небрежение к отечественной промышленности, В.Щербаков тут же высоко оценил историческую роль В.Черномырдина и заявил, что если бы у ОПП не было своей программмы, "мы приняли бы правительственную, с небольшими коррективами".

Итак, не только общие разговоры парламентариев, но и игра "левоцентристского блока" держит на плаву уже оползающий режим, оговаривая, что он должен "в большей степени, чем прежде, заботиться о социальной справедливости". Все кончится, по- видимому, проталкиванием в скорректированный кабинет правительства одного-двух социально-справедливых министров. В "идеале" — Рыбкин станет "социально-справедливым" вице-премьером и "уравновесит" реалистичного Сосковца. Политика ЛДПР, да и аграриев тоже носит характер того, что принято называть системной оппозиционностью. Предпринимаются попытки перевести на эти рельсы и КП РФ, разыграв ее "в качестве "левоцентристского блока " в случае, если рыбкинцы не возьмут пятипроцентный барьер.

Боязнь стратегического противостояния власти, то есть боязнь той "политической страны", откуда ни один политик еще "не возвращался иначе, чем через коридоры Лефортова и Матросской тишины", смиряет политическую волю наших оппозиционеров, гасит энергию крупных лоббистских групп и продиктовывает им игру, при которой "мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться".

Добавим к этому подачки тем или иным социальным группам, даваемые "партией власти", которая, в свою очередь, пробавляется мелкими подачками мировой финансовой элиты. Вот и вся тайна сохранения нынешнего порядка вещей. Простенько? Но со вкусом!