Когда два года назад палили орудия по Белому Дому, это делалось "ад майориум глориам реформус!, т.е. "для вящей славы реформ". По прошествию двух лет мы вправе спросить "генералов реформистского ордена" — где то, во имя чего и чьим именем вы тогда пролили кровь?

И cнова осень. Главы независимых государств вновь заговорили об интеграции. Черномырдин в Казахстане, Лукашенко в Москве. На заседании Межгосударственного экономического совета СНГ обсуждается вопрос о платежном союзе.

Мы уже успели привыкнуть к таким периодическим реанимациям "союзной" темы, и уже успели отметить их явно сезонный характер. Приближался финишный квартал очередного бюджетного года, поспевала очередная статистика сокращения ВВП, цифры падения объемов промышленной производства, дефицита бюджетов и платежных балансов, роста госдолгов и зависимости от международных кредиторов. "Торговали — веселились, подсчитали — прослезились". Всех как-то вдруг в очередной раз посещала простая и страшная мысль, что экспортная переориентация национальных хозяйств на дальнее зарубежье ведет эти хозяйства к экономической и социальной деградации, что впереди всех ждет тупик.

Привыкли мы и к тому, что эта озарение приходило и уходило без заметных политических последствий. Было бы наивно ждать от ныне властвующих национально-политических элит, которые генетически связаны с центробежным движением, чтобы эта еретическая мысль могла их смутить. Слишком глубоко в них укоренилась идея продать союзное наследство по мировым ценам и на этом деле возродиться как нация. "Чур, меня!" — и наваждение проходило. Тем более, что с нового бюджетного года поступали новые кредиты, начинался новый экспортный виток и хотелось верить, что на этот раз он не будет нисходящим. Но...чудес не бывает!

Эта осень не стала исключением. И тем не менее можно говорить о новых существенных моментах. Речь идет прежде всего о политико- финансовом кризисе в России.

Вклад России в дезинтеграцию постсоюзного экономического пространства трудно переоценить, этот вклад превзошел суммарный центробежный потенциал национальных окраин и многократно его усилил. Даже когда Россия формально выступала инициатором новых союзов, было слишком очевидно, что ее стремление интегрироваться на любых условиях в мировую экономику подавляет все другие мотивы. Она мчалась впереди всех в этой гонке, получая поощрения от МВФ и вызывая ревнивую зависть "младших братьев".

Теперь она в своем падении достигла дна, уперлась в политэкономические границы экспортно-сырьевой переориентации хозяйства. Банковский кризис выявил то, что до сих пор скрывалось под шапкой инфляционно-спекулятивной пены. Стало ясно, что этот путь сопряжен не только с перманентным политическим кризисом, но он ведет также и к финансовой дистрофии.

Правительство и ЦБ отныне будет вынуждено смягчать финансовую политику, возвращая ее в инфляционный режим. Причем если в течение трех предыдущих лет шло инфляционное раскармливание частной банковской сферы в надежде вскоре перепоручить ему финансирование хозяйства, то теперь эти надежды улетучились. Финансирование теперь придется осуществлять правительству через небольшое число жестко контролируемых уполномоченных банков, внедренных в систему ФПГ. Таким образом будет фактически восстановлена предреформенная(!) организационная структура банковской сферы. Если, конечно, удастся. А вместе с восстановлением вертикального финансирования неизбежно восстановление госзаказа и политического контроля за ФПГ, иначе не избежать рецидивов финансовой водянки.

Итак, на авансцену выходит феномен ФПГ, становясь объектом исключительного внимания финансовых и политических кругов.

Отмечая, куда идут (и куда не идут) дела у "старшего брата", ВС Украины счел за благо двинуть вперед формирование и укрепление промышленно-финансовых групп, забросив еще недавно столь горячую тему денежной реформы. Новый Закон о ПФГ окружает заботой промышленные структуры, особенно те, в которых украинские предприятия могли бы претендовать на роль головных. Уже поступило предложение правительству РФ и субъектам Федерации (в частности, Татарии) участвовать в создании транснациональных промышленно- финансовых структур.

Зарегистрированы несколько российско-казахских и российско- узбекских ФПГ.

И уже видно, как к этому естественному процессу норовят пристегнуться сегодняшние банкроты: национал-суверенные правительства всех уровней, с одной стороны, и банки, уполномоченные на санацию промышленного комплекса — с другой. Первые оспаривают друг у друга политический контроль за транснациональными ФПГ, а вторые стараются захватить рычаги финансового контроля.

Это грозит тем, что на новом уровне будет воспроизведена прежняя траектория реформ, ориентированная на мировой рынок, а не на возрождение внутреннего хозяйственного пространства. А значит будет продолжать действовать контур дезинтеграции, растаскивания и стагнации.

Алый цвет крови, проливаемой ради того, чтобы "старые новые русские" могли по-лакейски вписаться в транснациональную олигархию, и серый цвет народной нищеты, черный блеск лимузинов, желтые огни казино и бесцветная пустотность разрушенных гигантов национальной промышленности — вот преобладающие цвета на наших теперь уже постреформенных по-существу пейзажах.