Начинается президентская гонка. Обстановка, что и говорить, не располагает к углубленному анализу, к взвешенности оценок, к объективному рассмотрению альтернатив. Время пошло, не до альтернатив! Команды экспертов, даже те из них, кто до последнего времени подчеркнуто дистанцировался от правительственной политики, теперь вдруг, судя по последним докладам, явственно увидели впереди свет и дружно убоялись "левого поворота". Что ж, можно понять инстинктивный страх выпустить из рук синицу стабилизации, но когда эту полудохлую птаху силятся представить искомой Жар-птицей, становится скучно и грустно. С левым поворотом у них не ассоциируется ничего, кроме неизбежного инфляционного бума и передела собственности в пользу неудачников. Зато "прямо по курсу" они уже видят, как "крупный национальный капитал завершает стадию концентрации и приступает к формированию своих ФПГ". Поразительно пренебрежение масштабами, ведь их "крупный капитал" в сумме(!) составляет десятую часть одного(!) не самого крупного западного банка. Давно ли, с великим трудом изыскав 300 млн.долл., лидер "национального капитала" ОНЭКСИМбанк взял на свой баланс "Норильский никель", которому для нормальной жизни, "как потом выяснилось", требуется в десятки раз больше.

Ирония момента в том, что правительственные эксперты здесь как раз не ошиблись, концентрация капитала действительно завершается, ибо концентрировать — нечего! При нормальном течении маркетизации по всем канонам денежная масса по отношению к ВВП должна была бы вырасти, нынешний же курс реформ привел к обратному результату. Так, если в 1989 году отношение обращающейся денежной массы к ВВП составляло 1/3 (по нормам быстроразвивающихся стран — до 1.5/1), то теперь в результате "рыночных" реформ он упал до 1/4, а по неофициальным оценкам до 1/8. Что в такой "разреженной" денежной среде можно концентрировать? В одном этом факте приговор нынешнему курсу.,

Давно пора сделать вывод, что маркетизацией оказалась охвачена отнюдь не та подсистема, в которой сосредоточена несущая структура реального хозяйственного пространства России, что сфера, которая реально контролирует экономику, ее накопления, ее инвестиционный потенциал (он все еще остается весьма значительным!) оказалась вне реформ. Точнее, реформы оказались вне этой базисной сферы. Так кто же виноват в том, что эта экономическая власть, этот реальный капитал пребывает в архаическом немобилизуемом состоянии, задыхается в "коридорах и этажах" политических иерархий? И что изменится от того, что эту реальную экономику окрестят "экономикой неплатежей" или "аморальным бизнесом"?!

Недоношенный "национальный капитал" пытается сегодня пододвинуться к этим залежам власти через ФПГ. Напрасные надежды! В силу указанных обстоятельств он не способен осуществить финансовую интеграцию этих "новых-старых" отраслевых структур, обуздать их разрушительный корпоративный эгоизм (функция, которую на свой лад осуществляло Политбюро ЦК КПСС). Обуздать собственные корпорации не под силу сегодня даже несоизмеримо более мощному западному финансовому капиталу!

Таким образом, нет никаких оснований снимать с серьезного обсуждения альтернативные варианты реформ. Именно сегодня такое обсуждение актуально как никогда. И развернуться оно может отнюдь не на пустом месте, эти варианты давно и серьезно обсуждаются в мире. С того момента, как Дж.Кейнс доказал, что западная экономика не есть синоним идеальной, как до того времени считалось, что это особый, т.н. "спросо- ограниченный" вариант рыночной экономики, с этого самого момента многие западный школы изучают возможность альтернативного — ресурсо-ограниченного — варианта экономики. Они его связывают с плановой ("социалистической", "коммунистической" и т.п.) системой, многие черты этого варианта находят, например, в экономике Японии. Как известно, в первом варианте ограничителем экономического механизма является спрос, там производитель стоит в очереди к потребителю, это экономика хронически незанятых резервов (и безработицы), "экономика давления". Во втором варианте экономического механизма ограничителем становятся ресурсы, здесь потребитель стоит в очереди к производителю, это экономика дефицита (и полной занятости), "экономика отсоса". Это все давно известные вещи, многое в этом направлении сделано, в частности, венгерской экономической школой. Поразительно, кстати, что именно среди советских экономистов эти исследования в свое время не нашли поддержки. В одних советских школах сработало высокомерие ("мы и есть идеальные!"), в других — уничижение (коммунистическая экономика — это просто патерналистская, коммунальная, административная экономика). В конечном счете вторые в известных обстоятельствах взяли верх, быстро переведя научную полемику в режим идеологической войны. Результаты — налицо.

И правительственные эксперты, взывающие: "Отечество в опасности!" в связи с признаками экономического поворота, и академические школы, хранящие осторожное молчание — внесли свой весомый и пока неоцененный по достоинству вклад в рыночные мытарства России. И теперь, когда "поворот" встал в повестку дня, им бы не впадать в истерику и не галюцинировать на тему "света в конце тоннеля", а браться за ум и ответственно участвовать в трудной, но назревшей корректировке курса реформ.