Получив кредит от МВФ, 1995 год отошел в прошлое. Это был год шумных банковских коллизий, "распродаж века", грандиозных финансовых пирамид. Но когда все утихло стало в очередной раз ясно, что чуда не произошло, что изначально тупиковую, разорительную ориентацию хозяйства не исправишь никакими "финансовыми инструментами", что речь на самом деле все время шла об одном — о внешних долгах, о том, как их "цивилизованно" обслуживать и как трансформировать их во внутренние долги. Бюджетная политика правительства оказалась всецело подчиненной этой задаче. А результат? — При нулевой бюджетно-инвестиционной активности, при фактичекой национализации частных финансовых ресурсов, при вывозе всего мало-мальски экспортно-пригодного — Россия оказалась способна отдавать не больше 2-3 млрд.долл. в год из почти 130-миллиардного долга и то лишь затем, чтобы залезать в новые долги. Патент на это занятие и был получен от МВФ.

А что готовит новый год? Он обещает взамен уже такой привычной финансовой темы переакцентировать наше внимание на тему внешней торговли. Квоты, пошлины, таможенные барьеры, "торговые войны", сальдо платежного баланса... Уже Комиссия ЕС, недовольная угрозой введения встречных квот на текстиль, шлет делегацию в Москву, завершились переговоры с алмазной монополией Де Бирс, на очереди прочие увлекательные интриги.

Шуму много, но, насколько можно уже судить, правительство не собирается корректировать свои внешне- и внутриэкономичские ориентации, оно намерено и в этой сфере продолжать следовать своей базовой логике, уже приведшей Россию в долгосрочную финансовую долговую яму. Речь идет о все той же нефте-сырьевой ориентации экспорта и, соответственно, об исключительной ориентации внешней торговли в западном направлении. Но по этому пути мы уже достаточно прошли, чтобы убедиться, что это — тупик.

Действительно, за годы радикальных реформ при существенном сокращении объемов внешней торговли произошло резкое ухудшение ее структуры: машиностроительная продукция практически исчезла из номенклатуры экспорта, а в импорте увеличилась доля сырья и потребительских товаров при резком сокращении доли оборудования и технологий. Положительное сальдо такого торгового баланса — явление временное и неустойчивое, оно грозит исчезнуть в виду сокращения экспорта нефти, зато стагнация инвестиционного процесса при такой торговле — закономерна и постоянна.

Парадокс, но знаменитое природно-сырьевое богатство — это несчастье России. Постоянный соблазн разыграть сырьевую карту, выдернуть этот фундамент из-под машиностроительного и потребительского комплексов — преследует российские властные элиты, особенно в периоды слабости. Продать и не мучиться! Новые индустриальные страны восточного блока, лишенные этого соблазна и вынужденые освоить промышленный, высокотехнологический экспорт в развивающиеся страны региона, именно поэтому оказались впереди и наверху. Авторитарные режимы Южной Кореи и Тайваня решили эту задачу, а ведь они начинали с нуля! А вот богатые сырьем страны Латинской Америки, перепробовав все политические режимы, так и не сумели подобрать ключи к устойчивому экономическому росту. Ситуация проста и общеизвестна: мировые сырьевые рынки переполнены, а рынки технологий и готовой продукции искусственно перегреты. Французский электрический чайник идет по цене тонны сырой нефти! В результате "технологическая рента", выплачиваемая странами сырьевой периферии становится все выше. "Островки модернизации" там соседствуют со стагнирующими областями "внутренних колоний"; запредельная социально-экономическая дифференциация, узкий потребительский рынок, иммитирующий тип потребления, характерный для развитых стран Центра — и хронический дефицит инвестиций.

Россия своим сырьевым комплексом тяготеет к Западу, а машиностроительный комплекс ориентирован на Юг и Юго-Восток. Развивающиеся страны этого региона должны России 148 млрд.долл., и отнюдь не только и не столько за поставкми вооружений, как нам постоянно твердят СМИ. Здесь и металлургические комплексы, и машиностроительные заводы, и ирригационные сооружения, и энергетические системы, в т.ч. АЭС,- словом множество видов продукции, жизненно важной для этого региона, той продукции, которая может поставляться Россией. Индия, Ирак, Пакистан готовы развивать сотрудничество в этом направлении. Примеры есть: контракт "Тяжмашэкспорта" на строительство крупного металлургического завода в Индии, заказы на поставки энергетического оборудования в Китай и др. Многие российские компании готовы участвовать в крупных инвестиционных проектах в станах-должниках. Но ориентация нынешнего правительства на расчеты в СКВ, отказ гарантировать кредиты и контракты, непременное условие выплаты долгов — гасят эту активность. Для правительства, озабоченного отношениями с Западом, оказывается предпочтительным продавать долги третьим странам, создавая проблемы для вчерашних партнеров. И — везти хлопок для российских текстильщиков из США, а кофе — из Европы!

Правительство продолжает идти прежним курсом, оно срослось с ним и не желает замечать нарастающих угроз. Что ж, горбатого, как говорится, могила исправит! Слово за оппозицией. Но достаточно ли ясно осознает она масштаб и глубину маневра, который ей предстоит осуществить?