В правительстве РФ вдруг заговорили об активной протекционистской политике, о защите отечественного производителя. Сначала угроза введения квот на импорт текстиля из Европы, потом слухи об общем повышении импортных пошлин на 20%, и наконец, воздвигнутый в одночасье санитарный барьер на пути массированного импорта американских "куриных окорочков". Что это — очередной блеф, или уж так приперло с бюджетом? Скорее, и то, и другое одновременно.

Нужно сказать, что либеральная теория международной торговли отвергает активную таможенную политику в принципе (экономические советники правительства, а вслед за ними и вообще СМИ очень уважают либеральную экономическую теорию). Впрочем, что теория — категорически не рекомендует такую политику МВФ, а это уже гораздо серьезней. Да что там МВФ — возмущены американские фермеры, для которых российский рынок продовольствия за годы реформ стал вторым по объему и по важности после внутреннего американского. А если еще учесть катастрофическое отрицательное сальдо торгового баланса США, титанические усилия американского правительства поддержать слабеющий доллар, если учесть предвыборную президентскую гонку в США, — то демарш Минсельхозпрода РФ выглядит заведомо обреченным. Неудивительно поэтому, что после первого окрика из-за океана премьер поспешил дезавуировать объявленные намерения.

Между тем, речь идет об очень серьезных вещах. Такую структуру внешней торговли, какую имеет сегодня Россия, она просто не может себе позволить. Экспортируя исключительно сырье, она импортирует почти исключительно продовольствие и тряпки. При этом хозяйственный комплекс, лишенный минимальных условий для самовоспроизводства, висит полумертвым грузом на госбюджете. "Скинуть" его — это значит "скинуть" 2/3 населения и окончательно утонуть в пучине проблем и конфликтов. Так что за решением поднять общий уровень импортных пошлин стоит уже даже не стремление восстановить внутренний рынок и скорректировать разорительную структуру внешней торговли, а просто отчаянная попытка спасти бюджет, который худо-бедно позволил бы посеять и собрать хлеб и обеспечить "северный завоз". Налоговая кампания буксует где-то на старте, а других источников, кроме импортных пошлин, у правительства нет.

Если же говорить о протекционистской политике безотносительно к чрезвычайным бюджетным проблемам, то таможенные барьеры все равно придется вводить, правда, уже, видимо, не этому правительству. Конечно, сами по себе эти барьеры мало что дадут — здесь либералы правы, но вкупе с активной структурной промышленной политикой, с переориентацией на другие внешние рынки, с комплексом прочих необходимых и известных мировой практике мер — они дадут российской экономике шанс перейти на более высокий структурный уровень, задействовать омертвленный ныне экономический потенциал. А потенциал — огромный! Отечественное машиностроение доказало свою способность производить продукцию, если в среднем и уступающую по качеству, то в десятки раз более дешевую, чем американские и европейские аналоги, недоступные по этой причине не только для российских потребителей, но и для той же Бразилии.

Известная закрытость внутреннего рынка жизненно необходима России в ближайшей перспективе — это гораздо важнее немедленного и безоговорочного интегрирования во всемирные торговые и финансовые структуры. Япония, например, сорок лет своего триумфального марша к вершинам финансовой цивилизации оставалась предельно закрытой для импорта. Только теперь она начинает приоткрывать свой внутренний рынок, да и то в значительной мере ради поддержания ослабевшего доллара.

Нынешнее правительство РФ, видимо, еще не готово проводить протекционистскую политику. Но речь в данном случае идет о том, что за эту его неготовность стране придется заплатить слишком высокую цену, забыв о собственной продовольственной безопасности.

Недавно утверждена программа мер по стабилизации АПК, которая дает шансы начать восстановление российского продовольственного комплекса. Упустит ли эту возможность оппозиция? Вопрос далеко не праздный.