27 апреля-- Руководители ведущих финансово-промышленных групп выступили с совместных заявлением, адресованным противоборствующим политическим силам. Экономика не должна стать разменной картой в политической игре, — считают они.

Они все еще маленькие, уязвимые, а грозные опасности надвигаются со всех сторон. А ведь еще недавно их, уже тогда "известных и знаменитых" попросту не было. А была одна пузырящаяся общероссийская катастрофа. И внутри нее трудно отличимые "вздутия", отдельные пузыри с яркими ярлыками: "Менатеп", "Столичный", "Мост"и т.п. Но шло время. Рожденные в условиях хозяйственной катастрофы, они перестали быть только ею. Так родилась основа для экономического "термидора", так появились, отделившись от катастрофы и по-хорошему испугавшись ее тринадцать термидорианцев. Отделившись и "подставившись" эти термидорианцы нарушили главную заповедь бизнесменов от катастрофы: "аэродромы — там, бабки — здесь!". Никакого идеализма в этом нет и не может быть. Есть мучительное и непростое взросление, которое немыслимо без противопоставления себя среде, тебя породившей.

Нужно вспомнить историю катастрофы. Первые два года после начала "шоковых" реформ были периодом бурного роста банков. Они росли параллельно с падением производства. В результате либерализации и последующего роста цен предприятия остались без оборотных средств, которые по существу были перекачены в банки: Центральный банк всю новую денежную массу вбрасывал через коммерческие банки, кредитуя их под отрицательный (на фоне инфляции) процент, то есть фактически дотируя их. Правительственная политика того периода была направлена на ускоренное создание крупных частных состояний.

Имея доступ к даровому кредиту, банки наращивали свои активы на экспортно-импортных операциях, участвуя в формировании особого валютного сектора экономики, который и стал их единственным реальным плацдармом.

Когда же спад производства достиг критического 50%-ного уровня, правительству пришлось срочно сворачивать эту "благотворительную" деятельность и предложить своим питомцам приступить к своим прямым обязанностям — к частному неинфляционному кредитованию инвестиционных программ. Этот призыв правительство подкрепило серией энергичных стабилизационных мер, призванных обуздать инфляцию. Во-первых, был зафиксирован обменный курс рубля (политика "валютного коридора") с целью вытянуть его из экспортно-импортного водоворота. Во-вторых, был развернут механизм неинфляционного финансирования бюджета: внутреннее заимствование под государственные долговые обязательства ("пирамида" ГКО), наращивание внешнего долга и залоговые аукционы.

В результате этих мер инфляция в основном была подавлена и можно было подводить финансовые итоги первого периода реформ. Эти итоги оказались, мягко говоря, неутешительными и для правительства, и для банков. Правительство, даже после того, как оно мобилизовало в бюджет через ГКО практически все денежные ресурсы частного финансового сектора, оказалось тем не менее не в состоянии профинансировать даже витальные бюджетные расходы, не говоря уже об инвестиционных программах. Банки же, лишенные возможности поддерживать свои активы игрой на валютном рынке, были вынуждены заняться почти исключительно кредитованием бюджета, свернув до минимума прочие направления своей активности.

Напряжение между правительством (Минфином и ЦБ) и коммерческими банками шло по нарастающей. ЦБ был вынужден заняться фактическим воссозданием института уполномоченных банков, особо приближенных к правительству. Выживание прочих банков оказалось под большим вопросом.

В текущем году предвыборные щедроты президента на фоне резкого сужения налоговой базы в результате отмены экспортных пошлин, падения рентабельности экспорта и массового уклонения от уплаты налогов — еще более обострили положение. Стало совершенно очевидно, что выход из общего финансового кризиса и для правительства, и для банков — один: реанимация внутреннего хозяйства и налаживание с ним финансового диалога.

Часть банков успели переориентировать свою деятельность с учетом этих новых реальностей, опередили других в создании своих ФПГ, наладили диалог с правительственными структурами, обеспечили себе тем самым определенное место в будущей структуре хозяйства. Но они же в результате оказались в состоянии самоотрицания.

Рожденные катастрофой, они питались ею до момента, пока не поняли, что катастрофа, подобно революции, пожирает своих детей. И в этот момент им стало ясно, что теперь "или-или". Быть сожранными катастрофой или убить ее. В очередной раз, по-видимому, третьего не дано. И банкиры — сделали свой главный для них и для страны выбор.