20 февраля — В Москву прибыла новый госсекретарь США М.Олбрайт для переговоров по выработке согласованной с Россией позиции по проблеме расширения НАТО.

Визит в Россию нового госсекретаря США Мадлен Олбрайт вызвал закономерный интерес СМИ и аналитиков. Объясняется это, конечно, тем, что Олбрайт олицетворяет переход США от "демократической" эпохи Клинтона "первого срока" с концепцией дружественных отношений США и России (и одинаковыми либерально-реформистскими установками) к "республиканской" эпохе Клинтона второго президентского срока, в которую отношение к России носит совсем иной характер.
Клинтон стал президентом, когда закончилась "холодная война" и США вышли из нее, скажем правду, сильно измочаленными победителями. Многолетние расходы Пентагона подточили экономическую мощь страны, и уже Буш отказался от бремени "звездных войн". Клинтон пошел дальше в снижении военных расходов, и сейчас бюджет Пентагона на треть ниже по сравнению с серединой 80-х годов. На 30 процентов уменьшились регулярные вооруженные силы. На треть сократились и расходы налогоплательщиков. Сокращение военных расходов при "Клинтоне-демократе" способствовало снижению дефицита бюджета и вызвало устойчивый экономический рост США. Это, в свою очередь, укрепило позиции США в мировой экономике 90-х годов на фоне кризиса в Японии и трудностей в ЕС (связанных в первую очередь ценой объединения Германии) и явилось одной из причин переизбрания Клинтона на второй срок. Таким образом, Америка при Клинтоне-демократе преодолела отчасти "измочаленность", сохранила и упрочила роль самой мощной силы мира.
Стоп... Какого мира? Как устроенного и устроенного ли? Этот вопрос был и остается проблемой номер один для США 90-х годов двадцатого столетия. В результате распада СССР и Варшавского Договора проблема новой структуры мира стала острой и, прямо скажем, далеко не "вегетарианской". Для европейского континента эта проблема формулируется так: сумеет ли Европа стать самостоятельным полюсом мирового порядка или превратится в периферию и инструмент США? Перед сходной задачей стоит Китай: вырастет ли он до ранга собственного полюса, или же США сумеют закрепить свою мировую гегемонию? Европейско-китайскую проблему считает определяющей и Клинтон, назвавший в традиционном послании Конгрессу "О положении нации" приоритетными внешнеполитическими задачами США "помощь в создании неразделенной демократической Европы в связи с расширением НАТО к 1999 году и углубление диалога с Китаем".
На людей большой политики чудовищное давление оказывают не только поражения, но и победы. Вступив во второй срок правления, Клинтон острее, чем когда-либо, ощущает масштаб задач, стоящих перед США в заявленной роли безусловного лидера на пороге XXI века. И не случайно его предвыборная кампания носила название "Мост в ХХI век". Мост этот пока никак не выстраивается.
Если первый срок президентства Клинтон начинал попытками разрешения международных проблем под эгидой ООН, то провал ооновских затей в Сомали и Боснии (приведя к отказу от ООН как инструмента американской политики, снятию Бутроса Гали и пр.) заставил Клинтона обратить свой взор на НАТО, о чем и было заявлено президентом в конце предвыборной кампании второго срока.
Расширение НАТО, которое подталкивает и торопит США, решает несколько задач, в том числе внутриполитическую — для Клинтона это способ заработать очки у республиканцев, что жизненно важно. Хотя Клинтон и победил на выборах, но, с учетом низкой активности избирателей, за него проголосовало всего 24 процента американцев, то есть меньшинство. За Клинтоном тянется хвост скандалов и судебных разбирательств, к раздуванию которых возвращаются республиканцы. А, главное, республиканцы сильны в конгрессе и усилили свои позиции в сенате в связи с уходом оттуда нескольких видных членом демпартии.
В результате, несмотря на то, что подбор своей команды Клинтон проводил с учетом требований республиканцев, утверждение бывшего помощника по нацбезопасности Энтони Лэйка на должность главы ЦРУ натолкнулось на серьезное противостояние. Окончательное решение его судьбы отложено до 25 февраля. Республиканские "ястребы" обвиняют Лэйка в подозрительной близости к политологам "левых и даже прокоммунистических воззрений". Он вызвал ярость конгресса, неосторожно заявив, что вина А. Хисса — чиновника госдепа, осужденного в 50-е годы за шпионаж в пользу СССР, "не вполне доказана". Противостояние столь высоко, что даже изрядно поправевшему в предвыборной кампании Клинтону остается лишь сжать зубы и, копя в памяти политические обиды, неустанно призывать покончить с партийной борьбой и работать вместе над решением национальных проблем страны.
Между тем, жесткий к другим кандидатурам сенат единогласно утвердил и нового министра обороны Уильяма Коэна (хотя не служил в армии, но — республиканец) и, главное, госсекретаря Мадлен Олбрайт. Она, устраивая и республиканцев, и демократов, становится как бы спасением Клинтона, ищущего инструмент для разрешения внешнеполитических задач. Именно о ней Клинтон сказал: "Она умеет лучше других сформулировать мою внешнюю политику". Внешняя политика — не самая сильная сторона президента. Демократ Клинтон не раз говорил, что США не могут выполнять роль "мирового полицейского". Но Клинтон — не Рейган, в котором личность и политик неразрывны. И, подчеркну, "словам" (идеям, принципам) он если и верит, то лишь отчасти. Клинтон — это компромиссность, умение лавировать (что еще раз показала последняя предвыборная кампания), умение выбрать политическую волну и удержаться на ней, как в серфинге. Между тем, масштабная задача подтверждения мирового лидерства США на XXI век требует либо полного совпадения личностных характеристик лидера с этой задачей, либо... либо специального инструмента для выполнения именно этой задачи. Мадлен Олбрайт и была выбрана в этом качестве.
У нее есть то, чего не хватает президенту и что импонирует республиканцам: "бульдожья хватка", европейские корни (относительно большое доверие у европейских стран и возможность договориться), ненависть к России (тогда как Клинтон четыре года демонстрировал недопустимую "слабость" к России и ее президенту), личные счеты к Германии (ее еврейская семья была вынуждена бежать из Праги перед ее оккупацией немцами). Маршрут первого турне Олбрайт вполне внятно обозначил поставленные перед ней Клинтоном внешнеполитические задачи (Рим, Бонн, Париж, Брюссель, Лондон, Москва, Сеул, Токио, Пекин) и одновременно являлся проверкой "инструмента" на соответствие этим задачам.
Нельзя сказать, что "опробование инструмента" было вполне удачным. В Европе, где в обсуждении вопросов с членами НАТО никаких сложностей не ожидалось, тем не менее оказались непреодоленными расхождения с Францией по вопросу о структуре командования альянса и о путях установления нового партнерства между Западом и Россией. Ширак по-прежнему настаивает на проведении в апреле встречи на высшем уровне между представителями четырех ведущих стран НАТО и Россией. Бонн также не исключает возможности проведения этой встречи. Кинкель считает одной из самых важных задач в ходе подготовки мадридской встречи в верхах разъяснительную работу с Россией. В вопросе, как именно это сделать, мнения Германии и США разошлись. Правда, Олбрайт считает, что миссия сплочения союзников ей удалась, заявив в Брюсселе: "Я уверена, что после сегодняшней встречи все страны НАТО пойдут единым строем навстречу мадридскому саммиту". Но так ли это в действительности?
Для успокоения России в качестве пробного шара Олбрайт запустила идеи формирования совместной натовско-российской военной бригады (правда, генсек НАТО Солана не смог ответить на ехидный вопрос журналистов: должно ли это соединение иметь церемониальные или боевые функции), проведение совместной встречи глав России и НАТО с предполагаемыми новыми членами союза, создание совета Россия–НАТО и обещание не размещать ядерное оружие на новых натовских территориях. Однако российские собеседники Олбрайт не отказались от жесткой позиции по поводу расширения и не приняли в качестве компенсации эти предложения. Что это? Поражение или успех для нынешней американской политики? Как говорят сами американцы, "это зависит от... "вэт дипэнде".
Отношение США к России изменилось с изменением внешнеполитических задач Клинтона. Фактически Россия в новой клинтоновской доктрине отодвигается как "лишняя страна" и рассматривается уже лишь в контексте решения иных глобальных задач — расширения НАТО и отношений с Китаем. И все же, хотя слабость России безусловна, но это не повод для исчезновения страха перед ней. Страх связан прежде всего с непредсказуемостью страны, со много раз доказанной способностью аскетической мобилизации ее населения для прорыва (что крайне чуждо и непонятно для преуспевающей Америки), с наличием ядерного стратегического оружия. Только теперь страх переливается в другую форму — от "империи зла" к "лишней стране" — и, безусловно, в нагнетании его лидируют республиканцы. И это только начало. Изменение курса США по отношению к России будет определено после Мадридской встречи. А пока идет антироссийская подготовка: разоблачения сотрудников ЦРУ и ФБР по подозрению в шпионаже в пользу России (после одного из них директор ФБР Л. Фри назвал деятельность России "враждебной"), провокационное задержание российского и белорусского дипломатов с применением силы и нецензурными высказываниями в адрес их государств, внедряемый СМИ страх перед русской мафией на территории США и публикации с присвоением Березовскому роли "крестного отца мафии Кремля".
Один из "мозговых центров" США, фонд "Наследие" (в свое время 62 процента предложений этого фонда реализовал Рейган), подготовил для правительства "Рекомендации по политике США в отношении России". Отправная мысль сформулирована так: "Возродившаяся Россия потребовала бы новых массированных военных расходов и обошлась американцам в сотни миллиардов долларов". Поэтому приоритетная задача — не допустить восстановления "российского имперского союза", "поддерживать независимость бывших нерусских республик, в первую очередь Украины и прибалтийских государств". (Отношение США к Украине известно, и Олбрайт в Брюсселе еще раз подтвердила: Украина имеет ключевое значение для Запада. НАТО рассчитывает подписать соглашение с ней в июле в Мадриде). Фонд также предлагает правительству США поддерживать усилия по взращиванию и воспитанию новых посткоммунистических элит в этих странах, рекомендует отказаться от практики вливания средств в "коррумпированные" правительственные структуры и, рекомендует (и совершенно ясно — зачем) направлять помощь в законотворческие органы, способные годами толочь воду в ступе и являющиеся в силу этого крайне удобными для внешних манипуляций всех типов.
Необходимо отдавать себе отчет в том, что выбранный США новый курс на XXI век начинает реализовываться с учетом поставленных глобальных задач, сформулированных республиканцами типа Бжезинского, Киссинджера и фонда "Наследие". А в качестве инструмента разрешения этих задач избрана Олбрайт, способная жестко выполнять подобные политические установки. Новой России еще не приходилось сталкиваться ни с таким жестким госсекретарем, деятельность которого продлится не менее 4 лет, ни с такой жесткой линией США по отношению к ней. Готова ли к этому Россия? Существует ли у нее собственная линия в условиях, когда ее все жестче вытесняют на обочину европейского и мирового процесса? Есть ли крупные новые российские политики (старых явно не видно), способные консолидироваться если не во имя спасения Отечества, то хотя бы ради масштабных (в силу масштабности самой России) интересов, в которых сходятся (иначе ничего, кроме краха, не произойдет) вполне земные начала — и ощущение своего соответствия все еще великому (вопреки всему и несмотря ни на что!) Российскому государству?

В. СОРОКИНА