17 апреля — Итальянская "Лига Севера" намерена создать на территории Италии севернее реки По независимое государство Паданию.
28 апреля — Группа "Республика Техас" потребовала немедленного референдума по вопросу отделения штата Техас от США.
30 апреля — В бывшем герцогстве Савойском движение за независимость возглавил представитель древнего рода Жан де Пегон.
4 мая — Лейбористы в Англии не против референдума о независимости Ирландии, они обещали во время предвыборной кампании провести нечто подобное в Шотландии и в Уэльсе.
9 мая — Шутовской теракт в Венеции: группа молодежи провозгласила республику Серениссимо.
3 июня — Прошли досрочные парламентские выборы в Канаде, ставшие новой фазой в развитии внутриканадского сепаратизма.
24 июня — В городке Лансен-Жансан (Канада, провинция Квебек) состоится коронация "муниципального монарха" Дени Первого.

Досрочные парламентские выборы в Канаде не привели, как и ожидалось, к смене власти в стране. Победу одержала правящая Либеральная партия, сохранив в палате общин абсолютное большинство. Это позволяет премьеру и лидеру Либеральной партии Кретьену сформировать однопартийный кабинет, к чему он и приступил.
Поторопиться с выборами правительство побудило снижение популярности как партии в целом, так и самого премьера. Рейтинг Кретьена, составлявший в мае 1995 года 68 %, в феврале 1997 г. снизился до 44 %. Да, Кретьен и его правительство достигли успехов в снижении дефицита бюджета. Но популярность явно падает: неспособность центра эффективно противостоять возрастающей угрозе национальному единству, исходящей от Квебека, скандалы, связанные с преступлениями канадских миротворцев в Сомали, и их замалчивание руководством национальной обороны. Весьма существенно и то, что правительству не удалось решить самую острую социальную проблему страны — проблему безработицы (9,6%). Поскольку в марте уровень безработицы несколько снизился, а летом занятость обычно увеличивается за счет сезонных работ, то Кретьен решил воспользоваться благоприятной ситуацией и перенес выборы с осени на начало июня. При этом, видимо, учитывалась и выборная инициатива Ширака.
Официальный итог выборов выглядит так: победа правящей Либеральной партии, смена "лояльной официальной оппозиции Ее Величества", которой теперь стала вторая по численности Партия реформ, и третье место Квебекского блока, уступившего статус официальной оппозиции "реформистам". Что скрывается за этими официальными итогами? Значит ли это, что победа Либеральной партии и поражение Квебекского блока при усилении третьей силы в виде Партии реформ сняли серьезнейшую для Канады проблему сепаратизма, несущую угрозу целостности страны? Нет. И вот почему.
Выборную победу Либеральной партии, как ни парадоксально, приходится интерпретировать как поражение, учитывая снижение ее рейтинга до выборов и уменьшение количества мест в палате общин (либералы получили на 22 места меньше, чем в 1993 г, и едва набрали абсолютное большинство — 155 из 301). Но и это еще не все: так как две трети голосов Либеральная партия получила за счет провинции Онтарио — оплота канадского федерализма, то это означает и снижение политического веса федерализма в Канаде в целом.
Уход на третье место Квебекского блока, выставляющего кандидатов только от франкоязычной провинции Квебек, также не означает снятия проблемы квебекского сепаратизма. Скорее это можно рассматривать как временное тактическое отступление лидеров Квебекского блока для подготовки сил к новому наступлению. Диктуется отступление следующими обстоятельствами: последние опросы общественного мнения в Квебеке фиксируют равновесие сил между сепаратистами и их противниками, существует глубокое и затянувшееся неблагополучие в экономике провинции, налоговая база расшатана, рынок собственности на спаде, десятки тысяч англоязычных квебекцев уезжают в Онтарио и другие провинции. Не случайно Люсьен Бушар — неистовый квебекский лидер, год назад чуть не разваливший Канаду, после избрания в январе 1996 г. премьер-министром Квебека сменил приоритеты и его излюбленными темами стали инвестиции, создание рабочих мест, налоговая дисциплина. Он повел энергичную кампанию за перестройку экономики, пообещав сбалансировать бюджет, делая упор на сдерживании расходов. Тем не менее Бушар — бывший лидер Квебекского блока — заявил, что после выборов в парламент Квебека в следующем году проведет новый референдум о независимости провинции. "Мы проведем референдум для того, чтобы победить на нем". Все это означает лишь снятие острой фазы процесса регионализации в Квебеке, но отнюдь не снятие проблемы вообще.
Федеральное правительство не питает иллюзий относительно затишья в политической борьбе Квебека за независимость и обратилось в Верховный суд Канады с просьбой дать заключение о признании незаконным одностороннего провозглашения Квебеком независимости в результате референдума: в Конституции Канады нет статьи, предусматривающей право на отделение от федерации. А англоязычное большинство на общеканадском референдуме вряд ли пойдет на такую конституционную поправку. Вот почему квебекские власти не хотят бороться на конституционном поле, изначально формулируют проблему отделения как политическую, апеллируя к праву наций на самоопределение, а обращение федерального правительства в Верховный суд квалифицируют как вмешательство во внутренние дела Квебека. То есть — борьба продолжается.
Но угрозы канадской государственности не исчерпываются квебекским сепаратизмом. Не менее остро стоит проблема конфедерализма, заявленного в программе Партии реформ — новой официальной оппозиции. Эта партия представляет интересы западных провинций Канады — Британской Колумбии, Альберты и Саскачевана (из 60-ти ее мест в палате общин 58 принадлежит представителям этих провинций). Но это не просто региональная партия. Главное и существенное то, что реформисты прямо ставят вопрос о превращении канадской федерации в государство конфедеративного устройства при широкой передаче власти в провинции за счет федерального правительства.
Если квебекский сепаратизм — требование отделения французской части Канады — базируется на этнических корнях, общем культурном коде, языке, непрерываемых связях с Францией, то на чем же основаны сепаратистские настроения англоязычных западных провинций?
Во-первых, Альберта и Британская Колумбия — богатые провинции, доноры федерального бюджета. Альберту называют канадским вариантом Техаса, провинцией нефтяников и фермеров, а Британскую Колумбию сравнивают с Калифорнией. И их совсем не устраивает роль "дойных коров" всей Канады. Во-вторых, нежелание делиться со всей страной своими прибылями эти провинции основывают на положениях канадской конституции, по которой власти провинций осуществляют юрисдикцию над своими природными ресурсами. Это ограничивает возможности центрального правительства, а для провинций является важным рычагом утверждения автономии от Центра. В-третьих, поскольку не решена проблема внутриторговых барьеров между провинциями Канады, то экономические связи большинства провинций ориентированы больше на США, чем на внутренний рынок. И это также питает децентралистские настроения в западных провинциях.
Процесс децентрализации Канады начался не сегодня, и многие политики, в том числе знаток канадской политической кухни бывший канадский премьер Пьер Трюдо, отмечают возможность альянса между Партией реформ и Квебекским блоком. Американская "Бостон глоб" еще несколько лет назад писала: "Западные провинции ценят Квебек как противовес Онтарио. В случае отделения Квебека они захотят присоединиться к США". Вот почему Партия реформ "допускает" отделение Квебека: это стало бы для нее важнейшим толчком к децентрализации страны.
Кроме двух "децентралистских" сил, существуют и силы прогосударственные, централистские, представленные Онтарио и несколькими бедными атлантическими провинциями, выразителем чьих интересов и является правящая Либеральная партия. Но мы уже говорили о том, что победа Либеральной партии на прошедших выборах весьма относительна, а слабые экономические связи провинций между собой, к сожалению, не в состоянии нейтрализовать центробежные тенденции Квебека и западных провинций. Кроме того, следует признать, что государствосохраняющие действия Либеральной партии крайне вялы перед лицом реально существующей и углубляющейся угрозы распада страны.
Важно и то, что борьба за целостность Канады идет на фоне экономического и политического присутствия мощного соседа — США. Один из канадских политиков сказал, что соседствовать с США — это все равно, что спать со слоном — может во сне и раздавить случайно. И политические, и экономические интересы западных провинций сегодня объективно направлены в сторону могучего соседа, который и сам не прочь подтолкнуть процесс конфедерализации в Канаде или, во всяком случае, воспользоваться его плодами. В конце прошлого года, когда активно поднимался вопрос о суверенитете Квебека, на слушаниях в конгрессе США было заявлено, что Канада может распасться на 4 региона, которые, сохранив номинальную самостоятельность, будут находиться под сильным влиянием США. ЦРУ разрабатывает сценарии на случай развала Канады, в которых Британская Колумбия, Альберта и, возможно, Саскачеван имеют хорошие шансы для включения в качестве новых штатов в США. Помимо их богатств, присоединение Британской Колумбии дало бы США гигантский геополитический выигрыш — прямой выход к Аляске и полный контроль над тихоокеанским побережьем Северной Америки.
Таковы реальные результаты выборов в Канаде, вскрывающие неутешительные перспективы для ее государственной целостности.
Но содержание этих далеких от нас канадских перипетий вовсе не ограничивается очевидными сепаратистскими аналогиями с российской действительностью. Когда мы говорим о "злых силах", которые разваливают Россию, то в своем справедливом беспокойстве о судьбе страны нередко забываем, что речь идет не о российской беде, а о мировом процессе, в который Россия втянута наряду со множеством других, в том числе на вид преуспевающих государств. Происходящее в Канаде, России, Великобритании и назревающее в Испании, Франции, Италии, на Балканах, а возможно, и в самих США, — не просто случайности амбициозного сепаратизма. По сути, следует говорить о кризисе национального государства как такового.
Видимо, в чем-то правы геополитики, утверждающие, что более чем трехсотлетнее господство национально-государственной модели близко к исчерпанию, как близок к исчерпанию и сам дух, который наполнял собой эту модель — дух буржуазной Модернизации. С уходом Модернизации теряет свой прежний смысл и Нация как субъект Модернизации. А эта потеря смысла не может не сказаться на кризисе заполненных данным смыслом государственных оболочек.
В непосредственной близости от рассмотренного канадского прецедента находится полушутовская акция по избранию монарха в одном из городков Квебекской провинции. Эту акцию сами ее устроители весело характеризуют как отличное мероприятие в духе... постмодерна.
Уход модерна и модернизации востребует именно постмодерн. А одновременно — некое отвечающее ему "горизонтальное" существование, выявляющее новый подход к пониманию человечеством идеи саморазвития. Вряд ли такой глобальный переход останется в рамках веселых шуток где бы то ни было, даже в Канаде. И уж, безусловно, он не будет шуткой в России, где постмодерн уже вовсю заявил о себе судами шариата и "криминальной юстицией" на просторах космической державы. Но в любом случае нам надо осознавать масштаб происходящего. Главный актер мировой сцены, автор двух мировых войн, творец величайших конфликтов и достижений Нового времени, — Его Величество Национальное Государство — уходит в небытие. Его приход стоил человечеству сотни миллионов жизней. Его уход, видимо, будет оплачен ничуть не меньшими жертвами на всем земном шаре.
Что придет на смену национальному государству? Кто становится главным конструктором нового мирового процесса? Приходящие на смену идеологиям культуры, как утверждает Хантингтон? Тогда речь идет о столкновениях цивилизаций, которые рождаются на основе макрокультур в качестве главных новых государственных сущностей. Ломка Канады в этом случае — часть строительства Империи Единого Запада. Ломка России — пролог к строительству Православной Цивилизации, приходящей на смену советской сверхдержаве. Это — если строителями нового мира становятся главнейшие культуры человечества.
Но если эти строители — пресловутые ТНК? Тогда неизбежен развал всех консолидированных государственных образований и создание на их месте какой-либо конфедеративной "рыхлятины", которая будет достаточно сильна, чтобы защищать производственную инфраструктуру ТНК от всяких "туземцев", но вместе с тем достаточно слаба, чтобы не угрожать сверхмогуществу ТНК.
А есть еще грезы эсэсовцев о "Евразии регионов" и многое, многое другое... Само обилие этих концепций, лишь подкрепляемое канадским примером, неопровержимо свидетельствует об исчерпанности целой политической эпохи. А значит, России предстоит отвечать на вызов мировой катастрофы огромной силы, к чему надо готовиться. И политически, и концептуально. Причем не умствуя, не паря над действительностью, а всматриваясь в ее реальные, очень тревожные, очертания.

В.СОРОКИНА