6 сентября -- Министр иностранных дел Японии Икэда сказал, что Токио и Москва должны приступить к работе по разрешению своего территориального спора и решить вопрос о мирном договоре, основываясь на токийской декларации 1993 года.

7 сентября — 84% избирателей на Окинаве проголосовали на референдуме за сокращение числа американских военнослужащих, размещенных на острове.

9 сентября -- В Гонконге и на Тайване прошли антияпонские митинги, участники которых протестовали против заявления Японии о суверенитете на острова Сэнкаку (Дяоюй). В Гонконге на митинге 3 тысячи человек пели гимн КНР.

10 сентября -- Премьер Японии Хасимото заявил о стремлении добиться уменьшения американского военного присутствия на Окинаве.

Все время остро конфликтовавшие по вопросу объединения Гонконг, Тайвань и Китай неожиданно для международных наблюдателей проявили единый антияпонский энтузиазм. Патриотические (в данном случае, антияпонские) чувства китайцев взяли верх над распрями внутреннего характера. Даже крайне правая тайваньская Патриотическая лига борьбы с коммунизмом, два десятилетия противостоявшая коммунистическому Китаю, призвала последний "обратить жерла орудий против общего японского врага".

Повод к нынешнему конфликту дала японская ультраправая группировка "Нихон сэйненся", члены которой высадились на одном из островков спорного архипелага Дяоюй и установили маяк. Вслед за ними "на стражу" маяка вышли корабли японских ВМС. Пекин и Тайбэй, каждый в отдельности, заявили Токио решительный протест. Депутаты местного собрания Тайваня вдобавок единогласно объявили о бойкоте всех японских товаров и запрете на участие японских компаний в реализации любых проектов. Кроме того, группа из бывших пехотинцев ВМС Тайваня объявила о создании "эскадрона смерти" и поклялась снести "ненавистный японский маяк на островах Дяоюй". Китай осторожно назвал остров собственностью тайваньской администрации, тем самым подталкивая Тайвань на антияпонские действия.

Какова же политическая подоплека событий вокруг крохотных островов, на которые столь решительно нацелилась прежде старавшаяся не нарушать баланса сил в регионе Япония?

Заключается она в борьбе за региональное лидерство между стремительно набирающим силу Китаем, США и Японией.

Для сдерживания Китая, который США называют своим главным геополитическим противником в грядущем XXI веке, основными инструментами являются "непотопляемый авианосец" Тайвань и американские силы передового базирования в Южной Корее и Японии, причем основная ставка делается на американский контингент, расположенный на Окинаве.

До недавних пор Япония послушно исполняла роль стратегического союзника США в азиатско-тихоокеанской зоне. Распад СССР и ослабление России сняли японский послевоенный синдром в отношении великого северо-западного соседа и оказались поводом для стремительного возрождения японских имперских амбиций. Долгое время остававшаяся в тени США Япония добивается места постоянного члена Совета Безопасности ООН. Нарастают националистические и милитаристские настроения в японском обществе. Вышедшая в свет в 1991 году книга бывшего премьер-министра Накасонэ "После "холодной войны" — дала толчок попыткам отмены статьи японской конституции, запрещающей стране иметь собственные вооруженные силы, и процессу пересмотра национальной военной доктрины.

По мнению специалистов, в настоящее время вооруженные силы Японии являются по оснащенности и качеству вооружения одними из наиболее мощных в мире. Начиная с 1993 года ежегодные расходы страны на оборону значительно превышают военные бюджеты ведущих европейских держав — Франции, ФРГ и Великобритании. В мае группа японских ВМС приняла участие в совместных учениях шести стран вблизи Гавайских островов, организованных США. В сентябре корабли морских сил самообороны Японии впервые после окончания второй мировой войны совершили заход в южнокорейский порт Пусан. Как возрождение амбиций довоенной Японии восприняли страны региона посещение премьером Японии Хасимото храма "Ясукуни", являющегося национальным символом наступательного военного духа "страны самураев". В Индокитае сразу вспомнили, что Япония не только не отмежевалась от милитаризма, как это сделала Германия, но и не приняла закона о запрещении фашистской деятельности.

В этом свете японско-китайский конфликт из-за островов Сенкаку выглядит уже отнюдь не как рядовая региональная "разборка".

Одновременно в японской политике все заметнее желание освободиться от опеки заокеанского партнера. В апреле подписано соглашение о возвращении Японии 20 процентов территории на Окинаве, использовавшейся америкинскими вооруженными силами. В первых числах сентября премьер-министр Хасимото заявил, что вновь будет настаивать на сокращении численности американских военных в стране.

Однако, как союзничество США с Японией отнюдь не безоблачно, так и эмоциональный милитаризм не исчерпывает содержания японской политики. США, готовя плацдармы для сдерживания Китая, отнюдь не забывают о Перл-Харборе и необходимости контролировать "японского джинна". Базы на Окинаве призваны выполнять в том числе и эту функцию. А Япония, избавляясь от слишком назойливой опеки Вашингтона, прекрасно понимает, что остаться в регионе наедине с китайским драконом" — более, чем рисковано.

Военно-стратегически эти друзья-враги, невзирая на любой накал экономической войны, пока неразлучны. В апреле этого года США и Япония огласили совместную декларацию, в которой призывают укрепить двустороннее оборонительное сотрудничество в регионе, а военные фирмы Японии и США договорились создать японо-американский Форум оборонной промышленности. Предполагается, что сфера взаимодействия вооруженных сил двух стран распространится на весь регион и на совместные действия не только в случае прямой военной угрозы Японии, но и в случае черезвычайных ситуаций: обострения корейского конфликта или агрессии Китая по отношению к Тайваню.

Однако военные мускулы — аргумент сегодня не главный. В эпоху финансовой цивилизации решающее значение имеют экономические позиции. И здесь у Японии в ее уже очевидном региональном экспансионизме набор возможностей не так уж широк. В отличие от Китая, Япония имеет слишком большие военные счеты с большинством стран АТР, и не имеет разветвленной диаспоры, способной стать внутренней опорой в этих странах.

Поэтому главное направление ее региональных интересов — российский Дальний Восток. Проекты инвестиций в экономику Дальнего Востока (строительство электростанции в СЭЗ "Находка" крупнейшей японской фирмой "Сумитомо", крупнейший нефтяной проект "Сахалин2", проект порта и СЭЗ "Туманган") — тому подтверждение.

При нарастающем разрыве между дальневосточным регионом и Европейской Россией, слишком наглядно проявившемся кризисом последних месяцев, столь стремительная "японизация" хозяйственно — экономических связей ДВР чревата очевидными геополитическими последствиями. В этих условиях проблема Южных Курил, которую Россия в 1993 г. признала, как требующий разрешения территориальный спор, приобретает новую остроту. Знаменательно, что недавнее предложение министра иностранных дел Е.Примакова оставить решение этого вопроса "будущим поколениям" — отвергнуто Токио категорически. В год 40-летия восстановления дипотношений между Москвой и Токио Япония все более настойчиво требует разрешения курильской проблемы, заявляя, что отказывается подписать мирный договор с Россией до тех пор, пока ей не будут возвращены ее северные территории.

В ситуации, когда власти и население региона задыхаются в тисках социально-экономических проблем, когда китайская демографическая и японская экономическая экспансия оказываются "внутренним делом" ДВР, когда вновь начинает все громче звучать идея "Дальневосточной республики" — патриотических заявлений типа "не отдадим ни пяди своей земли" — уже недостаточно.

Необходимо осознание стратегического значения Дальнего Востока для России, необходима разработка и, главное, выполнение целевых программ поддержки региона. Иначе великие соседи сумеют договориться и полюбовно поделить этот "лакомый кусок" — без нас.