Михаил Дмитриев

Американский еретик и сианьские мудрецы

ВМЕСТО ПРОЛОГА

При оценке визита президента США Клинтона в Китай прежде всего бросается в глаза явный разрыв между беспрецедентной длительностью, суперприподнятой интонацией освещения мировыми СМИ в хорошо известном отечественном стиле "судьбоносности" для всего мира — и крайне скромными по дипломатическим меркам официальными результатами. Что означает этот "китайский отпуск" в три уик-энда для американского президента? Каков скрытый смысл многочисленных церемониальных шоу, в которых участвовал Клинтон на китайской земле? О чем на деле поведала китайская (как мы хорошо понимаем, отнюдь не независимая от государственных целей и государственной политики) пресса? Каковы, наконец, причины вдруг созданного вокруг визита в его конечной фазе "заговора молчания", совершенно необычного для политических событий такого ранга и, видимо, призванного сказать гораздо больше, чем слова?

Вопросов много, а даваемые в СМИ оценки скорее множат недоумения, чем отвечают. Однако, как сказано в древнем даосском трактате, удачлив лишь тот, кто "во всяком своем предприятии соразмеряется со временем, в движении и покое следует закону вещей". Поэтому сначала вычленим публичный, официальный "сухой остаток" визита, а затем попробуем поставить этот "сухой остаток" в контекст истории и современной политики.

В ходе визита Клинтона Китай и США, во-первых, заявили о договоренности не нацеливать друг на друга стратегические ядерные ракеты. Во-вторых, объявили о планах совместного контроля за ракетно-ядерными технологиями и химическим оружием, запрете экспорта противопехотных мин, технологической борьбе с парниковым эффектом, совместных действиях против наркомафии и т.д. В-третьих, договорились о консультациях по безопасности военных операций на море и воздухе. В-четвертых, заключили пакет соглашений на 1,1 млрд. долларов. В-пятых, договорились о совместных действиях по стабилизации финансового кризиса в Азии. Из политико-дипломатического "сухого остатка", кажется, все. Далее — о специфике.

О ЗНАКОВОСТИ

Известно, что большинство восточных культур видит крайне высокий смысл в знаково-символических реалиях, усматривая за ними главную духовную и материальную созидательную функцию. Китайская культура с ее древнейшим символическим багажом здесь особенно богата и изощренна. Поэтому символическая, знаковая сторона визита в данном случае не менее (возможно, и более) важна, чем международно-протокольная. Чего, подчеркну, не хотят замечать почти все мировые (в особенности западные) комментаторы.

Внешняя, рамочная особая знаковость этого визита очевидна. И потому, что этот визит — первый со времен тяньаньмэньских событий 1989 года, после которых заговорили о начале "холодной войны" между США и КНР. И потому, что мир еще не отошел от шока индийско-пакистанских ядерных испытаний. И потому, что на фоне тонущих в ледяном море финансового кризиса новых азиатских "тигров" Китай явно выбрал не уготованную ему (по замыслу США) роль очередного "Титаника", а роль того айсберга, который может топить любые океанские лайнеры.

Что же касается внутренней знаковости... Китайцы на деле реализовали завет древнего текста: искусным владыкой называется тот, у кого "все обдумано так, что не бывает упущений; предусмотрено так, что не бывает ошибок...". И превратили встречу американского президента в поистине "ритуальную кату"... Движение плавное, рассчитанное, уверенное, но... раз — и нет головы...

Знаками отмечена уже процедура встречи Клинтона. Что хотело сказать китайское руководство, выбрав местом первой встречи с американским президентом древнюю столицу Сиань — город, с которого некогда началось строительство Великой Срединной Империи? Как мелки и преходящи "мирные завоеватели" (Клинтон со свитой почти в 1500 человек) на фоне внушительности и невозмутимости терракотовых фигур императора Цинь Ши-хуана, создавшего эту самую Империю?

Почему так настаивал Пекин на том, чтобы Клинтон прошел по политой кровью площади Небесного согласия? Ведь понимали же китайцы, что именно этот пункт был предметом самых ожесточенных баталий в США! Ведь накануне визита республиканское большинство в сенате добивалось от Клинтона не только отказа от знакового выхода на данное "лобное место", но и отмены визита вообще!

Поговаривают, что перед выходом на столь опасную для американской демократии площадь Клинтона хотели снабдить звездно-полосатым флагом, конституцией и Декларацией независимости. (То ли президент США уже сам не уверен в своей независимости, то ли инициаторы столь экстравагантного предложения пытались уберечь президента от "порчи"). Более того, предлагалось ритуально вручить все эти атрибуты американской демократии недавнему главному противнику американских геополитических ритуалов Ц.Цзэминю. В знак чего? Уж не в знак ли покорности? А может, по замыслу злопыхателей-республиканцев, принесение в символическую жертву идеологическому противнику атрибутов американской гордости должно было показать Америке предательство гаранта процветания американской нации в угоду китайскому дракону? С тем, чтобы по возвращении придать "погрязшего в разврате" еретика-президента ритуальному "сожжению"? Возникает абсурдный вопрос: уж не сыграли ли китайцы, подготовившие столь затейливый прием, одну игру с противниками Клинтона? И что значит появление в западных СМИ фото, явно перепечатанного из китайских источников, где молодые китаянки тщательно утюжат (в буквальном смысле) звездно-полосатые флаги?

Далее, что означали устроенные китайцами теледебаты Клинтона и Ц.Цзэминя? Это пусть "демократические СМИ" живописуют, какое впечатление произвела на китайцев речь о ценностях демократического общества. А реально попытка американского президента сесть на любимого конька США — "права человека" — и заикнуться о пересмотре событий 1989 года на Тяньаньмэнь обернулась для него провалом. Тем более громким, что "падение" транслировалось на весь мир, включая США. Китайский лидер уверенно и жестко сказал, что без подавления армией бунта на Тяньаньмэнь в Китае сейчас не было бы политической стабильности.

Наконец, нельзя не заметить компенсационного "восточного жеста вежливости" в виде переноса китайцами времени посещения Клинтоном Гонконга, дабы не огорчать американского президента торжественностью празднования 1-й годовщины присоединения Гонконга к Китаю.

Перечисленные знаковые детали не вполне соответствуют текстуальной части визита и официальным китайско-американским договоренностям. Поэтому надо понять, что же стоит за этими несоответствиями и что реально произошло в июне этого года в Китае. Попытаемся, соразмеряясь с упомянутыми вначале "временем" и "законом вещей".

ПРЕДЫСТОРИЯ

В 50.60-е годы в Азиатско-тихоокеанском регионе (АТР) существовало хрупкое равновесие в геополитическом треугольнике СССР. США.Китай. Был военный союз СССР — Китай против США, крайне необходимый Китаю в силу ограниченности собственных финансовых и технологических ресурсов и крайней отсталости главных секторов хозяйства. Но с 1965 года внешнеполитический курс КНР стал жестко антисоветским, что уже в середине семидесятых привело к сближению Пекина с Вашингтоном. Главная причина в том, что Китай увидел в США возможный источник миллиардных инвестиций и новейших технологий, а США сделали ставку на КНР в своей "охоте на русского медведя". Конфликт Китая с СССР признан одной из величайших побед американской дипломатии. Ряд экспертов считает, что именно этот конфликт перегрузил СССР расходами на подготовку к "обороне на два фронта" и надорвал экономику страны.

В 1972 году антисоветский китайско-американский альянс был закреплен визитом в КНР президента США Никсона. В 1977 году председатель подкомиссии США

по контролю над вооружениями Г.Джексон выступил за незамедлительные поставки Пекину крупных партий американского оружия. Дэн Сяопин в ответ заявил, что США и Китай, находясь в оппозиции к СССР, имеют "идентичные глобальные интересы". В 1978 году Китай заключил договор о "мире и дружбе" с Японией. В 1979 году США и КНР установили официальные дипломатические отношения. Кульминацией китайско-американского альянса против СССР стала китайско-вьетнамская война 1979 года, которая началась сразу после поездки Дэн Сяопина в США, а также активное участие Китая в американской игре против СССР в Афганистане. Средней Азии, Казахстане.

Впрочем, эта взаимная "привязанность" уже тогда не исключала обвинений Запада Китаем в оккупации его исконных территорий и требований к США вывести войска с Тайваня. И, когда противоречий накопилось достаточно, китайское руководство само инициировало "развод". В начале 80-х Дэн Сяопин, одновременно с объявлением о переходе от маоистской "закрытости" к "открытости миру" и начале экономических реформ, призвал к пересмотру политики в отношении США и Японии и новому сближению с СССР.

В 1982 году между США и Китаем разгорелся конфликт вокруг поставок американского вооружения Тайваню. Одновременно США подняли вопрос о нарушении прав человека в Китае. В КНР и за ее пределами активизировались диссидентские группы, в качестве главных спонсоров которых выступили небезызвестный фонд Сороса, а также финансируемый правительством США "Национальный фонд поддержки демократии". После событий на Тяньаньмэнь в 1989 году США объявили Китай врагом демократии и цивилизованного мира и, нарушив договор 1982 года, начали еще активнее вооружать Тайвань.

С распадом СССР США слишком уж наивно возомнили себя (как единственную оставшуюся сверхдержаву) почти всемогущими. Не осознали, что вырастили себе в АТР мощного идеологического и геополитического противника. И потому решили обойтись созданием "стратегического кольца" вокруг Китая, сделав ставку на свой стотысячный военный контингент в Японии, Южной Корее и на Тайване, механизмы дипломатической и экономической изоляции, вопрос "прав человека", тайваньский и тибетский вопросы, разжигание антикитайских настроений в ЮВА.

В 1993 году конгресс США призвал МОК перенести из Китая Олимпийские игры 2000 года. В 1995 году Вашингтон жестко блокирует вступление Китая в ГАТТ, предоставляет президенту Тайваня визу для частного визита в Корнельский университет и "проталкивает" в АСЕАН Вьетнам. К этому времени китайско-американскос военное сотрудничество свелось на нет, а дипломатические отношения достигли самого низкого уровня за последние 16 лет.

НОВЫЕ РЕАЛИИ

Но в это время "дружба" против поверженного русского медведя уже была не нужна не только США, но и Китаю. Прежний фронт становится тылом, а главный фронт разворачивается против Вашингтона. И прежде всего надо обезопасить тылы.

28 июня 1995 года на московской встрече председателя Госсовета КНР Ли Пэна с Ельциным и Черномырдиным звучат слова о взаимных симпатиях и предложения "оставить дурное прошлое за кулисами". В июле Китай и Россия подписывают в Пекине протокол о расширении сотрудничества и обменов в области высокотехнологичных проектов и соглашения о закупке у России вооружения, в частности истребителей Су-27, на 2,5 млрд. долларов.

Одновременно Китай активизируется на европейском, и прежде всего германском, направлении. Итогом июньского визита Ц.Цзэминя в Бонн стало принятие Китая в качестве наблюдателя в ВТО и китайско-германское соглашение по восьми проектам на 1,5 млрд. долларов.

А теперь можно обратиться к главному, антиамериканскому, фронту. В разгар летнего конфликта вокруг Северной Кореи (КНДР отказалась признавать статус границы между Севером и Югом, возникла реальная угроза Корейской войны) Пекин принимает северокорейскую делегацию и заявляет о поддержке Пхеньяна. Япония отвечает, что основной угрозой для ее безопасности являются Китай и КНДР. В июле 1995 года КНР заявляет свои претензии на острова Спратли в Южно-Китайском море и проводит военные учения с запуском ракет "земля-земля" у берегов Тайваня. А в момент, когда Япония скорбит по жертвам Хиросимы, осуществляет два ядерных взрыва. Западные аналитики оценивают ядерный потенциал Китая в 200.300 современных ядерных боеголовок и прогнозируют, что к 2020 году Китай станет одной из самых мощных военных держав.

Столь плотная серия неожиданно мощных действий Пекина вызвала почти истерику в США и Японии. Споры вокруг Китая раскололи американский истеблишмент. Республиканцы клеймят Клинтона за подрыв национальной безопасности в результате его вето на ассигнования в систему ПРО, требуют дополнительных торговых санкций против КНР и быстрого вооружения Тайваня. В США становится бестселлером книга "Грядущий конфликт с Америкой", предсказывающая американо-китайскую конфронтацию в XXI веке. Нарастают голоса о том, что между США и Китаем идет "холодная война". Клинтон добивается срочной встречи с Ц.Цзэминем. Кристофер встречается с министром иностранных дел Ц.Цечэнем по вопросу о нормализации китайско-американских отношений. И клинтоновская администрация празднует как победу приглашение Хиллари Клинтон на международную женскую конференцию в Пекине.

Но в начале 1996 года обстановка вокруг Тайваня быстро накаляется. Накануне выборов в Тайбэе Китай проводит у его берегов широкомасштабные боевые военные учения, ракеты летают над самой столицей. К берегам Тайваня прибывают корабли ВМС США. А в начале апреля Япония и США принимают декларацию о военном сотрудничестве.

Пекин отвечает 24 апреля встречей Ц.Цзэминя с Ельциным в Шанхае. Итог — совместное заявление о китайско-российском стратегическом партнерстве, направленном в XXI век. В начале июня Китай производит очередной подземный ядерный взрыв, но заявляет о готовности присоединиться к ДВЗЯИ. И лишь после этого делает США предложение о встрече президентов.

Клинтон от встречи уклоняется, ссылаясь на предстоящие президентские выборы. Крупная ошибка! Китай начинает в полную силу играть на растущих антиамериканских настроениях в АТР (особенно сильных в сфере попыток навязывания стандартов торговли) и одновременно ослаблять в регионе антикитайские синдромы. Совместно с Китаем против открытия американской

радиостанции "Свободная Азия" выступает Вьетнам, обвиняя США во вмешательстве во внутренние дела азиатских стран. Восстанавливается китайско-вьетнамское железнодорожное сообщение, прерванное в 1979 году. Одновременно премьер Малайзии Махатхир заявляет, что страны ЮВА не должны рассматривать Китай как угрозу их безопасности, В это же время Китай все более активно разыгрывает индийско-пакистанскую карту, снабжая Пакистан ядерными технологиями и вооружением (к чему это привело — мы видели в мае 1998 года).

Далее Китай заключает с Тайванем (первое со времен окончания гражданской войны 1949 года!) соглашение о торговых связях, быстро подписывает с Россией и республиками Центральной Азии очень важный военно-пограничный договор и триумфально присоединяет Гонконг. С этого момента и по-восточному недоопределенная риторика китайских СМИ о Великой Срединной Империи, и политическая, дипломатическая, экономическая, военная практика действий Пекина все яснее демонстрируют, что Китай начал "собирание земель".

Видя, с какой угрожающей быстротой Китай осваивает пространства, которые США считали своими, Вашингтон пытается остановить не в меру разыгравшегося дракона привычными (но, увы, давно неадекватными) методами. США вновь обвиняют Китай в нарушении прав человека. Не остаются безучастными к исламским попыткам уйгурского сепаратизма в Синцзяне. Вновь педалируют тему Тибета. Проводят жесткую политику в принятии Китая постоянным членом ВТО. Но одновременно сулят и "пряники".

Китаю предлагается сделка: в обмен на освобождение некоторых политзаключенных американцы обещают снять с обсуждения на Комиссии ООН по правам человека резолюцию с осуждением Китая. В Пекине подписываются китайско-американские контракты на 22,2 млрд. долларов. Китай принимает игру и сообщает о намерении подписать одну из конвенций ООН по правам человека. Клинтон подтверждает намерение продлить для Китая статус наибольшего благоприятствования в торговле. В результате всего этого начинаются разговоры о новом сближении Китая и США.

Однако такое сближение вызывает опасения у Японии. К этому моменту японско-американские отношения идут по нисходящей, прежде всего из-за стремления Токио освободиться от американских баз на своей территории. А США раздражены стремлением Японии проводить слишком самостоятельную политику: достаточно вспомнить "Евразийскую дипломатию" Хасимото и стремление Токио улучшить отношения с Россией. Поэтому следует очередной раунд давления, и в сентябре 1997 года Япония и США подписывают договор о военном сотрудничестве. А в октябре в Вашингтоне весьма тепло встречаются Клинтон и Ц.Цзэминь.

Но нынешний Китай никак не хуже США освоил механизмы многовекторной игры. Намекнув, что главным приоритетом во внешней политике КНР видит стратегические отношения с Вашингтоном, Пекин начинает комбинации по "разводке" стратегических союзников — США и Японии. Как иначе можно интерпретировать визит в Токио Минобороны Китая Хаотяня с обсуждением китайско-японских двусторонних отношений в области безопасности именно в тот момент, когда отношения между Вашингтоном и Токио обострились из-за двусмысленной роли Японии в разразившемся финансовом кризисе в Азии?

И именно на этом кризисе (двойное и тройное дно которого уже давно обсуждается за закрытыми дверями) Китай весной.летом 1998 года впервые демонстрирует свои возможности и амбиции экономической сверхдержавы, зарабатывая при этом беспрецедентные политические очки. Китай выделяет 4 млрд. долларов на помощь попавшим в беду соседям по региону, по сути спасает Гонконг и спокойно удерживает от снижения курса юань. Именно тогда, когда из-за кризиса рушатся экономики Таиланда, Индонезии и Южной Кореи, Китай умудряется увеличить свои валютные резервы. О необходимости восстановления отношений с КНР начинают говорить ранее резко антикитайски настроенные страны региона. По приглашению Минобороны Австралии в Канберру едет обсуждать вопросы региональной безопасности и двусторонних отношений министр обороны КНР Хаотянь.

Роль Китая в преодолении либо развертывании кризиса становится столь очевидна, что международные финансовые организации заявляют о необходимости скорейшего принятия КНР в ВТО. Нового премьера Госсовета КНР Чжу Жунцзи приглашают на совещание ЕС, где он проводит встречи с представителями правительств Италии, Ирландии, Великобритании, Испании, Финляндии. Посещает Францию.

США оказываются перед необходимостью срочно догонять уходящий китайский поезд. Во время апрельского визита в Пекин Олбрайт заявляет о возможности отмены США ряда ограничений на поставки в КНР военного оборудования. Звучат заявления о том, что США и Китай приближаются к стратегическому партнерству. А Пекин, не забывающий о США как источнике инвестиций и современных технологий, также делает реверанс в сторону Вашингтона, заявляя о прекращении поставок в Иран ядерных материалов. США сразу отвечают обещанием не голосовать за резолюцию ООН по правам человека, осуждающую Китай, и подчеркивают желание перенести, "ввиду особой важности китайско-американских отношений", визит Клинтона в Китай с ноября на июнь. Множатся слухи о якобы принципиальном согласии Вашингтона на присоединение Тайваня к Китаю.

Но одновременно США и Япония подписывают соглашение о военном сотрудничестве, в сферу влияния которого входит и Тайваньский пролив. Еще одна непростительная ошибка! Почти мгновенно Пекин предупредил Вашингтон, что если США не поддержат японскую йену, то Китай девальвирует юань со всеми вытекающими отсюда последствиями. 3 июня КНР требует, чтобы США отказались от практики ежегодного пересмотра статуса наибольшего благоприятствования Китаю в торговле в зависимости от соблюдения прав человека. И уже 4 июня Клинтон признает: "Отказ США предоставить КНР режим наибольшего благоприятствования в торговле нанес бы ущерб американо-китайскому стратегическому партнерству".

Клинтон хорошо понимает цену "китайского вопроса" для США. Но его оппоненты в конгрессе также хорошо понимают взрывоопасность этого вопроса для власти Клинтона. В ходе подготовки визита президента в Пекин они поднимают скандал по поводу разрешения Белого дома экспортировать в Китай американские спутниковые технологии и требуют антикитайских санкций. И Клинтон вынужден уступить такому давлению. 5 июня, вновь нарушив американо-китайское соглашение 1982 года, США решают продать Тайваню новую систему наведения для американских истребителей F-16. Вслед за этим пресса США начинает тиражировать обвинения Китая в ядерном вооружении Ирана и Ливии.

В ответ Китай призывает США заключить договор об отказе от нанесения превентивного ядерного удара, а 23 июня заявляет о готовности присоединиться к резолюции ООН по правам человека. Но... именно в день приезда Клинтона китайские власти арестовывают группу диссидентов...

ОБ УРОКАХ ВРЕМЕНИ И ЗАКОНЕ ВЕЩЕЙ

Так что на деле происходит в Пекине в июне 1998 года? Распространяя свое влияние на юг АТР, Китай не может не считаться со все еще значительными антикитайскими настроениями в регионе. Но одновременно Пекин нуждается в американских инвестициях. А потому, играя на растущем антиамериканизме в странах АТР и всячески стремясь поплотней втянуть эти страны в орбиту своей экономики, Китай стремится сгладить разногласия с США. И уже слишком многие, по принципу "кому выгодно", всерьез обсуждают движущие силы того альянса сил, который вызвал азиатский финансовый кризис с его волной антиамериканизма.

Но становится все более ясно, что в политике сближения с США инициатива почти полностью переходит к Китаю. И руководствуется Пекин в ней прежде всего генеральной идеей воссоздания Срединной империи. С присоединением Гонконга начато осуществление вековой мечты китайцев — восстановление исторической китайской гегемонии от "Корейского полуострова до Средней Азии, от Восточно-Китайского моря до Персидского залива". И речь не о сохранении коммунизма, а о возрождении "китаизма". И потому, как бы красиво ни говорил Клинтон о правах человека в Пекинском университете, он должен был подчиниться требованию китайцев о торжественной встрече на площади Тяньаньмэнь.

В США понимают, что если китайско-американские отношения пойдут по нисходящей, то Штаты очень скоро потеряют и шансы остаться в АТР, и, кроме того, сам необъятный китайский рынок, со всеми отсюда вытекающими стратегическими позициями в XXI веке. Но одновременно понимают, что сближение с Китаем должно дополняться "сдерживанием", а потому расширяют японо-американский военный договор.

А Япония, очень уставшая от патронажа США, тоже стремится улучшить экономические отношения с Китаем. Но понимает, что в одиночку экспансии Китая противостоять не сможет, а потому ищет возможности втянуть в свою "союзную" орбиту Россию.

На фоне столь неоднозначных отношений между Китаем и США отношения Москвы и Пекина в последние годы часто называли безоблачными. Особенно памятуя о совместных заявлениях лидеров двух стран о стратегическом партнерстве и схожести взглядов на мир, встречах в "галстуках" и без оных. России, особенно в период жестких дискуссий о расширении НАТО на Восток, казалось, что возвращаются времена, когда пелось "русский с китайцем — братья навек".

Но, похоже, Китай считает иначе. В конце 97-го во время визита Б.Ельцина в Китай (кстати, с российской стороны очень помпезного) Пекин заявил, что российско-китайское сотрудничество ни в коем случае не направлено против третьей стороны — США. А во время последнего визита в Москву премьер Госсовета Ли Пэн недвусмысленно заявил, что главным приоритетом внешней политики Китая является стратегическое сотрудничество с США. Кроме того, избранный в марте на пост премьера Госсовета Чжу Жунцзи, как известно, относится к России без всяких ностальгических дружеских чувств.

На фоне растущих связей Китая с Западом и 50-миллиардного китайско-американского торгового оборота российско-китайские 6 млрд. долларов выглядят весьма убого. И, видимо, не только погруженность во внутриполитические и экономические вопросы, но и тоскливое понимание крайне проблемного положения дел в российско-китайских отношениях объясняют и молчание российских дипломатов, и пустую трескотню российских СМИ по поводу пекинского визита главы США.

На фоне неоднократных замечаний "вскользь" в китайской прессе, что Россия для Китая была и будет ценным источником сырья и технологий, особенно знаковыми становятся многократные обсуждения того очевидного географо-демографического обстоятельства, что 23% населения земного шара приходится "ютиться" на 7% суши. Очевидно, что Пекин не без некоего особого интереса смотрит на опустевшие из-за политического и экономического кризиса российские территории...

Почти сразу после китайско-американских теледебатов в Пекине Ельцин в телефонном разговоре с Ц.Цзэминем спросил о возможности неформальной встречи в этом году. Не поздно ли?

РИСУНОК